Вельика Дворана «Курица»

Вообще, это было очень странно. Вот это. Ну вы понимаете. Нет? Да как же так? То самое. Что всегда не на месте, и куда-то рвется, не оставляя шанса на не заслуженный покой, или в простонародье лень.

Я об этом пытался никогда не задумываться, но что поделать. Впервые мне пришло это в голову, когда я был в электричке, которая направлялась от Звенигорода до Белорусского вокзала. Путь был долгий, и я пытался в это время осилить "Понимание медиа" Маклюэна. Когда он начал вдаваться в подробности имплозии, в вагон со смехом ворвались выпускники. Сразу видно, еще трезвые,  потому что много не болтали. Они смотрели друга, облизывая губы и обмениваясь короткими фразачками, в предвкушение того, как в них потечет, спрятанная в черные  пакеты кола с водкой.
Никогда не любил школьниц. Общаться с ними неинтересно - что у них на уме? Экзамены, поступление или еще какое дерьмо. А вот с парнями - вполне! И о музыки поспорим, перейдем на гнилые темы о политики и истории, а закончим реанимацией, которая пришла за особо веселым наркоманом. И это его первый раз. Улет. В это время, ужратые в хлам школьницы либо сосутся с друг другом на камеру, либо уже под ручку с ухажером бегут в туалет. Обычно, в этот момент, кто-то плачет мне в куртку, о мертвой подруге, которая так рано ушла на тот свет, или состарившейся кошке, собачке, рыбки и другой живности. А мне приятно, от того что их переживания выходят наружу.
Так вот, чокер на ее шеи меня заинтересовал гораздо больше, чем теория о том, что кресло создано каким-то, как машина для атрофирования моей задницы. Ровно до того, как в вагон не зашла пара - велосипедист и велосипедистка. От них воняло как от мокрых собак, и естественно, они сели рядом со мной.
У какого-то толстого мужика на джинсах было мокрое пятно от пота на заднице. Почему я обратил внимание на это? А ну да, вдруг у меня такое же. Очень интересно, как он глядел на острую выпирающую грудь девушки с противоположной стороны вагона. Карэ, волосы, как смесь крем-брюле и лака для ногтей. Черная футболка и черные брюки. Белые кроссовки. Она напоминала мне свечу: потушенную, засохшую, по которой все еще стекал холодный воск. Как у него от такого идут слюни?
Но это неважно. На Белорусской как всегда - много людей, много ментов и много зазывал. Один и них пытается впарить мне SIM-карту без паспорта. Интересная история. Мой друг, назовем его Иван; год назад купил такую:
- Для конспирации! - так быстро проговорил он, что мне показалось,  что он на спидах. Не ошибся.
- Да, я уже дня три не сплю. - продолжил Иван. Я покосился, делая вид, что не понимаю о чем он. Если эта сволочь научилась читать мысли - конец.
Тогда он мне рассказал о том, что у него есть отличная идея, как заработать денег. Меня это сразу заинтересовало. В тот момент, мои последние деньги пропадали в моей безответственности, животе и печени. Обычно от Ивана ничего кроме трепа не услышишь, а тут - идея! Не знаю как, но это сразу убило во мне пессимизм и здравое отношение к происходящему. Я просто хотел, чтобы он оказался прав.
- Я открою страницу в дарк вэбе, будем перепродавать «Сибирь» и марки. Бегунка найду сам, благо есть знакомые, им можно довериться. А ты будешь моей юридической и клиентской поддержкой. Ну, знаешь, как девочки в блузках на телефоне или серьезные адвокаты в туалете городского суда, которые репетируют свои речи. Помнишь этот сериал?
Лучше бы промолчал! Интерес ко всему сразу уплыл в трубу, и я перестал слушать. Только иногда кивал головой в ответ на его шикарные идеи для дизайна сайта. Адвокат? Ты серьезно? Посредственный курс российского права не делает меня специалистом в этом, учитывая как я к этому раньше относился. Зато урок на всю жизнь – «захотят – посадят».  И лицензии адвоката у меня нет. Как собственно и желания. Мой отец хотел быть адвокатом. Не пошло.
Иван продолжал что-то рассказывать, объяснять, иллюстрировать пальцем в воздухе различные схемы и фигуры, трепаться с такой скоростью, что дикторы из рекламы машин на радио лишились бы своей работы, если он пришел обдолбанным к ним. Потом, когда мы подошли к метро, он крепко пожал мне руку:
- Игорь, я тебя не подведу! - чуть ли не кричал он на всю улицу, схватив мою руку, в надежде вытрясти из нее сопереживание. Не вышло.
Так вот, симка, которую он купил на вокзале, как оказалось, давно слушалась в ходе расследования об изнасилование, и этого придурка через пару месяцев поймали с марками и травой, которые он ( необходимо отметить в его защиту) собирался принять сам. Узнав об этом, я очень сильно удивился - почему это не произошло раньше? В общем, о нем год ничего не слышно и, слава богу.
Встав сбоку от мужичка, мы стали вместе рассматривать эту потухшую свечку.
Он наслаждался ее лицом, а я тихо ненавидел.
Он пускал слюни от ее плоской задницы, а я думал о том, сколько бы он заплатил ей за вечер, который она будет пытаться забыть.
Он наслаждался ее грудью как пирамидами, пока я не уколол себе ими глаз
Блять! - сказал я, закрыв глаза от резкой боли. Сразу открыть не получилось, слезы залили мои веки. Мужичок чуть ли отпрыгнул от меня, а девочка свечка, заметив это, с отвращением посмотрела на нас.
Я разрушил маленькое счастье, да? Ну и поделом. На этих обломках построишь большое. И его тоже сломают, но люди крупнее меня.
На майском солнышке грелись и  обнимались бездомные. Выглядит мерзко. На грязной земле растет, блестящая на солнце, трава, а поверх нее валяются вонючие, пахнущие мочей, бомжи. Назад к истокам!

