Глава 1

      Скрипя металлом, прокручивался вентиль. Поджилки Короза тряслись, на лице растянулась по детски радужная улыбка. Уже совсем скоро, то к чему он шел всю жизнь окажется в его руках, в его владении. Толстая стальная гермодверь неспешно стала открываться, постепенно обнажая внутренности пустотного корабля для глаз бывшего позэссора, заставляя его сердце биться быстрее. Взгляду открылись клепанные железные стены-переборки, решетчатые пол и потолок, за которыми проходили толстые и тонкие трубы, и линии разноцветных проводов, а отделяющая потроха корабля от враждебной и холодной пустоты космоса броне-стена, толщиной в восемь метров, шла слева под небольшим углом. С громким ударом цилиндры сервоприводов сомкнулись с узлами креплений, дверь была открыта. Не удержав себя в руках, Короз оттолкнулся ногой от стены и с распростертыми руками полетел по коридору. Ему хотелось расцеловать стены, осмотреть каждую шестерёночку, узнать о каждом винтике пустотного корабля, корабля который теперь стал его кораблем, его новым и по настоящему своим домом.
- Манус капитан, манус капитан, вы ведете себя недостойно. Не для того господин даровал вам «Звездного тура» и отпустил со службы.
Обеспокоенно сказал старый перитум оттолкнувшись посохом и полетев за Корозом.
- Да не важно, корабль уже мой, как бы я себя не вел.
Ответил ему новоиспеченный капитан, в нетерпении перебирая пальцами. Старик хотел сказать Корозу что-то еще, но соседняя гермодверь распахнулась, и вылетел статный, солидный офицер с аккуратной бородкой и железным взглядом. Серая форма как с иголочки, наградные шнуры, тянущиеся от правого погона к воротнику, парят в невесомости, сабля и револьвер на поясе, и фуражка на голове.
- Старший лейтенант Ерман Коров, глава по снабжению и людскому обеспечению пустотного крейсерского корабля «Звездный тур». Рад приветствовать вас на борту капитан. Разрешите доложить.
Короз, не успев отойти от эйфории, как-то неуклюже кивнул ему.
- Космолет полностью готов к встрече нового командующего. Все технические системы готовы к работе. По вашему приказу старший командный состав и торжественный караул будут построены в ангаре.
- Да, хорошо. Пока отставить. Сначала я хочу осмотреть свой дом. Покажите мне все здесь, и доложите о состоянии каждой системы в отдельности. Я хочу пройти все пятьсот метров, длинны моего корабля, от носа до кормы.
Пальцы лейтенанта слегка напряглись. Манера речи, жесты, и сам вид нового капитана был ему не по вкусу.
- Так точно капитан. Если вы позволите, я начну экскурсию.
- Позволяю, конечно, начинай.
Коров кивнул и пропарив до конца коридора, где был начертан большой знак с четырьмя разноцветными стрелками, указующими на условный верх, условный них, право и лево, чтобы в пустолете легче было ориентироваться. Он сильно оттолкнулся от пола, резко взлетев по коридору вверх. Короз последовал за ним, отослав перитума своего бывшего хозяина из корабля.
      Они пролетали по длинным извилистым коридорам в стенах, которых то и дело выли, врезаны гермодвери в другие отсеки. Эти коридоры отличались от того, первого, что сразу за шлюзом, только узостью, наличием вездесущих поручней и цветовыми обозначениями, соответствующими тому знаку в стыковочном коридоре.
- Манус капитан, как видите все трубы в полном порядке, и паровые, и голосовые, и охладительные. Техническое состояние- превосходное.
Лейтенант остановил Короза перед большим красным бронезаслоном, с огромной надписью «ОПАСНО ВЫСОКОЕ ДАВЛЕНИЕ».
- Двигательный отсек манус капитан.
Сказал он сухим, как лист бумаги голосом, и нащелкал код на клавиатуре, как у пишущей машинки. Застрекотали шестеренки арифмометра в стене, и вскоре щит пришел в движение. Большие шестерни крутились, утягивая вверх зубчатые рейки, прикрепленные к щиту, и тот стал подниматься. А за ним покоилось переплетение труб, вентилей, сложных механизмов. Туда-сюда летали потные техники с разводными ключами. Каждый из них был запакован в костюм из толстой кожи, имел респиратор и очки для защиты от раскаленного пара.
- Разрешите обратиться с разъяснением манус капитан.
- Да, конечно.
Лейтинант указал в сторону труб.
- Система распределения давления, двигательная установка. Пар под сверхвысоким давлением поступает сюда, его поток распределяется по тяговым и маневровым соплам для создания паро-реактивной струи.
- Ага. Спасибо конечно, но я знаком с основами конструкций космолетов.
