Когда выпадает первый снег(Глава 8)

Глава 8

О насущном

Быть может послать этот поиск девушки к чертовой матери и начать жить тихой, размеренной жизнью, став монахом-отшельником и дав на всю оставшуюся жизнь обет безбрачия.

Мой внутренний голос, конечно, считал иначе, или быть может это был я. Тот второй я, который в самые сложные моменты помогает принять решение, или наоборот, заставляет быть осторожным, возможно, этот внутренний голос является совестью или неким инстинктом самосохранения. Точного ответа мы никогда не узнаем, пока не заглянем в самые потаенные уголки себя. Только, захочется ли после этого жить своей прежней жизнью и что в таком случае было ошибкой: жизнь до или после, в этом и был вопрос.

А если вся жизнь ДО или ПОСЛЕ была ошибкой, то какой смысл что-то делать сейчас или потом, ведь в таком случае, ты либо жил, наполняясь ложным опытом ДО, или живешь не свою жизнь СЕЙЧАС.

Иногда, глухие стены этого города наполняют умы людей странными и зачастую ложными мыслями и воспоминаниями, диктуя совершенно противоестественный и разрушительный механизм поведения, который, однако, продлевает жизнь этой огромной машине по перемалыванию человеческих костей и судеб.

С утра, в городской мэрии завтракают перемолотыми скелетами и костями людей, внутри которых еще осталась хоть малая толика жизни. Эта машина, обслуживаемая другой, такой же машиной поддерживала свою жизнь вот уже многие поколения. Бабушка рассказывала мне, что еще отдаленно помнит времена, когда над городом не сгущались густые тучи тумана, она рассказывала о том времени, когда ему просто нечего было прятать.

В моей кровати было пусто, ранее утро приходило на смену ночи, постепенно заполняя комнату, создавая атмосферу надежды на что-то хорошее в обозримом будущем, или быть может, очередная бутылка пива подходила к концу, навевая такого рода мысли.

Порой жизнь ставит перед нами сложные и на первый взгляд казалось странные и невыполнимые задачи, как например, утреннее похмелье, если пил всю ночь. Пока ведущий утреннего телеэфира оглашал прогноз погоды в очередном городе я попытался встать с дивана и неторопливо дойти до конца комнаты. Слегка пошатываясь, в полной темноте и идя почти вдоль стены, это испытание было пройдено. Наскоро умывшись прохладной водой, сознание начало возвращаться в заплывшую от мыслей и выпитого алкоголя голову.

Мы друзья, или нечто большее – где была та грань, пройдя которую вы становились парой. Зачем люди придумали столько неоднозначных и расплывчатых вещей: секс по дружбе, фиктивный брак, свидания без отношений, секс без любви, дети. Страшно однажды проснуться и понять, что ты так никуда в своей жизни в общем-то не пришел, все ходил по кругу, или быть может по пятам своей цели, которая была тобой. Буквально бегая за своим хвостом.

Каждый день, играя и извлекая все новые звуки из своего инструмента я все больше чувствую, как что-то умирает внутри. Да, музыка, это поистине чудо, но ведь это просто работа. Можно сказать к примеру, что охраннику нравится его работа, что он получает от нее удовольствие, да, но вместе с тем нельзя сказать, что он всю жизнь бы хотел заниматься этим, и тем более нельзя сказать, или даже предположить, что это его давняя мечта всей жизни.

Гул улицы постепенно забивался в комнату через слегка приоткрытое окно, дополняя всеобщую картину. Казалось, будто мир умер, но по инерции продолжал движение: планета продолжала вертеться независимо от происходящего у нее внутри, прямо как какой-нибудь заводской рабочий, вкалывающий пять или шесть дней в неделю, где на осознанную жизнь не остается и дня. Каждый день он приходит в свою обитель, и выпивая пива смотрел куда-то вдаль, туда, где он еще не оказался на этом заводе.

Возможно, он хотел себе совсем другую жизнь, а может быть ничего не хотел, и просто шел по уже протоптанному многими пути, как если в семье несколько поколений художников, архитекторов, возможно дизайнеров, то считается, что ребенку будет легче изучать эти профессии; может оно и так. Но это не отменяет того факта, что вся наша жизнь неразрывно связана с чем-то

Неразрывно связана с чем-то, думал я, роняя капли воды на кухонный кафель.

Вафли по акции были слишком сладкими, будто бы пытались заглушить этим вкусом ощущение того, чего они могли дать, ощущение бесконечной пустоты и тоски.

Сейчас, не понимая, что делать, я опять вспомнил свои студенческие годы, когда можно было пропустить пары просто потому, что, не хотелось никуда идти этим холодным и промозглым днем, когда вовсю лил дождь. Бывали дни, когда я просто хотел напиться, впрочем, как и сейчас, с той лишь разницей, что раньше за этим в общем-то ничего не следовало, последствий просто не было. Похмелье проходило легко, и не било по сердцу во всех смыслах этого слова, а телефон не ломился от множества сообщений своим бывшим, или просто случайным знакомым.