Холодная гладь.

                                                            Холодная гладь.
«Запах… Волосы… Кожа… Пальцы… Глаза… Только не тёмные, - не люблю карие! Хочу… Всё хочу! Всё…Моё… — бессвязные мысли рвали разум мужчины. — Больше не могу… Я сделаю это! Сегодня!»
Ссутулившись, Ганс шёл вдоль железнодорожного моста. Мужчина средних лет, до глубины души одинок, от чего несчастен. Не срослось. Такое бывает, особенно у тех, чья внешность выходит за границы общепризнанной нормальности. Заячья губа и невозможность исправить этот дефект из-за потомственной нищеты — определили его судьбу.
Мост пересекал спокойную реку. Над холодной гладью медленно полз утренний туман. Казалось, ни что не могло развеять эту безмятежность. Казалось… До тех пор, пока громкий всплеск и женский крик не заставили Ганса выпрямиться, вытянуть шею и осмотреться.
«Где-то рядом! Внизу! У берега!» — думал Ганс и, повинуясь инстинктам, бежал на крик. Голос возбуждал его. Манил. Не думая ни секунды, он нырнул в холодную воду.
«Тяжёлая, как мешок с картошкой! — Ганс повис над бледным телом молодой длинноволосой блондинки. Когда-то красивое вечернее платье, мокрыми тряпками облепило её стройное тело. — Красивая… Я убью её! Но… Какой смысл убивать мёртвую?..»
Девушка кашлянула, брызнув в лицо тёплыми каплями и открыла свои прекрасные голубые глаза. Ганс опешил.
«Идеально! — молнией сверкнула мысль в его голове — Это подарок судьбы! Наконец-то это свершится! Моё первое убийство будет идеальным! Начало моего великого восхождения!»
Ганс даже не успел придумать способ, как девушка коснулась губами его щеки.
— Ты спас меня! — тонким голосом пропела она на ухо. — Мой герой, как тебя зовут?
— Г… Ганс, — словно что-то тяжёлое придавило грудь.
— Ганс! — девушка улыбнулась. — А я Мария.
Девушка вскочила, схватила Ганса за руку и потащила за собой. Всё было словно в тумане. Ганс больше не хотел её убивать. Или хотел? Он уже и сам не понимал. Прежде ни одна женщина даже не смотрела в его сторону, не говоря уже о прикосновении. Разве что, брезгливые медсёстры, но это не считается.
— Ты такой хороший, Ганс! — девушка продолжала тащить мужчину за руку, куда-то в сторону деревянных домов, виднеющихся на горизонте. — Я хочу отблагодарить тебя. Честно! Правда! Я хочу показать тебе кое-то. Я не хотела это никому показывать! Это мой секрет… Но ты особенный! Ты спас меня, это будет благодарностью. Ты это заслужил!
Мария остановилась у первого дома.
«Пустынно… — подумал Ганс осмотревшись. — Но как же ещё, в такую рань? Даже петухи ещё не проснулись… Или они просыпаются раньше? Деревня ленивых… Ленивые дураки! Как так можно!»
— Знаешь, Ганс, — Мария стучала зубами. — Я вся промокла и замёрзла. Мне нужно переодеться. Это мой дом. Я живу тут совсем одна. Так скучно, порой. Я зайду переодеться, можешь зайти и подождать меня в доме, — Мария забежала внутрь, затем крикнула. — Ну же, не стесняйся! Заходи!
«Всё! — решил Ганс. — Вот мой шанс! Мой выход! Я задушу её…»
Ганс решительно зашёл внутрь. Дверь захлопнулась за спиной. Темно, хоть глаз выколи. Резкий тошнотворный запах ударил в нос, зубилом пробиваясь до самого мозга. Быстрый топот по деревянному полу. Удар и хруст. Слышали, как хрустит кочан капусты, когда его режут ножом? Примерно такой. По стенкам сосудов побежали кровавые слёзы. Ганс пятился, пока не вывалился на улицу. Глаза скосились к носу. Во лбу торчал большой нож для разделки мяса. Мария подошла и склонилась, как когда-то он над ней, у реки.
— У тебя щель во лбу! — с натянутой улыбкой и пустым взглядом простонала Мария. Её зрачок сузился до размеров игольного ушка. — Щель! Ведь это всё что вас интересует во мне. Вас, мужиков. Теперь у тебя тоже щель… Только во лбу. Что, не нравится? А мне очень нравится!..
Над холодной гладью медленно полз утренний туман. Юная девушка в красивом вечернем платье вглядывалась в даль, стоя на берегу спокойной реки.