pot 14

Глава 14 Исходная точка

Поездка до дома мисс Пайенир заняла больше времени, чем Эван ожидал. Его отец бы сказал: «Ты балбес, тратишь больше времени и денег на бензин, чем зарабатываешь со стрижки газонов!» Пошёл он нахуй. Я попрошу у мисс Пайенир кучу денег. Стайл Пайенир, что это за имя такое? Он, конечно, был в состоянии её понять, но он всё же ожидал, что она окажется иностранкой. Может это будет сексуальная француженка, которой нужен массаж.
Эван перестал пытаться убедить себя, что работа была чем-то большим, чем просто косить траву какой-нибудь леди, и вернулся к размышлениям о том, что произошло у него с Джейдой. Это было больше, чем отличный секс. Раньше секс сводился к тому, чтобы наконец-то засунуть свой хуй в девушку, а по окончании хотелось сделать это снова. Он никогда по-настоящему не  ценил этого. Мисс Тоня преподала ему несколько ценных уроков. Тогда он подумал, что все они заключались в том, чтобы заставить девушку чувствовать себя хорошо, но теперь он знал, что это лишь часть.
Тело Джейды, звуки, которые она издавала, то, как она отвечала на его прикосновения, то, какой она была на вкус, давление, необходимое, чтобы в неё войти, его член, скользящий по её пещерке, момент, когда он кончил на неё, а затем обнял – всё это он как будто продолжал ощущать. Он дал ей удовольствие, которое не забудет ни он, ни она.
Эван солгал, о том, что не знал Алекс по той же причине, по которой он всегда делал вид, будто не обращал внимания на фигуры Джейды и Алекс. Как он мог не перестать сдерживаться после секса с одной из софтбольных сестричек?

***

Пульсирующие струи горячей воды били по заднице Джейды, пока она массировала свою киску. Она больше не саднила, но первые несколько секунд боли она запомнит надолго. Она не ожидала, что Эван пойдет до конца, однако,  когда она почувствовала его штуку своей спиной, это её испугало. Если бы она увидела его до этого момента, то струсила бы, скорее всего. Хорошо, что она не подглядывала, поскольку, не позволь она Эвану трахнуть её, это не превратилось бы в нечто неописуемое. Его гигантский член, пронзивший её, не стер жалкое воспоминание о том единственном другом случае, когда она позволила мальчику вставить свой член в неё. Всё же теперь она будет считать Эвана своим первым, и будет помнить это до конца своих дней. Джейда улыбнулась.
– Ты собираешься рассказывать, или мне стоит зайти и выбить это из тебя?
– Я не могу, мне неловко, и ты скажешь Глории, – как же она хотела, чтобы Глория узнала, а также все эти напыщенные сучки из школы. Однако Эван будет в гневе, если она расскажет.
– Ты знаешь, я не расскажу, даже если и скажу, то для неё будет даже лучше – мы скажем, что у нас бы с ним всё равно ничего не получилось.
– Я же сказала, я не … ничего с ним не было.
– Конечно, – сказала Алекс и просунула голову между занавеской душа и стеной, – Тогда почему ты заявилась с выражением «я только что хорошо кончила» и сказала, что секс с мальчиком – это как пихнуть огурец в свою пизду?
– На самом деле я не так сказала, – Джейда выключила воду, – Дай мне полотенце и перестань пялиться на мою промежность, будто ты сможешь сказать, занималась ли я сексом. Ты не можешь, а я не занималась.
– Держи. Что же тогда произошло? Неужели это может быть ещё более неловко, чем то, что мы делали друг с другом?
– Эта фигня на стадионе не смущает, потому что нас не застукали, но если я скажу тебе, а ты скажешь Глории…
– Клянусь, – сказала Алекс, – Если я разболтаю, ты можешь рассказать ей о том, когда я писалась в постель.
– Это должно быть неловко – Джейда смеялась, вытирая ноги, – Окей, ты проговариваешься, и я рассказываю всем в школе, что ты мочилась в постель во время ночевки.
– По рукам!
– Эван был там, и, конечно, я этого хотела, сама знаешь, но моя мама и его были там же. Какие у меня были шансы?
– Ага, а каковы шансы, что Эван будет заинтересован?
– Большие, – сказала Джейда, – но я придумала эту фигню с огурцом, чтобы ты подумала, будто мы сделали это. Это неловко, но что ещё более неловко, так это то, что я трогала себя, а Эван меня застукал.
– Нет!
– Да, да, действительно, я думаю. Я сказала, что это было неловко. Я не думала, что он знал, что я была там, и моя рука была у меня в трусах. Вот почему я была такой красной, когда  пришла сюда. Я убежала без купальника костюм под тем, чем прикрылась. Я хотела быстрее оттуда убраться, – «Это была хорошая история, – подумала она, – Алекс купилась.
– Это неловко, – согласилась Алекс, – Но было бы гораздо хуже, если бы ты в этой открытой тунике наткнулась на миссис Хендерсон. Не могу поверить, что ты прямо так сюда шла.
– Ты меня знаешь. Пойдем на улицу, – возможно, она покажет Алекс пару приёмчиков Эвана.
– Ага, давай, я ждала тебя и пропустила лучшее время для загара.
– Эван когда-нибудь был здесь?
– Здесь, типа, в моем доме или перед ним, чтобы подобрать Глорию?
– Ну очевидно, я имею в виду подобрать Глорию.
– Эй, а никогда не знаешь, вдруг ему нравятся худенькие пацанки без сисек.
– Не у всех могут быть такие буфера, как у Глории, – заметила Джейда, – Но у тебя всё же нормальная задница.
Алекс вздохнула.
– Но у нее есть и сиськи и задница, и ещё она красивая. Это нечестно.
«Да, но она не может заниматься сексом с Эваном», – подумала Джейда – Итак, Эван знает, где ты живешь?
– Да, конечно. А что, ты считаешь, что он может прийти?
– Да нет, мне просто интересно, – была лишь одна причина, по которой Эван мог солгать: он планировал больше шпионить, и она собиралась дать ему на что посмотреть, – Погнали, раздевайся.

