МАРОДЕР ФУНТИК

МАРОДЕР ФУНТИК

Город Троицк
16  сентября, вечер
Железные двери с решёткой и прорезью «кормяка» называли «роботом», и закрывались они с потрясающим лязгом, который нельзя перепутать ни с чем. Этот звук ударил по ушам, отозвавшись гулким эхом на всем продоле. Дверь захлопнулась за спиной двоих мужчин – крепкого детины весом около центнера и жирноватого создания с рыхлым пузом, тоненькими ручками и кривыми ножками. Лицо первого арестанта выражало полнокровие и напористую наглость, ему больше подходило название «рожа». Крупные черты, выпирающие скулы, бульдожья челюсть, сломанный нос и глубоко посаженные глаза. Второй арестант имел в своем облике что-то бабье и одновременно свинячье. Розовые щечки, курносый носик и капризно-обиженное выражение лица, напоминающее гримасу плачущего ребёнка и плохо сочетающееся с возрастом. Обоим было лет по тридцать пять.
– Костя... Это же тюрьма, да? – плачущим и писклявым тенором  спросил второй арестант у своего мощного товарища.
– Мы на ИВС заехали, – рыкнул в ответ тот, кого звали Костя. – Но это наша хата, дом наш общий. А первое, что делают в хате, – прибираются! Фунтик, швабра!
Тяжело вздохнув, Фунтик поднял единственный имевшийся в камере предмет – половую тряпку и отправился с ним к раковине.
Костя сбросил кроссовки без шнурков и по-турецки уселся на пустой шконке – одноярусной, с двумя дугами по бокам.
– Евростандарт! Раньше на нарах жили, – сказал Костя и бросил взгляд на окошко, в три слоя забранное мелкой сеткой. Из-за метрового отсекателя торчала ручка для проветривания. – Ебаный! Нихуя не заловиться, – добавил он.
В камере их было двое. Помещение три на четыре метра, по углам – две кровати, между ними стол из листа металла, под потолком – окошко в сеточку, справа за кафельной загородкой метровой высоты – «чаша Генуя» на постаменте с бачком под потолком и умывальник, с приделанным к носику тюбиком от зубной пасты – чтоб не капала вода. Все имущество арестантов состояло из белья, двух костюмов – спортивного на Косте и камуфляжного на Фунтике, и обуви – кроссовок без шнурков и тактических ботинок без них же. Поскольку Фунтик остался без ремня, то, кроме ботинок, с него спадали еще и штаны. Еще у них было два худых матраса в пятнах, два застиранных одеяла армейского образца и единственная простыня, от которой пахло бомжами. На столе лежал роман Бушкова «Охота на пиранью», примерно наполовину пущенный на туалетную бумагу, и два  бич-набора от ФСИН: зубная паста, щётка, и кусок плохого мыла, запаянные в полиэтилен. Туалетную бумагу и станки из наборов сперли.
– Пол помыл? Теперь слушай! Видишь «светку»? – Костя показал на туалетную чашу. – «Светка» – лицо хаты! Теперь хватаешь пасту, щетку и чистишь – пока светиться не начнет.
Еще раз тяжело вздохнув, Фунтик принялся за дело. Через полчаса «чаша Генуя» стала чистой, через час она блестела, а через два, когда щетка стерлась полностью, от нее начал исходить почти небесный свет, переходящий в сияние, как у нимба. После «светки» пришел черед раковины.
Бросив взгляд за решку и увидев сумерки, Костя решительно встал и отвесил пинок в дверь. Потом ещё один.
– ДЕЖУРНЫЙ!!! – заревел Костя, заставив Фунтика вжаться в стенку.
Через минуту открылась кормушка:
– Чего тебе?
– Прогони на «кремль!»
– Куда?
– На Азиза! Узнай, куда. «Заехал Костя Большой, в "один ноль". Уши пухнут. Во всем нужда!»
– Не положено!
– На «не положено» хуй положено! Не прогонишь – весь ИВС вскроется! Слово в слово!
Кормяк захлопнулся, заставив Фунтика начать трястись от страха. Он ждал расправы и чего-то ужасного. Заныло все тело – свежие синяки, которыми Фунтик был покрыт с ног до головы.