Мы стояли перед лифтами. Три двери и за каждой все что хочешь в рамках 30 этажей. Лампочки барахлили и постоянно мигали то вверх, то вниз, от чего на табло высвечивались случайные этажи. 3..7...95...45...32....34...$#% Хотел бы я попасть на этот этаж. Интересно, что могло там быть? Холодная крыша или нежное касание мертвых душ? Или лифт там просто сломался и полетел бы вниз? Кто знает, кто знает…

Так вот, то самое да, все еще теребится промеж глаз. Почешешься - ничего не изменилось. Только раздражение и недомогание. А ведь не покидает. Оно самое, именно! Ты меня понял? Дает знать о себе, так и кричит "Убей меня", но нет, уходить не хочет. Только растет и становится острее - из шара в остроконечную крупинку.

В метро мы толкались, как римские борцы на олимпиаде. Наши мокрые тела касались друг друга. Женщина своей спиной толкала меня вглубь вагона, от чего я чуял застежку на ее бюстгальтере. Кто-то упал мне на грудь, от чего я засуетился словно кошка перед нападением врага. Только мой хвост был спереди. Наблюдая за пассажирами метро, я не могу не обратить внимания на моих товарищей извращенцев, которые наслаждаются таким близким контактом. Обычно, я высматриваю, что они читают - Гессе, Паланик, Коэльо, Дэйл, еще кто.
Редко замечаю схожие с моим вкусом, хотя, был случай. Ожидаю лекцию, подошли три мои однокурсницы, чьих имен я до сих пор не помню. Красивые, накрашенные, вкусно пахнущие. И у одной в руках я заметил книгу Лема "Глаз божий". Я был шокирован. Женщина (!), читала Лема (!!), научная фантастика(!!!), а потом еще и сказала мне, что ей больше понравилось "Назад к звездам"(!!!!). Конечно, в голове сразу пронеслось, как я на колене прошу ее не выходить за меня, ибо не хочу, чтобы государство узнало об этом чуде, но я ограничился тем, что буквально подпрыгнул к ней и начал рекомендовать другие его книги, Уэлса, Воннегута и других. Она мило улыбнулась, и в нотках ее голоса читало: «ты блять придурок».