***

С момента, как Эван свернул на прямую, как стрелу трассу «Бобровая заводь», не было ни одной перекрестной улицы или подъездной дорожки. Неудивительно, что мисс Пайенир сказала ему: «Его сложно пропустить. Когда доедешь до леса, то высматривай единственный проезд по правой стороне дороги. Если вдруг увидишь справа хлопок – значит, ты всё-таки пропустил его». Она не шутила, это были километры полей, а затем и деревьев.
Эван свернул на подъездной дорожку из устричных раковин и проехал двести метров по лесу, прежде чем увидел дом. Это был большой дом с широким крыльцом на весь фасад дома. Он жил в однотипном коттедже, поэтому он не знал точно, но предположил, что это был один из старых домов хозяев плантации.
Он остановился, когда его пассажирская дверь поравнялась с кирпичным тротуаром, который изгибалась, вел через лужайку к крыльцу. Перед ним, с левой стороны дома, были двое ворот. За ними дорожка вела к старому сараю, который теперь был гаражом на четыре машины. Со своей водительской стороны, через узкую лесополосу, он мог видеть бесконечные поля каких-то растений. Он определённо не был фермером из долины, но подумал, что это хлопок, который упомянула мисс Пайенир.
Сцены из старых фильмов, и то, что он учил по истории в школе, пробудили его воображение. Он представил поля, засеянные хлопком. Затем его порно-мозг подсунул Рину в речке. Хозяин плантации делать грязные вещи за спиной своей жены, пока мускулистый негр разъёбывает пёзды его дочерей.
Дорогой роскошный автомобиль не вписывался в его фантастический мир. Мисс Пайенир, вероятно, не была фермером, но, по словам мисс Тони, она была «интересной женщиной», что бы это ни значило. Он подумал, что она, должно быть, сумасшедшая, чтобы жить среди фермерских земель, не будучи фермером. Неужели она жила в этом огромном доме одна?
Дверь его машины хлопнула, и неподалёку взлетели несколько ворон. Он прошёл по кирпичной дорожке и остановился там, где она изгибалась по направлению к крыльцу. Солнечный свет сделал невозможным разглядеть, наблюдал ли за ним кто-то изнутри. Он осмотрелся по сторонам, словно оценивал масштабы, и затем дошёл до подножия кирпичных ступеней. Двойные двери с овальными дымчатыми окошками смотрели на него, словно темные глаза. Он ожидал какого-то предчувствия от первой встречи с новым человеком по поводу работы. Однако то, что чувствовал Эван, было не простым предчувствием. В доме наверняка были призраки, решил он.
Эван вздрогнул, когда один из глаз дома пропал, и вышла женщина. Она подошла к краю крыльца, держа возле уха телефон, и подала ему универсальный знак «одну минуту». Пальцы её ног согнулись на краю облицовочных досок, как у готовящейся к прыжку прыгуньи в воду. Все его двигательные функции заклинило, за исключением способности двигать глазами вверх-вниз. Он остановил их и посмотрел прямо перед собой. Сказать «интересно» — значит ничего не сказать.
Мисс Стайл Пайенир была одета в короткий комбинезон, из золотой блестящей ткани. Если бы её выбор одежды был единственной странностью, он бы ещё с этим справился, но тут было нечто большее. Он предпринял напрасную попытку посмотреть по сторонам, но его глаза продолжали фокусироваться прямо перед собой. Её ноги не были излишне мускулистыми, но всё равно оставались достаточно привлекательными. Бёдра соприкасались от колен до промежутка, где блестящая ткань, как золотая кожа, облегала её промежность. Верблюжьей лапки не наблюдалось, хотя её киска сильно выпирала. Она не могла не догадываться, что он туда пялится.
Женщина сделала жест и согнула колени, показывая, что ему следует сесть в одно из кресел на крыльце. Он поднялся сразу на две ступеньки одним махом, приостановился перед ней и прошел вправо. Тугой ткань обтягивала её плоский живот, и он заметил контур окружности, похожий на колечко в пупке. Он также постарался отпечатать в памяти её сиськи размером с мяч для софтбола и их соски с пистолетную пулю. Правый был либо деформирован, либо проколот штангой. Мисс Пайенир не была альбиносом, но очевидно последнее время особо не появлялась на солнце. Бледный цвет её лица сильно подчеркивался её угольно-чёрными волосами и такими же бровями. Густые брови, темная подводка для глаз, черная тушь и ярко-красные губы напоминали ему готку из школы.
Когда она повернулась к нему спиной, её вид сзади поглотил его. Шорты не были слишком короткими, но золотая ткань застряла в расщелине её задницы. Попа не выглядела огромной, но была слишком большой для её узкой талии. Не сказать, что мисс Стайл милая, но она была по-своему чертовски сексуальна.
Когда она попрощалась, он встал, ожидая, пока она повернется к нему, сказал:
– Здрасьте, мисс Пайенир, я Эван.
– Да, ты именно такой, как описала Тоня, – она протянула руку, – Приятно с тобой познакомиться.
– Мне тоже, – её рука была маленькой, но рукопожатие оказалось довольно крепким. Выглядело довольно странно – жать её руку, к тому же это продолжалось уже слишком долго. «Сохраняй спокойствие и держи зрительный контакт», – твердил себе он, но всё равно опустил глаза. Колечко в соске, в пупке и выпуклость её промежности были ясно различимы.
– Зови меня просто Стайл, – сказала она и, наконец, отпустила его руку. Он проследовал за ней к перилам, где она прижалась к ним и наклонилась вперед, –  Только посмотри на этот беспорядок.
Он отвел взгляд от золотого материала, сжатого между её ягодицами, и посмотрел на двор.
– Не так уж плохо.
Она оторвала ногу от пола и стала поднимать, пока не коснулась собственной попы.
– Все эти листья и ветки после шторма необходимо убрать с газона, прежде чем его можно будет подстригать. Задний двор ещё хуже. Честно говоря, с осени вообще ничего не делали.
– Для Вас я могу обо всём этом позаботиться.
Черные дуги её бровей приподнялись.
– Думаешь, ты сможешь с этим справиться?
– Да, определенно.
– Давай пройдёмся, и ты сможешь всё увидеть.
«Не пялься», – предостерёг он себя, и начал наблюдать, как её задница спускается по ступенькам, – Окей.
Пятнадцать минут спустя Эван понял, что мисс Стайл проводила ему собеседование, и ему захотелось, чтобы она его наняла.
– Я могу сделать всё, что Вам будет нужно, – сказал он.
– Я разговаривала другими кандидатами, но пока ты мне нравишься больше всех, а мнение Тони о тебе было очень благоприятным.
«Спасибо, мисс Тоня», подумал он. Теперь же самая сложная часть, – Так сколько…?
– Вместо того, чтобы платить по часам, я бы дала тебе три сотни за первоначальную уборку, а затем сотню за неделю за бассейн и газон. Ещё я могу попросить тебя  сделать кое-какую постороннюю работу кое-где, но это мы обговорим в своё время. Как думаешь, справишься с нестандартной работёнкой?
«Будь спокоен, не вздумай переволноваться, – сказал он себе, – Я, конечно, не Боб-строитель, но довольно рукастый.
Она удивила его, взяв его руки в свои:
– Не сомневаюсь в этом. Почему бы тебе ещё раз не осмотреться и убедиться, что у тебя больше нет вопросов, а затем сказать мне свое решение. Я вернусь на крыльцо.
Вместо того чтобы смотреть, как она идет к воротам, он пошел другим путем и сделал вид, что оценивает масштаб работ, хотя уже знал свой ответ. Всё это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой, даже без дополнительных выгод. Скорее всего, ему не удастся застать её за использованием бассейна по прямому назначению, однако у неё была газонокосилка с сиденьем. Это означало, что он мог подстричь газон и очистить бассейн часа за два. Это пятьдесят баксов в час. Ништяк.
Эван постучал в дверь и начал её открывать. Самая большая собака, которую он когда-либо видел, заставила его остановиться.
– Ах, – прохрипел он.
Стайл улыбнулась и сказал:
– Сидеть, Брут, – пёс сел у её ног и посмотрел на нее так, словно хотел чего-то. Она почесала ему за ухом, и он этим, казалось, остался доволен, – Он дружелюбный, обещаю.
– Отлично, это хорошо, просто он такой огромный.
– Да, уж. какой есть, но о такой лапушка. Ну что? Ты решил?
– Да. Мне бы хотелось у Вас поработать.
– Отлично, я рада. Когда начнешь?
– Завтра, довольно рано, если Вас устроит.
Она встала позади пса и зашагала вперед, пока его плечи не коснулись её промежности.
– Меня устроит, – сказала она и держала собачьи уши, царапая бока его головы.
– Я мог бы привести друга, чтобы быстрее провести первую большую уборку. Я заплачу ему.
– Окей, а это умно, – похвалила она, – Вам может понадобиться некоторая помощь. Я могу быть подгоняльщицей*.

* - надсмотрщик или тот, кто стоял с плетью над рабами

Выражение её лица лишь подтвердило, что выбор её слов был не случайным. Эван посмотрел на джакузи на пять человек и сказал:
– До завтра.
– Я собираюсь прыгнуть туда, – сказала она, проследив направление его взгляда.
Он не думал, что это было приглашение присоединиться, поэтому он ещё раз попрощался и направился к своей машине, подозревая, что мисс Стайл избавляется от своей одежды, пока он идёт. Может быть, ему стоило подумать: вдруг он о чем-нибудь забыл спросить?

Сообщение от Дианы удивило его. Она хотела ехать домой из дома Ребекки. Это дало бы им возможность поговорить, и это было отлично, подумал он. У него была получасовая дорога, чтобы поразмыслить о том, что ей сказать. Это не должно быть сложнее, чем написать вступительного абзаца романа.

***

Кенди села за свой стол и уставилась на письмо Салли. Когда кто-то умирает, в какой-то момент ты, наконец, принимаешь, что он ушел навсегда, даже если ты всё ещё думаешь о нём. Её сестра в каком-то смысле, для неё умерла, но принятие так и не пришло, и она продолжала горевать. Она никогда не переставала задаваться вопросом, где Салли или в каких условиях она живет.
Она положила руку на письмо и закрыла глаза, затем вызвала образ своей сестры, которую она всегда выбирала, когда скучала по ней. Улыбка беременной девушки была лучезарной. Её густые рыжие волосы были затянуты сзади, веснушчатые щёки сияли, а огромные груди были тяжёлыми, покоясь на выпуклом животе. Они обе были так взволнованы скорым ребенком Салли и безостановочно говорили о том, как будут растить его вместе. То, что Салли отказалась от своего ребенка, стало сокрушительным ударом. Не поэтому ли Кенди сама забеременела? Нет, она была наивной и беспечной, и беременность не была преднамеренной, как обвиняли её Салли и Бобби.
Когда грудь и живот Кенди округлились, не было никакого волнения и энтузиазма, как с ребёнком Салли. Реальность ударила вместе со страхом. Это была не кукла, которую можно было выбросить, выйдя из возраста игр в дочки-матери. Все опасения, которые были у Салли, почувствовала она, но у неё не было поддержки Салли или Бобби. Разве не они отвезли её к Джону, а потом отвернулись от неё?
Сердитое выражение лица Салли, когда та сказала, что Джон нехороший человек, всплыло у Кенди в голове. Каковы были её точные слова? «Этот человек у…»
Стук и открытие двери произошли одновременно, и Кенди подпрыгнула.
– Тебе необходимо подождать, пока кто-нибудь не скажет войти.
– Знаю, – сказала Глория, – Диана говорит мне то же самое, но у тебя же есть замок. Ну я и решила, что, если бы ты делала что-нибудь, чего бы я не хотела видеть, ты бы…
– Глория, – она силой нацепила на себя маску суровой матери, – Твой … – слово «отец» застряло у нее в горле, – Ты сама знаешь.
– Извини, мам. Я знаю, что у тебя важная работа, и я не забуду про «постучать и подождать».
– Не умничай, – сказала она, борясь с ухмылкой, – Чего ты хочешь?
– Ничего, если после тренировки я пойду к Алекс с ночёвкой?
– Она спросила у матери?
– Да, она не против и ещё заберёт меня на машине на тренировки, поэтому Эвану не нужно будет меня забирать. Где, кстати, Эван?
– Работает. Может, тебе стоит устроиться на работу?
– Нет, я слишком молода, чтобы работать, – сказала Глория и чмокнула её, – Я позже позвоню.
Кенди смотрела, как Глория уходит, и встала, чтобы закрыть за ней дверь. У нее было всё, что ей было нужно, и она была беззаботным ребёнком. Разве она не поступила правильно, выйдя замуж за Джона?