Через полчаса кормушка опять открылась, и в руки Кости посыпались ценности, которые Фунтик едва успевал складывать. Два блока "Винстона", спички, пластиковая посуда, ложки, колбаса, консервы, лапша быстрого приготовления, кипятильник, чистые полотенца, новое белье, мыло, шампунь, салфетки и огромная курица гриль.
– «Один четыре» толкнула, – сказал тот же мусор, и закрыл кормяк.
Костя подошел к окну, набрал побольше воздуха и завопил:
– ОДИН ЧЕТЫРЕ! ОДИН ЧЕТЫРЕ!
– Говори! – раздалось откуда-то с улицы.
– Это Большой! Внимание дорого!
Вымыв руки, Костя от души поужинал, угостил Фунтик курицей, вернулся на шконку и закурил. Фунтик жевал крылышко, втянув голову в плечи.
– Все-таки какой же ты пидорас. Других слов у меня нет, – сказал Костя своему товарищу по несчастью.

***
Город Троицк
14 сентября. Два дня назад.
Перед зеркалом в прихожей прыгал и приседал рыхловатый мужчина в модном «пиксельном» камуфляже и высоких ботинках, периодически бросая на себя взгляды в зеркало. Поверх камуфляжа, на нем была надета китайская разгрузка, а за спиной – модный рюкзак говенного цвета, который продавался в магазине «Сплав» как «песчаный». Под разгрузкой виделась черная рукоятка Cold Steel Recon Tanto, а из-под затяжки рюкзака виделись очертания предмета, напоминающего приклад.
– Павлик, ты не простудишься? Обещают похолодание, – раздался с кухни заботливый голос мамы.
– Не простужусь! – пискнул в ответ Павлик и постарался как можно быстрее выскочить в подъезд.
...Они жили в Третьем микрорайоне города Троицка на юге Челябинской области. Когда ещё работал станкостроительный завод, отец Павлика получил от государства хрущевку, которая стала единственным жильем для всей семьи. Он прожил недолго – в пятьдесят умер от лейкемии, как и все сослуживцы, некогда охранявшие Семипалатинский полигон. Мама и Паша остались одни. Мать всю жизнь проработала в домоуправлении, потом вышла на пенсию, а Павлик получил высшее юридическое образование в Екатеринбурге и вернулся обратно в Троицк. После нескольких попыток устроиться юристом Павлик нашел свое место в жизни и устроился продавцом-консультантом в магазин охоты и рыбалки. В отличие от юриспруденции, Паша превосходно разбирался во всем, что там продавалось.
Так проходила жизнь. Павлику исполнилось тридцать, потом тридцать пять, мама старела – но все шло своим чередом. Настоящая жизнь Павлика происходила не в Троицке, а в Интернете – в замечательном 151 разделе форума «Ганз.ру». Там его мнение имело вес, потому что Павлик являлся признанным экспертом в вопросах выживания при катастрофах и экстремальных ситуациях. Одним из первых он прикрепил модный красный квадрат с циферками на аватарку, а когда эта мода прошла, то снова одним из первых объявил себя не «выживальщиком», а «преппером» и завел себе канал на Ютубе, лучшие записи на котором собирали до тысячи просмотров.
Поскольку Павлик был настоящим «преппером», то не реже одного раза в неделю выкладывал какой-нибудь обзор. Тушёнки, браслета со свистком, спичек, палатки или еще чего-то такого же нужного. Свои обзоры на Ютуб он снимал не за гаражами, как первые, а в настоящем лесу с красивыми скалами, куда он ездил на автобусе за девяносто километров. Остановка располагался у заброшенного колхоза, и там вполне присутствовало ощущение, что конец света уже наступил.
... За окошком проплывали бурые пейзажи - островки леса перемежались проплешинами степи, которая уходила на юг, в Казахстан. В автобусе Павлик читал любимый форум и спорил с диванными выживальщиками, которые не выбрались дальше квартиры. Увлекшись, Павлик чуть не пропустил остановку, но вовремя спохватился.
Автобус уехал, а он остался на пустой обочине. Вглубь леса вела настоящая лесная тропинка. Когда-то она вела к свинарнику, но теперь эти места по-настоящему одичали.
