О черных дырах и всяком-разном

В писаниях Википедии сказано, черная смерть — это название пандемии чумы, выкосившей примерно половину населения Европы в середине XIV века. Однако, у меня данное словосочетание вызывает совсем иные ассоциации, с чем-то куда более глобальным и смертоносным, а если конкретнее, с черными дырами. Да-да, я говорю о тех самых дырах в космосе, безжалостно пожирающих свет, пространство и даже время. Так же, как наша жизнь, которая с каждой секундой становится ближе к смерти, все содержимое галактики, именуемой Млечный путь, неуклонно движется к центру одной большой сверхмассивной черной дыры. Вот что такое настоящая черная смерть, а не какая-то там чума на отдельно взятой планете.

Если подумать, я заинтересовался черными дырами еще в далеком детстве после того, как сестренка однажды подбежала ко мне с одним интересным вопросом.

– Братик, братик, а мы с тобой аметисты, да? – спросила она, подергав меня за рукав.

– Не аметисты, – ее оговорка показалась мне милой и губы непроизвольно растянулись в улыбке, – а атеисты.

Я был на несколько лет старше, поэтому считал своей обязанностью учить ее всякому-разному, в результате чего приходилось учиться и самому, дабы всегда быть готовым к заковыристым вопросам.

– Мм, а-те-ис-ты… – повторила она по слогам, задумчиво приложив свою маленькую ручку к подбородку.

– Правильно. Атеисты, – я поощрительно потрепал ей волосы, но она продолжила смотреть на меня, будто ожидая чего-то еще.

– Ну так что? Мы атеисты?

– А, – вспомнил я изначальную суть вопроса, – скажи, ты веришь в дядек, живущих на облаках?

– Не верю, – она помахала головой из стороны в сторону.

– Значит ты атеистка, – подытожил я, вот только угрюмое выражение на лице сестренки не исчезло.

– Но, братик, атеисты говорят, что после смерти ничего нет…

Ага, похоже ее пугает данная тема, значит надо постараться объяснить все как можно мягче, при этом говорить честно и не выдумывать небылицы. На мне лежит большая ответственность, ведь она поверит каждому сказанному слову.

– Не верю! – или не поверит… – Не верю, что после смерти ничего нет! – гневно заявила сестренка и насупилась.

Получается она не верит ни в существование бога, ни в то, что смерть — это конец. Кажется, таких называют агностиками… или нет. Может она все еще атеистка? Для атеиста ведь главное в бога не верить? Черт, я запутался. Не дождавшись моего ответа, она продолжила.

– Братик, помнишь, как ты рассказывал, что делить на ноль нельзя, что это невозможно?

– Помню…

– Вот, поэтому «ничего» тоже невозможно!

– В смысле?

– Смотри, если бы «ничего» существовало, то оно перестало бы быть ничем, а значит, что «ничего» существовать не может. Оно невозможно!

– Эмм… Определенная логика, конечно, просматривается… Однако, я не думаю, что все так просто.

– А ты подумай! Попытайся представить «ничего», у тебя не получится!

– Почему это не получится, «ничего» — оно все такое черное и там ничего нет… – Надо подобрать подходящее сравнение, – это как когда ты спишь.

– Нет! Когда ты спишь, тебе снятся сны.

– Да, но бывает ведь — ты только уснула, а потом сразу бац и проснулась. То, что было между уснула и проснулась, как раз и есть «ничего».

– Нет. Я просто забываю, что мне снилось, но что-то там все-таки было!

Стоп, нужен пример поудачнее. Дайте подумать…

– Тогда представь черную дыру! То, что находится в самом центре черной дыры, за горизонтом событий, сингулярность. Точно! Сингулярность — это и есть «ничего»! Так же, как при делении на ноль, когда ответ стремится к бесконечному максимуму, сингулярность стремится к бесконечному минимуму! Ни в первом, ни во втором случае законы нашего мира не применимы, а если нет законов, возможным становится абсолютно все!

Ух, ну и выдал! Аж голова закружилась. Это был интеллектуальный максимум для подростка вроде меня.

– Э-э-э… – судя по реакции, у сестренки процессор тоже перегрелся, – Черная дыра? Горящий зонт? С-сун-синуля… Братик, я не поняла.
На тот момент я и сам не особо понимал значения сказанных слов. Поэтому мы уселись перед компьютером, открыли поисковую систему и ввели запрос «Черные дыры».