- Да капитан. Техническое состояние отличное, вы можете сами в этом убедиться.
- Да, я вижу.
Сказал Короз, увлеченно рассматривая каждый сантиметр сложной системы. Когда он, наконец, закончил, лейтенант повел командующего дальше, и остановил на просторной обзорной палубе. Пол и потолок высокого помещения были уставлены столами и мягко обитыми вертикальными стойками с ремнями для фиксации, которые заменили людям кровати и стулья после ухода с планеты. Все было идеально вычищено. Ерман подлетел к замку на стене, и произвел те же манипуляции, что и у бронещита. Стальная переборка метровой толщины, лежащая поверх армированного стекла, открылась как ставня окна. И перед взором Короза предстала картина бескрайнего космоса. Плотный покров звезд усеивал разноцветную даль, переливающуюся фиолетовым, красным, желтым и черным. Циклопические туманности, масштаб которых человек просто не мог осознать открылись его взору, и на лице капитана вновь появилась та самая детская улыбка. Но лейтенант открывал заслон не для показа красот космоса.
- Манус капитан, извольте прижаться к стеклу для осмотра систем сбора электроэнергии. Извините за неудобства.
Заставив Ермана подождать еще немного, Короз все таки прижался к стеклу, и увидел на борту корабля ряды полусферических концентрационных зеркал соединённых проводами. Они собирали свет солнца и концентрировали его в одной точке перед собой, куда были помещены двигатели Стирлинга. Свет нагревал один цилиндр, а другой охлаждали трубы с фреоном, и на этой разнице температур двигатели работали, крутя магнитные роторы в медных катушках. Так вырабатывалась гальваническая энергия для пустотного корабля.
- Как видите манус капитан, обрывов проводов нет. Соизвольте двигаться дальше.
Пройдя еще какое-то время лейтинант привел Короза к очередной гермодвери. За ней лежало большое и высокое помещение с гальваническими хранилищами- большими прозрачными коробами заполненными сильной кислотой и сменяющимися слоями цветных металлов в ней.
- Манус капитан, это хранилище способно сохранять количество гальванической энергии необходимое для работы всех гальванических систем на протяжении трех месяцев полета без подзарядки, или для сорока залпов корабельных орудий тесла. Хотя для них предусмотрено отдельное гальваническое хранилище. А теперь если вы не против, мы пройдем в орудийную башню главного калибра манус капитан.
- Да, конечно, пушки. Что у нас по вооружению кстати?
- Доклад о состоянии вооружения. Так точно манус капитан. Главный калибр крейсерского пустолёта «Звездный тур» состоит из шести тысяча двухсот миллиметровых орудий, скомпонованных в двух передних башнях по три, нижней и верхней башне соответственно. Двух тесла-орудий с максимальной температурой шаровых молний до пяты тысяч градусов по шкале Цельсия, скомпонованных в нижней задней башне. А также рентгеновского теплового луча, размещенного в верхней задней башне. Средний калибр состоит из сорока трехсот миллиметровых орудий, скомпонованных по бортам в сферических башнях, по двадцать орудий на борт, а также десяти четырехсот миллиметровых оружий в бортовых спонсорах, по пять на борт. Кроме того ракетобойная пулемётная система, состоит из двухсот спаренных восьми ствольных механических пулеметов, по пятьдесят на каждую полусферу. Боезапас- по двести снарядов на каждое орудие главного калибра, гальваническое хранилище на шестьдесят залпов тесла-оружий, или сто восемьдесят залпов рентгеновского орудия. Время полного восстановления заряда гальванического хранилища силами корабля- неделя. По три сотни снарядов на орудия среднего калибра, и десять тысяч пуль на пулемет.
Короз и Ерман направились дальше. Пролетев по коридорам вверх они, наконец, оказались прямо под башней. Отварив массивный круглый гермошлюз двое поднялись, оказавшись в полости башни. Это было высокое как небо, невероятно просторное помещение. По спине Короза прибежали мурашки. Он, человек всю жизнь проживший в замкнутых помещениях астероидного города, как и десятки поколений до него, никогда не оказывался на таких просторах без скафандра. Перед глазами новоиспеченного капитана предстали три, огромные как мифические титаны из древних легенд, пушки, а вернее их казенные части, каждая выстой с восьмерых человек. Там и здесь сновали люди в военных гимнастерках, форменных штанах, высоких сапогах и фуражках. Они летали возле пушек вдоль поручней, как по рельсам, то и дело ловко перецепляя карабины с одного поручня на другой.
- Разрешите провести демонстрационную зарядку батареи манус капитан.
Короз в нетерпении увидеть работу своего экипажа качнул головой.
- Зарядить холостым!