Минут десять Павлик шел по тропинке в лес – забираться туда дальше он не собирался. Следовало повесить на ветку смартфон, поймать свет и начать обзор – отличного браслета из паракорда со свистком. Полезную вещь Павлик спер на работе, потому что на покупки для новых обзоров денег у него не было. Сняв материал, браслет следовало вернуть в витрину.
Отряхнув камуфляж и достав из рюкзака арбалет, чтобы его было видно в кадре, Павлик собрался с мыслями. Покупать домой настоящее оружие ему не  разрешала мама – а вдруг выстрелит? На этот счёт Павлик придерживался концепции Беркема Аль-Атоми, согласно которой истинный выживальщик добудет себе оружие с трупа врага, и бесшумная стрела для этого – лучший выбор.
Теперь следовало поймать расстояние...
...И в этот момент лес накрыло грохочущим свистом. Яркая вспышка казалась растянутой во времени, по деревьям прокатился порыв сильнейшего ветра, а Павлик оказался зарытым носом в опавшую листву. Некоторое время он не шевелился, потом встал на четвереньки и какое-то время оставался в такой позе. Рядом с ним валялся смартфон с треснувшим экраном, который упал с дерева.
Сети не было.
«Вот и все... Вот оно... То, что мы говорили», – подумал Павлик и ощутил легкий прилив сил. Случилось невероятное: феномен, в их кругах звавшийся БП – Большой Пиздец, все-таки наступил! И, в отличие от презренных обывателей он, Павлик, оказался к нему готов!
Сев на землю, он начал перебирать содержимое рюкзака. Сначала оружие. Нож на поясе и китайский арбалет. На дне пончо – бундесверовское, можно ночевать. Продукты – пакет гречки, оставшийся с прошлого обзора, палка сервелата, которую мама все-таки засунула Павлику в рюкзак. Еще имелись котелок и противогаз, который вместе с арбалетом хорошо смотрелся в кадре.
«А вдруг тут газы»? – осенило Павлика. Со второй попытки он натянул противогаз, собрал рюкзак и сделал несколько шагов. После нескольких вдохов захотелось пить, и он вытащил минералку.
В этот момент раздался треск, сопровождаемый громким матом. Из-за кустов выбрался краснорожий мужик в спортивном костюме «Адидас» с рукавами, подвернутыми выше локтя. Его руки были покрыты грязью и комьями земли. Увидев Павлика в противогазе, он встал, как вкопанный:
– Эй! Ебнутый! Ты откуда тут взялся?
– Бу-бу-бу! – ответил Павлик.
– Ты сними эту хуйню свою. Ты хоть не заразный?
Павлик стащил противогаз и судорожно вздохнул воздух. Незнакомец ловко выхватил у него из рук бутылку минералки и принялся мыть ею руки.
– О, водичка, заебись, – приговаривал он. – Ну, чучело, давай знакомится. Я – Костя!
– Павел! – неуверенно сказал Павлик и почему-то подумал про арбалет. Оружие хотя бы следовало взять в руки. Он вернулся к рюкзаку и взялся за рукоятку.
– А это что еще за ебань? Ты что – Чингачгук? – осведомился Костя, одним глотком допив остаток минералки.
– Это арбалет, – тихо, но уверенно, произнёс Павлик. – Случилась катастрофа. Нет связи. Нам необходимо выживать вместе. Сначала нам следует найти укрытие на ночь, к вечеру обустроить лагерь из веток и развести костер. При помощи арбалета мы сможем добывать себе пищу.
– Ты что предлагаешь? В лес идти? – вздохнул Костя. – Ты совсем ебобо. Сейчас полдень, а пойдём мы на дорогу. Автобуса мы, видимо, хуй дождёмся, значит будем машину ловить.
Костя обшарил взглядом Павлика и решительно протянул руку к GPS-навигатору, болтавшемуся на его шее.
– Джипиэс? Работает? Ну-ка скажи мне, где я. – Костя сделал несколько шагов обратно в кусты, ведя за собой Павлика на шнурке от прибора, как собачку. Покраснев от возмущения, Павлик назвал координаты. После того, как с близкого расстояния увидел крепкий кулак, бугристый от закачанной под костяшки мази. Названные цифры Костя несколько раз повторил про себя, запоминая наизусть.
