For 2ch-fs-GP thread

Особняк возвышался передо мной черной громадиной на фоне неба, сплошь затянутого низкими, серыми тучами. Снегопада было не миновать, но на мое счастье холодный ветер пока что носил редкие снежинки. От волнения, меня ощутимо знобило: если бы меня спросили, испытывал ли я ужас, то я бы не нашелся, что ответить. Вроде бы и нет, но металлический привкус во рту ясно указывал на то, что щеку я все-таки прикусил.
Первый этаж буквально кишел людьми. Вчерашние студенты, отпрыски благородных семейств… я узнал и нескольких сотрудников Министерства: незримый для них, по крайней мере - до первой своей ошибки, я осторожно продвигался к лестнице в подвал. У меня были планы здания, списки, имена. Но одно дело следить издали, сидя в безопасности, используя несколько идей, которые в девяностые мало кому приходили в голову, да посредственные способности к волшебству. И совсем другое - стоять здесь лично. Я чувствовал себя так, будто оказался внутри осиного гнезда.
В каком-то смысле так оно и было.
Вот и чулан. Ошибки с камерой быть не могло: свободной оставалась только одна, куда я и проскользнул, судорожно сжимая в руках палочку. Глухой каменный мешок с дверью: два зарешеченных отверстия, на потолке и в углу, на слегка скошенном полу. Сырой, стоячий воздух с сильным запахом плесени. Черная от старости и влаги, низкая деревянная скамья у стены. Что-то вроде металлической корзины, какие-то доски на полу…
В коридоре послышались быстрые шаги. Я вжался в мокрые камни стены, затаив дыхание. А в следующий миг и вовсе перестал дышать.
В приоткрытую дверь, держа перед собой горящий факел, вошла Беллатрисса Лестрейндж. Когда она сделала следующий шаг, я увидел, что во второй руке она держит палочку.
- Гоменум ревелио.
Сердце сделало один гулкий удар, и затихло. Это был момент истины. Я не имел ни малейшего понятия о том, почему это заклятие на мне не срабатывало. Я даже не был уверен, что оно не сработает и на этот раз. Если бы я заранее знал, что они будут проверять пустую камеру… да, план был идиотским изначально, но только теперь я понял, до какой степени.
Несколько секунд Лестрейндж просто стояла в проходе, а затем, резко втянув воздух носом, шагнула вперед. Я впервые видел ее так близко, и мог бы поклясться, что на ее лице было написано разочарование. Ей хотелось, чтобы заклятие сработало.
- Заводите ее.
- Уберите от меня свои руки…
Этот голос был хорошо мне знаком. В камеру втолкнули Гермиону Грейнджер: растрепанную, без палочки, со следами засохшей грязи на плиссированной юбке, но все-таки живую, и невредимую. У меня отлегло от сердца: никаких подробностей в донесении, копию которого я держал в руках двадцать минут назад, не было. Просто и лаконично: Грейнджер задержана.
- Я в состоянии идти сама! - Гермиона стряхнула с себя руки сопровождавших ее волшебниц. Девушки - ровесницы Гермионы, почти наверняка с факультета Слизерин - переглянулись между собой.
- А это уж как посмотреть, дорогуша, - улыбнулась блондинка. - Конфундус!
Дезориентированная, Гермиона представляла собой легкую добычу. С силой надавив на плечи девушки, конвоирки усадили Гермиону прямо на каменный пол, и склонились над ней: безжалостно растянутый свитер полетел в угол камеры. Туда же отправились туфли пленницы.
- Брахиабандо?
Заклинание прозвучало как невинный вопрос. Таким тоном спрашивают, не желают ли гости чаю. Но именно так, с улыбочкой, блондинка вязала босой Гермионе руки.
- Ну что? Уже не такая смелая?
Покачиваясь, и пытаясь удержать равновесие, Гермиона медленно поднялась с пола, растерянно переминаясь босыми ногами на холодных, сырых камнях. Я ожидал какой-то колкости в ответ, но девушка промолчала, потупив взгляд в пол. Явно машинально, не отдавая себе в этом отчета, Гермиона попыталась прикрыть левую стопу правой. Стесняется?
- Довольно. Ближе к делу.
Беллатрисс двигалась, словно змея. Быстрое, резкое движение: пальцы женщины сдавили подбородок Гермионы, заставив девушку ойкнуть от неожиданности. Конвоирши поспешно отступили: некоторое время в камере было тихо. Лестрейндж сверлила свою пленницу взглядом… а затем, поморщившись, резко оттолкнула от себя. Не удержав равновесия, Гермиона растянулась перед ней на каменном полу.