Ремесло извращенца это тяжело. Не каждый поймет, что самое главное в нем не секс, не плоть, а эстетика - наслаждением моментом!
Ах, мою мысль прервал показушный псевдослепой инвалид, с подругой уродиной под ручкой. Он отстукивал себе путь по вагону электрички, в надежде ударить тростью об мину или золотую жилу. Денег ему сыпали много, от чего он сразу начинал креститься с огромной скоростью. Торопится? Или это быстрее передаст богу привет.
Так вот, метро. Сбоку от меня сидит темная девушка. Волосы, как распущенная вермишель, черное, замокшее от дождя, легкое платьице, нейлоновые колготки, через которые я вижу прыщи на ее бедрах. В руках книга, последние страницы. "Одиночество". Сочувствую тебе. Перед ней стоял старик и либо с таким же интересом, как и я, рассматривал ее книгу, иногда переключаясь с нее на прыщи, которые она пыталась скрыть под полями юбки, либо он мерзкий извращенец. Не мне его судить. Старик в кедах! А может он и не старик вовсе?
В моем кармане была банка от кока колы. 250мл. Сколько это было бы грамм в тротиловом? 250. И сколько это убитых? Если ее прямо сейчас брошу в центр вагона, и побежав в толпу у перрона с ножом. А может ее вон там, у ног подростка, что глядит на парочку, целующуюся под шум тормозящего поезда. Могла бы она случайно взорваться у меня в кармане? Прямо сейчас? Моя печень разлетелась бы на части, и даже о вреде алкоголя больше думать не пришлось.

Я вышел из метро и расстроился, что не попал под дождь, а в моем городе меня встретил сгоревший вчера ряд магазинов. Ну и черт с ними! Они и таксисты только глаза мозолили.

И даже после этого, не отпускает меня и мой язык это самое. Руки дрожат, и я постоянно осматриваюсь назад в страхе увидеть фары машины или знакомое лицо. В наушниках певец комментирует это так:
We are - dark ages.

Капитан, погружаюсь глубже. 70% неизвестности, черт побери, не знаю, что будет дальше. Да, мне страшно, но я лезу дальше.

***
Как всегда, все самое интересное происходит в метро. Не спеша, держа за собой озлобленных людей, плетется огромная женщина. На вид - словно с другой планеты, наполненной чудищами, с опущенными до шеи щеками, которые на ходу хлестают лицо и глазами, заплывшие муками и жиром.

Весело.

Денег не было уже давно. Кое-как перебирался репетиторством по английскому, но в основном - это были мерзкие люди, неблагодарные и незаинтересованные, которые надеялись, что они смогут сразу сдать любой экзамен после занятий со мной. Пришлось начать общаться со многими однокурсниками, задавать им банальные вопросы, интересоваться их жизнью и корчить из себя дебила. Зато чашку кофе или обед получал бесплатно. Одна из них, кстати, сказала умную мысль
- Пойдемте ужинать?
- Ты что? Завтра же курсач, надо готовиться!
- Ну, ужин это не отменяет.
Я до сих пор считаю ее гением на нашем фоне.

Так вот, метро. Ужасные стены из зеленой плитки, грязный пол и куча людей. Узкоглазые, низкие, кавказцы в спортивках или костюмах с фальшивыми часами, некрасивые студентки, старые преподаватели, мамаши со своими выродками. Моя компания на вечер!
Я ехал в вагоне с двумя однокурсницами, но расположились мы как можно дальше друг от друга. Одна - миниатюрная пизда. Остроконечное лицо, вьющиеся волосы, маленькие губы, нахальный голос, косуха. Это мода на косухи уже в печенках у меня! Единственное, что мне нравилось в ней - это коллективизм, которым она прикрывала собственное желание утвердиться. Ложное чувство справедливости, заключенное в передачи возможностей от одних ублюдков к другим, которые умеют рожать.
Вторая была просто нормальная. Даже не так - норм. Не горячо, не холодно. Чуть повыше, блондинка, с огромными губами, большой грудью и охренительной задницей. Трусс меня постоянно ругает, когда я начинаю о ней говорить, о сексуальных фантазиях.
- Брюсов, тише! Она же товарищ!
- Товарищ тоже женщина, как-никак! И я хочу увидеть это женщину в своей кровати нагишом.
Знаю, у нее есть парень. Какой-то супер качок, спортсмен или еще что. Может поднять ее одной рукой, или еще что. Приходил к нам как-то - тупой как пробка, от обезьяны отличался лишь походкой и цветом волос.
Блондин мечты, что сказать!