...Они вышли на дорогу. Через полчаса они миновали остановку, на которой Костя закурил. В обоих направлениях было пусто – ни одной машины.
– До Троицка девяносто километров. До рабочего поселка примерно двадцать. Пошли, придурок, – скомандовал Костя.
Идти Павлику было тяжело, мешали рюкзак и арбалет. Через несколько километров он приноровился, но все равно отставал.
– Надо понять причину катастрофы, – пыхтел Павлик. – Нет связи. Нет машин. Если это радиация...
– Просто ебнулось что-то, – флегматично ответил Костя. – Может, метеорит. Тут был уже один. Может, вояки что-то пизданули. Долбоебы те еще...
Первую машину они увидели через пять километров. Красный «Солярис», вылетевший на обочину и разбивший переднюю часть об дорожный указатель.
– Машине – пиздец! – оценил Костя, подойдя поближе. – О! Девка! Ты живая? – спросил он, открывая водительскую дверь.
На сидении полулежала девушка с рассеченной переносицей. Павлику она показалась очень красивой – стройной и рыжеволосой, а Косте – тощей, как селедка, с крашеными волосами и обвисшими титьками.
– Возьми аптечку и вытри ей лицо, – распорядился Костя. Когда Павлик справился с задачей, залепил рассечение пластырем и достал нашатырь, девушка пришла в себя:
– Спасибо, ребята. Меня Марина зовут. Я журналист. – Она кивнула на бейджик с надписью PRESS и названием информационного агентства – Лайф ньюз. Кроме бейджика и аптечки, в машине имелись только крохотная дамская сумочка, пакет влажных салфеток и солнцезащитные очки. Она молча выслушала предложения Кости по поводу дальнейших действий.
– Ну пойдём! – вздохнула она и заперла машину.
Шла Марина на каблучках примерно с той же скоростью, что Павлик с рюкзаком и арбалетом. Они шли по обочине, потом – по дороге. Машин все равно не было. Так прошел час, другой, третий, потом они сделали привал и скушали колбасу, когда Костя нашел воду в ручье. Павлик хотел ее вскипятить в котелке, но эта идея была отвергнута в матерной форме. Дальше они пошли с короткими привалами. Костя курил по половине сигареты, Марина – доставала из сумочки «айфон» и что-то быстро печатала в оффлайне. Павлик старался довести до спутников всю серьезность происходящего, но его никто не слушал.

***
Текстовый файл "Черновик1"
14 сентября.
Меня зовут Марина, мне тридцать лет, я журналист ИА Life News г. Челябинск. Никогда не думала, что начну свой репортаж так – без Сети, машины, денег и вся в грязи. Пишу, пока не села батарейка. Рано утром я выехала из Челябинска в деревню Карбулах на юге области, снимать материал про бабку, которая живет в жопе мира с населением пять человек. Наш выпускающий редактор назвала материал «Пенсионерка в Челябинской области, которая не получает пенсию, одичала и убежала в лес. Смотреть видео!» Я доехала до этого Карбулаха, сняла какую-то бабку и забор. А следовало туалет, потому что я туда всего лишь заглянула, и мне самой захотелось убежать в лес.
Поехала обратно. Километров через сорок все и произошло. Я видела вспышку, машину бросило с дороги, и я потеряла сознание. Очнулась, остановила кровь и хотела подождать. Сначала я решила, что это просто авария, но потом вспомнила эту вспышку. Нет Сети, но у меня около 80% заряда. На дороге нет машин.
Через полчаса меня нашли люди, и мы пошли пешком. Два мальчика, Костя и Паша. Мы просто идем, ничего не происходит, поэтому напишу про них.
Костя на вид – обычное быдло, словарный запас, как у обезьяны. На вид мой ровесник или чуточку постарше. Очень сильный. Среди нас он явный лидер, потому что он один вроде бы понимает, кому и что делать.
Паше примерно столько же, он лузер. Разговорчивый и душный, но еще глупее Кости. У него есть рюкзак со всякой дребеденью. Костя все время ругает Пашу, хотя Паша дал нам колбасу, и мы ее скушали. Никогда не думала, что сервелат такой вкусный. Паша толстенький и румяный. Мне он напоминает поросенка Фунтика. Когда я эта сказала, Косте понравилось, и теперь он Пашу только так и называет.