***

Поездка от мисс Стайл до трейлерного парка Дарлин заняла двадцать пять минут, и даже через десять минут после того, как Джейсон высадил её, он всё ещё пытался разобраться в их разговоре. К сожалению, ебанная рыжуха была загадкой. Он не понимал их отношений, если это вообще можно было назвать отношениями. Как ему следовало действовать в следующий раз, когда он увидит её? А ещё важнее, он мог ли он ей доверять? Конечно, его тузом в рукаве был Брут, но у Дарлин была Бекки. Другими словами: «У неё был валет, валет, валет...» Инцест в любом случае перекрывал зоофилию, особенно учитывая, что он лишь позволил Бруту облизать свои яйца. Джейсон откусил больше, чем мог прожевать и нуждался в помощи.
Бекки разговаривала с Дарлин по телефону, когда вернулся домой. Её улыбка заставила его подумать, что он уже на дне с шлакоблоками, привязанными к его ногам, а его сестра не собиралась помогать. Интересно, сколько из того Дарлин рассказывает Бекки и как она на это отреагирует?

***

Поездка из дома Стайл, казалось, заняла вдвое меньше времени, чем поездка туда, и Эван потратил наименьшую её часть на размышления о Диане. Время само по себе не уменьшит серьезность случившегося, но пока Диана была у Ребекки, его временной отрезок был переполнен событиями, которые разбавляли эту серьёзность. Если он сложит ложь о гонках, поведение своей матери, работу у Стайл,  то, что произошло с Глорией и трах с Джейдой на одну чашу весов, и то, как он едва не проник своим членом в Диану – на другую, то они не очень то сходились.
Когда дверь дома Ребекки открылась, и Диана и Ребекка вышли из дома, всё, за исключением того, что случилось с Дианой, отпало, и весы опрокинулись. Ему нужно было срочно подумать о том, что сказать, прежде чем она дойдёт до машины.
Диана остановилась и повернулась к Ребекке. Они обменялись парой слов, потом поцеловались. Он не мог точно этого видеть, но он выглядел больше, чем просто быстрый чмок на прощание. Ощущения внизу живота не было приятным.
– Привет, – сказала Диана, бросив сумку из Walmart’а назад, – Спасибо, что подобрал меня, – она закрыла дверь.
«Веди себя так, будто ничего не случилось. Это было бы наилучшим вариантом», – думал он, – Разве на тебе было не больше одежды, чем сейчас? Ты была здесь всего ...
– Что заставляет тебя думать, что на нас вообще была одежда?
Ему не нужна была помощь, чтобы представить их голыми вместе.
– Неважно.
– Заскочим в кафешку за мороженым? – попросила Диана, – Пожалуйста.
В конце концов, им придется поговорить о том, что произошло, но не сейчас.
– Конечно.
Они ехали по дороге параллельно железнодорожным путям, приближаясь к грунтовке, где он впервые поцеловал Диану, чтобы приободрить её после поцелуя с Ребеккой. В тот момент ни одно из его старых чувств ещё не всплыло, и статус-кво по-прежнему держался. Следующие два поцелуя были ещё большим испытанием, однако они продолжали вести себя, любые другие брат с сестрой, которых он знал. Затем он вернулся на место преступления, и Ребекка вынудила их целоваться перед ней. То, что об этом знала Ребекка, делало поцелуй более реальным, и его тайные чувства стало ещё сложнее принять. Статус-кво в отношениях Дианы и Эвана были полностью разрушены в ночь после тренировки. Было ли всё это неизбежным ещё до того, как он пошел за ней в душ? Он больше не мог ждать.
– Диана, мы… я, э…
– Черт, только посмотри на неё, – прервала она его.
Эван не разбирался в чём разница между лосинами и леггинсами; для него цветастые леггинсы были такими же сексапильными, как и обычные треники. Он был благодарен Диане, что она их не носила. По его мнению, задница в леггинсах требовала внимания, и он ожидал, что девушка заставит их ждать, переходя улицу. Он замедлился до скорости улитки. Она не специально раскачивала своей задницей, но этого не требовалось, чтобы заставить его пялиться. Вверх-вниз, назад-вперёд – она танцевала, и её ягодицы шлепались друг о друга, будто аплодировали.
– Я узнаю эту задницу где угодно.
Девчонки засматриваются на задницы друг друга?
– Ты её знаешь?
– Ага, притормози там.
Было бы лучше, если бы он повернул направо через железнодорожные пути и дальше, чем продолжать ехать по грунтовке, но он хотел знать, на чью задницу засматривалась его сестра. Девушка повернула назад, как только его покрышки съехали с асфальта на обочину. Диана опустила окно:
– Эй, подруга.
Его пульс ускорился. Рина Уайт улыбнулась и положила скрещенные руки на дверь со стороны Дианы.
– Диди, как ты?
Её сиськи лежали на руках, а топик с бретельками-ниточками открывал ему прекрасный вид на её шоколадное декольте, но не к тёмным крупным шоколадным соскам, о наличии которых он уже точно знал. Он повернул голову и наклонился вперед, чтобы смотреть ей в глаза. Тень признания в  глазах Рины вызвала у него беспокойство.
– Эван ... здаров. Чё у тя как?
Да не может быть же, что она могла его видеть, да? Он выдавил:
– Привет, – и начал рыскать по своим воспоминаниям в поисках момента, когда она потенциально могла увидеть как он наблюдал за тем как её ебут в реке.
– Ты знаешь моего брата?
– Угум, – Рина кивнула, – Диди, ты собираешься играть в следующем году? Мне кажется, что у нас наконец-то будет команда, чтобы выиграть соревнования штата.
– Да, и если ты также, то у нас будет неплохой шанс.
– Верняк, твои длинные ноги и этой убийственный удар под сетку – всё что нам необходимо.
– Точно тебя подбросить?
– Не, я вон прям там живу.
– Окей, попрощалась Диана, – Увидимся.
Рина улыбнулась ему:
– Увидимся, Эван.
Эван кивнул в ответ и воткнул заднюю. Что, если она знает? Это ведь её трахнули в публичном месте. Почему мне не разрешалось смотреть? Его больше беспокоило то, что он дрочил на это, а не само наблюдение.
– Теперь ты предлагаешь мои услуги прыгуньям и своей волейбольной команде?
– Будто ты не хотел бы подсматривать на заднее сиденье. У нее есть чем похвастаться, а уж эта попа, просто вау.
Он подумал о том, чтобы сделать комплимент Диане на счёт её крепкой попки, но сказал лишь:
– Я не засматривался на неё. Неужели все девушки разглядывают друг друга?
– Я не разглядывала её. Так откуда ты её знаешь?
– Я не знаю её.
– То, как она на тебя смотрела, говорило о том, что она тебя знает.
Он решил отложить разговор с Дианой на потом.
– Окей, признаюсь, у нас был дикий секс, но это был только один раз.
– В твоих мечтах.
Это была правда.
– Видел её в школе и на твоих играх.
– Ты редко на них приходишь.