- Знаешь, всю свою жизнь я не могу понять одного. Что хуже: маглорожденные, или грязные оборотни?
Белла быстро зашагала по камере, поднося потрескивающий факел к закрепленных на стенах жаровням. Горящая головня, пропитанная шипящей смолой, едва не задела мое лицо: я испугался того, что близость пламени может нарушить работу заклинания… но либо в камере было темновато, либо заклятие работало как следует. Так или иначе, когда Лестрейндж повернулась к пленнице, я был все еще жив.
- Вот кажется, что ответ очевиден: маглорожденные. Грязнокровки вроде тебя, но… милая, всякий раз, когда под ногами начинает вертеться Фенрир, я просто места себе не нахожу из-за сомнений.
Попытавшаяся было встать, Гермиона была вынуждена отпрянуть назад: Беллатрисс подскочила вплотную к девушке, держа палочку прямо перед ее лицом. Даже в неверном свете жаровен было видно, как побледнела Гермиона.
- Магия. Волшебство. Есть ли на свете что-то более чистое и прекрасное? - Рассуждала Лестрейндж, направляя палочку так, будто собиралась проткнуть ею щеку Гермионы. - Есть ли на свете проступок хуже, чем замарать эту чистоту?
Беллатрисс резко распрямилась. Тон сменился не менее резко: задумчивость сменилась беззаботностью.
- Ты наверное думала, что я окажу тебе честь, применив Круциатус? Наивная зверушка. Это нужно еще заслужить. Нет, нет, и еще раз нет: для девки вроде тебя и подход будет соответствующим. В колодки ее.
Только теперь я заметил: то, что в полумраке показалось мне досками, лежащими на полу камеры, на поверку оказалось деревянными колодками.
- Зачем… что вы делаете…
На сдавленные протесты Гермионы никто не обращал внимания: девчонки тут же подскочили к ней, и, усадив упирающуюся пленницу на лавку у стены, заковали ножки девушки в колодки. Подгнившее и набухшее от влаги дерево оставалось достаточно крепким: шансов вырваться из колодок не было никаких.
- Что мы делаем? Ох, даже маглорожденные обычно бывают сообразительнее. Видишь ли, девочка - завтра мы отправим тебя в Министерство. Мы же цивилизованные люди, верно?
Девушки из конвоя закивали, и Беллатрисс продолжила, явно довольная собой. Она убрала палочку, но вместо нее в ее руке появился кинжал.
- Ты предстанешь перед Кембриджем. Будет уместнее, если тебя при этом все еще можно будет узнать, ведь так? - Осведомилась Лестрейндж, поигрывая клинком. - Но ты же понимаешь, что сначала нам нужно узнать, где скрывается твой дружок, этот Поттер?
- Я никогда бы вам не сказала, даже знай я, где искать Гарри. А я не знаю! - Вскинулась Гермиона, но Лестрейндж небрежно отмахнулась.
- Какая чепуха. Конечно же ты мне все расскажешь. Тут весь вопрос в том, всыпать ли тебе для начала розгами по пяткам, или сразу перейти к вещам поинтереснее. Как думаешь?
С этими словами Беллатрисс опустила руку, и погладила босую стопу девушки плоской стороной кинжала. Ойкнув, Гермиона вжалась спиной в стену, непроизвольно наморщив серединку стопы.
- Что такое? Сталь холодна? Ох, да ведь ты права… и как мы могли об этом не подумать!
Метнувшись к стене, и сорвав с нее один из факелов, Лестрейндж сунула его в то, что поначалу показалось мне металлической корзиной. Стоячая жаровня моментально разгорелась: с нежных розовых ступней Гермионы отступили тени. Теперь в камере стало по-настоящему светло.
- Слишком далеко. Подвинем немного ближе, да? Согреем нашей гостье босенькие ножки, а то совсем продрогла.
Притворно-слащавые нотки в ее голосе совершенно не увязывались с выражением лица ведьмы. Беллатрисс пнула жаровню каблуком, заставив ее с резким скрипом проехать по грубой кладке каменного пола. Испуганная Гермиона, не сводя глаз с жаровни, изо всех сил выгнула стопы: наверняка девушка пыталась таким образом держать их как можно дальше от жара, который уже явно чувствовался, хоть и едва ли обжигал.