По-моему, мы идем не к людям, а в другую сторону. «В сторону эпицентра», как сказал Паша-Фунтик. Под ногами много мёртвых птиц. Напоминает Хичкока, но мне не страшно, а грустно. Ребята говорят, птицы могут быть заразными, а мне их жалко.
Наступил вечер. Мне холодно, я в туфельках и ветровке. Костя тоже мерзнет и ругается. Паша устал и ему тяжело. Костя выкинул Пашин противогаз, хотел выкинуть ещё и арбалет, но Паша чуть не заплакал.
Жуткая находка. Нашли вторую разбитую машину – ДПС. Внутри двое, мертвые. Все в крови. Костя говорит, что «мусора были бухие», и нашёл начатую бутылку водки. Паша и Костя поссорились из-за автомата. Паша говорил что это «хабар», и надо забирать оружие с трупов. Костя его отругал и ударил. Мы пошли дальше, Паша попросился в туалет, догнал позднее. Я обратила внимание, что его рюкзак стал тяжёлее, но Костя ничего не заметил. Мужчины так невнимательны. Ничего не стала говорить, потому что Костя примитивен и  не контролирует свою агрессию.
Совсем устала и стерла ноги. На улице темно, небо еле серое. Костя говорит, что мы сейчас придем в коллективные сады около рабочего поселка.
Ура! Наконец-то я в тепле, умылась и сытая. Но обо всем по порядку.
Ближе к ночи мы нашли эти сады. Десяток дачных домиков. Паша хотел ставить палатку, но Костя его ударил. Сначала Костя светил фонариком с моего «айфона» во все окна, пока не нашел что искал – печку-буржуйку. «Если все народное, значит все мое», – сказал Костя, и выломал дверь. Домик – крошечный, комната с кровать и веранда с печкой. Пахнет мышами. Много одеял. Фунтика отправили за дровами, а Костя пошёл грабить соседние домики. Вернулся весь в паутине, но очень довольный. Принес несколько банок тушенки, пакет универсальной приправы Кнорр и чеснок.  Я так устала, что ни во что не вмешиваюсь. Я тоже молодец – натаскала воды и нашла в домике растворимый кофе «Пеле». Не думала, что способна проглотить такую дрянь, но он оказался такой вкусный! Костя вскипятил воду в Пашином котелке, поставил на печку чужую сковородку, туда вывалили всю тушенку, приправу, чеснок и гречку, которую дал Паша. Это все вскипело, и было так вкусно! Костя предлагает выпить водки. Потом напишу...

***
Паша сидел на старом коврике и подкидывал в огонь обломки соседского забора. Кривая железная печка раскалилась докрасна, и сильнее всего Паша хотел спать. Он грустил, потому что за первый вечер после долгожданного БП превратился в Фунтика. Он был сыт, находился в тепле и не мог найти в себе силы уйти от противных людей, встреченных им после катастрофы. Несколько раз он хотел так поступить ещё в пути, но всякий раз ему представлялся догоняющий его Костя.
Паша думал про настоящий автомат АКСУ, зарытый на дне рюкзака. Достать его он боялся, потому что Костя прямо сказал еще на трассе, что он с ним за это сделает.
«Но завтра мы встретим мародеров, и тогда Костя поймет, что я был прав! Мы добудем еще оружие, и тогда...»
В этот момент Фунтик вздрогнул. Из-за тонкой стенки раздалось громкое, ритмичное уханье, сопровождаемое девичьим попискиванием. На кровати явно трахались, оставив Фунтика топить печку.
Он загрустил еще больше. В прошлый раз ему доводилось этим заниматься еще до того, как он из выживальщика стал «преппером», и то с кладовщицей на прошлой работе. Несколько лет Фунтик пробовал гулять с девушками, они соглашались, но потом все шло не так – в постель они не ложились, а потом куда-то пропадали.
«Они же едва знакомы», – думал Фунтик, вспоминая свои многомесячные и бесплодные прогулки по кафе и вокруг единственного кинотеатра. В общежитии академии с этим было легче, но и там Павлику улыбалась удача лишь в общаге педагогического университета.
