Нормальная смерть

Иван сгорел от рака за полгода. Сперва хлынула кровь из горла, поставили диагноз, пришлось питаться через гастростомическую трубку, а голос растаял до свистящего шепота. Он бухал дотла всю жизнь, и когда невозможно стало пить из-за болезни, Иван проявил смекалочку и заливал дешевую водяру или бормотуху в трубочку напрямую в желудок.
- Зато не колюсь, - шептал он соседу, с которым пропивал последние дни. – Только все равно не забирает.
Доходил Иван в убогой обшарпанной квартирке друга-кабанчика, на которого проработал полжизни за гроши и водку после того, как выгнали с завода за нежелание выплывать из каждодневной синей глубины. Золотые руки и образование инженера не спасли от провинциальной нищеты, ничего за полвека он не нажил и семьи не завел, но не впадал в уныние и обходился малым.
Трудно было вставать с матраца на грязном полу и передвигаться, химиотерапия ослабила организм. Сосед заходил по вечерам, появляясь в комнатке вместе с щелчком зажигалки. Лицо его было располосовано шрамами, сам он рассказывал, что общается с голосами в голове и прошел войну.
Попытаться напиться и выслушать бред соседа сверху стало ежевечерним развлечением Ивана. Сосед утверждал, что мавзолей дедушки Ленина построен в форме зиккурата Древней Месопотамии для проведения сатанинских ритуалов, что неспроста тело великого душегуба лежит посреди пентаграммы, а под ним спрятан Пергамский алтарь, вывезенный из нацистской Германии. И пока все спят, кремлевские черные маги выслушивают инструкции прямиком из Преисподней о том, как удержать власть над страной.
- А рубль эти маги не укрепляют?
- Нет, они только ментально подавляют нашу волю.
Голоса насылали мух, ставили скрытые камеры по всей квартире, иногда лебезили и подбадривали, чтобы сосед не пошел в церковь, как иногда грозился. Все эти истории Иван выслушивал день за днем.
- Какой рассказ сегодня?
- Короче, слушай. Дьявола давно уже нет. Еще с тех пор, как Иисус победил его в пустыне. Ну, как победил – дьявол раньше был один, большой, страшный и многоликий, а потом распался на легионы чертей. И это еще вопрос, правильно ли Иисус все сделал.
- Значит, это черти тебя достают? Ну, шепчут тебе все время?
- Ага, и мух насылают постоянно в последнее время, тараканов всяких.
- Так это тебя Зверь преследует, братишка. Я, когда на зоне восьмерик мотал, навидался на его жертв. Они такие же, как ты.
- А? Почему Зверь?
- Ну он ведь Повелитель мух. Ты что, Голдинга не читал?
- Ясно. Прочту.
Голдинга сосед прочел в тот же вечер. И с тех пор начал втирать Ивану про Зверя и Повелителя мух, забыв на время, что его вечно снимают для какого-то круглосуточного ток-шоу, а операторы и техподдержка прячутся в соседней квартире, возле которой он иногда устраивал засаду с ножом в особо безумные дни. Жильцы ждали по пять-десять минут перед выходом – а вдруг шизик вышел покурить и опять трется возле двери?
Иван понимал темных фантомов в голове соседа. Годы, растворившиеся в синем тумане, подарили много инфернальных знаний о безднах внутри людей. Достаточно было поставить себя на его место, на место шизофреника, за которым следят соседи и лично Зверь. Но себя конспиролог из глубинного народа воспринимал сталкером, искателем правды, неустанно пробирающимся сквозь паутину лжи, которой опутал мироздание Зверь, Повелитель мух. Он был одиноким солдатом, сражающимся с легионом демонов, проникших в его сознание, одним из немногих, кто знал страшную правду о зиккурате на Красной площади и черных магах в Кремле.
- Жить хочешь, Иваныч? – задушевно спрашивал сосед, накачиваясь дармовым бухлом.
Иван кивал. О скорой смерти он не думал и надеялся на ремиссию, авось, небось и как-нибудь, на чудо и изобретение лекарства от рака в будущем, а сходить в церковь отказывался. Друг-кабанчик жалел больного друга и собутыльника, обеспечивал горьким обезболивающим, возил на сеансы химиотерапии, иногда мрачно бухал в его компании. По дружескому совету Иван набрал кредиты и ругался в ответ на шутки, что долги отдавать не придется, под землей коллекторы не найдут.
- Нормально все. Выживу, вылечусь, объявлю себя банкротом… А рак по генетике, отец тоже от рака горла и пищевода умер. Водочка-то только лечит. Печень еще не треснула. А сосед где? Давно не заходил. Пропал куда-то…
Позвонили соседу, номер не существует. Похоже, Повелитель мух все-таки добрался до него. Ивану вспомнились безумные истории. Никто ему не мог помочь. Только он. А он – Зверь.
- Не понял, о ком ты, Иван. Нет в доме никого с изуродованным лицом, а к тебе только я захожу. Ты уже не живой, ты в Бардо нахуй! О карме думать надо!
- Я еще не сдох, братишка. Есть инфа от знающих экспертов, что в борьбе с раком ожидаются реальные изменения. После того, как стабилизируют опухоль, наступит ремиссия. Тогда и распространят лекарство от рака среди всех категорий населения. Иммунитет поднимут и будут держать, вирус ничего не сможет сделать. Сейчас главное не бухтеть.
- Скоро ты переедешь в деревянный ящик, лучше подумай о суде Божьем. За все ответ держать будешь. Припомнят, как ты Наташку пьяную снасильничал, и как украл у меня пять штук, не забыл, Иваныч?..
