Пышка почувствовала важность своего присутствия здесь. Она считала, что как никто может подбирать нужные слова. А для лучшей подруги и, теперь уже своей соратницы, и подавно. Разве не в этом заключается суть истинной дружбы? Один страдает, второй же –самонадеянный лекарь человеческих душ- пытается во что бы то ни стало подобрать такие выражения, которые воспарили бы над границами человеческого понимания, став отчетливее оттого, что человек не столько вслушивается в подлинный смысл сказанного, сколько читает между строк, внимая уверенности говорящего, и принимая не только слова, но и тепло, исходящее от источника звука; слова, которые бы сгладили ощущение потери близкого, душевной смуты и любовных порывов. Но не это ли  самое безуспешное занятие в мире? В мире, где любовь стала синонимом несбыточности и корысти, а любая потеря лишь мелкой утратой в свете дальнейших приобретений? Но разве можно променять бесценные вещи на то, что не проживет и дня?
Брюнетка сделала глоток кофе, после чего ушла на кухню, за бутылкой шнапса. Теперь, оставшись наедине с комнатой и вещами запертыми в ней, она почувствовала острую нехватку воздуха. На какой то момент ей показалось, что она находится в камере – и  вдруг стало страшно, как бывало в детстве во время ночной грозы. Но теперь ее не тяготил страх темноты и молний; она боялась другого – леденящей пустоты, за которой ничего не было, кроме пугающей бездны, в которой заправляла ночь и наводила страх уже не осязанием мрака; она боялась темноты иного порядка, метафизического, который мог поглотить все, что было здесь,  прежде поглотив ее саму. Она страшилась того, что замкнутое пространство комнаты поглощает части ее плоти. Так бывало, когда нахлынивали воспоминания, осколки которых крепко впивались в память и держали ее горло мертвой хваткой, потом душили, и в конце концов, почти отбирали весь кислород. От них хочется бежать, бежать прочь – пусть это будет ненавистная ей ночь, скрывавшая в своей темноте  навязчивые страхи, теперь уже все равно – гораздо страшнее оставаться с самой собой, с частью себя в виде фотографий на стене и воспоминаниями, которые гонятся и, догоняя, причиняют подлинную боль, но не вымышленную. Она открыла окно и в комнату просочился холодный воздух с улицы. Вот она - жизнь в своем естестве; кислород, лишенный дневной дозы машинных испарений и животворящая ночь. Все еще живет и движется, склонившись над пропастью, держась из последних сил за тонкий слой материи. И она сама все еще стоит здесь, в этой комнате, слышит биение своего сердца, вырывающегося наружу, уже одной ногой ступив в запредельность, из которой нет выхода.
-Ты долго? – из соседней комнаты послышался голос подруги.- Я уже начинаю засыпать и если ты еще хоть минуту повременишь, то не могу обещать, что ты не застанешь меня здесь без признаков жизни, к тому же я храплю так, что стены содрогаются.
- Ничего,- брюнетка неторопливо вошла в зал с бутылкой и бокалами в руке,- эти стены и не то видали.
Подняв брови, она смотрела на мирно сидящую подругу.
- Что ж, раз утраченное не вернуть, то не лучше ли выпить за новые свершения?
Она отпила прямо из бутылки.
- Дай мне. Я передумала, - сказала пышка, протянув руку за шнапсом. С самого детства  ненавижу смерть.
   Брюнетка приняла задумчиво-философское выражение лица. Она знала, что разговоры о таких вещах, как жизнь и смерть, злой рок и течение времени , самые важные, за исключением разве что бесед о любви и истине. Но что такое любовь, равно как и истина в свете вышеобозначенного, думала она? Лишь космическая пыль, которая исчезнет под гнетом и времени, и смерти, и злых насмешек судьбы.  А может, это одно и то же?
- К смерти нужно относиться со сдержанным почтением – она забирает слабых, старых и немощных.  Они ждут ее прихода с нетерпением. Да и  зачем жить тому, чьи родные давно упокоены по ту сторону неба?
Понимая, что брюнетка говорит о себе, пышка отвела взгляд в сторону.
- Ни к чему. Но разве она справедливо забирает молодых и здоровых, полных неиссякаемых сил?
- Не существует никакой справедливости, по крайней мере здесь, на земле, - ответила брюнетка. Возможно, это совсем не забота смерти - она лишь должна прийти в назначенный час. А молодые гибнут как раз из-за очередной несправедливости со стороны людей. Так почему бы людям не стать теми, кем задумал их Бог?
- Мы не знаем, какими он их задумал.
- Что такое в сущности знанье? И что такое вера? – вскрикнула брюнетка. Мы хотим верить в Бога, в высший суд, в рай. И мы делаем это с превеликим удовольствием! Раз я верю, то я знаю. Раз я предполагаю, то я и основываюсь на этом на предположении и, тем самым, обретаю знание. Незнание же – недостаток веры. Будь все иначе – ни о каком знаке равенства между ними не было бы и речи.
- Но мы можем ошибаться,- пышка вскинула руки в стороны,- не забывай, что науке жизни не учат, как изучают по учебникам анатомию.