– Ты б хоть кофе себе приварил, – рыгнул абсолютно голый Костя, появившийся в дверном проеме. Левой рукой он чем-то вытирал член, и в этом предмете Паша с ужасом узнал свое бундесверовское пончо. – Ну сиди без кофе. Я на второй заход...
За стенкой раздались бряканье и новые звуки. Фунтик с омерзением разбирал бурчание про «не больно», и ответный писк «не туда». Потом все вернулось на круги своя – ритмичное уханье и писк. В этот момент Паша уснул, погрузившись в тепло открытого огня.
...Разбудила его Марина на следующее утро. Она проснулась первой, затопила потухшую печку и поставила на нее котелок с кипятком. Достала Костину сигарету и села рядом с Фунтиком. Протянула ему вторую. Паша ее взял, хотя и не курил. Заварив кофе, они пускали дым и смотрели в огонь.
– Паша, а почему ты такой грустный? – спросила девушка. – Вы молодцы, и все хорошо кончится. Я уверена.
Неожиданно для себя Павлик заговорил. Сбивчиво и сумбурно, он вывалил ей все. Про выживальщиков и препперов. Про БП. Про катастрофу и мародеров. Он говорил долго, сбиваясь на мелкие подробности.
– Глупый Фунтик, – вздохнула Марина. – Я тоже читала этого Беркема...
– Ты читала? – перебил Павлик.
– Да, а что? Я журналист. Зарабатываю текстами. И поэтому я читаю едва ли не все, что получает хоть какую-то популярность в Рунете. Это моя работа. Ты не понял одного: причина и следствие. Чтобы вы все вообще были, как раз и нужна цивилизация. Причем цивилизация бездельников. Беркем это старая тетя, которая, как умела, описала психологию крысы. На мой взгляд, весь "»Мародер» – большая метафора об обществе в том виде, в котором оно есть. Именно поэтому первая часть «Мародера» стала популярной, будучи плохо написанной. Понимаешь?
– Но катастрофа произошла! – пискнул Фунтик, покраснев от внутреннего напряжения.
– Надеюсь, все скоро закончится, – ответила Марина.
За стенкой раздалось бряканье. Стуча босыми пятками по полу, Костя потребовал кофе и завтрак. Через минуту Фунтик уже работал – отмывал сковородку дождевой водой из бочки на участке.
– Теперь линяем отсюда, – скомандовал Костя после завтрака. – У меня кончились сигареты. Это очень хуево, и я надеюсь, что к обеду мы их найдём. Поэтому пиздеть мы будем мало, а топать ножками много и быстро. Фунтик, тебя касается!

***
Текстовый файл "Черновик2"
15 сентября.
Ура! Пишу этот текст на обратном пути в Челябинск. Света  все ещё нет, но зато тут есть прикуриватель, и появился сигнал сети. В общем, все закончилось хорошо. Точнее, почти хорошо. Но все живы и здоровы.
Ночью мы выпили водки и легли спать под старыми одеялами. Боже, как я выспалась! Проспали мы до десяти, Костя встал в одиннадцать. С утра я поболтала с Фунтиком – он невозможно инфантилен. Но сейчас таких много.
Мы позавтракали и вышли на трассу. Не прошло и десяти минут, как мы встретили грузовик с военными. Он остановился, я пошла разговаривать к офицеру. Попался вежливый мальчик-лейтенант, и он долго переживал, что у меня с лицом. О причинах всех этих событий он говорить отказался, но все равно все были в курсе. По телевидению передали, что случилась авария на полигоне. Я только что зашла к нам же на сайт, на главной куча видео этой самой вспышки. Федеральные СМИ сформулировали это так: «На юге Челябинской области в результате аварии при испытании нового перспективного ракетного комплекса произошла авария. Ракета самоуничтожилась в воздухе, пострадавших и жертв нет. В нескольких населённых пунктах нарушена работа энергетических сетей и вышек сотовой связи. Работает МЧС». Вспомнив машину ДПС, я удивилась, но нашла и ее. Местные новости с нашего же этажа опубликовали новость что «в результате ДТП погибли двое сотрудников полиции. По предварительным данным, водитель не справился с управлением. Проводится проверка».