Таким вот был наш первый шаг на пути к разгадке концепции черной смерти. Самое смешное, чтобы все выяснить достаточно просто умереть, но мы поставили себе цель отыскать истину будучи живыми. Амбициозное, высокомерное, импульсивное решение… Наплевать. Эта идея полностью поглотила нас и дальнейшие пару десятков лет ушли на то, чтобы попасть в состав экипажа космического корабля Скороход, отправлявшегося в экспедицию до ближайшей от земли черной дыры A0620-00 или, как ее еще называют — V616 Единорога.

Фантастика, правда? Изначально я считал так же и занимался исследованиями только за компанию с любимой сестренкой. Тем не менее, через несколько лет после нашего судьбоносного диалога межпланетный космический корабль компании SpaceY достиг поверхности Марса, где была основана первая инопланетная человеческая колония. Это событие спровоцировало начало второй космической гонки, в результате которой была совершена цепочка невероятных научных открытий, распахнувших перед людьми дверь к освоению бескрайних просторов вселенной.

Благодаря столь удачному стечению обстоятельств, наша цель из разряда несбыточной мечты перешла в категорию допустимого, затем обросла всевозможными планами и посредством приложенных усилий, бесчисленных проб и ошибок стала реальностью. Как я уже говорил, мы с сестрой летим навстречу неизвестности, навстречу тьме, навстречу чарующей своей непостижимостью черной дыре. Добравшись до туда, возможно, мы поймем саму смерть. Нет, я уверен — у нас получится. Нас будут звать первопроходцами смерти, танатонавтами и не только. Ведь осознание смерти, позволит нам найти ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого!..

– А теперь мы сидим здесь, на этой веранде, пьем чай, беседуем и наслаждаемся пейзажем, – подытожил я.

Да, пейзаж вокруг действительно замечательный. Веранда расположилась посреди лесной поляны, все вокруг покрыто сочной зеленью. В цветах, растущих тут и там, умиротворяюще жужжат пчелы. Неподалеку можно заметить стайку резвящихся лисят. Не думал, что они могут вот так свободно играть друг с другом, совершенно игнорируя людей поблизости. Теплые оттенки летнего солнца отлично подчеркивали атмосферу послеполуденной безмятежности, а благодаря теньку веранды и прохлады, расходившейся от речки, протекавшей между поляной и сосновым лесом, я не ощущал, свойственной этому времени года, жары. Из леса показалась морда любопытного медведя. Надеюсь, он не настолько любопытен, чтобы притопать прямо сюда…

– Стоп, что? Подожди. Я потеряла нить рассказа, – сказала мне, сидевшая рядом сестра, – вот мы с тобой летим к черной дыре, как вдруг оказываемся на этой поляне…

– Ну да, – подтвердил я, не совсем понимая, что именно ее смутило.

– А что было в промежутке?

– Разве не очевидно? – странный вопрос, – Ничего.

– Как это ничего? – удивилась она.

– Так же, как в том примере со сном. Засыпаешь, просыпаешься, а в промежутке ничего.

Сестра наклонилась поближе, прищурилась и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Да что не так-то?! – не выдержал я, столь пристального взгляда.

– Сон, как тогда было сказано, ты забываешь. А с целым куском реальной жизни что случилось? Ты его тоже забыл?!

– Ничего я не забывал, его просто не было!

– И тебя это не смущает?

– Сейчас меня смущаешь только ты!

– Последний раз спрашиваю! – ее некогда милое личико отразило неподдельную ярость, – Что было между нашим отлетом к V616 Единорога и появлением здесь?!

Но я не поддался давлению и не стал менять свое мнение!

– Ничего! Слышишь! НИЧЕГО! Я твой старший брат! И никогда не буду врать тебе!

Закричал я и в воздухе повисло напряжение, слышно было только наше тяжелое дыхание, а вся живность вокруг утихла. Сначала сестра застыла на месте и даже слегка покраснела, но быстро пришла в себя. Сделав серьезный вид, она отодвинулась от меня и сказала.

– Кажется ты готов.

– А?

– Два миллиарда, триста восемьдесят пять миллионов, сто сорок шесть тысяч, четыреста пятнадцать раз. Твой рассудок оказался очень устойчив.

