«Волшебный фургончик дядюшки Утки.»

«Волшебный фургончик дядюшки Утки.»

Занималось утро. И осеннее солнышко, не такое теплое и сверкающее, как летом, но вполне себе круглое и блестящее, висело над маленьким городком. Висело и с интересом смотрело вниз - ну разве можно упрекнуть солнышко в любопытстве? Ведь внизу было на что посмотреть. Потому как у обочины - недалеко от тихого жилого квартала - урчал-пофыркивал очаровательный фургончик.

О, фургончик был действительно очаровательным. У него имелась желтая спинка, а на боковой двери красовалась утка. Большая приветливая утка. В черном котелке. С тростью. И пусть рядышком бугрилась небольшая вмятинка, словно бы кто-то когда-то пытался выбраться наружу, но на качестве рисунка это никак не сказывалось: утка весело улыбалась прохожим и любопытному солнышку. А солнышко улыбалось утке. И был еще кое-кто. Маленький мальчик, который стоял возле окна и смотрел на волшебный фургончик. Он смотрел на фургончик до тех самых пор, пока строгий, вечно занятый папа не позвал его завтракать. Начинался новый день, папа отправлялся на службу, а мальчик, как и все порядочные мальчики, должен был идти в школу.

...

Мальчик бродил вдоль дороги, ожидая школьный автобус. А автобуса все не было и не было. Да, такое случалось. Школьный водитель, кого дети за глаза прозвали ленивым Вилли, частенько просыпал. Но маленький мальчик не расстраивался. Ведь на противоположной стороне все еще урчал-пофыркивал тот самый очаровательный фургончик. Погодите-ка. Фургончик был уже не "тем самым". Что-то изменилось. Но что?

Ах да, дверь. Сейчас дверь была приоткрыта. И там за дверью - в вязком полу-мраке - блестели звездочки. "Так вот куда они прячутся, когда наступает утро" - подумалось мальчику. А еще ему вдруг захотелось подойти. Подойти и заглянуть внутрь. Потому как внутри было еще что-то. Что отсюда ну никак не увидишь, даже не пытайся. О, сколько интересных вещей могло храниться за этой дверью! И мальчик уже решился перейти дорогу, чтобы хоть краешком глаза посмотреть... но к обочине подкатил запоздавший школьный автобус. И ему, мальчику, волей-неволей пришлось ехать на занятия.

...

- И если вы знаете хоть что-то о местоположении пропавших учеников - пожалуйста, сообщите директору. - Громкоговоритель пискнул и затих. А у школьников оставалось еще пол-часа свободного времени. Пол-часа - целая вечность, особенно если ты - ребенок и не представляешь, чем себя занять.

Вот и маленький мальчик бесцельно слонялся вдоль школьного забора, пока не увидел на парковке кое-что яркое и желтое. Да это же тот самый фургончик! И как он здесь оказался? Мальчик перелез через прутья - все дети умеют это делать - и осторожно приблизился к фургону. Большая приветливая утка весело подмигнула гостю, дверь щелкнула и отъехала в сторону. И перед мальчиком раскрылись бездонные небеса - все в звездах. Черные ленты штор, усеянные флуоресцентными точками, слегка покачивались, создавая иллюзию неба. Или ночного озера. Мальчик очень удивился - нечасто встретишь кусочек озера в фургоне. Но еще больше он удивился, когда шторы всколыхнулись, и из темноты выплыл большой желтый клюв.

- Кря-кря, - сказал незнакомец, - так здороваются утки. Кря-кря.
- Почему вы в маске? - спросил мальчик.
- Потому что я - волшебный дядюшка. Именно так: волшебный дядюшка Утка. Кроме того, у меня... не совсем типичное лицо, и я ношу маску. С другой стороны, это придает мне определенный шарм. Шарм и загадочность, ты не находишь?
- Да, - согласился мальчик, - у вас загадочный вид.