- Она сама дала… И деньги ты мне по жизни должен, я всю дорогу батрачил на тебя, и вот благодарность от барина, сука, пять штук одолжить не мог, а сейчас бросил загибаться в конуре…
- Без меня ты бы забомжевал и сдох давно! И зачем тебе деньги? Кстати, хочу на тебя еще одну фирму оформить, на ней долги висят. Тебе-то все равно, а мне поможешь по-братски. Закопаем фирму вместе с тобой… Шучу! Короче, слушай сюда, что подписать надо будет…
Однажды, когда Иван окончательно обессилел и почти не мог шевелиться, в квартиру зашли два грузчика с носилками, посмотрели на тощий полутруп, закурили. Старший, седой и татуированный, вытащил из кармана мятый лист со списком имен.
- Иванов Иван Иванович? Заказ на вас пришел, сказали перевезти груз в отделение. Следователь ждет.
- Кто? Зверь?
Не отвечая на едва слышные протесты, грузчики положили Ивана на носилки и потащились до старого грузовика. Кинули тело в будку, закрыли двери и тронулись в далекий путь. Иван трясся в темноте под громко включенную русскую попсу, но боли и холода не чувствовал. Вдруг грузовик остановился, двери открылись, в будку забрался седой грузчик и прокричал в ухо Ивану:
- Спрашиваешь, куда едем? На край зимней ночи едем! На допрос тебя вызывают, под суд пойдешь.
Ивана привезли к одинокому серому гаражу посреди пустынной снежной тайги. Вытащили из будки и понесли к воротам. Посреди помещения за столом сидел старик в выцветшей полицейской форме с сорванными погонами и дырами от пуль. Воняло смесью лекарственного запаха с парами бензина и соляной кислоты. Следователь, склонившись, что-то рисовал. Грузчики посадили Ивана на стул перед ним и вышли.
- Иванов, ты так и не исправился и на свободу не выйдешь. За что ты так невзлюбил жизнь? Душу опять пропил, творил всякую дичь, - проскрипел следователь. – Получишь пожизненное, это я тебе обещаю.
Ивана обдало холодной волной воздуха, прогнавшей на мгновение вонь в гараже. Он искоса взглянул на рисунок. Бумагу испещряли черные звездочки, спиральные завихрения, какие-то карикатурные лица. Старик поднял седую голову и оскалился.
- Отчаяние рождается из надежды. Но человек не может жить, ни на что не надеясь. Значит, люди обречены на отчаяние. Ты так считал всю жизнь. Правильно, Иваныч?
- Чего?! Чего тебе надо от меня? Зачем сюда привезли? – прохрипел Иван, обессиленно откидываясь на спинку стула.
- Тварь, ты от грехов легко не отряхнешься, они тебя в бездну тянут! В адских мирах есть одно холодное темнолесье, алкаши и наркоманы там за сто лет превращаются в деревья. Вы, уроды, бродите в этом лесу и не можете выбраться, страдаете от похмелья и ломки, а единственное, от чего прет – это слезы одеревеневших бедняг. И когда вы жрете или выкуриваете их, каждый приход оказывается страшным свистом, худшим из психозов, гарантированной белкой. И так – на столетия…
- А что я сделал?! Я ничего, тихо жил, терпел и бухал потихоньку, вкалывал всю жизнь. Пенсию совсем нищую платят, на бутылку не хватает.
Иван тяжело дышал, в голове муть, внутри все горело. Следователь стал перечислять полузабытые дикие истории, некоторые из которых попали в криминальную рубрику в газетах. Помнишь, Ваня, как вы того мужика били, били, а он взял и умер? Или распивали спиртные напитки, вспыхнула ссора, и вдруг откуда-то появился нож.
- Восемь лет ты отсидел за убийство, зарезал по пьяни того придурка. Хочешь вернуться на зону, Ваня?
Воспоминания вспыхивали в меркнущем сознании, не вызывая ни сожалений, ни гордости. Вдруг открылась дверь гаража, медленно вошел адвокат в поношенном старомодном костюме, тоже старик с мутным взглядом.
- Что за дела? Почему допрос, почему в гараже?! Что за херня здесь творится? – с трудом выговорил Иван.
- Оставь его, он отстрадал свое и не смог жить по-другому. С детства ничего хорошего, и раны от прошлых жизней гноились внутри. Он и сам не хотел жить. Они там почти все не хотят, - адвокат встал рядом с Иванов и застыл.
Следователь прикрыл глаза. Иван был возмущен, но говорить трудно, мозгами ворочать еще сложнее, все меркнет, а старики смотрели друг на друга и не обращали на него внимания.
- Не все еще сожжено. Пусть получит еще одного пыжика. Он сам оттуда не стремится выйти.
- Вы меня слушать собираетесь? За что сажать? Я нормальный! – Иван кричал, но выходил даже не шепот, а бульканье.
Следователь повернулся к Ивану и проскрипел:
- Будешь гнить в аду, дружище. Думал, ангелов увидишь? Как ты реальность видел сквозь туман, так и здесь сам себе обстановку прописал. Но я могу помочь тебе, Иван. Если хочешь смягчения, пиши чистосердечное признание. Получишь поменьше и без таких мучений.
- В чем признаваться? – выдавил Иван и попытался встать. – Я нормально живу, отдыхаю на пенсии, законов не нарушаю! Бухаю только иногда, а кто не пьет?
Старики ничего не ответили. Дверь снова открылась, в гараж вошли грузчики и перетащили Ивана в будку грузовика. Ехали долго, он стал засыпать, снились непонятные радостные люди, крики, плач и детские мультики.
Проснувшись посреди зимней ночи у себя дома, Иван увидел храпевшего на диване пьяного батю. С экрана телевизора улыбающийся нестареющий президент под аплодисменты повторял фразу, как заведенный:
- В рамках закона… В рамках закона… В рамках закона…