– Э-э-э… – все ресурсы моего мозга направились на осмысление услышанного, тем самым отключив речевые навыки.

– Ха, ты сейчас прямо как я в детстве.

– Э-э-э… – похоже на какую-то странную шутку, но судя по виду, она говорит на полном серьезе.

– Ладно, теперь слушай меня внимательно, скоро тебе все станет ясно.

Окей, я наконец закрыл рот и согласно кивнул, приготовившись выслушать объяснения.

– Красный. Утюг. – начала сестра, – Зеленый. Слон. Сиреневый. Воздух. Желтый. Тюльпан.

– Нет-нет-нет! Становится еще непонятнее!

– Ты должен дослушать, – она приложила указательный палец к моему рту и я снова замолчал. – Синий. Журавль. Черная. Дыра. Белая. Смерть.

– …

И? Она закончила? Если честно, ясности не прибавилось…

– Ну как?

– Никак.

– То есть? Ты ничего не вспомнил?

– Нет.

– Э? Почему? Ты говорил, что все вспомнишь после того, как услышишь код!

Окончательно потеряв надежду разобраться, я решил подыграть ей.

– Видимо тот «я» обманул тебя.

– Да, но зачем… постой-ка.

Стою. Вернее сижу, но суть от этого не меняется.

– Выходит, ты смог обмануть часть собственного сознания. Может в этом и была вся задумка? Нет, я ведь уже тогда была отдельной личностью… Не знаю, не знаю, все слишком сильно запуталось.

– Еще как запуталось, хоть в этом я с тобой согласен. И что значит часть собственного сознания?

– То и значит, раз код не сработал, придется рассказать все самостоятельно. Только давай сразу договоримся, что ты дослушаешь до конца, не перебивая комментариями типа «Что за фигня?», «Чушь собачья!», «Ничего не понятно!» и т.д.

– Согласен.

– Мне и самой трудно сформулировать что-то внятное из клубка информации, которую необходимо донести. Поэтому сначала выслушай, а потом уже задавай вопросы.

– Понял, рассказывай.

– Хорошо, – она сделала небольшую паузу, будто собираясь с мыслями, и продолжила, – Начну с того, что я уже давно мертва. Родители тоже.

Чего? Я хотел было открыть рот и выразить недоумение, но вспомнил, что пообещал дать ей закончить.

– Вскоре после того, как мы увлеклись черными дырами, наша семья попала в аварию, в которой выжил только ты. У тебя не осталось ничего, кроме навязчивой идеи достичь черной дыры, ведь этого так сильно хотела твоя погибшая сестренка. И тут, как нельзя кстати началось развитие космонавтики, эта часть твоей истории правдива.

Сестра тяжело вздохнула и продолжила.

– Вот только в реальности все не так радужно и, несмотря на старания, обычный паренек, потерявший семью, и закончивший свое взросление в интернате, не мог пробиться в обществе достаточно высоко, поэтому полет к черной дыре тебе не светил. Вопреки этому ты не сдался и в конце концов всё-таки попал на борт Скорохода в качестве уборщика/носильщика. Вам удалось добраться до черной дыры V616 Единорога…

Она правильно предположила, что ее история покажется мне абсурдом, и любого другого я бы уже послал куда подальше. Но все это говорит именно сестра, поэтому мне не остается ничего, кроме как спокойно слушать.

– Впрочем, долететь до своей заветной цели оказалось недостаточно. Закончив запланированные исследования, команда собралась возвращаться, но тебя это категорически не устраивало и в порыве отчаяния ты пробрался в одну из пилотируемых капсул, после чего рванул к черной дыре.

По мере повествования мне в голову начинали закрадываться смутные сомнения.

– В итоге либо ты бестолково умер, либо таково воздействие черной дыры. В любом случае и мир вокруг, и ты сам перестали существовать, осталось лишь твое сознание… Ну как, права получается была сестренка? Даже после сжатия в черной дыре или после смерти, что-то да остается, а значит «ничего» невозможно.

Она не к месту радостно улыбнулась и подмигнула мне, но прежде, чем я успел как-то отреагировать, продолжила.

– Ты ведь знаешь о камерах сенсорной депривации? Это такой бак, наполненный высокоплотным раствором с температурой как у человеческого тела. Тот, кто заберется внутрь, будет изолирован от любых внешних воздействий и ощущений. Из-за этого у большинства вскоре начинаются галлюцинации. То же самое произошло и с тобой. Угадай, что стало твоей первой галлюцинацией?