В кафе после заказа Эван повернулся к Диане и глубоко вздохнул. Это была рискованная затея, но провернуть её казалось легче, чем заговорить о наболевшем.
– Не могла бы ты сделать мне одолжение?
– Полагаю, что могу, – сказала Диана, – Что такое?
– Не могла бы ты поговорить с Глорией о мальчиках?
– Мальчиках? – Бровь Дианы приподнялась, а один глаз прищурился, – Уверена, что мама уже позаботилась об этом.
– Да не об этом, господи, я имею в виду о…
– Ты смущаешься, потому что она влюблена в тебя?
– Нет, – да его сестра просто издевалась, – Она уже не должна ложиться ко мне в кровать. Ты так не думаешь? И почему у неё всё ещё так много кошмаров?
Диане задумалась на несколько секунд, будто формировала какой-то хороший ответ:
– Я не знаю.
– Не знаешь?
– Знаю, ты думаешь, что она не должна больше взрослеть или интересоваться мальчиками, но для этого уже слишком поздно, и как я же сказала – в этом ничего страшного. Пусть это само пройдёт. Не успеешь оглянуться, она разлюбит тебя, и сам потом будешь жалеть, что она не обращает на тебя внимания.
– Наверно, – сказала бы это Диана, если бы знала, что случилось тем утром? – Она… эм… она растёт слишком быстро.
– Вообще-то, уже довольно давно, ты просто игнорировал.
Их заказ бы готов, и он, успокоившись, сунул руку в карман.
– Фига, да ты богач! – изумилась Диана.
– Ага, только, не слишком. Просто мисс Тоня заплатила мне сегодня.
– Папа должно быть обрадуется.
– Сомневаюсь.
Диана положила свое мороженое на приборную панель и повернулась в сиденье и взяла пластиковую тарелку перед собой.
– Ну, я рада за тебя и спасибо за то, что оплатил.
Он не помнил, что говорил, про оплату. Губы Дианы оторвались от шарика мороженого, и он обрадовался, что она не взяла банановый сплит.
– Ди, нам надо поговорить.
– Надо, – начала Диана, – Почему ты не сказал мне, что собираешься увидеться с Синди?
И почему он думал, что может что-то скрыть от своей читающей мысли сестры?
– Как ты узнала? Ты сказал маме?
– Нет, но почему ты не хочешь, чтобы она узнала, и почему ты не спросил, хочу ли я тоже пойти?
– Я не думал, что ты захочешь торчать в гоночном магазине, кроме того, тебя не было рядом.
– И где же я была?
Он подождал, пока её розовый язычок перестанет облизывать тающее мороженое с края контейнера, прежде чем ответить.
– Не помню.
– Ты вспомнил, что меня не было рядом, и ты также прекрасно знаешь, что я бы хотела с ней увидеться. Что происходит?
Эван не хотел лгать сестре, даже если думал, что ему это сойдет с рук:
– Долгая история.
Его сестра убрала выбившуюся прядь волос за ухо:
– А у меня ещё много мороженого.
– Вы могли быть сёстрами.
– Что?
Они обе были потрясающими, именно это он хотел сказать Диане.
– Синди, ты и Синди. Ты напоминаешь мне её, когда делаешь так с волосами.
– Знаю, немного странно, когда я её вижу.
– Когда ты её видела?
– Она приезжала, подбросила меня до Ребекки. А теперь прекращай увиливать. Что происходит? Почему мама не может знать об этом?
– По той же причине, что и ты не можешь знать.
– Ну, уже слишком поздно, ты сам знаешь, что скажешь мне. Я всё равно узнаю.
– Знаю, ты читаешь мои мысли.
– Я не читаю твои мысли, ты просто хреново врёшь.
– Мне надо, чтобы научила меня.
– Сначала расскажи мне, что у вас с Синди.
– Если я скажу… – он вздохнул, – Это плохо, очень плохо. Ты уверена, что хочешь знать?
– Да говори уже!
– Мы любовники. Мы скрывали все эти годы, но теперь мы хотим сделать каминг аут, пожениться и жить вместе.
– Ммм, из вас бы получилась отличная пара, будь это правдой. А теперь выкладывай, скажи мне правду.
Он хотел закричать: «Пожалуйста, не проси меня рассказывать это тебе», – Это не то, в чём ы ты хота быть замешана. Если ты узнаешь, то у тебя тоже могут быть проблемы.
– Я рискну.
Его сестра кивала, не говоря ни слова, пока он рассказывал ей о гонках. Когда он закончил, на её лице сияла широченная улыбка.
– Это же здорово, – сказала она. - Почему ты не хотел, чтобы я была в курсе? Ты, должно быть, взволнован. Как же ты так долго держал это в себе?
Учитывая, что он выебал Бекки, мисс Тоню и Джейду, а потом едва не обеих сестёр.
– Мне пришлось. Если бы Синди не запорола, я бы всё ещё держал это в секрете. Теперь ты должна лгать, что знаешь, если я попадусь.
– У меня нет проблем с враньём, и мне это сойдет с рук, но тебе никак нельзя попадаться. В конце концов, он всё равно узнает.
– Главное, чтобы он не узнал до начала гонки, а потом уже пофиг.
– Тебе будет далеко не пофиг, когда тебя запрут дома ни всю жизнь или прикончат.
– Может он передумает, если я хорошо проеду.
– Ты бредишь, папа никогда не меняет своего мнения и не признает, что он неправ, даже если и так. Он мудак.
Эван уставился на Диану, пока она не сказала:
– Извините, я не серьёзно. Это просто неправильно, что он не позволяет тебе участвовать в гонках.
Его сестра, возможно, не хотела говорить то, что сказала, но она сказала это всерьёз, и более того, он это чувствовал.
– Он сделал что-то, что ты на него злишься?
– Нет, ничего, это… не знаю… всё, наверно. Знаешь, вот ты же хочешь гонять, а тебе приходится врать и скрываться. Это отстой.
– Ага, – он начал есть мороженое, ожидая продолжения разговора. Диана молчала и избегала смотреть ему в глаза. Там должно быть что-то большее.
Когда Диана, наконец, подняла глаза, она сказала:
– Тебе следует поговорить с мамой, взять её на свою сторону. Знаешь, она всегда заступалась за нас. Вспомни, как она бывало…
– Это было до того, как они поженились, – он надеялся, что прозвучало не с такой злостью как у него в голове, – Что произошло?
– Он думает, что владеет ею. Извините, я не должна говорить такие вещи. Я рада, что они поженились, иначе её бы не было рядом.
– Она рада? – спросил он, – Думаешь, она счастлива?
– Должна быть, она… ну да, иначе она бы ушла. Почему мы говорим об этом? Что мы знаем о браке?
– Ты прав, это не наше дело, – это была ложь. С чего бы это не должно быть его делом, если тот, кого он любил, был несчастлив? – Я, правда, не хочу, чтобы мама была посреди всего этого.
– Знаешь, что она всё равно узнает. Она, вероятно, уже знает, что что-то происходит. Все, что ей нужно, это посмотреть на тебя. Почему бы не позволить ей самой решить, хочет ли она быть посреди этого. Она будет сильнее расстроена, из-за твоей лжи.
– Возможно, не знаю. Я рад, что мы поговорили.
– Я тоже, – сказала она, – Поехали домой, мне нужно вздремнуть.
– Ммм, а почему ты и Ребекка не спали?
– Извини, это только для нас двоих, а тебе – никогда не узнать.
Что могло бы хуже, знание того, чем они занимались, или представление этого? В любом случае, ему было неприятно, как и думать о своем отце с Кенди.
– Уверен, что это были девчачья чепуха и скукота, и я не хочу знать.

Эван отлично поговорил с Глорией, Дианой и их матерью. Всё было улажено, и беспокоиться не о чем. Его способность общаться была на высоте, и все ответили точно так, как он и предполагал. Диалоги, которые он выстраивал в голове, всегда шли так гладко. Жаль, что по дороге домой от кафе они и слова не проронили.
Когда они зашли на кухню, их мать выходила из своей части дома и шла к нему. Её белая футболка была заправлена в выцветшие джинсы, плотно обтягивая её груди. Потертая до дыры ткань, где её бедра соединялись с тазом, открывалась с каждым шагом.
– Посмотри, кого я наконец притащил, – сказал он. Диана не могла не заметить, как была одета их мать.
– Я думала, что ты навсегда убежала, – сказала Кенди, – У твоего брата сердце кровью обливалось. Всё слонялся по дому, спрашивая, когда же ты вернешься.
– Не сомневаюсь, – сказала Диана, чмокнув Кенди в щёку, – Вернусь через секунду, мне по-быстрому, прежде чем Эван займёт душ. Эван, не обижайся, но тебе туда необходимо.
– Ты не жаловалась, пока ела мороженое, которое я тебе купил.
Диана засмеялась и ушла, размахивая волмартовской сумкой на запястье.
– Ты закончил у Тони? –спросила его мать.
– Да, и получил другую работу тоже. Почему ты так быстро ушла? Даже не сказал мне, какую потрясную работу я проделал в её саду.
– Извини, мне пришлось бежать, но это выглядело отлично. А другая работа у тониной подруги?
– Она сказала мне об этом, но я не думаю, что она её подруга. Не уверен, откуда, но я рад, что она знает мисс Стайл. Я собираюсь заработать триста баксов. Возможно, дам Джейсону сотню за помощь, но это всё равно легкие деньги за день работы.
– Хорошо, я рада. Чем ты там будешь заниматься?
– Сгребать листья и собирать палки. Потом она заплатит мне сотню за неделю, чтобы покосить траву и почистить бассейн.
– Она богата?
– Не думаю. Большой дом, бассейн и шикарная машина, но она не выглядела богатой.
– Не выглядела богатой, – задумалась она, – А как должен выглядеть богатый человек?
– Ну, знаешь, одежда, украшения и всё такое. Как миссис Флауэрс.
– Ты имеешь в виду надменной?
– Я этого не говорил.
– Ну и как она выглядела?
Эван посмотрел на мать, задаваясь вопросом, имеет ли это значение:
– Трудно объяснить. Мисс Тоня описала её как «интересную». Я думаю, это как раз ей подходит. Она милая, дружелюбная, но не как большинство тех, кого я знаю. Не в плохом смысле, просто какие-то другие.
– Сколько ей лет?
– Не знаю. Старше тебя, но не старая. Хочешь, чтобы я её спросил?
Почему она не спросит мисс Тоню?
– Нет. Мне ещё нужно закончить работу. Иди в душ и не беспокойся про то, что надо отвезти  Глорию на тренировку.
– Я не знал, что мне надо её отвозить. А где она?
– Она пошла с Алекс. Переночует у неё.
Зашибись! И почему его сестры разбегались, когда ему нужно было с ними поговорить?
– Надеюсь, они тоже не поссорились.
– Это была не ссора, просто девчачьи мелочи. Они помирились, Джейда тоже проведёт ночь у Алекс.
Для него это были плохие новости.
– Отлично, я рад, что софтбольные сестрички ладят.

