Офицеры и Харпер столпились в подвале, разглядывая в пляшущем свете факелов необычные для этих мест вещи. В основном их глаза привлекал один предмет, которого они точно не ожидали здесь увидеть, но и прочие трофеи оказались весьма интересны для беглецов. Каким-то образом, сюда попало множество полезных вещей с захваченного аборигенами корабля, хотя до той бухты пара-тройка недель ходу.
	— Кулеврина, тридцать два фунта, — прервал молчание артиллерист, подойдя ближе и склонившись перед орудием. — Клеймо Метрополии, отметка на станке – это наша пушка.
	— Как и зачем ее сюда притащили? — с усмешкой спросил сержант, разглядывая многочисленные ящики и бочки с тем, что было в трюмах судна. — Решили переплавить?
	— Сомневаюсь, Харпер. Не видел у краснокожих ничего лучше бронзы, а это все-таки литая сталь, не такое уж и давнее изобретение. Они бы не смогли даже расплавить ствол, — задумчиво протянул Донован и, что-то заметив, присел на корточки. — Да, так и подумал. Его разбирали, снимали со станка, но закрепить обратно не сумели, к тому-же расковыряв запальное отверстие. Думается мне, что местные обитатели очень хотели научиться из него стрелять.
	— После залпа картечью по толпе? Безусловно, — фыркнул плотник из другого конца подвала. — Если бы орудие не рвануло, то всех бы там и положили. Сейчас ваша драгоценная кулеврина ничем не поможет, так что прошу подойти ко мне.
	Заинтересованный сержант прошел мимо командира морпехов, что расковырял одну из бочек в поисках рома, подхватил кусок солонины и, жуя, приблизился к плотнику. Тот пытался открыть крепко прибитый ящик, снятый с целой горы таких же.
	— Что-то интересное?
	— Вроде того. Как я помню, у нас был трофейный груз хороших, крепких ботинок. Эти отметки походят на сделанные нами, хочу проверить. Поможете? — пыхтя, ответил плотник, после чего выпрямился и пнул ящик.
	— Сейчас вернусь, видел у пушки лом. Вы бы припомнили еще чего полезного, а лучше взяли помощника квартирмейстера и как следует прошлись здесь, — сказал Харпер. Его-то сапоги, да и вся одежда, остались, но многие из беглецов уже натерли ноги. В самом деле, удачная находка. Кроме того, ходить по джунглям в сандалиях будет попросту опасно.
	На пути к орудию сержант зацепился за веревку одного из мешков, что скрывались между ящиками и, споткнувшись, едва не упал, развязав при этом горловину мешка. Раздосадованный, он отправился дальше, взял лом и, на обратном пути, решил заглянуть внутрь неожиданного препятствия. На первый взгляд, там не лежало ничего особенного – какие-то личные вещи, но сейчас могла бы пригодиться всякая мелочь, так что он, не церемонясь, вытряхнул содержимое на удобную по высоте стопку ящиков.
	Нижнее белье, какой-то дневник, давно высохшее перо для письма, учебник по морскому делу и парусному вооружению, немедленно прикарманенный кошелек, кулон с лицом девушки внутри и, самое главное, небольшие карманные часы, поблескивающие серебром в свете факела сержанта. Они, конечно, давно уже не шли, но, крутанув на пробу небольшой вал сбоку, Харпер с удивлением обнаружил, как секундная стрелка мерно принялась за работу.
	— Держите, — сержант передал лом плотнику и тот ловко загнал его в стык между крышкой и стенкой. Пара движений, скрип гвоздей, и вот на свет появляются те самые ботинки.
	— Чудесно! Здесь должны быть разные размеры, так что одной проблемой меньше. Эти, кажется, мне подходят… — он вытащил пару, немного потеребил кожу, стараясь понять, как на ботинках отразилось долгое хранение и, с некоторым скепсисом, натянул на ноги. — Хм, вроде ничего. Вы тоже что-то нашли?
	— Поглядите сами, — ответил Харпер, протягивая ему часы с раскрытой крышкой. Плотник до упора зарядил их, помотал у уха, стараясь найти какие-то проблемы, но довольно улыбнулся, глядя на спокойный ход стрелки. — Вы говорили, что без секстанта едва-ли сможете нормально провести до Мэйна. А что насчет этого? Некоторые из офицеров Армии могут провести людей по пустыне, используя лишь солнце да карманные часы.
