Ночь-то уже подходила к концу. Не было видно Луны – она опустилась так низко, что спряталась за стенами траншей. И Рик, и Купер, и их охранники то и дело зевали, зябко ежась из-за предутреннего холодка. Вновь погрузилась в сон линия фронта, и даже переклички часовых не мешали покою. Нервному и тревожному.
	Обманчиво-тихому для пленников.
	Сидя с подавленным видом, Рик пытался придумать, как бы поскорее и незаметнее сбежать из этого отнорка окопов. Идей было много. Многие даже сработали бы – но дыхание все не хотело восстанавливаться до конца, да и любое движение вгоняло под дых десятки острых игл. Совсем еще не оправился.
	Взобраться наверх да убежать? Больно. Медленно. Догонят. Устроить небольшое восстание и вырваться силой? В этом мог бы поддержать Купер – его взгляд как бы невзначай бродил по охране, по дубинкам и по усталым, нервным лицам. И пальцы дергались, желая собраться в кулак.
	Сонно моргнув, Рик слишком глубоко вдохнул, скривился от боли и отбросил идею. Сила тут не пройдет.
	Потому он закрыл глаза и припомнил сослуживца. Не особо-то и знал, на самом деле. Даже имя все ускользало из-под пальцев, а уж что-нибудь полезное, что-нибудь такое, что могло бы помочь переубедить, и вовсе будто не было. Только злость. Отчего-то.
	Зачесалась давным-давно обожженная щека.