В общем, сел я как-то на ночную электричку до Чагыма, возвращаясь от друга с дачи. Была то ли суббота, то ли воскресенье, точно не припомню. В вагоне народу не было, и я прилег на лавочку, рюкзак под голову подложил, — уж очень меня эти электрички в сон укачивают. Достал я из рюкзака непочатую бутылочку светлого и стал прихлебывать понемногу да любоваться, как еловые верхушки мимо окон пролетают. Станции через две зашел в вагон пожилой человек, на вид не то чтобы уж старый, а такой старомодный, знаете, прилизанный, в сером пальтишке и шляпе, и несло от него нафталином. С ним была черная собака, длинноногая, с вытянутой мордой, на вид злая и кусачая. Сели они напротив меня, так что пришлось мне принять приличное положение, вертикальное то есть. Старик как будто со мной поговорить хотел, иначе чего бы он стал против меня садиться? Ну я и говорю, мол, здравствуйте, докуда едете? До Чагыма. Ну и я до Чагыма. А до Чагыма еще целый час ехать, если не больше. Вот и завязался разговор. Спрашиваю его, как собаку зовут. Мефистофель, говорит. А почему ж Мефистофель, интересуюсь я. А он, говорит, сам себя так назвал. Тут он меня, конечно, сбил с панталыку, и я по совести подумал, что у старика крыша протекает. Но старик вдруг оглянулся, — в вагоне никого, — и говорит, мол, хочешь фокус покажу? Покажи, говорю. И думаю при этом, вот уж повезло, ехать с психопатом до конечной. Старик спрашивает, не завалялась ли у тебя случаем в рюкзаке ливерная колбаса? Я говорю: нет. А он говорит: да, и на рюкзак мне глазами показывает, мол, на вот, посмотри. Но я то знаю, что в моем рюкзаке никакой колбасы не было, но для гарантии решил проверить. Проверил. Колбаса, в самом деле, была. Ливерная, настоящая. Подсунул, что ли — спрашиваю я. А он говорит: обижаешь, убедись сам, закажи что-нибудь другое. Ну я и подумал, что, раз есть колбаса, то было бы недурственно заиметь и свежий нарезной батон. И батон не замедлил явиться. Это что за колдовство, спрашиваю я старика. Но старик отвечает, что он тут ни при чем, это все его собака по кличке Мефистофель. Тут я подумал, что раз этот пес батон с колбасой  нарисовать умеет, может быть сможет чего и посерьезнее? Но только я успел раскрыть рот, как собака неистово залаяла. Приближался контроллер. С собакой нельзя, забубнил контроллер. Она послушная, ответил старик. Контроллер спорить не стал, хотя, видимо, собирался. Я подумал, что уж слишком я погорячился со своими желаниями, ведь в конце концов, пес-то не мой.
  И откуда у вас такой интересный питомец, спросил я старика, когда контроллер ушел. Старик сказал, что на самом деле это черт. Неужто сам Мефистофель? — пошутил я. Нет, что вы, отвечал старик, эти черти очень любят набивать себе цену. Вот, например, помните вы Фауста? Вы думаете, что к нему явился сам Князь Тьмы во плоти? Вот уж нет, поверьте мне, не стала бы такая важная шишка являться к уездному докторишке. Они посылают вместо себя своих слуг, которых наделяют силой своего имени, и так они и представляются под именем своего хозяина, так что правильно будет сказать, что пса зовут не "Мефистофель", а "от Мефистофеля". Уж поверьте мне, я в этих делах собаку съел, простите за каламбур. Собака заскулила и легла у ног своего хозяина. И что же вы, продали свою душу? — спрашиваю я. Ну, что-то вроде этого, — говорил старик, — только, понимаете, я сильно продешевил. Дело в том, что этот черт не обладает никакой серьезной силой. Если взять аналогию с армией, то мой подручный — что-то вроде прапора. А что может прапор? В общем-то, эта тварь ничего и не умеет, кроме как колдовать из воздуха разную снедь. Короче говоря, я продал свою душу взамен на эту бесполезную тварь. А что вы хотели в обмен на свою душу? — полюбопытствовал я. По крайней мере, генерала, — сухо ответил старик, — но, видать, моя серая душонка не стоит таких высоких чинов. Понимаете, я ведь думал, что я умнее всех этих Фаустов, я не стану тратить свои силы на разрешение каких-то интимных проблем. Я хотел простых вещей: денег там, власти, женщин. Короче говоря, всего того, чего я никогда бы не смог добиться своими силами. Я основательно подошел к этому вопросу, долгое время изучал тайные практики, читал оккультные тома, но дьявол нашел меня скорее, чем я его, и предложил мне эту проклятую сделку. Мол, давай-ка ты не будешь углубляться в эту тему, дружок, а возьмешь то, что я предлагаю тебе здесь и сейчас. Ну, я, дурак, и согласился. Ты пойми, я ведь не хотел там чего-то масштабного, вроде как стать вторым Наполеоном. Мне бы вполне хватило и того, чтобы я жил безбедно с хорошенькой женой. Но все пошло, как оно  всегда и бывает в таких случаях, по одному срамному месту. Когда я попросил у черта земных богатств, он сказал мне, что, увы, это не так-то просто провернуть: теперь-то на всех банкнотах серийные номера, и все, что он может сделать, это всего лишь наклепать их подделки. А зачем мне нужны поддельные деньги? За них и присесть можно. И к тому же, на них разве что хлеба в продуктовом купишь. Вот мелочи, говорил черт, я могу дать тебе сколько душа пожелает. Раньше с этим было попроще, оправдывался он, когда были медяки да золотые монеты. Плоды цивилизации, черт ее возьми. Ну а про женщин и власть я уж не стал просить. Боюсь представить, какую бы халяву он мне наворотил. Вот так и живу поныне: вышел на пенсию, копаюсь на даче. Я уж у этой псины редко чего прошу, так, молока там или овощей сделать, когда спину слишком прихватит, чтобы идти до продуктового.
  Жаль мне стало старика. Но тут уж ничего не поделаешь. На секунду мелькнула у меня в голове мысль спросить у него, на всякий случай, как выйти на контакт с темными силами. Но потом я засомневался, ведь, честно говоря, на что потянет моя душа? Разве что на сержанта какого, и что мне с ним потом делать? Забудь, сказал я себе. Так мы и доехали до Чагыма. Вышли с ним вместе у вокзала и пошли по дворам, пока нам было по пути. Грустно мне стало от его истории. Я и сказал старику, мол, старик, давай что ли выпьем. А где ж выпить-то можно в такой поздний час, резонно заметил он. И в самом деле, была полночь. Ну так у пса своего попроси, предложил я. Нет, выпивку он сделать просто так не сумеет, — объяснял он, — творить ex nihil такие сложные субстанции для него слишком сложно. Нужна какая-нибудь жидкость, вода, например. Воды под рукой не оказалось, но была бутылка от светлого пива, полтарашка. Старик сказал, что тут недалеко должна быть колонка. Колонку нашли, набрали полную тару холодной воды. Старик заявил, что сейчас будет его коронный номер, и пробормотал что-то невнятное своему псу. Собака послушно подошла и облизнула бутылку. Старик протянул ее мне и говорит, мол, держи, готово. Я поднес горлышко к носу, нюхнул, и, что бы вы подумали, это был чистейший этиловый спирт. И тогда я, ребята, поистине уверовал в дьявола.