- Как тебя зовут? - задал вопрос дядюшка Утка.
- Альберт.
- А почему ты не играешь с другими детьми, Альберт?
- У меня не так много друзей, как хотелось бы.
- Понимаю, кря-кря. В свое время у меня тоже не было друзей. Поэтому я подружился с этим фургоном.

Дядюшка Утка ласково провел ладонью по желтому боку авто.
- Хочешь покататься? Здесь недалеко есть красивое озеро. Мы могли бы устроить пикник.

Альберту и вправду хотелось прокатиться на фургончике. Ну очень хотелось. Только папа не разрешал разговаривать с незнакомцами. Папа много чего не разрешал. Но ведь папы не было рядом.
- Действительно, - кивнул маленький мальчик самому себе, - папа вечно занят.

- Ну так что, поехали? - спросил дядюшка, раздвигая шторы.
Там - за полу-прозрачными лентами - происходили чудеса: причудливые тени меняли очертания, складываясь в удивительные силуэты. На полочках сидели-позвякивали всевозможные коробочки и баночки. Но больше всего мальчика привлек необычный запах. Необычный и приятный.

- Как вкусно пахнет.
- О, да. - Кивнул дядюшка Утка. - я - кондитер. И люблю изобретать новые рецепты. Хочешь, придумаем что-нибудь... вместе?

Альберт поставил ногу на ступеньку. Темнота фургончика протянула маленькому гостю лапки, приглашая внутрь... Динь-динь. К огромному разочарованию, школьный звонок напомнил о том, что урок вот-вот начнется, и пора возвращаться в класс. Да, обязанности есть даже у маленьких мальчиков.

- Извините, - печально вздохнул Альберт, - как-нибудь в другой раз.
- Ничего, кря-кря. Подожду, - ответил дядюшка Утка, - я умею ждать.

...

- Папа, прости, что отвлекаю, - Мальчик смущался. Одно дело - разговаривать с отцом дома, и совсем другое - звонить на работу. Ведь папа служил в полиции. - У нас закончилась футбольная тренировка. Ты заберешь меня?
- Потерпи, - усталым голосом произнес отец, - я скоро освобожусь. Дело важное, мы до сих пор ищем пропавших детей.
- Хорошо, я посижу на ступеньках.

День угасал, тусклые фонари не спасали от опускающихся на город сумерек. Очень неприятно быть одному в такое время. Особенно если ты - маленький мальчик и боишься темноты. Хотя, вот что-то зажглось. Зажглось там, впереди. Это фары. Фары очаровательного желтого фургончика. Автомобиль, тихо шурша шинами, подъехал к Альберту, дверь радушно распахнулась.

- А вот и мой новый знакомый, - весело поприветствовал ребенка дядюшка в маске, - кря-кря! Чем занимаешься?
- Скучаю, - ответил Альберт, протягивая руки к желтому фургончику. Яркий цвет прогонял унылую серость наступающего вечера, и так хотелось посидеть внутри большой желтой утки.

- Ты не занят, Альберт? - спросил дядюшка.
- Нет. Видимо, нет. В ближайший час я свободен.
- Это же чудесно, кря-кря. - рассмеялся Утка, - Наконец-то мы сможем устроить пикник на берегу озера. Приготовим что-нибудь?

- С удовольствием! Но прежде я напишу папе записку, - сказал Альберт, доставая мелки.
- Конечно, ты ведь ответственный мальчик. Мы вместе напишем твоему папе записку. Дай мне, пожалуйста, желтый мелок.

...

