Тролль

Мостовский аккуратно поставил на стол дымящуюся кружку, уютно пристроился в глубоком кресле, и плавно, тщательно вдавил кнопку включения системного блока, уже начиная ощущать покалывания, пробегающие вдоль позвоночника. Автоматически загрузился браузер с текстовой чат-комнатой, в свёрнутой позиции набор видео, голосовых комнат общения с разными настройками, интерфейсом, структурой, языком, общим было лишь одно – везде его имя, лицо или голос были программно изменены. Услужливый помощник подсказывал стиль общения, словарный запас, типовые ответы, шутки и прочее – всё для максимального вживления в роль, или виртуальную личность, вирлич. Сейчас он в образе молодящейся женщины возраста 50 лет, а реального создания пять дней, зашёл в виртуальный зал, оформленный под средиземноморское кафе.
"Привет, Джессика!" - крикнула ему дама из-за столика.
"Привет, Вероника! Как поживаешь?" - ласково поздоровался он.
"Вышла развеяться, проснуться никак не могу, как свёкла варёная валяюсь дома." – пожаловалась Вероника.
Олег знал, что в этой комнате принято создавать модели похожие на реальные и выдал: "Тебе нужно похудеть, вес набрала, вот и жир книзу тянет, сосуды забивает, я могу хорошую..." Он замолчал, когда все текстуры окрасились в знак STOP.
"Тьфу, разве сейчас на это кто-то ведётся? – удивился Олег с некоторым разочарованием. – Я рассчитывал повозиться подольше и получить больше очков... Чтож, пойдём дальше, мелкая сладость всё равно сладость."
Несмотря на то, что основных приёмов было от силы десяток, каждая личность делала каждый подход индивидуальным. Чувство привязанности, страсть к хобби, борьба за чистоту языка или здоровый образ жизни, политические, исторические, экологические взгляды, детские или взрослые мечты, дружба или любовь – у каждого человека можно найти своё слабое место, чтобы уколоть.
Дальше был виртчат флористов. "Здравствуйте, дамы!" - и он респектабельный джентльмен, возраст вирлича 3 месяца – "Мария Михайловна, замечательные петунии, но Вы как обычно недоложили нитратов, позвольте я Вам настрою робосадовника?" И Мостовский загружает программу ухода за растениями, при которой выживет разве что кактус, и уже готовится отбиваться от обвинений в нарочном вредительстве тем, что он якобы отверг неприличное желание Марии Михайловны. Настроение Мостовского чрезвычайно улучшилось.
Следующим по списку шёл военно-исторический форум. Потратив пару недель на изучение характеров обитателей, он выбрал жертву и тщательно её обрабатывал. Как и обычно, он бегал за наполеонистом, задаваясь вопросом объект ли изучения передаёт свои черты или изначально люди с задатками мании величия выбирают себе подобного кумира? И снова волна радости пробежала по телу.
После этого сеанса он расслабился и поболтал для своего удовольствия со знакомой девчонкой, которая напоминала ему сестру и при общении надевала виртуальную маску Бэмби.

Но душа опять требовала азарта и яростных чувств, и бой продолжился. Раньше, когда он врывался в чат раскидывая оскорбления и хулы, его или игнорили, или переругивались по шаблону "сам дурак", или просто банили, что, конечно же, не приближало его к радости. И он научился втираться в доверие, дружиться с вирличами, узнавать слабые места, а потом при удачном случае ругаться вдребезги, унижать и порочить, втаптывать в грязь, чтобы быть круче самому на фоне. Чаще он относился к этому просто как к разности потенциалов для работы его душевного механизма, но иногда его обуревала страсть, и он творил поистине шедевральные вещи, например, особенно эффективно было менять полярность в периоды жизненных неурядиц квазидруга, при его особой потребности в поддержке, тогда контраст получался просто потрясающим, дающим наслаждение на несколько дней. Мостовский почти сразу понял, что вызвать яркие эмоции незнакомому человеку сложно, реакция на грубость или критику от близкого совсем другая, бытовые конфликты тому свидетельство. Каждое слово, каждый намёк проникают гораздо глубже, воспринимаются гораздо сильнее, если сказаны дорогой сердцу персоной.