***

Либо Дарлин влияла на Бекки, либо Бекки на Дарлин, или они обе одинаково влияли друг на друга? До того, как Джейсон начал проводить время с Дарлин, он бы отдал пальму первенства Бекки, но теперь он даже не знал. Однако Дарлин хорошо знала его сестру. Бекки заводило всё, что ей говорила Дарлин, и заставляла его нервничать. По правде, он был напуган, поскольку их мать была дома, и Бекки ринулась во все тяжкие. Если бы Джейсон был с собой честен, он бы признал, что он действовал так же, но он всё ещё отрицал, думая, что обладал самоконтролем.
Одним из талантов Бекки было умение подбирать вещи ногами. Она могла поднять десять центов с пола пальцами ног. За ужином Джейсон узнал, что ещё она могла с ними делать. Его сестра вытянула ногу под столом и положила ступню ему на колени. Он глянул налево на их мать, затем, напротив – на Бекки. Изначально он намеревался посмотреть на неё взглядом, говорящим: «Не смей». Разве он не фантазировал о таких вещах годами? Бекки вообще было фиолетово, какое сообщение передало его лицо, пальчики её ног принялись за работу. Вот тебе и самоконтроль.
Когда её другая ступня коснулась его колена, он раздвинул ноги и немного сполз по стулу. Его член лежал на бок, и его нельзя было высунуть в отверстие для ног его шорт, а ещё у него начинал вставать. Ступни Бекки были по обе стороне его ствола, двигаясь вверх-вниз. Она зачерпнула картофельного пюре и опустила руку к себе на колени. Если бы их мать на минуту вышла из-за стола, он бы нагнулся и посмотрел, что она с собой делает. Однако сейчас её покрасневшие щёки уже достаточно говорили.
Семейный обед, разговор с матерью и одновременное поглаживание члена было лучше, чем смотреть, как Бекки пьет из стакана, в который он до этого совал свои яйца. Когда Бекки закусила нижнюю губу и отвернулась от матери; он знал, что его сестра была сумасшедшей. Она кончала прямо перед ними. Смог бы он так, если бы ему сошло такое с рук?

***

Эван вытер голову, затем расчесал волосы. Трах с Джейдой – вот о чём он должен был думать, но с тех пор, как он вошел в ванную, в голову шло только одно. Диана была совершенно голой, мокрая от воды, струящейся по её смуглой коже. Он разделся, зашёл в кабинку и схватил её. Крепкая попа была прижата к нему, пока его пальцы исследовали её грудь, щипая нежные соски.
Он посмотрел вниз на свой стояк, затем на дверную ручку. Бессмысленно притворяться, что он якобы забыл запереть дверь. Может быть, Диана уже смирилась с этим, или у неё было больше самоконтроля, чем у него. Он повесил полотенце и вспомнил то, что он постоянно забывал свой халат. «Нахрен, – подумал он, – может в этот раз она сдёрнет мое полотенце». Он схватил полотенце, обвязал его вокруг талии и посмотрел в зеркало на выпуклость своего стояка под ним, затем собрал грязную одежду.
После нескольких секунд  внимательного наблюдения за корзиной с грязным бельём он протянул руку и схватил черные трусики и бросил туда свою одежду. Он не собирался увлекаться своим извращенным фетишем, но ему было любопытно. Они вряд ли могли прикрыть задницу его матери. Он искал бирку, будто знал, какой размер был у сестёр. У Глории определённо не было стрингов, и он тоже не думал, что у Дианы есть. Даже если они у неё и были, корзина была пуста, за исключением нижнего белья, и в её сумке было больше, чем одна пара. Разве она не опустошила бы сумку? Он бросил их обратно, захлопнул крышку и сказал себе, что здравомыслящий человек не заметил бы трусиков в корзине, затем он глубоко вздохнул и открыл дверь, ожидая, что его мать выйдет из-за угла.

Кенди заперла обе двери, и не для того, чтобы не дать Глории увидеть себя голой, что, по её мнению, имела в виду её дочь, сказав: «...что-нибудь, чего бы я не хотела видеть». Она села за свой стол и открыла обзор на переднее крыльцо и дорогу. Тоне нравился Эван, должно быть, флиртовала с ним и возможно позволила застать себя голой. Её не волновала тяга Тони к молодым парням. Она была рада за подругу, что та получала удовольствие от того, что ей нравится, и она не ревновала. Однако она была весь день в предвкушении этого момента.
Прошли дни с тех пор, как Кенди использовала шпионскую камеру. Она сопротивлялась желанию вести себя как юная Кенди. Энтузиазм Тони по поводу покрытых потом мышц Эвана, её прикосновения и письмо Салли сработали против неё. Рука на мышке дрожала, затем поток воздуха из глубин её легких попал на её пальцы, они дважды кликнули. Как иронично, но Салли была единственным человеком в мире, которая не была шокирована, или ей не было противно её вуайеристское поведение. Её старшая сестра сердилась в первые несколько раз, когда она поймала Кенди за подсматриванием, когда она делала грязные вещи, которые она так любила. Затем Салли перестала что-либо говорить об этом. Кенди подозревала, что Салли всё ещё знала, что она смотрела, но она никогда не жаловалась. Между эксгибиционисткой и маленькой вуайеристкой сложились симбиотические родственные отношения.
Когда Эван вышел из душа с эрекцией, Кенди почувствовала облегчение, что он не сделал свои дела за занавеской. Шанс, что он ещё подрочит, был достаточно велик, и она всё ещё верила, что именно наблюдение предостерегало её от активных действий, и не то, что заставляло её желать своего пасынка. Она обожала смотреть, как он кончает; это возвращало её в те дни, когда она подсматривала за своим старшим братом. Она смотрела на напряжённый член Эвана всё время, пока он вытирался и расчёсывал его волосы; он так и не упал. Он обернул полотенце вокруг талии, и она вздохнула. Затем она смотрела, как он полез в корзину для белья. Она недавно стирала: корзина была пуста.
Разум Кенди был полон опасений, но её киска мгновенно потекла. Трусики, которые он держал в руке, были секретными стрингами Дианы. Зачем ей оставлять что-то на виду, что она так старательно прятала? Знала ли Диана, что Эван делал с её нижним бельем? Однако важнее было: знал ли Эван, что Диана знает? В этом случае это могло бы означать, что… Кенди застегнула ширинку и закрыла шпионскую программу.

***

Дверь Дианы была широко открыта. Эван решил, что имеет значение, если она намеренно оставила ему стринги. Это означало, что она могла знать, что он накачивал спермой её трусики. Всё, что ему нужно было сделать, это застать врасплох и увидеть её лицо; тогда он узнает. Их отца не было дома, а мать заканчивала какую-то работу; поэтому он, проигнорировав свой не самый презентабельный прикид, придумал отмазку и вошел в её комнату.
– Ди, ты заметила?
Его сестра свела губы в сторону, осматривая его с головы до ног:
– Эм, ты имеешь в виду, что на тебе надето или что…?
– Нет, – прервал Эван, прежде чем она могла сказать такое, чего бы он совсем не хотел –  Я про маму, ты ничего необычного в ней не заметила?
– Нет, но очень сложно не заметить, что ты стоишь в моей комнате практически голый.
– На мне надето не меньше, чем на тебе, когда ты ходишь по дому. Что не заметно? Подумай над этим.
– Я практически уверена, что заметно, и от этого то, что сейчас на тебе выглядит откровеннее того, в чём хожу я.
Их проблема была сложнее, чем просто стринги.
– Ди, мы…
– Эван, – раздался голос Кенди, входящей в комнату Дианы.
Блядь, это капец. Он продолжал стоять спиной к ней:
– Мам, я просто…
– Ты в полотенце... в одном полотенце, – сказала его мать, – Сдаётся, до тебя не дошло, что я вчера сказала? А если твой отец поймает тебя когда-нибудь в комнате твоей сестры в таком виде?
– Знаю, знаю, он с ума сойдет, но его здесь нет, а моей сестре это сходит с рук.
– Эй, не впутывай меня, – возразила Диана.
– Хорошая идея, – сказала Кенди, – Вы двое прекрасно ладили. Миленько.
Черт возьми, даже под угрозой родительского вмешательства его эрекция была непоколебимой. Ему нужно перестать принимать эти травы и прочую фигню.
– Извини, я хотел спросить Ди, до того, как забуду. Позволь мне выйти, выйти и одеться.
– Так, и  что ты хотел у меня спросить? – спросила Диана. Она опять издевалась над ним.
Он бросил на нее убийственный взгляд:
– Видишь, я уже забыл. Вот почему я хотел сделать это как можно быстрее, прежде чем подняться наверх, – Он проклял свой выбор выражений, прежде чем у Диана была возможность ухмыльнуться ему, – Уже иду.
Его мать не отошла с дороги, и, пока он обходил её, она провела ногтями по его пояснице чуть выше полотенца. Дикий холодок пронесся до его копчика, через яйца и твердый член. Он избёг зрительного контакта и выбрался оттуда, прежде чем она смогла серьезно смутить его. «Ну что? Как тебе сдёрнутое полотенце?»