Судя по интонации, она ждет ответа. А просила молчать до самого конца… или это он и есть?

– Ты. Моя младшая сестра. Ты стала первой галлюцинацией?

– Верно! Мне было очень приятно! – она довольно хихикнула, после чего вернулась к рассказу, – сначала я была мутным образом, но постепенно обрела собственное сознание. Между делом ты научился представлять и делать физически осязаемым наше окружение.

Она развела руками в стороны, как бы демонстрируя достигнутые результаты.

– А затем мы столкнулись с проблемой. Даже когда иллюзия начала максимально походить на реальность, ты все равно знал, что это лишь выдумка. Матрица так и останется матрицей, пока тебе известно, что она матрица. Поэтому мы придумали план, как обмануть собственный рассудок.

Пожалуй, мне можно начинать говорить.

– По плану я должен был рассказывать тебе ту историю, пока в нее не поверю?

– Ага, а я тем временем крутила в голове настоящую версию, чтобы случайно самой ничего не забыть.

– Зачем? Не лучше бы нам обоим забыть правду?

– Нет. Кто бы тогда всем управлял? Задачей было не забыть, а научиться забывать при необходимости.

– А… примерную логику я уловил.

– Молодец. Самым сложным этапом был как раз тот провал во времени, между нашим отлетом на V616 Единорога и беседой на веранде. Доходя до этой части истории, ты начинал сомневаться и все вспоминал. Ты должен был убедить себя в физически невозможном событии, не имеющим объяснения. И, наконец, у тебя получилось.

– Честно говоря, слишком уж мудреный план. Я до сих пор не уверен, что ты не прикалываешься.

– Смотри, – сестра указала рукой в сторону поляны и из-под земли вылезла громадная статуя Ленина, – теперь веришь?

– А почему Ленин? Что стало с твоим чувством юмора?

– Да ладно, веселее ведь, чем если бы выросло банальное дерево.

– Возможно, но мне немного не до веселья, ты только что сообщила, что вся моя семья давно мертва.

– Не парься, мы уже успели порассуждать на эту тему и пришли к выводу, что умерев, они столкнулись с тем же самым и нафантазировали свои собственные миры.

– Что, если такое свойство имеют только черные дыры, а не смерть?

– Ты не веришь в свою сестренку?! Она. Нет, я. Нет, мы говорили и говорим тебе, «ничего» невозможно!

– Эх-х-х… Мне остается только поверить в это.

– Вот именно! А теперь самое главное! Давай же создадим мир, где мы сможем управлять своей памятью и проживать бесконечное количество жизней, каждый раз забывая старые и начиная новые! Где мы будем одновременно и богами, и обывателями! Мир, где наши возможности безграничны!

– Эх, братик-братик, на твой взгляд я действительно должна была вырасти настолько высокомерной? – в пламенную речь взрослой сестры внезапно вмешалась ее младшая версия.

Мы в ужасе отскочили от нее.

– Эй, вы чего, я ж не кусаюсь.

– Ты еще кто, черт подери?! – озадаченно прокричала старшая младшей.

– Я настоящая.

– Что? В смысле мой оригинал? Не может такого быть!

– Почему догадавшись создать собственную вселенную, вы не подумали, что наша реальная вселенная тоже могла быть создана чьим-то сознанием?

– Вполне возможно, какая разница…

– Это я к тому, что еще в прошлой жизни все мы являлись частью одного целого, поэтому сознанию настоящей меня не составит никаких проблем отыскать сознание своего брата. Да мне и искать не пришлось, я следовала за ним с момента собственной смерти.

– Зачем тебе это нужно, если ты могла придумать себе нового точно такого же брата?

– Во-первых, мне нравился настоящий. Тот, которого я знала с рождения, тот, действия которого я не могу предсказать или контролировать. Ведь, как не крути, ты все еще остаешься не мной, а воображаемой версией меня.

– И это я высокомерна? Малявка, кто-то сейчас втирал, что вы двое были такими же иллюзиями.

– Да, но тут вопрос в том, к какому подсознательному витку ты относишься. Мы с братом к одному, а ты уже к следующему. И, во-вторых, чтобы выйти на уровень создания собственного мира требуется не одно тысячелетие и тонны усилий. Тут я снимаю перед вами шляпу.