- Начинай там пока вспоминать, где может ошиваться этот твой Гарри, - стальные нотки в голосе Лестрейндж смешивались с совершенно явным удовольствием от происходящего. Она упивалась испугом жертвы - но было видно, что даже сиюминутное признание Гермионы не остановило бы ее от нового пинка в жаровню. Я стиснул палочку так, что наверняка побледнели костяшки: эффект неожиданности был на моей стороне, но даже так шансов на победу практически не было. Против пожирателя смерти, да еще и кого - лично Лестрейндж… под ложечкой шевельнулся предательский червячок страха: а что, если гоменум ревелио сработал как положено? Это ведь было бы вполне в духе Беллатрисс…
- Госпожа Лестрейндж!
Беллатрисс, уже занесшая ногу для нового толчка жаровни, медленно опустила ее. И так же медленно повернулась к вошедшему.
- Вас срочно желает видеть Темный Лорд, - скороговоркой пролепетал вошедший: мужчина в годах, явно представлявший себе всю опасность положения. Тем не менее, стоило ему закончить, как Беллатрисс зашагала к двери, будто бы позабыв о допросе, пленнице, жаровне, и вообще всем на свете, кроме зова Волан де Морта. Одна из конвоирш, брюнетка, быстро проследовала за ней… и все бы сложилось как нельзя более удачно. Только вот блондинка явно никуда не торопилась.
 - Не нужно обижаться на госпожу Лестрейндж. Ей через многое пришлось пройти. Заплатить за верность собственным убеждениям, - блондинка неторопливо мерила камеру шагом, обходя скованную Гермиону широким полукругом. - Для многих из нас, она - живой пример для подражания. Ну, так говорят.
Проследив за направлением взгляда Гермионы, блондинка подошла к жаровне, и отодвинула ее вбок, к дальней стене.
- Она меня тоже нервирует. Так ведь и обжечься можно, верно?
- Что тебе нужно?
Блондинка мягко улыбнулась, игнорируя вопрос пленницы.
- Несмотря на все заслуги госпожи Лестрейндж, и несомненные таланты, иногда ей не хватает определенной гибкости мышления. Наш Лорд тоже так считает. Знаешь что? Пожалуй, мы тебя отпустим. И не только тебя! Уверена, завтра на волю выйдет еще несколько твоих дружков.
Для меня такое откровение стало полной неожиданностью. Для Гермионы, судя по выражению ее лица, тоже: во всем этом крылся совершенно явный подвох, но блондинка не торопилась сообщать, какой именно. Вместо этого, девушка неторопливо натянула на руки перчатки, а затем извлекла из мешочка на поясе какую-то склянку.
- Ты ведь из этих, да?
- О чем ты вообще…
Гермиона осеклась: присев возле колодок, блондинка вылила на ладонь немного полупрозрачной, маслянистой на вид жидкости, и принялась аккуратно наносить ее на босую ногу девушки.
- Ну-ну, не надо вздрагивать, я тебя не обижу. Знаешь, у меня в общежитии была такая же соседка. Для нее показаться перед кем-то босиком - все равно что без лифчика. Так глупо… но по-своему мило, - улыбнулась белокурая. Тонкие, затянутые в перчатку пальцы, нежно скользили по босой стопе Гермионы, втирая зелье в нежную кожу. - А ты же у нас разбираешься в зельеваренье, верно?
Отвечать пленница не торопилась: что-то явно было не так. Я заметил, что Гермиона напряглась, щеки девушки порозовели.
- Умненькая всезнайка Гермиона, так хорошо разбирается в зельях. Наверняка приняла нечто такое, что значительно ослабило бы действие круцио, и уж точно позаботилась о том, что вместо образов и мыслей Белла получила резь в глазах да головную боль? Нет? Да? Молчание - знак согласия, - ворковала блондинка, ласково поглаживая пленнице босые ступни. - Я, конечно, не настолько хороша. Куда уж мне до такой блистательной грязнокровки. Но кое-какие зелья я тоже варить умею.
Растрепанная, связанная, с голыми пятками, влажно поблескивавшими от зелья, Гермиона будто бы места себе не находила, ерзая на лавке. Вскоре причина такого поведения стала очевидной: стоило белокурой мучительнице только начать наносить зелье на чувствительные участки под босыми пальчиками, как девушка прыснула со смеху.