- Не учат, - с надменным видом повторила брюнетка. А как по мне, жизнь- очень хороший учитель, главное понимать, что она хочет вложить в твою голову. Уж я во всяком случае классе в третьем, не больше. В пределах жизни  каждая точка зрения имеет право быть, потому что окончательно все узнать нам предстоит лишь после смерти. А раз ты живешь – так верь и уповай на свою веру.
Шнапс нисколько не мешал ей выражать накопленные за годы мысли, хоть и ударил  в голову. Она почувствовала тяжесть ног от выпитого алкоголя, но легкость души перевешивала ее.
- Выходит, что есть вера,  но и есть несправедливость?  Так зачем верить в одно, претерпевая другое?
- Они и не взаимосвязаны. Вера создана, чтобы знать и уповать, но обстоятельства жизни творят люди.
- Я решительно ничего не понимаю, -сказала пышка. Я рождена в католической вере, меня крестили в церкви пять месяцев от роду, и мой отец - священник. Я старательно исповедываюсь и соблюдаю традиции. Но только сейчас я задумалась о смысле существования. Сидя с тобой в тесной комнате и попивая шнапс прямо из бутылки. Видел бы мой папаша.
Наконец, сев, брюнетка закурила, закинув ногу на ногу. В комнате аромат кофе смешался с запахом табака.
- Возможно, молитвы приходят на помощь страждущим,  но когда они дают сбой, не стоит все валить на Бога – он не всегда  упреждает промысел человека. Да и кто сказал, что все происходящее между народами и отдельными людьми должно соответствовать высшим космическим законам?
- Я не знаю. Я знаю лишь одно, -  глаза пышки опустились в пол, - что боюсь  пережить Матиаса.
- Душка, не переживай, с такой сердобольностью ты умрешь первой, - улыбнулась брюнетка. Любой немец невероятно живуч и  как таракан способен выжить даже после взрыва водородной бомбы. Спроси у отца.
Пышка поправила волосы и внимательно посмотрела на подругу.
- Но ведь не все немцы поддерживают режим. Не все, кто любит музыку Вагнера и говорит на немецком, способны на эту всеобъемлющую ненависть. Матиас и подавно. Он совсем далек от политики, его вера – это история и археология. Порой мне кажется, что он даже не заметил, что нацисты повсюду; оторвись он от книг, крайне удивится, узнав об этом.
- Все верно, дорогая. Люди увлеченно утопают в волнах музыки, восхищаются пронзительными произведениями искусства, и льют слезы глядя на полотна распятого Христа. Но почему-то некоторые из них остаются праведниками и питают душу таким искусством, находя в нем отраду и утешение, другие же – сознательно идут на убийства, уверенно считая, что это их неотъемлемое право, такое же как дышать и гадить.  Как видишь, увиденное влияет на каждого в разной мере. Кому-то достаточно того, что не остановило бы иного и на полминуты от разрушительного поползновения убить ближнего.  Сознание определяет принадлежность существа к роду человеческому, но никак не цвет флага и воинственная риторика. Однако здесь кроется и другой великий парадокс - стадные инстинкты присущи человеку не в меньшей мере, чем животному. Он движим этой разрушительной силой и подвластен ей.
- Так значит, человек ничем не отличается от зверя? И каждый из нас такое же животное, как и те, которые рвут друг друга на части ради выживания?
Она расхохоталась, представив себя верхом на своей прожорливой однокурснице, которая была больше ее самой в два раза,  пытаясь задушить ее подушкой за  последний пончик в университетской столовой.
За окном послышался шелест струй дождя, тихо бьющего по стеклу.  Встав, девушка с темными волосами прошла до середины комнаты, пытаясь разглядеть огни города, затопленные разводами на стекле.
- Отчасти так. Однако человек хуже – обладая способностью к добродетели и чувственным разумом, для статуса человека он сотворяет непозволительные прегрешения. Животные поставлены природой в рамки естественного отбора, а у людей этот отбор основан на деньгах и лжи. Люди же,  обладая интеллектом и сознанием, используют его для крайне низких целей, угождающих их безмерному самолюбию и жажде власти. Лишь они так приноровились массово убивать, без практичной на то надобности и, главное, без какого бы то ни было чувства сожаления. Бездушность – вот что роднит человека и зверя. Но даже второй иногда изменяет своим животным инстинктам и становится великодушным, жестокий же человек –никогда.
- Ты забыла про полигамность,-  произнесла пышка, поставив стакан на стол.
Брюнетка снова заулыбалась.
- Без нее никуда. Еще одно связующее звено.
Вдруг лицо пышки сделалось серьезным, и она прошептала:
-Как думаешь, они хотят ассимилировать нас?
Потом, помолчав, добавила:
-Я предпочту смерть этой мерзости.
- Все мы предпочтем смерть.

    Они уснули на большой ветхой кровати, обнявшись друг с другом, освещенные светом луны, насквозь пронизывающим окно. И ничто не могло разъединить два ровных дыхания, сливающихся в одно: ни  обнажающая их луна, ни всепоглощающий мрак, потому что в этом хрупком мире грез они были неразлучны и едины, в нем было безопасно и тепло, как в далеком детстве, в отличии от реальности, заставляющей каждую минуту жизни с опаской оборачиваться назад.