И вот, я стоял в другом конце вагона, и передо мной встали несколько подружек, которые о чем-то активно болтали, но в это время я слушал Death Grips. Самая высокая из них орала:

- SPIKES SPIKES SPIKES. - вторая, «по-» или «па-» стельная брюнетка, кивала головой и смеялась. Ее ответ был предсказуем:
- You're fit ta learn the proper meaning of a beatdown. Madness chaos in the brain. Let my blood flow, make my blood flow through you mane

Меня больше всего беспокоила самая толстая из них - в бежевой кожанке и джинсах на каблуках, которые чудом не проделали дыру в основание вагона. Я посмотрел время - 19:18. Проехали Парк Культуры. Людей становилась все больше, а она ко мне все ближе.
 Из ее заднего кармана торчал телефон, в красном чехле с круглой дырой, чтобы было видно, логотип производителя. Надкусанное яблоко. Как он еще не выпал? Под напором этой задницы он должен был уже давно упасть на плитку московского метро и треснуть, как берлинская стена, сделав из экрана некое подобие паутины.
Наверное, со стороны я выглядел как извращенец, которые пялится на задницу молоденькой студентки. Я в это время был еще небритым и грязным. На рукавах моей  бежевой куртке виднелись коричневые пятная пота, а мятая рубашка выпиралась наружу. Такая себе картина, скажу я вам, сексуально меня она не привлекала. Меня интересовал ее телефон.
Легкие деньги танцевали у меня в глазах, проводили пальцами по моим бровям, маня меня сделать это. Поезд все ускорялся, но мои мысли были громче. Бесполые стоны, тихие, как слова благодарности прерывались женским воем, рвущим меня пополам - одна стремится от них подальше, а другая просит ее убить на месте. Я нервно сгибал руку в кулак, надеясь в нем что-то найти. Эта пустота умоляла меня ее занять, чем-то дорогим.

Внешний вид этой жирухи говорил о том, что телефон у нее явно не первый, и точно не последний. Его пропажа воспримется воплем, и волнением о потерянных фотографиях ее физиономии и отвратного тела. Я представляю ее вопли, когда она подумает об этом - как я лежу дома и мастурбирую на ее прыщавую спину и мечтаю погладить ее волосатые руки. Наслаждение перебивается отвращением к ее существованию. Это страшно, когда пытаешься оправдать воровство, и у тебя это получается. Я должен это сделать. Поезд приближался к моей станции. Ее задница упиралась на мою сумку, переброшенную через плечо. Мой взгляд прыгал с моих торчащих вен на карман с ее телефоном.

Я аккуратно обхватил телефон большим и указательным пальцем и стал медленно вытаскивать ее наружу. В моей голове было сражением между возможными отговорками, почему я вожу потной рукой по ее заднице, и вариантом, что стоит просто резко дернуть вверх, чтобы она не заметила. Я думаю, что вселенная и машинист были со мной в подсознательном сговоре. Бытию нужны были страдания людей, нечего им постоянно радоваться жизни, а машинист наверное просто ненавидел свою работу и жаждал скорости. Вагон покосило в мою сторону, и ее жирное тело уперлось прямо на меня. От удивления, я резко вытащил телефон и задержал дыхание, будто я погрузился на заполненное помоями  социальное дно. От мысли, что в моих руках были огромные деньги, отвлекла боль в ногах. Ее каблуки пронзили меня словно ножи. Из ее рта, словно из сдувающегося шара вылетели слова: «извините».

"Первое, что я куплю на эти деньги - поесть, а затем новые кроссовки" -подумал я, гордый собой человек.
Выйдя на Лубянке, потирая украденный телефон, я шел к переходу. Но тут, меня кое-что остановило.
Конечно, это могли быть сообщения от ее парня в телефоне, о бесконечной и бесценной любви; от родителей, о приглашение молодожен на ужин или на день рождение ее младшего брата. Ох, я уже представил эти счастливые лица, накрывающие стол сервизом и ребенка, открывающего подарки. А может это сообщение с работы, о возможном повышении. Все что угодно пронеслось у меня в голове, кроме идеи о том, что забить на все это. Мне стало необычайно грустно.

-Кому я продам?
-В интернете. - хором отвечала толпа у эскалатора
-Но это же плохо.
-Ты уже это сделал.
-Мне надо есть.
-Так купи себе стейк.

Эти игры в ангелов, склоняющих к греху демонов, мне конкретно осточертели. Я подошел к молодому менту, патрулирующему станцию и вручил ему телефон.
- Валялся на перроне! - сказал я, после чего прыгнул в следующий поезд. Я только слышал в ответ, в своей голове, от мента, себя, друзей жирухи, и окружающих:

- Ну ты и дебил.
***

Вагон наполнил запах жаренной курицы. Приятный, острый аромат, проносится под моим носом и над моими усами. Оглядывая присутствующих, я пытался найти того прекрасного человека, что одарил мое путешествием этим ароматом.
Это был мужчина азиат, в белой куртке и гопарьской кепке. На коленях у него был картонный пакет из бургер кинга. Туда руками, глубоко, словно пытаясь достать из Марианской впадины заколку (или из штанов член), залезла маленькая девочка в красной куртке покрытой точками, словно божья коровка. Осознание того, что это была его дочь, ситуацию не улучшили.