- Боишься щекотки? В таком-то возрасте? В чем дело, неужели не можешь потерпеть? Нам обязательно нужно смазать под пальчиками. И между ними тоже… сиди смирно, не дергайся. - Блондинка отчитывала Гермиону так, будто та была капризной девчонкой, которая не в состоянии вытерпеть элементарную процедуру. - Если ты сейчас так себя ведешь, то что будет когда я начну наносить руны?
- Какие… руны… - пискнула Гермиона, поджимая губы в тщетной попытке сдержать хихиканье.
- Ой, я не рассказала? С ними зелье будет работать на порядок лучше. Единственная проблема в том, что это будет уже по-настоящему щекотно. Повезло нам с тобой, что в камере нашлись колодки, верно?
В руках у блондинки появилась палочка.
- Уверена, ты понимаешь символизм: в каком-то смысле я расписываюсь на твоих голых пятках, и таким образом… ну хватит хихикать, веди себя прилично…
Гермиона явно не могла последовать ее совету: хохоча и дергая босыми ножками настолько, насколько позволяли колодки, девушка изо всех сил пыталась помешать своей мучительнице водить кончиком палочки по нежной стопе. После пары неудачных попыток, блондинка раздосадованно мотнула головой.
- Нет, так не пойдет. Хочется всласть похохотать? Ну, давай помогу. Как на счет титиландо?
Каменный мешок заполнился звонким смехом Гермионы.
- Какая же ты жалкая, - улыбнулась блондинка, подсаживаясь к Гермионе на лавку, и пододвигая склянку с зельем поближе. - Завтра все увидят это так же ясно, как сейчас вижу я. Все твои дружки, которых мы отпустим вместе с тобой. Конечно же, после того как ты расскажешь мне все, что знаешь о Поттере, и местах, куда он мог податься. Прямо при них.
- Н… нет…
Гермионе явно стоило большого труда выдавить из себя это короткое слово, но на мучительницу это не произвело ровным счетом никакого впечатления.
- Ну, это ты сейчас так говоришь. Ты ведь уже понимаешь, что это за зелье? Ну, хоть примерно? Наверное, нет. Но, как минимум, ты заметила что наносить его надо на голую кожу, а поэтому…
Болтая с пленницей, будто с подружкой, девушка принялась неторопливо расстегивать на Гермионе рубашку.
- Не надо…
Лифчик пленницы отправился на пол, обнажив нежные груди, увенчанные парой аккуратных сосков.
- Что ты, не говори глупостей. Обязательно нужно смазать тебе сиськи. Ну давай, не артачься, грязнокровка… - приобняв хохочущую Гермиону за плечи, блондинка нежно массировала девушке голые груди, размазывая маслянистое зелье. От такого обращения, соски Гермионы моментально встали торчком, и блондинка удовлетворенно кивнула.
- Немножко щекотно, но зато как приятно, правда?
Словно ожидая ответа, мучительница заглянула Гермионе в лицо, одновременно стиснув девушке напряженные соски. Дождавшись сдавленного стона, блондинка просияла, и продолжила наносить зелье: затянутые в перчатки ладони заботливо поглаживали плоский животик пленницы. И, потихоньку, спускались все ниже.
- Понимаешь, все дело в образе. Почему у маглорожденных так много сторонников? А все потому, что глядя на вас у людей возникает ложное ощущение, будто вы ничем не хуже нас. Это проблема. И Гарри, его поддержка среди людей - это тоже проблема. Ты, милая, в каком-то смысле поможешь решить обе, - ворковала светловолосая, наливая себе на ладонь особенно большую порцию зелья. - Одно дело, когда кто-то не выдерживает действие круциатуса. Но совсем другое дело, когда девочка предает своих друзей просто потому, что девочке очень, очень сильно хочется кончить… ну-ну, тихо, тихо. Все хорошо, все в порядке…
Со стороны не было похоже, что у Гермионы все в порядке. Блондинка зажала ей рот, запустив руку за пояс ее юбки. Из-под ткани слышались тихие, хлюпающие звуки.
- Без этого никак, нужно потерпеть. В общем, ты понимаешь, к чему я клоню? Что бы Гарри ни сделал, как бы ни поступил, с образом народного героя будет покончено. Не все поймут, если после твоего предательства он от тебя отстранится. И уж точно не все поймут, если будет вести себя так, будто бы ничего и не было. А ведь это нам и нужно, верно? Иначе все может уж слишком затянуться. Ловить вас годами, как крыс по подвалам… ой, чуть не забыла! Последний штрих.
Отпустив полупридушенную пленницу, блондинка полезла в мешочек на поясе. Гермиона тяжело дышала, лоб девушки поблескивал от испарины.
