Левая рука отпустила джойстик и принялась судорожно дергать пальцами, набирая ответ. Джессике многое хотелось сказать. Чертовски многое. Но лично. А сейчас нужно было решить кое-какие мелкие проблемы.
	«В танке, полная боевая. Ты где?» — сразу перешла к главному девушка.
	Ответ задержался. Ненадолго, но танк успел порядком вгрызться в здание и уверенно полз к другой стороне улицы.
	«Где-то северо-восточнее штаба, в медблоке. Тебя искал. Лучше не рискуй и уходи» — из Джессики вырвался злобный смешок.
	Уйти? О, как бы не так! Эта ночь началась слишком хорошо, чтобы не встретить рассвет вместе! Или, если не повезет, сдохнуть пытаясь!
	«Давай подробности, еду» — отстучала Джессика.
	Пошедшая трещинами стена рухнула окончательно, пропустив сперва тупой нос, а затем и всю боевую машину. Окутанная клубами пыли, она чихнула, вздрогнула и рывком выехала на сумрачную улицу. Вместо обломков по крыше тихо застучал дождь.
	На экранах виднелась только серая влажная пелена. Но Джессика прекрасно знала машину. Девушка включила самоочистку камер и, не дожидаясь просвета, уверенно двинула джойстиками. Ее напряженное лицо наконец-то смогло расслабиться – и озарилось спокойной полуулыбкой.
	Танк стремительно крутанул башней, вжав командира в спинку сиденья и вытянув ствол вдоль улицы. Через секунду сдвинулся и корпус. С негромким рокотом и лязгом гусениц подставил врагу крепкий лоб со смазанным черным пятном. И, рыкнув, торопливо покатился к врагу.
	Погасли забытые фары и прожектор. Танк набирал скорость и, одновременно, будто бы принюхивался к углу здания, неотрывно глядел туда темным провалом ствола с подарком внутри. Хотел чихнуть, разрядить пушку – но терпел. Как и его командир.
	Нога девушки застыла на педали спуска. На экраны, на забрало шлема, уставился немигающий взгляд красных глаз. А руки не доверили пушку стабилизатору и аккуратно отклонили джойстик, доворачивая башню. Готова.
	И предвкушающее рычание двигателя соглашалось с Джессикой.
	Пришел ответ от Серого. Не сейчас!
	Ствол заглянул за угол. Будто подтолкнул боевую машину, почти коснулся здания. И метнул во врага старый-добрый вольфрамовый лом. А затем с отчаянным скрипом ушел в занос, высек сноп красно-оранжевых искр и впечатался в здание на другой стороне улицы. Получилось громко.
	Успела. Даже с избытком.
	Необученное дерьмо из трущоб вместо экипажа, технические проблемы или что-то еще – но вражеская броня полыхнула, даже не заметив Джессику. Метеором взметнулась и упала на крышу горящая башня. А столпившихся вокруг оборванцев и пару полицейских разбросало по сторонам.
	Танкист с глухим шлепком ударилась о броню, но не более того. Усмехнулась, забираясь на сиденье, щелкнула тумблером и повела джойстиком. За спиной загрохотало. На лице осталась спокойная полуулыбка – а на экранах помчались белые трассера автопушки.
	Тыл зачищен.
	Покончив с уцелевшими, девушка обратилась к карте. Несколько секунд торопливого стука по кнопкам и чуть нахмуренных бровей – следующая цель ясна. Не особо далеко, но как забраться-то успел?
	«Зажали, откидываемся гранатами» — прочитала она сообщение напарника.
	В башне становилось жарковато. Сморщившись от тупой боли в правом предплечье, Джессика все-таки включила вентиляцию, одновременно пытаясь ухватить как можно больше дыма. Стоило прихватить сигареты – или пошариться по знакомым закуткам в поисках чужой пачки. Некогда.
	Танк с легкостью выбрался из пробитой им дыры. Зарычал и отправился по воле командира, навстречу новому бою, превращая еще теплые тела в кашу из костей и плоти. А горящего собрата не удостоил и презрительного фырка.
	Погода становилась хуже. Подсвеченные городскими огнями тучи излились ливнем, между зданий проскакивали отдаленные вспышки молний. Со стрельбой и взрывами не перепутать, но… последние утихали.
	И девушка мчалась туда, где еще кипела схватка. Потирала руку, отвела джойстик до упора и больше следила за декой, чем за дорогой. Напарник оставался в сети. Молчал. А прилив расслабленного спокойствия торопливо уступал место тому, что сейчас было актуальнее. Решимости и ее сведенным бровям. Кусочкам страха и надежды, распахнувшим узковатые глаза чуть шире, чем предусмотрела природа. И, конечно, злости.