Читаю Ерофеева. Чертов алкаш. И меня ждет такое? Ну, не настолько, но около этого, да. Долго мне еще идти до той свободы, чтобы без стеснения оставаться с бутылкой наедине. Но, уже могу без повода, что не может не радовать!

Прекрасный запах жареной курицы прерывает другой, неприятный, но очень (к сожалению) знакомый запашек. Либо это мразь Фамилов, встал своей спиной передо мной, в своем старом (винтажном) отрепье (шмоте, луке), либо это дух моего покойного деда. Ох, обоим не рад. Прошу, только не разворачивайся. Запах трепья перенести проще, чем из его рта.

Нет, не Фамилов. И не дух. Ну и отлично, просто высокий мужик с шишкой на шеи размером с шар для пинг-понга. Может это киста? Было бы круто посмотреть, как их вскрывают. Дома посмотрю в интернете.
Заметил увлекательную особенность моего скошенного компьютерными играми и комплексами зрения. Когда мимо меня проскакивает человек, чье лицо я не успел рассмотреть, мне кажется, что это самый красивый человек из всех, кто был сегодня у меня на глазах. Чаще всего такое происходит с девушками. Кто это, прекрасное создание, с золотом в руках, покрытая в белую рясу, стоящая на горах, как знак моей беспомощности и низости. Скрывает от меня свое лицо, шалью скрытности, давая мне понять - нельзя, пожалеешь.

А ведь пожалел - лучше бы не видел. Мысли о семье, детях, и другой мерзкой живности сразу отпали.
Переход на Лубянки забит людьми. Удивительно, даже забор между арками убрали. Сегодняшний ураган сделал всем день - крыши срывало ветром, по-летнему одетые студентки, юбках, маячках и балетках падали в грязь от ветра. Дорогие зонты рвались на глазах, преподаватели прятались в машинах, а те, кому не повезло, сушились в туалетах. Моя однокурсница пыталась высушить белую блузку на наших глазах, а мы, молча, пялились на ее грудь.
- Придурки! - сказала она.
Что правда, то правда.
По своей натуре я мерзкий нонконформист. Худший, боже, просто все говно нонкомформизма в одном. Но ровно до тех пор, пока мне не выгодно быть частью толпы.
Я всегда буду против, но домой пораньше уехать неплохо.
Так вот, когда на моего преподавателя по международному частному праву обозлилась вся группа, я увидел в ней то, что раньше было скрыто. И это меня восхищает. Прямоту (в выражениях «порнуха», «чувак», «ублюдок»), заинтересованность (касательно авторского права завязался у нас абсурдный разговор, который каким-то образом перешел в обсуждение черного мясо Берроуза), профессионализм (свалить из правительства Москвы без уголовного дела - дайте пожму руку!), непреклонность (особенно когда эти придурки, ученики, делают вид, что хоть что-то знают. Ставь их на места, лапочка!).
А все потому что, я не хотел на нее злиться. Ну, проговорилась о том, что у нас пары нет - все кричат крыса. И все сразу молчать и включать дурака - почему нельзя было сделать это через Таню или не так публично? Этот вопрос попытался разрешить много думающий о себе пидор, обвинивший Вику в идиотизме. Мол, зачем звонишь? Потому что у других нет яиц. Это что-то и значит.
Толпа двигалась очень медленно. Мне пришлось наслаждаться сотней спин и тянущихся из них, как у змей , шеи. А есть ли шея у змеи? Все равно!
Вот женщина мент, в униформе. С поясом, отделяющие ее ноги и детородный орган с огромными бедрами от менее полезной половины для мужчины половины. А вот высокий красавец в синем костюме. Или вот, старушка, которую толпа придавила к стене. Рвущаяся в глубине толпы неформалка с разрисованным рюкзаком уронила свои очки и люди чуть не смели ее маленькое костлявое тело. Сбоку меня подталкивает жирная баба. Увидев ее лицо, напоминавшую дну из рыб глубин океана, я отвернулся и заставил забыть себя остальные 90 процентов ее тела.
Столько задниц и рук я трогал последний раз только на концерте… не помню название группы, но играли они отстойно. Мои наушники продолжают бить меня током, от чего мои уши мило дергаются. Внезапно, музыка перестала играть и я услышал тысячи голосов, которые в унисон ноют о том, что они сейчас здесь.
Вы могли бы быть сейчас в раю, но кто вас туда пустит?