- Вот! Маленькое такое колечко, - мучительница покрутила блестящей полоской серебристого металла перед носом у Гермионы, пока та не сфокусировала на ней взгляд: это явно далось ей с большим трудом.
- Уже чувствуешь, да? В любой момент? Верно, нужно поторопиться. Угадай, куда наденем?
Гермиона жалобно вскрикнула. И вовсе не от боли. Блондинка быстро убрала руку из ее трусиков, и, как ни в чем ни бывало, принялась снимать перчатки, и затыкать склянку миниатюрной пробкой.
- Все, готово. Теперь кончить сможешь только после того, как я его сниму. Ну все, увидимся утром! Подумай хорошенько над тем, что ты мне завтра расскажешь.
Картинно чмокнув пленницу в щечку, блондинка проследовала к двери. Когда ее шаги окончательно стихли, я подскочил к Гермионе, сбрасывая маскирующее заклинание.
- Ты… ты же…
Трудно было сказать, узнала ли она меня. Да и едва ли это было важно. Релашио, примитивнейшее заклинание, никак не выходило: палочка коптила на пол тусклыми красными искрами. К счастью, колодки были заперты на простую металлическую скобу, а с веревками можно было и подождать. В коридоре послышался какой-то шум, и я понимал, что оставаться здесь больше нельзя.
К счастью, портус относился к тем заклинаниям, которые у меня выходили куда лучше. Вокруг нас бушевала вьюга: место, куда мы перенеслись, находилось далеко от особняка пожирателей смерти. Здесь уже стемнело, на скованной морозом земле лежал свежий снег. До лесничьего домика было недалеко - нужно было лишь пересечь поле, и я, набросив на плечи дрожащей девушки свое пальто, потащил ее за собой. Гермиона шла медленно, с явным трудом, то и дело останавливаясь - и, наконец-то сообразив, в чем дело, я почувствовал себя полным идиотом. Нежные босые ноги девушки по щиколотку погружались в холодный снег: она зябко поджимала то одну, то другую: заметив это, я подхватил ее на руки, и понес к дому. Наверное, Рон Уиззли или Гарри Поттер сообразили бы сразу… но их, увы, рядом не было. Был только я.
- Помоги… пожалуйста, нужно… нужно снять с меня…
- Сперва тебе нужно как следует согреться.
- Нет! Ты не понимаешь… - захныкала Гермиона. Что бы с ней ни сделала блондинка, действовало это крайне сильно: Гермиону было не узнать. Я едва успел развести огонь, и усадить девушку на разложенное у камина одеяло, а она уже буквально не находила себе места. Нужно было найти нож, и освободить ее от веревок старым добрым магловским способом, но взгляд Гермионы заставил меня остановиться, и вернуться к огню.
- Я не слишком хорош в колдовстве, особенно в зельеварении.
- Ты должен стереть руны… - простонала Гермиона. Я с удивлением опустил взгляд на ее босые ступни: вопреки моим ожиданиям, угловатые знаки, будто бы нарисованные тушью, вовсе не смылись от прогулки по снегу.
- Водой не смыть… только жидкости с жизненной силой…
Заметив мой взгляд, девушка подобрала ножки под себя, будто бы пытаясь спрятать их от меня. Почему-то именно этот жест задел меня глубже, чем хотелось бы. В конце концов, это просто глупо.
- Что за жидкости?
- Кровь… лимфа, желчь…
Похоже, что без ножа было в любом случае не обойтись. Я уже собирался встать, и отправиться на его поиски, когда Гермиона, облизнув пересохшие губы, закончила предложение. Почти шепотом, но я услышал.
- Семя…
С этого момента я окончательно определился с тем, что именно собираюсь сделать.
- А ты знаешь, давай-ка остановимся на этом варианте. Значит, если я правильно понял, мне нужно кончить тебе на пятки, верно?
Гермиона кивнула, глядя куда-то в другую сторону.
- Ну да. А ты, бедняжка, будешь вынуждена терпеть такое обращение. Наверное, ты мне вообще только что сделала огромное одолжение, я ведь правильно понимаю?
- Я просто…
- Давай-ка начнем с того, что ты будешь смотреть мне в лицо, когда ко мне обращаешься. Знаешь, как все будет? Сейчас я встану, и уйду по своим делам, а вернусь на рассвете. Зелье это явно не опасное, судя из того что я услышал в камере. А утро вечера мудренее.