Но я отвлеклась. Пока я общалась с лейтенантом, на улице раздался шум. Я выглянула и увидела, что мальчиков досматривают. Костю просто похлопали по карманам, а из рюкзака нашего Фунтика был вытащен автомат, про который я забыла. Хотела же сказать Косте...
Костя лежал смирно, положив руки за голову, а Фунтик начал возмущаться. Военные начали его пинать и называть террористом. Потом их забрала полиция, а меня командир довез до КПП. Дорога на юг так и осталась перекрыта со вчерашнего ЧП - именно поэтому мы не повстречали ни одной машины.
К вечеру я буду уже дома. Сначала я приму ванну, а потом буду думать, как спасать мою машину. Надеюсь, страховки мне хватит на ее ремонт.

***
Город Троицк
17 сентября, утро
Фунтик проснулся от гулких пушечных хлопков дверей. За ними раздавался дробный стук ударов по металлу. Фунтик с трудом открыл глаза и не сразу понял, где он. Угол серого железного стола. Стены, выраженные сильно разбавленной половой краской – в цвет жидкого дерьма.
– Ну и хули ты разлегся? Шесть утра. Проверка и шмон, – зевнул Костя со своей шконки.
Дверь распахнулась, и в хату зашла целая смена мусоров во главе с дежурным. В руках у половины из них были деревянные киянки, сильно напугавшие Фунтика.
– Подъем! Проверка! – завопил дежурный. – Встать к стене лицом, фамилию слышим, имя-отчество называем!
Фунтик пулей бросился к стене и принял требуемую позицию. Боковым зрением он видел, как мусора перетряхивают вещи и зачем-то стучат своими киянками по стенкам и решетке.
Костя встал перед дежурным и засунул руки в карманы.
– Проверяешь – проверяй. Константин Игоревич! – сказал он.
– К стене! К досмотру приготовиться! До трусов разделись! – визжал дежурный.
– Хуй ты у меня смену сдашь. Кровушки моей захотели? Меня поддержат, в курсе будь! – приторно-ласковым тоном ответил Костя и сделал характерное движение пальцами по венам левой руки. Он так и стоял одетый возле шконки, не делая ни одного движения.
Несколько секунд они с дежурным смотрели друг другу в глаза, потом Костю оставили в покое. Зато дежурный включил видеорегистратор и переключился на Фунтика:
– Трусы снять! Присесть три раза! Ниже! Нагнуться! Раздвинуть ягодицы, – командовал дежурный, зачем-то светя фонариком прямо в жопу Фунтика.
Через минуту дверь захлопнулась снаружи. Костя закурил сигарету и скомандовал:
– Фунтик, чаю!
...Так и проходило время. До обеда Костя спал, по обеду Фунтик принимал баланду и выливал ее в свою любимую «светку». Они брали только хлеб, а питались тем, что по вечерам закидывали в кормушку от «один четыре». Ближе к прогулке Костя заметил на руке Фунтика тактический браслет из паракорда со свистком, который не заметили на шмоне.
– Протащил!!! А вот и "конь"! Распускай!
Прихватив с собой двадцать метров паракорда, они пошли на прогулку. По пути Костя прихватил на продоле свежую газету «Казенный дом». Прогулка оказалась тоже камерой, но без крыши – покрытый цементный короб из «шубы», забранный арматурой поверху. Оказавшись внутри, Костя скрутил длинную трубку из газеты и буднично сказал Фунтику:
– Раком встань и руками в стенку упрись!
Фунтик покорно выполнил приказ, думая о том, что много слышал про эту процедуру, практикуемую в тюрьме. Но почему на улице? И при чем тут газета?
Но Костя всего лишь залез на него, как на табуретку, и высунул конец бумажной трубки выше решетчатого «потолка».
– Один четыре! Один четыре! – завопил Костя.
– Говори!
– Маяк видишь? Дай «контрольку».
Через минуту Костя поймал капроновую нитку с грузом и привязал к ней тактический паракорд.
– Забирай! – крикнул он наверх
– Дома! – ответила «один четыре», вытаскивая конец к себе.
