— Бывало и хуже, — возразил сослуживец и неуверенно поднялся, опираясь на винтовку. Вот теперь он стал походить на моряка. — Черт, в голове будто шар катается! Ублюдок этот твой Эрни, и по роже получил не зря.
	Сев, он принялся растирать виски. А затем его вырвало. Ничего смешного, но Рик не смог, да и не попытался сдержать широкой улыбки и короткого смешка. Не смог – и закрыл лицо ладонями, хоть как-то прикрывая рвущийся хохот. Нервный и веселый. Так смеялись солдаты, когда их отводили на отдых в тыл.
	— Я уж думал, здесь где-то лошадь появилась, — выдавил Купер и затрясся от беззвучного смеха. — Ч-черт, ну и… ну и неделька, а!
	Это ощущалось странно – смеяться, сидя в воронке на ничейной земле. Все словно исчезло, рывком умчалось куда-то на задний план. И щипавший кожу утренний холодок, и липкая грязь воронки, и тяжесть грязной формы. В непривычной, густо обволакивающей тишине смех звучал немного зловеще.
	Это исправил самолет, да не один. Сперва послышался гудящий стрекот, а затем из-за облаков вывалились две пары хрупких на вид бипланов. Промчались над головами, покачиваясь на ветрах, и скрылись вдали. Лягушатники – видно было по отметкам на крыльях. И что только здесь забыли?
	— Заблудились, наверно, — сказал Купер. Рик вдруг понял, что думал вслух. — Я от одного водителя слышал, что такое частенько приключается. Так все раздолбают артиллерией, что с воздуха и не разобрать ориентиров.
	— А сейчас тихо-то как. Не то что неделю назад, — припомнил солдат.
	Купер снова рассмеялся.
	— Неделю назад тоже тихо было. Вообще участок на диво спокойный, не то что до Вердена – до соседей милях в десяти ох как далеко.
	— А ты там был?
	— На Вердене? Там лягушатники воевали, — потерев шею, Купер принялся рассматривать свой дробовик. — Я на Артуа был. И страшно было до усрачки, хотя меньше, чем сейчас. Сейчас-то понимаешь, что вокруг творится, а тогда я бегал словно во сне. Но жив. М-да.
	— А я… даже не знаю, честно говоря, — признался Рик. — Как-то все отстраненно, словно и не со мной происходит. Трусит, ноги подкашиваются, а палю как на полигоне, и что-то даже думаю.
	— Это плохо, — со знанием дела сказал сослуживец. — Некогда тут думать. Пока будешь, уже разорвет снарядом, или пуля кишки выпустит. Надо как зверь, чтобы раз, и уже землю обнимал.
	Рик пожал плечами. Ему нечего было сказать. Еще и курить хотелось, но при вдохах слегка покалывало, потому он не решился тратить табак впустую. И отдал его Куперу. Тому дышится нормально, да и голову прочистить милое дело.
	Рассвет. Вынырнув из-за горизонта в золотистой короне, солнце начало свой неспешный путь по небу. Немного потеплело. Какой-то жучок вообразил себя воздушным асом, сделал несколько петель, отчаянно жужжа и мечась между солдатами, после чего сел на руку мертвеца неподалеку.
	Пора возвращаться. Договор с Эрни выполнен по полной.