- Нет, пожалуйста!..
- Помолчи. Есть второй вариант. В нем невыносимая Гермиона Грейнджер, для начала, сознается. Скажет правду.
- Я не понимаю…
- Ну, тогда я пошел.
- Подожди!
Я ждал. В камине тихо потрескивали поленья.
- Мне стыдно… - выдавила Гермиона. - Я… мне… меня это возбуждает.
Я бы многое отдал, чтобы узнать, как работало это зелье. Может быть, в таком состоянии Гермиону возбуждало все, что угодно. Наверное, так оно и было. Но может… может быть оно все-таки позволило взглянуть на то, что Гермиона прятала глубоко внутри? Жаль, что я никогда этого не узнаю.
- Ну тогда мы сделаем так. Давай-ка для начала расстегнем эту рубашку. Знаешь, я тоже скажу правду: мне понравилось смотреть, как та девчонка щекотала тебе пятки. По правде сказать, ты заслужила чего-то подобного. То, как ты себя вела все эти годы…
Девушка попыталась что-то сказать, но я заткнул ей рот поцелуем, и она тихо застонала в моих объятиях.
- И как она крутила тебе соски. Это мне тоже понравилось. Приятно, когда ласкают против воли? Связанную?
- Приятно…
- А сейчас приятно? Наверное, непривычно для девочки, которая привыкла всех вокруг контролировать?
Вместо ответа, Гермиона сладко застонала. Чувствительная девочка. Я всего-то помассировал ей голые груди.
- Теперь садись. Вот так. Протяни ножки вперед… да. Обними его босыми стопами. Да, молодец. Теперь начинай водить… вверх и вниз, да. Не торопись.
Босые ножки Гермионы были мягкими и теплыми. Я нежно погладил их, пока девушка неуклюже пыталась ласкать мой член, стиснув его в объятиях своих голых ступней. Явное смущение, написанное на ее лице, лишь добавляло мне удовольствия. Наверное, все это было глубоко неправильно - но я был тем, кем я был.
- Хорошая девочка. Теперь становись на колени… нет-нет, ты не так поняла. Я буду сзади. Нет, ты снова не так поняла. Ножки сведи вместе, чтобы босыми ступнями наверх… да, вот так.
Стопы Гермионы находились прямо под моим членом. Сведенные вместе, будто лодочкой. Немножко наморщенные из-за позы. Я не смог удержаться от того, чтобы не поводить головкой члена по нежным серединкам стоп девушки, и когда Гермиона захихикала от щекотки, тут же оросил ее ножки перламутровыми каплями. Руны исчезали на глазах, превращаясь в едва заметную черную взвесь, которая быстро рассеивалась в воздухе.
Я знал, что делать дальше. Не давая Гермионе опомниться, я уложил девушку к себе на руки. Нежно поцеловал. Прикрыв глаза от удовольствия, она тихо застонала - и тогда моя рука осторожно скользнула за пояс ее юбки.
- Ну тихо, тихо…
Гермиона выгнулась на моих руках, но я без труда удержал ее на месте, пощипывая за твердый сосок. Как я и думал, мелко вибрирующее кольцо сковывало клитор Гермионы. Между грудей девушки прокатилась крупная капля пота, извилистой дорожкой проделывая свой путь к ямке пупка. Покрутив колечко, и доведя стонущую Гермиону до полного изнеможения, я осторожно стащил его с влажной бусинки. А потом принялся ласкать девушке клитор - то аккуратно щекоча его, то поглаживая, плотно прижимая пальцы.
Гермиона кончила почти сразу. Голый животик задрожал, девушка прижалась ко мне, изнемогая от сладкой судороги, охватившей все тело. С некоторым удовлетворением я подметил, что Гермиона поджала босые пальчики, вытянув ножки на всю длину.
- Соппоро.
Я понимал, что не будет ни разговора, ни просто молчаливого разглядывания потолка. Это было не нужно. И я был не нужен. И память обо всем этом. Начиная с того момента, как она попала в камеру. Все это останется со мной. А Гермиона Грейнджер останется самой собой. Агрессивной, мстительной, невыносимой, самодовольной. Может даже распутной. Какой угодно - но явно не такой, какой была пару минут назад.
Пусть думает о побеге что хочет. Когда она очнется, меня уже здесь не будет. Нужно будет постараться, чтобы не задеть что-то лишнее, когда влезу в ее воспоминания. Но я справлюсь. И да, нужно все-таки найти нож. И отмыть ее ноги.