В электричке я попал в магический круг. Ну ладно, вру. Это не круг, а скорее обрезанный до квадрата круг. Жрицы встали по местам. Я занял верхний правый угол, как мне велела судьба и то, чему мы приносим жертву сегодня – госпожа Случайность.
В противоположном углу была Первая Леди - девушка главного фанатика. Каре, джинсы, синяя рубашка на выпуск и зеленая полосатая кофта. Красоту ее лица портила улыбка, как у лишенного средств для существования клоуна. Ее спутник бросал на меня взгляд полный отвращения каждый раз, когда я пытался их осмотреть, на что я показал ему свой язык.
- Я тебе его отрежу. – прошипел он мне с улыбкой. Фанатик был одет согласно ритуалу "по-человечески" - джинсы, пиджак, фиолетовая рубашка. Кто-то должен был представлять ту реальность, в которой нам суждено находиться. Хоти мы того или нет. Сбоку от них стояла нимфа-блондинка в черном платье и с белыми узорами, похожими на рассыпанную по полу ртуть. В груди она держала реликвии нашего культа - как мне показалось, это были обычные таблетки от горла.
- Ты глупец! - сказал фанатик, щелкая пальцами. - Ты не видишь еще этого? Боже, как такие идиоты попадают к нам?
- Такого случайно, дорогой. – сказала ему на ухо Первая Леди
- Понимаю, но все же…
Я не стал врать, сказал как есть?
- НЕ ВИЖУ!
Все присутствующие в тамбуре, кроме моих товарищей по несанкционированному культу, обернулись, и уставились на меня, как на обоссавшегося бомжа. Мне хватило ума выйти из положения, добавив:
- Перешли мне снова, качество ужасное.
Словно по щелчку, все отвернулись, будто ничего и не было. Фанатик поцыкал.
- Не говори вслух мудак. У нас телепатическая связь, забыл?
А, ну да, конечно. Я же не впервый раз участвую в обряде обоготворения госпожи Случайности. Теперь боюсь думать – вдруг он все услышит? Знаю! Буду про себя говорить, что он мразь.
- Мразь, мразь, мразь, мразь, мразь, мразь…
- Да заткнись уже, как ребенок себя ведешь.
Это был воин нашего культа. В штанах хаки, блестящих серебряных туфлях и блузке через который просвечивал черный лифчик. Она презрительно осмотрела меня, намекая, что я ставлю под угрозу наш ритуал. Было даже немного приятно быть одаренным таким взглядом, но ради сохранения своего статуса, я фыркнул и облокотился на стенку тамбура.

- А теперь, - сказала про себя первая леди, - достаньте свои телефоны и начнем ритуал.
Основная проблема была в том, что я понятия не имел, что он из себя представляет этот ритуал? Да и попал я сюда, по случайности – потому что в другом тамбуре воняло и место было мало. Может на то была ее воля? Окей, а что тогда делать? Резать руки, пить кровь, петь песни, или что? Почему сейчас, в 18:44, а не в полнолуние, когда созвездие Обреченности не пересечет Пояс Для Похудания. Может это и должно остаться загадкой.
Все остальные уже влились в процесс. Нимфа положила под язык леденец и стала усердно тыкать пальцами в телефон. Слюна стекала по ее губам, и она проводила языком по губам. Первая Леди облокотилась на фанатика, пока тот с напряженным красным лицом смотрел в телефон. Женщина воин встала ко мне спиной, и я увидел ее маленькую потную спину. Та поднимала ноги, показывая мне подошву свои серебряных ботинок. На одном из них была розовая жвачка.
- Новичок, не отлынивай!
Окей, окей, я сейчас.