***

Остаток вечера Бекки продолжала искушать и дразнить Джейсона прямо под носом их матери. Он сел на пол гостиной, чтобы посмотреть телик, и Бекки плюхнулась на диван напротив. Она перевернулась и позволила своей юбке разойтись, и затем застенчиво хихикнула. Когда их мать пошла за чашку чая, Бекки сдёрнула трусики и сунула под подушку дивана. Его извращённый разум представлял, как он идёт по комнате, раздвигает её ноги и вставляет в неё свой член. Когда мать возвращается, её чашка разбивается об пол, а он продолжал трахать свою сестру. «Извини, мам, она сама попросила об этом».

***

Эван приготовился позвонить Джейсону. Он хотел поговорить о сексе, но Джейсон ни за что не должен был узнать о Бекки из-за их договора. Мисс Тоня произвела бы мощное впечатление на его бедного, лишенного секса друга. Однако это был секрет, который не мог быть по множеству причин. От одной только мысли о сексе с Джейдой, когда обе их матери были настолько поблизости, у него вставал, но это было почти настолько же фигово, как рассказать Джейсону о его мокром инциденте с Глорией. Он практически слышал своего извращённого друга: «Ты и Глорию тоже мог трахнуть; ты сам знаешь, что хочешь ... кончаешь в её трусики и на её ножку». Как будто бы Джейсон мог заняться сексом с Бекки, если бы была хоть какая-то вероятность, что её узкая маленькая киска могла бы вместить в себя этого монстра. Боже, что если бы Джейсон узнал, что случилось с Дианой и Глорией?
Нет, несмотря на то, насколько отстойно было не иметь возможности обсудить с кем-нибудь переломные события в жизни, ему всё равно пришлось бы сохранить свои секреты в неприкосновенности.

***

Это всё ещё ощущалось как сон. Джейсону нужно было поговорить с Эваном. Ему нужно было услышать себя, как он говорит это вслух, и чтобы кто-нибудь услышал, как он это говорит. Он ничего бы не сказал о Бекки, потому что предпочел бы остаться в царстве снов, но просто необходимо было поделиться тем, что у него был секс с кем-то вроде Дарлин. Эвану можно доверять, что он не растреплет, но как бы себя чувствовал Эван, узнав, что он трахнул рыжуху? Эван целый год пытался хоть как-то подступиться к Дарлин и так ни к чему и не пришёл. Всё, что нужно было сделать Джейсону – это позволить Дарлин посмотреть, как он трахает Бекки, а затем съездить до Миссисипи, чтобы забрать ее? Эван поедет до Миссисипи ради Дарлин, но захочет ли он трахнуть Диану? Ясен хрен – нет. Нормально ли было выдать свой секрет и заставить Эвана чувствовать себя фигово?
Джейсон оставил свою мать с Бекки и пошёл в свою спальню. Он схватил телефон, прыгнул в кресло и начал ездить на нём по полу, пока едва не упал, наехав колёсиком на карандаш. На экране его телефона загорелось имя Эвана, прежде чем он успел открыть свой список контактов.
– Как дела, чувак?
– Не хочешь заработать сотню баксов? – спросил Эван.
– Зависит от условий.
– Условий?
– Знаю, ты считаешь, что я бессовестный, но даже у меня есть границы, за которые я не перейду.
– Не могу себе представить, где находится эта граница, но не волнуйся до неё точно не дойдёт.
– Собака входит в повестку?
– Эм, не совсем, – задумался Эван, – Но тебе придется рано встать.
– Что нам нужно делать?
– Собирать палки и сгребать листья.
– У тебя есть мешки?
– Никаких мешков, чувак. Мы сгребём их на брезент и отнесём в лес. Легкие деньги.
– И в чём подвох? – спросил Джейсон.
– Никаких подвохов, за исключением того, что надо рано вставать, так что не тратить полночи на порнуху.
– Да без проблем, – заверил Джейсон, – Мы разделим эту сотню?
– Нет, ты получишь сотню.
– Охеренно!
– Да, точняк. Теперь ты можешь сам заплатить за проход в техническую зону на треке.
– Нет, иди один, ты же должен...
– Нет, тоже иди. Попытайся зацепить ту тёлку, похожую на Бекки.
– Хм, точно. Я уже и забыл о ней. Тогда тебе придется затащить билетёршу куда-нибудь на свиданку, если у меня будет шанс с Би Джей.
– Почему бы тебе не предложить их подбросить до дома? Уверен, они будут шликать друг к другу в твоём пикапе, как Бекки и Дарлин.
– Скоро, – сказал Джейсон, в один из этих дней.
– Ага, конечно, увидимся в семь тридцать.
– Окей, я пойду тогда, сейчас мне Бекки сосать будет. Тебе тоже стоит это попробовать.
– Если Бекки захочет мне отсосать, я с ума сойду.
– Не Бекки, а одна из твоих сестёр.
– Да, да, конечно, сыронизировал Эван, – передавай привет Бекки, и будь готов к семи тридцати. Я подъеду, но давай возьмём твой грузовик. Он может нам понадобиться.
Джейсон посмотрел на экран, сообщавший об окончании звонка, с желанием перезвонить Эвану и сказать ему правду или хотя бы частичку правды. Дверь в его комнату открылась, и вошла Бекки, на голове у неё были две косички.
– Закрой дверь, – сказал он.
Закрыв, она спросила:
– Чё делаешь?
– У меня вопрос получше: что ты делаешь? пытаешься доставить мне неприятности?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду все эти распахивания одежды.  Дразнишь меня, играешься с собой за обедом. Парни не могут так скрывать своё возбуждение или контролировать его, как девушки.
– Я не виноват, что твой член слишком большой, чтобы скрывать его от мамы.
– Но это же твоя вина, что он встал.
– Это тебе за то, что ты ходил в дом Стайл без меня.
Неужели это значило, что ей пофиг, что он трахался с Дарлин?
– Тебя здесь не было, а Дарлин нужно было подбросить, – оправдывался он, – Я не знал, что это тебя так волнует.
– Естественно, меня волнует. Она мой друг ... моя подруга, которую ты ебал.
– Ты злишься, что я ...
– Нет, не из-за того, что ты это сделал, а потому, что ты сделал, не спросив меня, хочу ли я тоже ехать.
– В следующий раз, когда её нужно будет подбросить, я обязательно поинтересуюсь у тебя, - съязвил он, – Она же не просто позвонила мне и попросила, заняться с неё сексом, это как-то само собой случилось.
– Ага, с Дарлин всё так и происходит, само собой, каждый раз, – косички Бекки заколыхались, когда она прыгнула на кровать. Она сложила ноги, сунув их под себя, наклонилась вперед, – Расскажи мне об этом.
– А? Разве она тебе не говорила?
– Без деталей. Я хочу в подробностях. Каково это было?
– Серьёзно?
– Ага, расскажи мне. Хорошо было?
Джейсон подумал, что Дарлин была способна проверить его способность хранить секреты. – Разве бывает такая штука, как плохой секс?
Бекки покачала головой:
– Возможно, по крайней мере, для девушки. Стоять сзади было лучше?
– Лучше, чем что? – не понял он.
– Лучше, чем когда я сижу на тебе.
Именно продолжения разговора в таком ключе боялся Джейсон. Неужели он действительно думал, что секс с его сестрой не будет иметь последствий? Без них могло бы быть, держа они это в строжайшем секрете только между собой до самой смерти. Теперь, когда была вовлечена третья сторона, всё было не так просто. Ёбанная рыжуха была опасна.
– Эм, не уверен, что хуже: заниматься сексом с своей сестрой или разговаривать с ней о занятии сексом.
– Говори уже!
– Я не могу их сравнить. Они оба просто случились. Я был удивлён, и у меня не было времени всё обдумать. Я только что сделал это, или это ты со мной.
– Ты должен был задуматься после. Как это ощущалось? Тебе больше нравилось пихать его в неё, или когда она насаживалась вверх-вниз на тебя? В ней было приятно?
Правильного ответа на этот вопрос не существовало.
– Я решил, что хуже говорить с сестрой о сексе, и я затрудняюсь сказать, что из этого было  лучше. В обоих случаях это было супер.
– Ладно, – сказала Бекки, – Тогда поступим вот так. Ты сможешь поразмыслить над этим, поскольку это не будет для тебя сюрпризом, следовательно, сможешь сказать мне, как было.
Его сестра соревновалась с Дарлин или ревновала? Для Джейсона лучше было бы соревнование, чем ревность.
– Мы договорились, что удостоверимся в том, чтобы мама нас не поймала. Ты такое сегодня вытворяла. Ты так меня возбудила, что, клянусь, я хотел сделать это прямо перед мамой.
– Ты тоже это представлял? Это было бы жёстко, но я продолжаю представлять это, за исключением того, что в моем воображении ей всё равно. Ты когда-нибудь думал о маме? О том, как ты и…
– Нет, нет, нет, даже не задумывался ни о чём подобном. Нам нельзя быть настолько беспечными, чтобы опять попасться. Я уверен, в реальности выйдет совсем не так, как ты себе представляла.
Наверное, ты прав, но она красивая, у нее отличное тело, и она уже давно одинока.
– Бекки, ты совсем погрязла в этих извращениях. То, чем мы занимались, обычные люди не делают. Мы не в какой-то дешёвой порнухе, где матери присоединяются.
– Так ты тоже их смотришь? Игра ужасна, но думать об этом так возбуждающе. Я думаю, что мама супер секси, и я обожаю представлять, как она наблюдает за нами с рукой в трусиках.
– Да прекращай уже! – взмолился он.
– А что? Ты возбуждаешься?
– Нет, – соврал он.
– А я да, и надеюсь, что Дарлин не измотала тебя, – Бекки встала, – Давай.
– Что давать?
– Мы идём в гостиную. Я сказала маме, что мы будем смотреть Джека Ричера. Ей совершенно не интересно его смотреть, и она пошла в свою комнату читать книжку. Ты же сам знаешь, это значит, что она будет спать.
– Но это не значит, что она не может встать за стаканом воды или её чем-нибудь.
– Мы услышим, как открывается дверь её спальни. К тому времени, когда она дойдёт до гостиной, ну, ты уже знаешь, сколько времени у неё на это уходит. Верно? Это лучше, чем когда она распахивает дверь в твою спальню.
Джейсон уставился на сестру, задаваясь вопросом, сколько его секретов она знала.
– Ты уверена, что ты не парень?
Бекки подняла юбку, обнажив свою киску.
 – Ещё как уверена.
Блин, у его сестры была сексуальная маленькая киска.
– Твои мысли и действия больше похожи на парня.
– Окей, раз ты так говоришь, – сказала она, – Тащи сюда то, что ты используешь, чтобы дрочить. Возможно, нам это понадобится.
– Я не дрочу.
– Безусловно, – Бекки хихикнула, как девушка её возраста, а затем разразилась хохотом, как шлюха.