Первыми Костя отправил несколько записок, написанию которых он посвящал свободное время. Написав текст, он подчеркивал несколько слов, потом заворачивал в микроскопическую трубочку и много раз запаивал в толстый полиэтилен от бич-наборов с мылом и зубной пастой, при помощи спичек и фольги от сигарет. Герметичные цилиндрики исчезли в небе, зато потом из «один четыре» на паракорде спустился сотовый телефон. Все оставшееся время прогулки Костя кому-то звонил, и даже предложил телефон Фунтику – но Павлик не помнил наизусть телефон мамы. Последним с небес спустился внушающий уважение пакет анаши.
Вечером они продолжали свой досуг. Фунтик часами мыл пол, «светку» и раковину, а Костя курил и разглагольствовал.
– Вот смотри, обмудок. Мы – люди, и живем по-людски! Взять тебя. Тебя тут не ебут, не пиздят, хотя и стоило бы. Это каким вообще нужно быть, чтобы идти навстречу одним мусорам, прихватив автомат других мусоров?
– Катастрофа! – пищал Фунтик, действуя тряпкой. С каждым разом получалось все ловчее.
– Катастрофа будет, если нам с тобой двух дохлых мусоров пришьют, хуепутало! Вот тогда я тебя точно выебу. Впрочем, что с тебя взять. Ты даже не ценишь! Тут – все охуенно, и все на ходу. Насущное, жратва, связь, даже кайф есть. Ты не знаешь, что такое «хуево»! Учись нести пользу – во благо дома нашего общего! Мы живём тут – за собой не стремно убирать. У нас охуенно все – управа на нашем ходу. Везде люди есть – Азиз, другие хорошие пацаны. Чеченцы. Мы все от «старшего брата» – слышал про такого, Ахмед Шалинский?
Фунтик ловил себя на мысли, что почти согласен с собеседником. С одной стороны, ему не нравилось жить «по-людски». Перед сном Фунтик курил анашу, и по ночам ему снился обещанный Костей лагерь, который представлялся Фунтику нескончаемым строем «чаш Генуя», марширующих вперемешку с раковинами, зубными щетками и половыми тряпками. «Порядочность арестанта заключается в его чистоте», – декламировали «чаши Генуя» Костиным голосом.
А с другой стороны Фунтик почему-то безоговорочно верил тому, что бывает и хуже. Гораздо, гораздо хуже.

***
Фунтик и Костя провели на ИВС десять суток вместо обычных трех. Сказалось ЧП и ожидание челябинского ФСБшника, без которого никто не знал, что делать с мародерами и террористами. Человек в штатском поговорил с ними пять минут и велел выгнать обоих к чёртовой матери. Костя покинул ИВС немедленно, а Фунтик остался еще на неделю. По утрам Костю даже не будили, зато Фунтика смена шмонала невероятно тщательно, заставляла приседать и светила фонариком в задницу.
– Кто везёт, на том и едут! – на прощание сказал Фунтику Костя, но оставил подробные инструкции по поводу общения с «один четыре». Каждый вечер Фунтик получал через кормушку пачку сигарет «Ява», пачку чая и пакет карамелек. Колбасу, курицу и анашу он вспоминал с тоской до самого освобождения.
Его бы тоже выпустили вместе с Костей, если бы не вмешательство Марины. На седьмой день она отправила к Фунтику адвоката, которая подняла шум по поводу отсутствия процессуальных действий. Местные быстренько возбудили уголовное дело по редкой статье "»Хищение оружия и боеприпасов», и Фунтик остался сидеть до самого суда, избравшего меру пресечения в виде подписки о невыезде.
После освобождения Костя поехал в охотничий магазин, купил себе  GPS-навигатор, сел за руль своего «сотого» Лендкрузера и вернулся на место встречи с Фунтиком. Там он откопал мешок золотого песка, который на речке по соседству мыла Костина артель бомжей. Для конспирации он предпочитал автобус, но из-за ЧП рейсы в ту сторону так и не восстановили.
Фунтик так и не попал в обещанный Костей лагерь. Суд назначил наказание ниже низшего предела, изменив категорию тяжести, и вместо «от трех до семи лет» Фунтик получил четыреста шестьдесят часов обязательных работ. До следующего лета Фунтик подметал бычки с газонов, чистил снег и убирал собачье дерьмо. Пока остальные участники этого занятия отлынивали, как могли, Фунтик работал за всех. Быстро, результативно и качественно.