Возможность хорошенько отпинать Майка стала для Ронни первым светлым пятном за эти дни. Профессор или сержант могли бы защитить его, но они куда активнее участвовали в той ночи. Блэк исчез, скрывшись верхом на неоседланной животине. Пока взбудораженные аборигены наводили порядок и пересчитывали уцелевших рабов, тот ушел настолько далеко, что его не догнала даже специально высланная тройка воинов. По крайней мере, парень надеялся именно на это – не зная языка, он не мог понять короткого доклада. Профессора могли и убить, если тот сопротивлялся, а он наверняка не желал возвращаться.
	Ходивший же в прострации Харпер мало на что реагировал, послушно следуя жестам краснокожих. Он или шел, или лежал, в обоих случаях глядя куда-то далеко, будто пытаясь увидеть местность за горизонтом. Лихорадка, вскоре за которой последовали удары по голове, не прошли даром, и Ронни уже всерьез считал, что это уже навсегда. Далеко не лучшая судьба, но, вполне возможно, не такая ужасная, что могла ждать уцелевших. К счастью, сержант очнулся именно когда нужно и спас ему жизнь, после чего вновь ушел в себя.
	Увлекшись расслабленным наблюдением за стонущим капралом, Ронни не заметил повелительного взмаха рукой, поэтому не на шутку испугался хлопнувшей по плечу ладони. Он поднял голову и немедленно вскочил, увидев краснокожего, за спиной которого стояли еще двое, готовые в любой момент броситься на защиту. Парень вытянулся не раздумывая, стараясь предстать в лучшем виде и не раздражать местных. Судя по довольной улыбке мужчины, оглядевшего его сверху донизу – раб ему понравился.
	Покупатель обернулся и завел оживленный разговор с продавцом, то и дело указывая на Ронни. Подобравшись, что вышло как-то само собой, пленник старался не выказывать своего интереса и равнодушно смотрел мимо, но то и дело бегающие глаза прекрасно выдавали волнение. Заметив это, торговец, ранее отвечавший скорее из положенной вежливости и любви поторговаться, воспрянул духом и перешел в наступление, заваливая аристократа потоком слов. Ронни уже не сомневался, что его хочет выкупить кто-то из знати аборигенов – хотя, с другой стороны, почему он занялся этим лично? Впрочем, парень быстро понял, что дело не в этом – то и дело на них поглядывали и просто зажиточные люди, а несколько даже вошли во двор караван-сарая, увидав белую кожу новичков. Скорее всего, он послужит статусной игрушкой, которая есть далеко не у всех.
	Местные пришли к какому-то соглашению. Туго набитый мешочек перекочевал из рук в руки, торговец, забыв о нем, уже разговаривал с другим покупателем, а счастливый обладатель нового раба подозвал того жестом. Приняв это как должное, Ронни спешно, но аккуратно подбежал к хозяину, вызвав у него широкую улыбку. Довольный абориген грубо открыл рот парня и внимательно осмотрел его зубы. Хмыкнув, он жестом приказал стянуть одежду. Раб не стал тянуть и лишь морщился, когда грубые пальцы ощупали его мышцы и бока. От Ронни логика такого поступка ускользала – к чему осматривать лошадь после покупки, а не перед ней? Может традиция, а может для самого решения хватило одного цвета кожи, но чем тот станет заниматься решалось именно сейчас.
	Он послушно следовал за хозяином, с любопытством разглядывая улицы чужого города. Среди каменных стен сновали многочисленные прохожие, напоминая о родной Столице. Большинство не обращало особого внимания, имея за душой собственные заботы, более важные, чем молодой белокожий раб, как привязанный идущий вслед за высоким мужчиной. Но некоторые, чей вид невольно выдавал их знатное происхождение или жреческие посты, с завистью рассматривали Ронни, то и дело обращаясь к его новому владельцу с вопросами и предложениями. Разумеется, он понимал лишь самые отдельные слова, которые успел сопоставить с действиями конвоиров во время перехода, но хватало и интонаций.
	Новый дом лишь подтверждал догадки парня. Большинство зданий тесно прижимались друг к другу, и лишь немногие огородились от прочих жителей миниатюрными парками, стоя в самом их центре. Краснокожий привел его именно в такой дом, спокойно и беззаботно прошагав мимо почтительно вытянувшихся стражников с мечами и копьями. Раб следовал за ним. Хозяина, судя по всему, этого крохотного поместья, встретила молодая девушка, радостно повиснув на его шее и возбужденно о чем-то говоря, то и дело прерываясь на тесные объятия. Ронни неловко глядел на сцену долгожданной встречи, не смея их прерывать, но спустя какое-то время аборигенка все-таки заметила его. Она что-то спросила у мужчины и, едва тот закончил говорить, взвизгнула от счастья, вновь крепко обняв его. С видом знатока, краснокожая обошла парня вокруг, прицокивая языком. Что ж, рабом оказались довольны сразу двое, да и те люди на улицах наверняка тоже хотели выкупить его.
	Негромкая фраза, и вот, совершенно незаметно, перед хозяином вырос еще один местный. Его манеры, поведение, даже выражение лица чем-то неуловимо напоминали Ронни дворецких и слуг из Метрополии. Его отец порой лечил таких, и, пускай такая жизнь не очень-то привлекала тогда еще мальчика, он восхищался спокойствием, выдержкой и специфическими навыками, которые те отточили в совершенстве. Служанка, которая остается незамеченной даже делая все перемены блюд на обеде. Дворецкий, хладнокровно выслушивающий любые оскорбления и отвечающий с подобающим слуге аристократа чувством собственного достоинства. Этот человек, безмолвно выслушивающий сбивчивое щебетание девушки, иногда перебиваемое короткими фразами хозяина, совершенно точно был из таких.
	Слуга выпрямился, сложил руки за спиной и слегка приподнял голову, наклонив ее в сторону. Дождавшись едва заметного кивка, он развернулся и, пройдя мимо Ронни, потянул его за плечо. Парень бросил взгляд на следившего за происходящим хозяина, выпрямился и отправился следом.
	Шли они недолго. Отведя раба в небольшую комнату, мужчина жестом приказал стоять на месте и вышел. Ронни огляделся, но не нашел совершенно ничего интересного. Горшки, тряпки, метла и тому подобные принадлежности для ухода за домом. Видимо, они решили сделать его служкой. Не так уж и плохо! За прошедшее время он вдруг оценил спокойную, размеренную жизнь, которую вел до того, как потянулся в экспедицию вслед за Элизабет. Может быть, оно того и стоило – по крайней мере, Ронни чувствовал, как теряет остатки ребяческого оптимизма и веселья, сменяемые спокойной рассудительностью. Она тихо шептала о том, что парень без особых проблем справится с такой работой. Пускай он не вернется домой, так и что с того?
	Слуга прервал размышления. Он вернулся с охранником, которого раб вскользь зацепил взглядом у входа. Закрыв дверь, они оба вдруг потеряли маски, выпустив скрываемые эмоции. Охранник оперся на спину, без особо интереса разглядывая парня, обратив внимание лишь на руки в поисках мышц и мозолей. А вот оставшийся стоять мужчина смотрел с искорками интереса, не фокусируя взгляд, рассматривая его в целом. Спустя пару минут молчания, Ронни старался держаться как и раньше, вытянувшись и собравшись. Вздохнув, слуга махнул охраннику.
	— Ты меня понимаешь? — с жутким акцентом сказал тот. Сердце паренька будто ушло в пятки и не собиралось задерживаться там надоло.