***

От разочарования, которое Эван чувствовал по поводу того, что не смог рассказать Джейсону о чудесном сексе, который у него был, он спустился в игровую комнату. Подубасив немного грушу, он смог начать думать о других вещах. Слова Дианы «он мудак» продолжали всплывать у него в голове. Его сестра никогда так не говорила об их отце, и чем больше он пинал по груше, тем больше он проникался её эмоциями. Это ощущалось как ненависть. Неужели он увидел ту сторону Дианы, которую она скрывала от него, или же он просто её всегда игнорировал?
Долгая тренировка истощила физические силы Эвана, но это возымело противоположный эффект на его возможности анализировать, разбирать и делать выводы. Он углубился в события последних нескольких дней до такой степени, что повторно пережил их, но теперь без удивления, шока или травмы. Теперь он думал и сердцем, и испытал больше эмоций, сопровождавшие важные моменты. Секс с сестрой лучшего друга, одной из софтбольных мамаш и софтбольной сестричкой несли чрезвычайную важность для шестнадцатилетнего парня. Тем не менее, в его разуме мать и сёстры были превыше всего.
Мать Эвана заключила его в интимные, страстные, вызывающие желания объятия, от которых было почти невозможно уйти. Прижатие его члена к теплой, влажной плоти Глории не было столь значительным, как та боль, что он испытал, наблюдая, как она уходит. Если бы он смог выдумать даже самую жалкую причину, он бы позволил ей остаться и рискнул.
Боль, которую он испытал, когда ему пришлось оставить голую и обиженную на него Диану, была намного сильнее, чем его страх перед совершением такого социально и морально неприемлемого действия. Теперь, когда он проигрывал в голове её слова и представлял её лицо возле кафе, он ненавидел себя за то, что у него не хватило смелости копнуть глубже. Потребность в том, чтобы обнять её, утешить и защитить, была подавлена страхом, испытываемым от того, что произошло между ними. Где была его смелость? В них были частички друг друга, между ними всегда была сильная любовная связь. До полового созревания было легко выражать их любовь. Когда же они повзрослели, им приходилось искать новые способы показать свои чувства. Именно это и происходило; они росли, а гормоны лишь всё усложняли. Вот и всё.
Теперь, когда Эван всё понял, он решил рассказать об этом Диане. Они могли согласиться с тем, что ничего не могло бы испортить их отношения, и, что всё могло вернуться к норме. Они выяснят, как выразить свои слова, не попадая ни в какие ловушки.
Как только он всё уладит с Дианой, он выяснит, что её беспокоит.