Сейчас он общался с человеком, под псевдонимом Петруччо, который изначально заявил себя паяцем и шутом – это была хорошая защита, все колкости и попытки уязвить он переносил с насмешкой, хохоча. Олег прекрасно понимал, что такую крепость легко не пробить и даже не пытался устроить кавалерийский наскок, а вёл тщательно спланированную осаду втираясь в доверие, ему было даже весело совместно измываться над окружающими. Но сегодня он задал философскую тему беседы.
"Петруччо, я иногда думаю, стоит ли нам так вести себя с людьми."
"А что тебя смущает?"
"У меня нет друзей." - грустно сказал Олег и подумал, что он, наверное, перегибает палку и надо остановиться.
Петруччо помолчал и неопределённо ответил: "Я слышал, что лучше дружба, построенная на бизнесе, чем бизнес, построенный на дружбе."
"Хочешь сказать, что лучше найти друга в увлечении, чем затянуть в увлечение человека, который называется другом из-за того, что случайно выросли, учились или работали рядом?"
«Пожалуй, и так..." - Петруччо был странно подавлен сегодня.
"У тебя что-то случилось?" - вкрадчиво спросил Олег, боясь спугнуть добычу.
"Приезжала дочь, я пытался с ней поговорить и не вышло..."
"Да, мне очень жаль, но тут ничего не поделать... Знаешь, почему? Потому что ты старый и больной дурак, который просто прячется за маской шута и не желает признать очевидное, что он жутко одинок и депрессивен! И..." Петруччо исчез, как пар на ветру и через минуту его профайл тоже перестал подавать признаки жизни.
"Ахахахах! БОМБАНУЛО!" - Проорал Мостовский в голосину. Он почувствовал редкостное наслаждение от хорошо выполненной работы и восторженно выпрыгнул вверх из кресла на слишком высокую для его круглого тела высоту. "Зацепил тебя, броненосец чёртов, хах, удумал тягаться с ООООООЛЕГОООООМ МОСТОВСКИ!!!!!" - проорал он, словно промоутер на ринге и пробил серию коротких апперкотов пухлыми руками. "Гип-гип-ура!!!" Яростно скакнув спиной вперёд, он упал на кровать вытянув руки в разные стороны и энергично замахал ими вверх-вниз: "Я великолепен! Я просто гений! Как же я сумел раскусить его!" Прокатившись валом он намотал на себя простыню, упал на пол и покатался там, как червяк пополз к столу: "Хотел от меня уйти! Врёшь-неуйдёшь! Спрятался за десятью дверями, а вот я тут отмычечку подобрал, тут петельки снял, там стекольце выставил – и бац! – вот она мякотка! Вот она сладенькая! Нежненькая! Вкусненькая!" Он встал на колени перед экраном и, одобрительно дважды кивнув стенографированной истории общения, нажал большим пальцем на основание черепа за мочкой левого уха для активации выброса эндорфинов, ведь базовая лимбическая система давно не удовлетворяла его потребностям. Медиаторы начали действовать почти сразу, в накатывающем блаженстве Олег развалился у подножья компьютера, затуманенным взглядом изучая картинки на потолке, а рядом на циклическом повторе воспроизводились избранные моменты его общения с Петруччо и шикарный финал. И видит бог, он бы бесконечно крутился в этом цикле веселья издевщика, если бы не физиологические ограничения бренного тела.

Робот перестелил бельё, вымыл пьяного Мостовского, отвёл биологические жидкости в канализацию и уложил спать, разбудил его приветливый редкий писк коммутатора. Нехотя он открыл глаза и сладко потянулся, как лесоруб, нарубивший стволов на полтора плана и заслуженно отоспавшийся. Олег вывел изображение на потолок и проверил сообщения от избранных контактов, вернее, одной избранной.
"Дед Мороз, ты обещал мне позвонить!" - постучалась Оленяша.
От движения голова тут же интенсивно заболела и пришло скверное похмельное настроение. Олег активировал медицинскую программу восстановления, в катетер полился физраствор, глюкоза, витамины, анальгетики, но требовалось время для возвращения сил – как и всегда, ярко сгореть гораздо быстрее, чем скрупулёзно построить – и он решил занять себя приятным общением.
"Привет, малышка! Как учёба?" - Олег записал видео, наложил маску красноносого деда и придал ей немного грустный вид. Даже троллю нравится, когда ему сочувствуют.
Ответ пришёл практически сразу – "Четвёрку получила..."
"Не расстраивайся, средний балл всё равно на медаль надёжно выходит."
"А если я ещё три четвёрки получу? Медали не видать!" - привсхлипнула она и рожки провисли, словно сделанные из резины.
