Продолжение.

 №218407497 - Предыдущие 4 дня.

День 5.

Плохо видно. Кто там стоит. Плохо видно. Кто это. Не вижу. Темно. Очень темно, почему так темно? Темно... Стены старого лагеря, расписанные нецензурщиной, батареи пустых, пыльных бутылок. Затхлость. Тишина.  Всё, что я чувствую - это боль. Где то в затылке, как будто оттуда достают сейчас что то. Всё, что у меня есть это боль. Почему то вспоминается незнакомый мне двор, в котором я никогда не жил. Незнакомые лица, квартира однушка. ковер на стене и старая фотография в треснутой рамке рядом с пыльным окном. Шум кулеров ноутбука? У меня же всегда компьютер был... На ноутбуке открыт WORD и много-много строчек. Я в этой комнате и это не сон. Либо сон очень реалистичен. Я пишу про лагерь, его странности, закономерности. Картинка блекнет. Передо мной коридор старого лагеря. Боль. Вдалеке силуэт девушки, луч тусклого света. Изо всех сил встаю, но всё равно вижу себя, продолжающего лежать на полу, с лужей крови и закатившимися зрачками. Но иду на зов голоса, родом из детства. Но не моего. Палата, добрый дядя в халате. Справка. На соседней кровати девочка. Мы часто играли в карты, рассказывали смешные истории или просто смотрели на звёзды из пыльного треснутого окна.  Или двор, куча насмехающихся детей. Она единственная, кто подошла тогда за пятиэтажный дом, уловив запах никотина и поняла. Приняла. Голос звал. Я шёл.

День 5.

Утро. Лавочка. Лучи бьют в лицо, заставляя тереть глаза и чихать. Рядом со мной никого, только тепло тела на моей рубашке и запах лесной прохлады.  Горн на завтрак прогнал остатки сна. Позавтракав, иду к себе в домик, дабы предупредить вожатую о том, что я жив цел орёл. Стучусь, но дверь  закрыта. Сажусь в шезлонг, прикрыв глаза на 2 минуты, но тут же Приходит Ольга. Открывает дом, попутно меня песоча за то что "Непонятно где шлялся всю ночь". На столе в домике лежала записка. ОД ускакала по своим делам, поэтому никто не мешал мне заняться чтением.

Содержание: Привет... Надеюсь, ты всё вспомнил. Так это или нет - мы проверим. Сегодня вечером встреча. На том самом месте, что год назад.  Не опаздывай.  Записку сожги, или съешь.

На том же самом месте... Почему то в голову опять полезли воспоминания будто из чужой жизни. Поезд. Набитый рюкзак. Предвкушение приключений. Товарняк уже гудел по рельсам и готовился сбросить скорость. Запрыгнуть оказалось плёвым. Убаюкивающий перестук колес. Слетевшее крепление вагона и холодная мокрая пропасть. Лодка. До боли знакомое лицо девушки, стучащие зубы от переохлаждения.  Остров "Длинный".

За спиной скрипнула дверь, прервав мои воспоминания.  Мику.

Приветствует и спрашивает, почему не пришёл вчера. Рассказываю ( не все) подробности про спасение Шурика, при этом испытывая чувство жгучего дежавю. Идём с ней в клуб, я слушаю её песню, красивый японский вокал. Подыгрываю ей на гитаре.  В памяти всплывает какая то до боли знакомая мелодия. Из какой то японской игры. Название у неё еще такое... Обещание что ли. Наигрываю, поддавшись наитию. Ловлю одобрительный возглас. Мы еще немного пиздим о жизни и идём на обед. Вечер. Меня кое куда звали.  На лодочной скрепкой вскрываю замок, пока все ушли в поход, беру лодку. Грести оказалось тяжелее некуда. Но Вот и он - остров Длинный.

Лодке нашлось место на берегу. Сам же я прошёл вдоль острова, пока не увидел летящие в воду гладыши. Ко мне спиной сидела девушка. Но не профиль, не лицо я не мог увидеть. Как не старался бы. Присел рядом.  Мы говорили много. Очень много. С ней почему то было легко, как будто я знал её ранее. Но никак не мог вспомнить... И тогда она сказала просто: Доверься мне.

   В руки легла посудина. Почему то из глины. Откуда подобные в лагере?  Пространство заволокло дымом, от непонятно откуда взявшегося неподалеку костра. Этот дым... Пьянил. Я не мог точно определить что в нём накидано и горит, но листья показались мне очень знакомыми. Я попытался спросить, а что же в посудине? На что получил ответ о каких то магических корнях, напоминавших по форме человеческое тело.  И выпил варево залпом. Тело стало ватным. Окружающая действительность стала непривычно другой.  Мы стояли около входа в старый лагерь. Она держала меня за руку, вокруг бегали дети и стояли палатки. Хотя здание было таким же разрушенным. Вдалеке стояла полевая кухня, вожатая собирала детей на обед, но в другой стороне я увидел то, что показалось мне до боли знакомым. На качели взмывала то вверх то вниз до боли знакомая девочка. Потертое платье, каштановые волосы.  К ней подходит какой то вихрастый мальчик и они о чем то говорят. Идут к нам, я с ужасом узнаю в паренье своё лицо, но более молодое.  Мы идём за этой парой. Они приводят нас к подвалу, куда спускается женщина средних лет, видимо вожатая. Вспышка. Мы  в административном корпусе. В таком же заброшенном как и все остальное. Две фигуры о чем то оживлённо говорят. Что - то про секретный объект под лагерем и свидетельницу. Вспышка. Кухня. Вожатая заходит, но сзади к ней подходит мужчина и хватает за шею, видимо пережимая сонную артерию. Позже, перерезает ей вены и уходит. Вспышка. Милиция, Икарусы. Пионеров увозят, лагерь закрывают.

Сознание начинает проясняться и я почти полностью ощущаю тепло девичьего тела на себе. Её руки неспеша исследуют моё тело, а бёдрами она садится на мои ноги. Платье перестаёт держаться и падает, обнажая упругую грудь.  Дальше всё как в тумане: я в ней, она обнимает меня. Поцелуй, наращивание темпа и самый приятный конец.

День 6.

Очнулся я почему то на пляже,  было утро. Дело шло к завтраку. Надо было торопиться. День  представлял из себя бесцельное скитание то в библиотеку, то к Мику в клуб, то в столовую.  Вечер закончился дискотекой, на которой я почти ни с кем не танцевал. А только слушал "Скорпионов". Сон.


День 7. Открывшиеся глаза явили взору не привычный потолок, а нависающую надо мной кровать. Я вскочил, осмотрелся и понял что в бомбоубежище. Сзади неслышно подошла она. Спросила, готов ли я стать одним целым с этим местом, как когда то пообещал ей в первую нашу встречу в палаточном лагере? Выбора у меня было не много. Мы взялись за руки и я вспомнил всё. Как отправился искать Шурика, как нашёл его и как мою вторую ногу повело, а голова упала прямо на стеклянную тару. Меня больше нет?  Ответ не последовал. Уши приятно заложило. Перед лицом из темноты начали проявляться полосы матрицы. Стало легко как никогда. Направление пошло к первопричине. К началу. Вначале было слово. И слово это было...


"Ты пойдёшь со мной"?