	— Любопытный вопрос, — скосил на него взгляд офицер, быстрым движением пряча находку в кармане. — Пожалуй, смогу, но для этого понадобится математика, в которой я не столь силен как, к примеру, Донован. Общую теорию я помню, полдень выставим на глаз, и в итоге попадем примерно в нужное место. Но скажите напрямую – вы решили бросить мисс Винстон?
	— Давно пора, — пробухтел морпех. Сержант оглянулся и увидел, как к их разговору внимательно прислушиваются прочие офицеры. На лицах некоторых явственным образом читалась надежда. — Она не в себе, что видно сразу, опасна и норовиста.
	— Если Донован согласен – то да, — твердо ответил Харпер. — Если мы можем вернуться домой по солнцу и часам, то, конечно, да, черт побери!
	— Вы обеспечили нам побег, — пожал плечами артиллерист. — А теперь предлагаете бросить сумасшедшую аристократку-кровососку и добираться самим? Я с вами.
	— Тогда обыщем подвал как следует. Берем все, что может пригодиться, особое внимание на часы – я не хочу зависеть лишь от одного механизма. Раздаем людям ботинки и уходим этой же ночью, — решил Харпер, вспоминая доносившиеся из оврага звуки пытаемых людей. Элизабет давно и прочно не в себе, слишком опасна и намеревается вернуть его на поводок. Пусть тогда возвращается сама! — Нужно поговорить с оставшимися командирами. Как я понимаю, все присутствующие следуют за мной?
	— Да, — ответил за всех морпех, оглядев офицеров. — Мы с вами, сержант Харпер.
	Элизабет почуяла, что что-то идет не так еще в полдень. Некоторые плохо скрывали радостные ухмылки, бросаемые на нее, некоторые выдавали себя поведением. К примеру, группка из артиллериста, плотника и сержанта, что смотрела на солнце и собственные тени, настраивая какой-то механизм. Часы, что это еще может быть? Но почему тогда ее не оповестили? Считают, что это ее не касается?
	Звонким набатом забила в голове девушки тревога, когда Харпер, стараясь оставаться ею незамеченным, принялся отводить в сторону командиров небольших отрядов рабов, что не были офицерами, а заняли свою позицию благодаря чему-либо еще. Исключением стал лишь капрал Салливан, но тот и так был на стороне сержанта, тихо списывая с него поведение и ловя каждое слово.
	Разговоры происходили в одной из комнат второго этажа, выходившей окном на карьер. Там никто не ходил, поскольку и смысла-то нет. Глубокий искусственный провал, в котором добывался светлый камень, был наполовину затоплен, чего-либо интересного в оставшейся сухой части не проглядывалось, и после того, как скорее для приличия матросы осмотрели ту сторону, больше они там не появлялись. Может, именно поэтому сержант и выбрал ту комнату, опасаясь посторонних взглядов. Но что препятствие для них – не проблема для Элизабет.
	Девушка незаметно выскользнула с первого этажа и встала прямо под нужным окном. Доносивший разговор оказался слишком неразборчив, поэтому она с усмешкой поползла по стене, цепляясь на удивление крепкими пальцами за малейшие неровности. Если у нее появилась такая сила, что лишь приумножилась после веселого времяпрепровождения в овраге, так почему бы ее не использовать?
	— Подумай еще раз, парень. Ты правда хочешь остаться с ней сам, да еще и два десятка за собой утянуть? — спросил Харпер.
	— Да, — твердо ответил вожак пороховых мартышек. — Она мне нравится, ты уходишь, так что может чего и сложится, а?
	— Последнего паренька, что ей нравился, она сперва привязала к себе, а потом, сидя сверху, прирезала, — усмехнулся сержант. — А что насчет меня – ничего не было. Она уже тогда немного тронулась головой, а после того, как с ней что-то делали в пирамиде, и вовсе сошла с ума.
	— А ты сам? Тебя ведь тоже утащили, но ты живой и даже помог бежать? — недоуменно спросил парень. — Я ведь спрашивал у других!
	— Пытались. Я выдержал, — кратко ответил Харпер. — Так что? Пойдешь?
	— Нет, сэр. Остаемся.
	— Тогда смотри, не пожалей. Удачи. И помни – ни слова до нашего ухода, иначе всажу пулю в голову. Можешь поспрашивать еще, узнаешь, как я стреляю, — судя по всему, последние слова сержант говорил уже из коридора.