***

Джейсон последовал за Бекки в гостиную. Он представил, что чувствует грабитель банка, когда идёт на ограбление, зная, подвергает себя большой опасности, но всё же оставалось возможность передумать.
Бекки была права, он действительно знал, сколько времени понадобится его матери, чтобы появиться за спинкой дивана, после звука распахивания её двери. Их дом был не огромный, а длинный. Комната матери была на одном из концов. Её дверь выходила к началу коридора, разделявшего дом. Сначала ей нужно пройти мимо ванной по правую сторону и прачечной по левую; затем справа была гостиная, которая была полностью открыта со стороны прихожей, а напротив была кухня. Иногда она шла прямо на кухню, не замечая его в гостиной, но всё равно было удивительно, что она никогда не застукивала его с его членом в руке. За исключением, может быть, одного раза, когда защёлка её дверь не встала в паз, и он не слышал её до последней секунды. То, что по телику шёл софткор, возможно достаточно её отвлекло, чтобы он смог спустить футболку, скрыв член.
Бекки села на диван, стоявший cкраю гостиной, спинкой к коридору. Он встал перед ней, глядя через окно на кухне. Если они это сделают, мимо проходящий любитель подсматривать в окна будет иметь ясное представление о том, на что он и Эван так отчаянно надеялись, прогуливались по окрестностям, однако у них никогда не получалось.
– Запомни, в этот раз не кончай в меня.
– Тогда куда?
– Я развернусь и сяду вот так.
– Тогда на лицо, как в порно?
– Нет, если бы мама зайдёт, не думаю, что она поверит, что это новый крем для лица,  – она засмеялась и широко открыла рот, – Сюда.
Он покачал головой:
– Мы попадём в ад, прямиком в сраный ад.
– Нет. Мы никому не причиняем вреда, всем пофиг.
Кроме его матери, в голову никто не приходил. Бекки двумя руками нанесла смазку, подтягивая его член к своему лицу. Она сжала его толстую головку в кулак и начала крутить, будто меловой кубик на кие. Его ствол дернулся, как и его пах.
– Ааа, как хорошо.
– Не кончай, пока он не станет достаточно твёрдым.
– От такого я точно не кончу, тут нужно что-то посильнее.
– Отлично… для меня.
– Ты не нормальная, Бекки, определённо, и это отлично для меня.
Она ухмыльнулась и продолжила скользить вверх-вниз по его члену.
– Окей, он в полной боевой готовности, – Бекки встала, обернулась, наклонилась и задрала юбку до живота, – Тебе  видеть меня так раком, не правда ли?
Ей больше не нужно было что-либо говорить; он вспомнил утро, когда она чистила зубы. Всё вернулось к исходной точке. Её задница оттопырилась назад; ягодицы раздвинулись, и вот она – киска его сестры, выглядящая как мишень для его члена. Точно так же, как в то утро у раковины. Сжатые створки разомкнулись, мелькнув влажным розовым нутром, куда ему требовалось вставить головку своего члена.
– Да, да, да, – повторял он, – Ты вертихвостка.
– Давай, сделай так же как с Дарлин и скажи, как тебе.
Всё изменилось так быстро. Он наблюдал за девушкой, с которой он ходил в школу, и делал то, о чём он всегда думал как о своем худшем недостатке. Дарлин знала о них с Бекки и не осуждала. Он чувствовал себя по-другому и уже не был так обеспокоен терминами, которыми можно было описать происходящее. Инцест и зоофилия были лишь словами, описывающими вид секса для людей с определёнными моральными качествами. Это как дерево, падающее в лесу. Всем плевать, пока оно кого-то не заденет. Пока никто не знал, это никак им не могло навредить.
– Если услышим, как она открывает дверь, то в ту же секунду садишься сюда, а я туда, как мы сидим обычно.
– Знаю, – сказала Бекки, – Мы не попадёмся.
– Да, нам никак нельзя, а то это запорет великие события. Ты доверяешь Дарлин?
– Не беспокойся о ней, заверила Бекки, – Она никогда не скажет, поверь мне.
Он смекнул, что у сестры на рыжуху было что-то такое, что придавало ей уверенности. Неужели что-то могло быть хуже, чем позволить псу трахнуть её?
Пизда Дарлин была огромной мишенью, выпирающей между её ног, раскрытой и разъёбанной Брутом. Киска Бекки была узкой щёлкой, разделяющей створки её половых губок. Казалось невозможным, чтобы её тело могло вместить его здоровенный дрын, и если бы он уже не бывал в ней, то даже бы не пытался. Бекки протянула руки назад между своих ног и направила его член. Он схватил ствол своего члена, сжал его, отклонился немного назад и затем толкнул вперед. Головка  сплющилась, не попав сразу. Он сжал сильнее, от чего его член стал просто каменным. Пальцы Бекки открыли путь, и она откинулась назад. Они оба застонали, когда его набухшая головка погрузилась в её тело. Он продвинулся немного дальше,  его сестра держалась, прижавшись к спинке дивана, затем она оттолкнулась от неё, и он увидел, как его стержень скользнул в Бекки.
– Блядь, – сказала она, – Сколько вошло?
Он потянул назад. Плоть Бекки, вытягивалась, цепляясь за его дубину.
– Ещё много, – сказал он и вошёл обратно, – Ммм, хорошо, как же хорошо, – его бедра начали двигаться на автомате.
– Больше, – запричитала Бекки, – Вставляй его весь.
Он схватил Бекки за бедра и дёрнулся вперед. Она хмыкнула и сгорбилась, как шуганная собака.
– Ааа чёёёёрт, это всё?
– Не совсем.
– Не останавливайся. Я хочу столько же, сколько было в Дарлин.
Джейсон начал ебать свою сестру, опять же, не сказав ей, что этого больше не должно повториться.
– Бля, Бекки, ты такая узкая. В тебе так, блядь узко.
– Тебе приятнее, я лучше, чем она?
Их ритм их движений синхронизировался, и было так хорошо, что он даже не смог вспомнить, как ощущалось в Дарлин, и лишь сказал:
– Ты великолепна, в тебе прекрасно. Лучше всех.
– Да, о, да, трахай меня, трахай меня, братик, трахай меня.
Этим он и занимался, и это был лучший секс в его жизни, однако он бы так говорил всякий раз, когда он таранил киску девушки. Дарлин, возможно, была глубже и трахать её нужно было сильнее. Однако Бекки была его младшей сестрой, его узенькой сестрёнкой, и долбил её сзади в гостиной их дома, пока их мать была в 6 метрах. Он сомневался, что продержится столько, сколько подумал сначала.
– О, Боже, теперь это моя любимая поза. Я чувствую, как его полностью, как пронзает меня.
– Я, э… скоро кончу.
– Отлично, – сказала Бекки, – Когда вытащишь, я развернусь.
Под «отлично» она имела ввиду: «Я рада, что ты кончаешь», или, «Слава Богу, что ты заканчиваешь, ты меня заебал»?
– Тебе не больно?
– Да, блядь, но Дарлин тоже было больно. Она рассказала мне, говорит, что это похоже на то, будто ты ударил её в живот. Мне не больно настолько, это приятно, приятная боль.
– О, да, да, приготовься. Я, а… Тсс, это что…
Они услышали звук стука о пол, а следующим звуком было открытие двери в спальню матери. Бекки стянула свою киску с его члена, и первый белый сгусток ударил её по заднице. Следующая струйка приземлился на подушку дивана. Он натянул шорты и спустил рубашку, а затем сел на сперму и позволил остаткам выплёскиваться прямо на живот. Щёки Бекки были красными, но в остальном она выглядела нормально, сидя там, где до этого сидела их мать. Они оба уставились в телевизор, делая вид, что не заметили, как она идет на кухню.
– Хороший?
– А? – не врубился он, не поворачиваясь на голос матери.
– Фильм-то хороший?
– О, да, да, отличный.
– Я иду спать, – сказала она и потерла ему макушку, – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мам, – сказала Бекки и улыбнулась ему.
– Спокойной ночи, – он подождал, пока её дверь не закрылась, прежде чем перевести дух.
Бекки повернулась к нему:
– Черт возьми, это было близко.
– Фух, действительно. Думаешь, она что-то заподозрила?
Его сестра вскочила со стула и прыгнула к нему:
– Нет, она не могла, – Бекки взобралась на него. Она села на его ноги, согнув свои, попой на его коленях, – Хорошо было?
Её косички и похотливая внешность выдавили из него глупую ухмылку.
– Это было непревзойдённо, ты потрясна.
Она улыбнулась, схватила его за уши и прижалась губами к его. Ротик, который был так хорош в высасывании спермы из его яиц, сразу же воодушевила.
– Черт побери, это было близко, –  он побывал там, где ещё не был, и чувствовал то, чего ещё никогда не чувствовал. Его внутренности нутро скрутило и его охватил жар. Бекки опустила голову и громко вздохнула, – Это не очень хорошая идея.
 Она смотрела на него несколько секунд, всё ещё держа его за голову, затем сказала:
– Знаю, – и снова начала его целовать.
Он мгновенно вернулся в это новое место. Он сунул руку под юбку и схватил её за попу. Его желание кончить уже была удовлетворено; теперь он хотел исследовать потрясающее тело и заставить её кончить, как никогда раньше. Он потянул её задницу на себя, пока заострённые кончики её сисек не достигли его лица. Он начал покусывать их через рубашку. Она сдёрнула её и отбросила в сторону. Её сиськи набухли и втолкнув твердые соски. Когда он начал их посасывать, они выросли и напрягались ещё больше.
Бекки дёргала его за волосы, направляя от одного соска к другому. Её туловище было извивалось и прижималось промежностью к нему. Он сжал её голую задницу, поднял и притянул к себе.
–Мммм, это так сексуально, – он поцеловал её каштановый пушок, покрывавший лобок. Её миниатюрная киска была спрятана под бугорком её лобковой кости. Также он мог чувствовать её запах, сильнее, чем когда-либо ранее. Именно так и пах секс? Его язык потянулся между её ног, ощущая на вкус возбуждения, вытекающего из её щёлки.
– Ах, Джей Джей, не дай мне закричать.
Он хотел, чтобы она кричала и обкончала ему лицо, и он сунул ей в неё язык. Она приподнялась выше и дернулась вперёд, ударив его по рту своей киской. Он начал лизать и сосать её пульсирующий клитор. Его сестра поставила одну ногу на спинку дивана, согнула и начала опасно балансировать, елозя пиздой по его рту. Её соки размазывались по его губам и покрывали язык, когда он погружался в её дырочку. Она сходила с ума от желания.
– Шшшш, – прошипел он ей в клитор, но от этого она стала только громче. Она потянула его за волосы, ещё сильнее прижимая свою дрожащую киску к его рту, куда хлынула её влага.
Бекки рухнула обратно на его колени и обняла его, прижавшись своим вздымающимся тело.
– О, вау, ты великолепен. Спасибо.
Он держал её, не говоря ни слова, осознавая, что они вместе вошли в новый мир, где всё будет нелегко. Кого-нибудь определённо мог споткнуться.

***

Эван стоял за дверью в комнату Дианы, прислушавшись, положив руку на ручку. Было тихо, никакого света из-под двери, но он всё равно повернул ручку, и просто удерживал её в открытом положении, не открывая дверь. С какой стати ему без стука входить в её комнату, пока она спит?
Он закрыл дверь в ожидании, затем пошёл к кровати. Тело Дианы дернулось, когда он приблизился, но глаза оставались закрытыми. Она была на боку у края кровати, лицом к нему. Её черные волосы разметались вокруг головы по подушке. Он знал, что стоило дать ей поспать, но сел на небольшом участке свободного пространства между её изгибами. Кончиком пальца он убрал пряди волос с её щеки, но устоял перед тем, чтобы провести пальцем по брови. Как и в случае с новокаином, ощущения после отвлечения от желания секса, занятия сексом и упущенного секса исчезали, и боль возвращались. В животе появилось ощущение тошноты. Он вернулся на исходную точку: теперь ему снова было двенадцать, и он боролся с желанием поцеловать Диану. То, что он едва не вошёл в неё свои членом, теперь было наименьшей из его проблем.
Запах шампуня, геля для душа и лосьона усилился. Сантиметр за сантиметром его губы приближались, затем они коснулись шелковистой поверхности над её ухом. Он не мог выразить словами истинные чувства, которые он к неё испытывал, поэтому он прошептал:
–Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.
– Эван, – сказала Диана с выпученными глазами, – Ты что делаешь? Что ты здесь делаешь?
–Эм, аа… я хотел поговорить, поговорить с тобой, – она уже не спала?
Диана несколько раз бросила взгляд на дверь:
– Ты не можешь быть здесь, в моей комнате. Боже, ты должен уйти.
– Извини, я хотел…
– Всё нормально, но ты должен идти. Извини, но папа.
– Я пойду, пойду. Не хотел тебя расстраивать.
Глаза Дианы широко открылись от ужаса, и оба повернули свои головы к двери. Он вскочил на ноги.
– Ты слышала это?
– Просто иди, – прошептала Диана.
Дверь скрипнула, закрывшись, механизм ручки щёлкнул. Его чувства были в полном напряжении. Он повернулся и пошел к своей двери.
– Эван, – раздался голос отца, громкий даже шёпотом, – Что, черт возьми, ты делаешь?
– Пап, я иду спать, – «Думай как Диана», сказал он себе, – Мне надо было кое-что отдать Диане.
– В полночь? Ты пошёл в её комнату в полночь?
– Я э… вернул её компакт-диск. Она одолжила мне его, и хотел вернуть обратно на случай, если он ей понадобится. И тогда ей не придётся завтра меня рано будить.
– Иди спать, – сказал его отец, – И Эван, держись подальше от комнаты твоей сестры. Понял?
– Да, да, сэр.
Когда Эван достиг своей комнаты, всплеск адреналина спал, его пульс замедлился, и его мозг вышел из режима тревоги. Чувства, которое он испытывал к Диане, и то, что уже произошло между ними, заставляло его бояться находиться в её комнате. Однако было ли это действительно так ужасно? Он был её братом, и хотя свет был выключен, а дверь закрыта, у его отца не было причин подозревать что-либо, чего Эван боялся. Он сделал мысленную пометку спросить завтра Джейсона, ходит ли он по ночам в комнату Бекки.