Ночное происшествие.

 Ночь темна, а я бесстрашен. Мой взгляд изучает густую черноту, окаймляемую рамами пластиковых окон. Чернота эта будто бы таит в себе нечто ужасное, родственное смерти, потому и пугающее, но я бесстрашен. Колонки мои наполняют комнату торжественными запеваниями: «Белая армия, чёрный барон снова готовят нам царский трон», и я, видя перед собой чёрную мглу, которая будто бы тоже смотрит на меня и изучает, благодаря песне, ощущаю себя сердцевиной великого, каждодневного праздника. Он никогда не прекращается, пусть люди отводят от него глаза и делают вид, что не помнят о нём, сконцентрированные на никчёмной суете сует. И лишь воин среди ночи думает о смерти.
  Воин пьёт свой кофе и во весь голос подпевает песне, повторяющейся уже не второй и не третий раз, - «и все должны мы неудержимо идти в последний смертный бой». Воин добавляет звука и марширует по комнате, представляя, как в бою он, подстреленный и окружённый полчищами врагов, взрывает связку гранат - отважно жертвует собой, прихватив несколько противников. И с противниками он, конечно же, встретится по ту сторону, в загробном мире, где будут они друг другу уже не врагами, но братьями, разделившими одну славную смерть на, допустим, сколько человек могла бы забрать эта связка гранат? Ну, пять пусть пять, плюс он — шестой. Да, там они встретятся и выпьют вместе и вспомнят былое, смеясь.
  О, смерть, ты — прозрение, от которого мы, слепые дураки, бездумно бежим навстречу к тебе же. Вечно холодный и спокойный труженик беспощадного времени, не знающий жалости, смотрящий на нас как на один огромный, пульсирующий, бесформенный, необъятный и тупорыло разбухающий ком мяса, от которого ежесекундно ты отрываешь кусок за куском, отправляя их в свои бездонные карманы. И тишина — это твой хохот, который мы всеми силами пытаемся глушить музыкой, разговорами, рёвом машин и лязгом металла, взрывами и выстрелами, топотом, криками, аплодисментами, телевизорами, стуком в дверь... он едва слышен в этой комнате, ведь громкий хор не умолкает ни на секунду.
- Открывай, блядь! - Яростно долбятся они в дверь, - заебал со своей музыкой, ночь на дворе!
- Вы что, ребята, - я приоткрываю дверь, но они вламываются в квартиру, толкая меня на пол.
- Заебал, гад, со своей совковой хуйнёй! - Вопит бритоголовый мальчишка, пиная меня по рёбрам своими красивыми, мускулистыми ногами, обтянутыми узкими трениками.
- Ебучий, блядь, дед, спать не даёшь, - товарищ бритоголового со смешным, петушиным чубчиком на голове хватает меня за волосы и проталкивает в комнату, где швыряет моё обессиленное тело в стену. Я падаю, а следом на меня валится полка и книги Мисимы, Юнгера, Газданова, Лермонтова,стопка журналов спидинфо и томик бусидо.
- Ух, воины, ребята, молодые совсем доблестные молодцы-воины, - бормочу сквозь улыбку я, пока в лицо не прилетает мускулистая нога бритоголового, выпинывая меня из реальности. Вернувшись, я понимаю, что уже сижу на диване, а напротив меня, на столике расположились эти отважные юноши.
- Значит так, отец, - бритоголовый демонстративно достаёт из кармана нож-бабочку и начинает показывать красивые трюки, орудие будто бы танцует в его руках, - ты нас изрядно уже подзаебал.
- Чтобы мы и писка из твоей квартиры не слышали, - подхватывает его забавный друг, - понятно?
Я молча отплёвываю зуб в дрожащую ладонь и улыбаюсь им, чувствуя, как слюна вперемешку с кровью стекает по подбородку.
- В следующий раз я тебе уши отрежу, чтобы больше хуйню свою не слушал, - угрожает бритый, поднося лезвие к моему лицу.
Я молча киваю. Музыка уже не играет, видимо, они выключили её, пока я был без сознания.
Парни поднимаются и собираются уходить, окинув взглядом квартиру.
- О, зацени, Володя, кодекс самурая, - поднимает с пола книжку паренёк с чубчиком, - я, дед, возьму, а то нахуй тебе, старому, книги нужны, помирать уж завтра.
Я продолжаю молчать, они уходят. Когда из подъезда доносится звук захлопнувшейся двери, поднимаюсь и иду к своему компьютеру, шнур от которого парни вытащили из розетки. Включаю его, закрываю всплывающие окна и нахожу нужный аудиофайл. Белая армия, чёрный барон снова готовят нам царский трон, - подпеваю я во весь голос, подходя к окну. Ночь темна, а я бесстрашен.