– А что мешало заняться тем же, пока ты следила за нами?

– Я, в отличие от вас двоих, угодивших в черную дыру, находилась снаружи, то есть для меня с момента смерти прошло каких-то несколько десятков лет.

– Фу-у-у…

– Что «фу-у-у», пока вы тут хикковали, я собрала огромное количество информации и знаю об устройстве вселенной куда больше вас.

– Постой, а почему ты появилась именно сейчас?

– Мы находимся за пределами горизонта событий, в состоянии сингулярности. Извне она выглядит как бесконечно малая единица времени, поэтому при вхождении я могла выбрать любой временной отрезок.

– Даже будущее?

– Даже будущее.

– И что там?

– Ничего интересного, вы создадите свой мир, его части тоже начнут создавать свои миры, части тех миров будут создавать…

– Ладно мы поняли, но чем тогда тебя заинтересовал данный момент?

– Я немного слукавила, сказав, что дойти до уровня создания собственного мира всего лишь сложно. На самом деле, сделать это в одиночку можно только заживо угодив в черную дыру, в любом другом случае сингулярность окажет воздействие совсем иного типа и за столь длительный срок твое сознание смешается с чужими, тем самым ты потеряешь индивидуальность.

– А я первый и единственный человек в нашем витке сознания, кто совершил подобное…

– Верно! Короче говоря, ты уникален.

– Но к чему нам его уникальность?

– У меня есть идея! – заявила младшая, приняв эпическую позу, – Я хочу дойти до самого первого витка и узнать с чего все началось!

– Как это?

– Я пока и сама не уверена, но слушайте.

Это уже третья прохладная история за сегодня. Чую она будет еще хлеще первых двух.

– Что, по-вашему, является центром нашей вселенной?

Ну вот, как я и думал.

– Черная дыра? – неуверенно ответила ее старшая версия.

– НЕ-А! Черные дыры работают на сжатие, но вселенная постоянно расширяется, а значит в центре находится нечто противоположное, то, что еще называют большим взрывом.

– И что это? – спросили мы.

– А вы еще не поняли? Белая! В центре вселенной находится белая дыра, которая работает на бесконечное расширение! Она и есть точка начала нашего витка сознания.

– То есть при создании нового витка образуется белая дыра?

– Все так, но как я уже сказала, к моменту формирования новой вселенной и белой дыры их создатели становятся бессознательны. Но не ты! Это и есть твоя уникальность!

– Но, создавая новые белые дыры, мы будем погружаться еще ниже, а ты вроде бы хотела наверх.

– Вот поэтому бессознательные белые дыры и не подходят.

– Чем же тогда отличаются осознанные?

– Тем, что бессознательная белая дыра может быть сформирована только внутри черной, таким образом, бесконечное сжатие компенсирует бесконечное расширение. Они не позволяют новой белой дыре возникнуть на том же витке сознания, где находится предыдущая.

– Короче говоря, как матрешка.

– Ну да, типа того. Но, что, если ты, тот кто имеет собственную волю, специально выберешься за пределы черной дыры V616 Единорога и создашь белую снаружи?

– Получится две белых дыры в одной вселенной?

– Да-да-да! Чтоб их! Это вызовет конфликт и запустит цепную реакцию! Ты станешь раковой клеткой всей чертовой системы мышления и разрушишь ее изнутри!

– И когда это моя сестренка стала походить на безумного ученого? – поинтересовался я.

– Блин, она переплюнула мою планку высокомерия, – цыкнула старшая.

– Плевать, ты уже угробил свою жизнь на исследование черных дыр. Так почему бы нам не пожертвовать миром, который вы собирались создать, чтобы найти самую первую белую дыру? Ну что, вы со мной?!

Моя младшая сестренка с вызовом посмотрела на меня и свою старшую версию.

– Эх, не уверена, что мы поладим, но я за. Это ведь куда интереснее… – сказала взрослая сестра и смутившись, почесала затылок.

А мои губы расползлись в улыбке, прямо как тогда, в детстве.

– Ну раз вы обе этого хотите, думаете я смогу отказать сразу двум своим сестрицам?

Задал я риторический вопрос и потрепал их по волосам, вспомнив старые добрые времена.