Офицер Джонсон мчался по дороге, не обращая внимания на светофоры и знаки. Записка, оставленная незнакомцем на асфальте, так и стояла перед глазами. "Мы поехали к озеру. Вас ждет чудесное угощение" - эти короткие предложения заставляли кровь пульсировать в висках. Какие только мысли, тревожные, жуткие, не приходили к полицейскому на ум. Он повидал всякое, но то, что настырно лезло в голову, было чудовищным даже по меркам матерого стража закона. Где же, где? Где это проклятое озеро? Оно уже должно было показаться за деревьями! Офицер молнией пронесся по шоссе. Скоро. Еще пара миль. Успеть. Нужно успеть. Сердце бешено колотилось. Когда же будет съезд? Где чертов съезд? Вот и он! Полицейский свернул с шоссе и выехал к берегу. Маленький желтый фургончик приветливо мигнул фарами. Дверь раскрылась, и навстречу офицеру вышел человек в маске. С большим подносом.

- Вы как раз вовремя. Угощайтесь, - сказал незнакомец, протягивая полицейскому пирожные.
- Где мой Альберт?

- Сперва попробуйте. Мы приготовили это вместе с вашим сыном, он так старался. Ну же.

Офицер взял с подноса пирожное и откусил маленький кусочек. О, этот дивный вкус. Тонкие нотки ванили, мускатного ореха и еще чего-то. Чего-то знакомого. Очень знакомого. Пальцы полицейского дрогнули. Он уронил угощение.

- Что случилось, вам не понравилось? - Спросил дядюшка Утка, - а ведь Альберт вложил в это блюдо душу.

Полицейский закрыл руками лицо. Жуткая догадка резанула по сердцу. Он со стоном опустился на траву.

- А теперь, - тихо произнес дядюшка Утка, убирая поднос, - я хочу вам кое-что рассказать...

И озеро замедлило волнение, и перестал шелестеть камыш, и время остановилось, предчувствуя кошмарную развязку.

- Рассказать что? Что вы похищаете детей? Или что пирожные сделаны.... из моего сына? - Спросил полицейский, поднимая голову, и лицо его было преисполнено торжеством, - Вот вы и попались, мистер Утка. Мы готовили эту операцию целый год. Продумывали все до мелочей. Даже наняли самого маленького кубинского актера, безупречно исполнившего роль моего сына. И ловушка захлопнулась: признание получено. Вы проиграли, дядюшка.

- Браво, - сказал человек в маске, - браво. Есть только одно "но". Я подозревал, что полиция готовит на меня облаву. Поэтому начинил пирожные не вашим лже-сыном. Я добавил в тесто сильно-действующий яд! Вот тот секретный ингредиент, что так вас удивил. От моего яда нет спасения, я держу формулу противоядия в тайне. Скоро вы и все полицейские этого города, причастные к расследованию...

-Тринитротолуол, - произнес офицер, и дядюшка Утка вздрогнул, - C7H5N3 - формула противоядия. Это номер вашего фургончика. Вы всегда были склонны к дешевым трюкам. Но мы разгадали секрет. И заблаговременно приняли противоядие! Ваши карты биты.

Дядюшка Утка кивнул. Он молча повернулся в сторону озера, бросил взгляд на воду, вздохнул поглубже чистый ночной воздух... А потом он сказал, и железные нотки в его голосе стерли торжествующую улыбку с лица полицейского:
- Не стоит недооценивать своего противника, офицер. Я подозревал нечто подобное. Поэтому неделю назад выкрал вашего настоящего сына. Выкрал из частного пансионата. Видите вмятину на боку фургона? Ее оставил Альберт во время похищения. Мальчик станет моим заложником. Выйди к нам, Альберт.

Из фургончика вылез связанный мальчик.

- Вот и он, мой заложник. Подойди сюда, дитя, - приказал дядюшка Утка, - вы узнаете сына, мистер Джонсон? Вы узнаете вашу плоть и кровь?

Но полицейский лишь недоуменно вскинул бровь:
- С кем вы разговариваете, дядюшка? Там никого нет.

Запоздавшая догадка, та, что таилась в глубинах подсознания, поджидая удобного момента, вдруг пронзила разум дядюшка Утки!

- Никого нет?
- Маленький Альберт всегда был плодом вашего воображения. Он возник в тот самый миг, когда свершилось первое злодейство. Такова суровая реальность.