	Перекресток. Улица. Небольшой проезд между зданий. Поток мест слился в единое целое. И встречи с врагами уже как-то не запоминались. Проехать мимо, намотать на гусеницы или полить короткой очередью автопушки – вот и все. Они позади, танк едет дальше.
	Серый пропал из сети.
	А в наушниках взвизгнул взбудораженный эфир. Спасли импланты.
	Полный ход! Самый, мать его, полный газ!
	Мотор заревел еще сильнее, прибавил еще скорости полусотне тонн брони и оружия. А внутри, под композитными слоями, тряслась девушка. Прикусила окровавленную губу и гнала вперед.
	Боевая машина выскочила на парковку перед медблоком. Дернула башней. И торопливо поползла вдоль здания. Не с той стороны выехала!
	А вокруг раскинулись тела. Много тел. Сплошной ковер из убитых, все подряд – оборванцы, полиция, военные, обычные граждане. И не понять, кто был своим, а кто чужим. Джессика и не пыталась. Ее гусеницы сминали всех.
	Пулевые выщербины. Ямки в бетоне. Сгоревшие автомобили, выбитые окна, подбитая броня – да здесь, черт возьми, все это время кипел бой! Короткий взгляд на карту – так и есть. Застывшие во времени данные мертвой сети показали здесь целое скопление войск. Рядом-то арсенал и казармы пехоты.
	С гневным рыком танк смял почерневшую, потухшую легковушку. Оттолкнул развороченного младшего брата. И непрерывно вертел башней. Принюхивался стволом. Искал что-нибудь теплое через камеры.
	А вспотевшая Джессика глядела на экраны и слушала стихающие завывания эфира. Паника? Никакой паники! Только прикипевшие к джойстикам ладони. Только мягко приникший к педали спуска ботинок. Только нервная дрожь второй ноги, широко раскрытые глаза и громкое, частое дыхание сквозь крепко сжатые губы.
	В кого, черт возьми, ей стрелять!? Слишком много тепла! Слишком много беспорядочно мечущихся силуэтов! Люди, боты, самодельная бронетехника, да и военная есть. Кто по кому долбит? Танк пока укрыт пеленой ливня, но хватит одного внимательного урода с тепловизором, когда те заработают после импульса!
	И, кивнув, танк остановился.
	Девушка опустила палец на тангенту.
	— Всем, это Сьерра-Лима-4, у медблока, прошу позиции дружественных сил, прием! — четким голосом сказала она.
	— Сьерра-Лима-4, это Танго-Чарли-1, можете подтвердить Альфа-Альфа, прием!? — прорвался сквозь шипение ответный крик. Взволнованный, но не испуганный.
	Черт! Откуда бы у нее взяться свежим таблицам!? А впрочем… плевать, сеть взвода восстановила связь!
	«Я у здания, радиопозывной Сьерра-Лима-4, вы где?» — торопливо отстучала девушка.
	И откинулась на спину.
	А танк дал задний ход. Тихонько, будто прячась, рыкнул мотором и грузно тронулся с места. Его командир задумчиво смотрела на экраны – казалось бы. Она смотрела в никуда. В интерфейс деки. И ждала ответа от напарника. Неважно, куда ехала боевая машина – опыт и чувство габаритов Джессика, как оказалось, не растеряла.
	В орудии ждал своей очереди универсальный кумулятивный снаряд. В автопушке осталась треть ленты. Пулемет почти полон. Оставалось только понять, в кого стрелять. И быстрее, чем кто-нибудь попытается подорвать танкиста.
	А Серый молчал.
	И враг начал первым.
	Размеренным, звенящим стуком по броне. Дрожанием корпуса на амортизаторах. Пеленой искр и пыли на камерах.
	Шрамы от ожогов на плечах девушки еще помнили, каково это – гореть в танке, толкать раскаленный люк и нырнуть в огонь, чтобы выбраться через другое место. А задница чуяла ракету.
	— Танго-Чарли-1, это Сьерра-Лима-4, — бросила Джессика, разглядывая экраны. — Отказываюсь. Открываю ответный огонь по коробочке, подтвердите, если дружественный, прием.
	Она плавно шевельнула джойстиком, присмотрелась к вспышкам в ночи. И мягко вжала педаль. Выстрел!
	Мимо!? М-мать, промах!
	Ускоренный разум подсказал девушке отступить, а ускоренные рефлексы позволили это сделать. Она дернула рукоятью и грубо, как в спарринге, ткнула одну из кнопок. Из кроваво-красных губ вырвался нервный смешок, а на лице… А на лице растянулась хищная улыбка. Глаза же вспыхнули еще ярче.
	Бой обещал быть любопытным.
	И приз ценный. Весьма ценный.