Спустя четыре дня, отряд устроил очередной привал перед самой окраиной джунглей, не заходя внутрь. Едва минул полдень, но лучше подготовиться как следует, а не бездумно лезть внутрь, желая как можно скорее вернуться домой. Проверка снаряжения много времени не заняла, а вот быстро преподать полутора сотням основные знания поведения в лесах – непосильная задача для единственного человека с хоть каким-то опытом.
	Харпер расхаживал уже перед третьей группой в два десятка моряков, рассказывая им только самое главное. Как подготовиться ко сну, что нужно делать каждый вечер, а чего стоит избегать. Кратко описывал знакомые ему ядовитые и съедобные растения, местных насекомых. Предупреждал о том, что нужно обязательно долго кипятить воду и пить сразу, как только захочется, что лучше не оставлять кожу открытой и носить болтающуюся одежду, советуя обязательно подогнать ее как можно туже.
	Не все принимали его слова всерьез, но сержант не обращал на это внимания. Он не станет тормозить отряд ради тех, кто нарвался на проблемы по собственной глупости. Может быть, так и погибли предыдущие беглецы, надеясь прорваться через влажные леса с помощью одних лишь решимости и напора. Одна группа уходила, малая часть обсуждала его слова и принималась за подготовку, когда большая лишь посмеивалась и отдыхала, им на смену приходили новые и все повторялось. До захода солнца Харпер повторил все пять раз, чуть не осипнув или сорвав голос, но оставались еще полсотни человек.
	— Оставшимся расскажете сами. Свободны! — закончил он и сделал глубокий глоток из фляги. В сухой степи жара ощущалась куда проще, чем рядом с джунглями, поэтому все с непривычки ходили потными и все время хотели пить.
	— Не верят, сэр? — сказал неспешно подошедший к сержанту Салливан, протягивая свежий фрукт, сочный и твердый красно-зеленый шар. — Этот, вроде, съедобен?
	— Да, — ответил Харпер, бросив короткий взгляд на знакомый плод, которых он немало съел во время первого перехода. — Только промой его. Рад, что твои парни все как один прислушались, а моряков недосчитаемся изрядно.
	— Опыт, сэр, — хмыкнул капрал.
	— Тогда валяй, рассказывай. Вы не очень похожи на ветеранов, — сержант утер пот со лба и сел, прижавшись к заменявшему ранец мешку с лямками. Рядом уселся и Салливан.
	— Так оно и есть, — пожал он плечами. — Не так давно набрали, года два с половиной уже выходит, в основном катались по морям и океанам. Я сам набегался в пехоте, потом дали звание, поставили к новобранцам, запихнули в корабль и отправили на юг.
	— Полуостров?
	— Нет, еще южнее. Высадились, прошли сотню миль в глубину этой чертовой пустыни и встали гарнизоном в оазисе. Там караваны ходили, а мы охраняли их перевалочный пункт. Сами представляете, как нам было в застегнутых мундирах стоять и драться.
	— Уж представляю, — улыбнулся Харпер. — На Полуострове летом жара стояла, а полковник до идиотизма любил муштру. На все пуговицы, иглы в воротник и на караул под солнце.
	— Знакомо, — вздохнул Салливан. — С какой завистью на местных смотрели, в легкой светлой одежде и тюрбанах! Они-то хорошо себя чувствовали, когда мы то и дело сознание теряли. В общем, когда майор слег с лихорадкой, мы потихоньку переняли с них, обмениваясь на трофеи. Под конец смотрелись почти как они, только с большими красными повязками на руках.
	— И теперь прислушиваетесь к местным?
	— Ну да, — неопределенно повел плечами капрал. — Когда получается.
	Первый день в лесах увенчался и первыми же потерями. Обсуждая маршрут, Харпер шел рядом с Донованом, когда к ним подбежал запыхавшийся моряк. Он постоянно чесал болезненный, но не смертельный укус какого-то паука, который получил едва-ли не сразу, как зашел в джунгли.
	— Сэр, человека ранило! Змея укусила, теперь лежит без сознания! — выпалил он и вновь потянулся к багровой ранке.
	Переглянувшись с артиллеристом, сержант отправился за посыльным в голову растянутого отряда. Там уже столпились моряки, обступив раненого, отчего сержант не видел тела. Протолкавшись сквозь них, Харпер смог лишь громко и смачно выругаться, склоняя на все лады окружающих, их матерей и широкий выбор животных, от виденного пару раз слона до собак и гусей. Затем он попросту рассмеялся.
	Лежавший на земле матрос был жив, но, видимо, ненадолго. Залитый собственной кровью, он корчился на боку, выставив на обозрение всему миру огромную, расковырянную чем-то острым рану, из которой продолжала толчками вытекать кровь, поднимая небольшие фонтанчики. Что удивительно, он упорно отмахивался от попыток закрыть дыру и наложить тугой жгут из веревки, которые то и дело предпринимали окружающие. В конце концов, те попросту махнули на него рукой.
	— Давайте угадаю, — с ухмылкой начал сержант, пытаясь не сорваться на смех. — Он решил не запоминать все, что я говорил, да?
	— Да, сэр. Но ведь так и нужно делать! — немедленно ответил стоявший напротив матрос, пытаясь скрыть за спиной капающий нож.
	Харпер поперхнулся, перешагнул через раненого и с размаху ударил ответившего прикладом, единым движением перехватив винтовку из-за спины. Тот, получив в живот твердым деревом, склонился, пытаясь сделать вдох, но упал на спину, когда сержант разбил ему коленом нос. Посмотрев на бледного страдальца, Харпер что-то прикинул, пинком перевернул его на спину и резким движением погрузил штык в сердце.
	— Не жилец, — холодно объявил он. — Этого раздеть, груз раскидаете между собой. Пусть до вечера идет голым, если посчитал себя знатоком джунглей.
	Сержант присел рядом с мертвецом, осмотрел все еще кровоточащую рану от укуса, вздохнул и с видимым неудовольствием залез пальцами внутрь, но вскоре достал руку и показал всем вокруг зажатый в ней маленький клык.
	— Я ведь говорил, что делать при укусе. Не трогать его, обездвижить место и держать ниже, чем сердце. Поставить тугой, но не слишком жгут, так, чтобы ощущался пульс, но из следа перестала вытекать кровь. Звучит просто, да? — спокойно произнес он. Окружающие кивнули. — Так какого черта вы полезли ковырять рану!? И ладно бы просто выдернули клык, так нет, загнали еще глубже!
	— Сэр, мы… — прохрипел матрос, сумев восстановить дыхание.
	— Просто заткнись, — грубо прервал его Харпер. — Итак? Почему вы решили, что можете забыть обо всем, что вам рассказали, едва отойдя на пару миль?
	Моряки промолчали. Сержант подошел к избитому, поднял его на ноги за одежду и толкнул в руки соратников.
	— Исполняйте. Потом выслушать и запомнить все, что скажут вам морпехи. Они-то ворон не считали.
	К ночному привалу наказанный остался жив, и даже добрался своим ходом. Искусанный мошками и пауками, изрезанный листьями и ветками, весь в грязи, он едва волочил ноги, но держался со всеми. Харпер лично отдал ему одежду.
	— Заслужил, — коротко сказал он. — И искупил.
	— Есть, сэр! — криво улыбнулся матрос, пытаясь держаться прямо и все время расчесывая многочисленные ранки. — Простите, сэр. Я был не прав.