Ноги дядюшки подкосились. Он упал на траву и ошарашенно выдохнул:
- Альберта никогда не существовало?
- Альберта никогда не существовало, - погребальным голосом вторил офицер, - Альберта никогда не существовало.

- Я заставил…

Холодный ветер с озера взъерошил траву там, где сидел Утка, и растрепал воротник полицейского.

- Я заставил вас так думать, - вот что сказал маленький Альберт, и это признание ошеломило мужчин как раскат грома.

- Ты существуешь? - глаза офицера округлились.
- Существую. И всегда существовал, - ответил мальчик, - Жалкие дурачки. Я занял место выдуманного ребенка чтобы реализовать свой план. План настолько грандиозный, что сам не возьмусь его понять и озвучить. Вы были лишь пешками в гениальной игре! Полиция, городок, даже желтый фургончик - мои послушные куклы. Вот и все, занавес опущен.

- Нас провели, - прошептал дядюшка Утка, сворачиваясь калачиком, - провели как двух глупцов.
- Как дюжину. Как целую дюжину глупцов! - закричал офицер Джонсон, взывая к небесам в бессильной ярости.

- Как двух!
- Как дюжину!
- Два!
- Дюжина!
- Ноль два.
- Двенадцать.
- Ноль два...
- Двенадцать...

Альберт с полицейским подбежали к дядюшке Утке, лежащему на траве, и стали повторять, один перекрикивая другого:
- Ноль два!
- Двенадцать!
- Вспоминайте, дядюшка!
- Вспоминайте!
- Нам нужен прорыв!

- Второе декабря... - Произнес дядюшка Утка, схватившись за голову, - второе декабря. День, когда все и произошло...
- Расскажите, - попросил полицейский.
- Выпустите эту боль, - всхлипнул Альберт.

Дядюшка поднялся и обратил взор к озеру. Сейчас он видел то, что было доступно лишь ему. События былых времен, оставившие глубокий след в памяти и перевернувшие не одну жизнь.

- Второе декабря. День, когда мы пошли с Маргарет на пруд. Она уронила в воду любимый кулон - монетку с дырочкой. - Каждое слово давалось дядюшке с трудом, ибо груз воспоминаний был непомерен, - Маргарет попыталась его достать, но начала тонуть. А я… а я не мог ей помочь. Не мог! Я должен был доесть свою ромовую бабу, ведь первого числа истек срок годности!

- Боже, - воскликнул Альберт, - сразу три темы.
- Сразу три, - кивнул офицер.

- Маргарет, моя любимая Маргарет, я не смог тебе помочь! - разрыдался дядюшка Утка, - с тех самых пор и ношу эту маску... Искуплю ли я когда-нибудь свой грех? Простишь ли ты меня, Маргарет...

Полицейский с нежностью прижался к дядюшке:
- Я простила тебя, любимый.

- Маргарет, это ты!

Офицер скинул фуражку, обнажая длинные каштановые волосы:
- Я давно тебя простила. Мне было действительно тяжело, в тот злосчастный день я ударилась головой о камень и пролежала на дне пять лет. Но сейчас память вернулась. А вместе с ней и любовь.

- Мы снова будем вместе, - не веря своему счастью, произнес дядюшка Утка.
- Мы снова будем вместе, - ответил полицейский, - Никакие невзгоды не разрушат крепкую американскую семью!
- Чудесный финал, нас опять трое! Иди к нам, сынок.

Альберт подбежал к новообретенным папе с мамой и обнял их.

- Ну, честно признаться, - шепнул маленький мальчик, - у меня раздвоение личности, так что я - двойняшки. Или пятерняшки.
- Так даже лучше, - улыбнулся дядюшка Утка, поглаживая Альбертов по голове, - так даже лучше.

И серебрился закат, и ласково шелестел ветерок, и нежно урчал-пофыркивал фургончик у озера. И все у всех было хорошо.