Я решил подыграть им и кликнул на блокнот. Вагон закачало и меня прижало к стене. Стало страшно. Попытавшись закрыть его, вагон сотрясло еще сильнее, а за окном машина врезалась в фонарь. Переднюю часть смяло как мешок волынки. В выбегающего оттуда водителя влетел еще один.
- Продолжай, продолжай! – кричала в моей голове нимфа. Я услышал мурчание Первой Леди.
Я открыл браузер и открыл новостную ленту. Пока я вводил адрес, я услышал, как кто-то радовался в вагоне, что он выиграл в лотерею пятнадцать тысяч рублей. У его соседа в руках лопнула бутылка, намочив рядом сидящих сладкой кока-колой. Я краем глаза увидел, как в одно из окон попал камень. Потом еще один. И еще. И еще. На женщин, решавшую судоку упала железная полка. Мне кажется, я видел, как кровь пошла из ее носа.
Свет отключился в тамбуре. Большой камень разбил стекло и влетел внутрь. Я отряхнулся от осколков и продолжил листать ленту и печать, оставляя гнусные комментарии под записями:
- Что это за бред?
- Убейся!
- Школьники совсем отупели!
- Их последний альбом, как говно мамонта
Я не знал, делаю ли я правильно, но мои товарищи не отвлекались от телефонов.
Мужчина сбоку от меня листал почту, как вдруг его телефон внезапно выключился. Мимо прошли девушки, обсуждающие бабку, у которой в первом вагоне прихватило сердце. Из вагона выбежал мужчина со слезами на глазах, крича:
- Она выйдет за меня, ура!
В ленте новостей появилась новость о том, что в Свазиленде победила коммунистическая партия и теперь они собираются быть оплотом социалистической революции. Не знаю, что эти обезьяны могут принести миру, кроме СПИДа. Машинист кричал по громкой связи, чтобы все сохраняли спокойствие. На улице начался ураган. Мусорный бак влетел в дверь вагона, от чего стоячие рядом повалились на землю. Одна из них сломала руку.
- Продолжайте.- повторяли во мне голоса нашего культа. Первая Леди начала тяжело дышать. Неужели это моих рук дело?
Я зашел на форум, где начала качать все альбомы японских нойзеров, джазменов, югославских рокеров, психодел 60ых, множество хардкорных групп 80ых, и сотни альбом современного абстрактного хип-хопа. Мой телефон нагревался, а между тем за нашим поездом ломались рельсы и падали деревья.
Внезапно все прекратилось, когда в тамбур ворвался мужчина, напоминавший желтый шар. Его шатало в разные стороны, а глаза вертелись без остановки. Он упал в центре тамбура, и его стало тошнить. Это было словно фонтан. Куски блевотины упали мне на кроссовки. Женщина воин толкнула его ногой в живот, от чего он согнулся, как складной стул и тяжело застонал. Я бы сказал, что от этого удара он получил удовольствие.
- Все, хватит, мы сделали это.
Нимфа выплюнула леденец на пол и продолжила слушать музыку, пока Фанатик и Первая Леди болтали о сплетнях с работы и о будущей свадьбе. Женщина воин собрала волосы в пучок, потянулась руками и задремала в углу. Мои попытки снова выйти с ними на связь были тщетными. Желтое тело, опершись руками на облеванный пол, поднялось, поправило футболку, натянутое на огромное пузо, и вышло на следующей станции. Там же была и скорая для уже скончавшееся старушки. Это ожидание заняло у меня 10 минут.

Выйдя на своей остановке, я видел, как фанатик показывал Первой леди что-то в телефоне, приговаривая:
- Я же говорил, что я чистый! Говорил! Это все случайность. – радостно говорил он
- Так и живет мир. Удивительно. – живо ответила она.
На перроне целовались странные парочки: высокая с низким, чистый с грязной, русский с азиаткой, женщина с девочкой, пьяный с асфальтом. Люди в оранжевых касках убирали с рельсов деревья, упавших за нашим поездом. Автомат не принял мой потрепанный билет, от чего мне пришлось идти вдоль рельс до дыре в заборе.
По всему району был разбросаны белые пакеты из под мусора. Железные заборы торчали из балконов первых этажей. Машины ждали эвакуаторов, а людей вытаскивали из под деревьев. На шоссе стояла пробка – автобус врезался в остановку, развернулся и опрокинулся на бок.
Я голоден.
Дома все было в порядке, будто ураган намеренно обошел нас стороной. В холодильники была вареная курица. Обгрызая кусточку, я вспоминал о чудном запахе жареной панировки в вагоне московского метро. За окном на дереве кричала рыжая кошка.