"Всё будет хорошо, ты умная, ты справишься." - назидательно и уверенно произнёс Олег, даже легко посмеиваясь над этой мелочной проблемой. Уголки губ раздвинула добрая улыбка, ему решительно нравилась эта девочка.
Милая маска подняла глаза и робко подняла бровки домиком - "Ты обещаешь?".
"Конечно, солнышко!" - Олег зарделся от удовольствия, представив, как он будет помогать ей делать уроки, проверять задания, мастерить поделки; а может даже потом он научит её читать людей, манипулировать ими. Он давно неосознанно мечтал о ком-то, чтобы заботиться, беречь и учить, передавать опыт. Даже в этом злом виртуальном мире есть место для теплоты, ведь это всего лишь технология, а что вкладываем в неё зависит от обитателей. Иногда подумывал завести собаку, но всё как-то не складывалось.
"Ладно. А ты решишь мне уравнение с модулем? Только мне надо решать с трекером активности на компьютере, чтобы было видно, что ты сам решал, а не робот."
"Да, давай скидывай." – кивнул Олег, поморщившись от боли в затылке и открыл файл. «Так, значит стандартное уравнение, сейчас надо трекер активировать, да, разрешаю отслеживать, ага, здесь складываем, тут пишем...» Внезапно он отметил подозрительное молчание и поднял голову. Наложение маски и фона исчезли, камера транслировала реальную картинку без обработки. Оленяша смотрела на него широко распахнутыми, неподвижными глазами. Олег резко вскинул руку, словно закрываясь от яркого света и судорожно начал перебирать кнопки включения маски, но безуспешно, попытка выключить камеру - программа не срабатывает, и он накинул на камеру одеяло.
"Кто... Кто ты такой?" - спросила девочка.
"Я добрый дедушка, просто болею." - нервным голосом попытался отшутиться профессиональный тролль.
"Ты плохой, ты плохой!!! Ты злой!!! Ты никогда не хотел помогать мне!" - её слова камнями падали в сердце Мостовского, перед ним словно стояла его сестра, с которой они так никогда и не помирились после развода родителей. "Ты обманщик! Мама говорила, что так будет!"
"Подожди, я..."
"Ты врун! Ты любишь только себя!" - Оленяша зарыдала ещё сильнее, отключив маску и уронив лицо в ладони. Долго он не решался ничего сказать, покусывая губу, пока не обратил внимание на мерцающий знак предупреждения о высокой вероятности видеофейка. Действительно, если присмотреться была видна некорректная обработка линии дверного проёма, контур головы размывал его, словно ореол.

"А, вон оно как... Молодец..." – пробормотал удручённо Мостовский и прервал связь. Печаль воспоминаний о единственном человеке, которому он был когда-то нужен, мерзкое чувство нарушенной личной жизни, досада на допущенную ошибку, похмелье – всё смешалось в чёрный водоворот внутри. Он зачем-то метнулся к окну, словно хотел увидеть, что за ним никто не следит, тупо посмотрел на углы зданий и машины, словно оттуда мог высунуться фотоаппарат, понуро сел на кровать, поразмышляв о чём-то, что даже не мог назвать сам, привстал и снова сел.
Отвращение накатывало на него, как цунами, омывало его, вливалось внутрь через все отверстия. Мостовский заплакал, увидев себя таким, какой он есть на самом деле - заброшенным, несуразным слизнем, который давно никому не нужен и неинтересен, и давно забыт самыми близкими и дорогими людьми, чья единственная радость на этом свете – изощрённо разрушать жизненный настрой других и плескать им в лицо словесные помои, чтобы все вокруг были такими же грязными, как он сам. И хоть он знал, что это ложь, наглая, мерзкая, многажды повторённая ложь, он начал твердить самому себе - "Я изменюсь, я стану другим, завтра, вот завтра подключусь к электромиостимуляции, не так уж это и больно, изменюсь, пропишу в графике автоматическую помывку каждый день, буду выходить наружу, и главное – перестану срамить людей, я буду довольствоваться малым – просто дружбой, просто приветливым словом, я хорошо узнал человеческую натуру, я вижу в каждом вирличе уникума, я смогу с каждым найти общую тему, я могу дать каждому..."
...своё – усмехнулся гримасой упыря Ололоев, сидя от него за несколько километров перед мерцающим изогнутым монитором. – Каждому своё."