Громким командным голосом прокричал лейтенант. И люди пришли в оживленное движение. Они были подобны часовому механизму, каждый быстро совершал серии отработанных движений, точно и молниеносно. Крановщики, в оплетенной проводами открытой кабине, подвели механические руки к трем большим шлюзам в полу. Створки шлюзов открылись, и взревели гидроцилиндры. Корректировщики махали посохами со светящимися лампами на концах, помогая крановщикам правильно сориентировать монструозные механические клешни. Гигантские руки подвели снаряды к находящимся ниже герметичных камор вторичным камерам.
- Открыть внутренние створки!
Прокричал хриплый но грозный голос, и освещение стало медленно мигать, обозначая соответствующую команду. Толстые железные щиты в задних частях вторичных камер стали отползать вверх. Когда он был поднят, небольшие прессы клешней загнали снаряды в полоти.
- Закрыть внутренние переборки!
Прокричал тот же голос, режим освещения вновь сменился, и щиты закрылись.
- Начать откачку воздуха из вторичных камер!
Операторы в чем-то вроде ложи, расположенной в задней части башни стали дергать рычаги, и по всему помещению разнесся гул. Это воздух стал откачиваться по толстым трубам, подходящим к вторичным камерам. Рядовой висящий возле них, и смотрящий в циферблаты барометров подал знак посохом.
- Открыть внутренний шлюз!
И вновь шум, и вновь световой режим сменился.
- Загрузка снаряда в камору!
И пресс внутри вторичной камеры стал толкать, поднимая снаряд в ствол. Следящий за работой пресса подал очередной знак, и остановил работу машины.
- Герметизация внутреннего шлюза!
На этот раз гул был очень глухим и тихим, так как и в стволе, и во вторичной камере был вакуум.
- Манус капитан, какое направление прикажете задать для холостого залпа?
- Ох, я даже не знаю. Задайте угол возвышения сорок пять градусов, башню не поворачивайте.
- Вертикаль сорок пять, горизонталь ноль!
Приказал лейтенант, и хриплый голос тут же продублировал его.
- Отстыковка вторичной камеры! Привести в действие приводы!
Все вторичная камера, с характерным вакуумным хлопком отошла вниз, и девять мощных, толстых сервопривода, по три на пушку, стали опускать каморы.
- Демонстрация завершена манус капитан. Разрешите поинтересоваться, как вы оценили работу экипажа?
Следивший за всем с горящими глазами Короз тут же восторженно ответил.
- Замечательно, просто замечательно! Но, по-моему, вон в том цилиндре какая-то проблема, третья пушка поднималась с отставанием.
Сказал он, указав на сервопривод самого дальнего орудия. В голове лейтенанта пронеслось «Черт побери, Корвус должен был исправить это еще два дня назад!».
- Это мелкая неполадка будет исправлена немедленно. Прошу вас извинить экипаж за неисправность манус капитан.
- Конечно, конечно. Давай продолжим путь.
- Есть манус капитан.
Ерман продолжил вести Короза по коридорам. Наконец-то, после двадцати минут пути, они достигли радиаторной системы. В помещении располагались тонкие трубы с хладагентом, уходящие в потолок, к радиатору. На корабле вырабатывается огромное количество тепла, паровые котлы, тела людей, движущееся механизмы. В космосе это тепло никуда не может уйти, и для его отвода служат огромные радиаторные решётки, излучая тепло в инфракрасном спектре. Фреон в трубах отводил тепло как в холодильнике, и передавали его на решетку, что раскаляясь, излучала его в космос. Но, не смотря на это на борту все равно было жарко как в аду. Затем они пролетели вниз, в башню тесла пушек. Перед ними оказался круглый люк ярко красного цвета, с вентилем и написанным по кругу предупреждением «ВНИМАНИЕ МАГНИТНОЕ ПОЛЕ ПЕРЕД ВХОДОМ ВЫЛОЖИТЬ ВСЕ МЕЛКИЕ МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ ПРЕДМЕТЫ» Башня была столь же велика, как и предыдущая, но сильно отличалась по своему внутреннему содержанию. Перед глазами Короза, который обходя свой пустолёт все сильнее заводился, предстали огромные медные катушки соединённые паутиной прводов, которые, в конце концов, хитросплетением уходили в корпуса орудий. Из камор пушек выходили две большие колбы, толщеной в рост человека, каждая была наполнена смесью инертных газов- среда для создания шаровых молний. Эти колбы из толстого броне-стекла были окружены хитрой системой электромагнитов и заключены в цилиндры из мелкой сетки, защищающей стекло от обломков. Здесь было куда меньше народу, чем в башнях обычных орудий, а те, кто был, являлись специально обученными специалистами. Это были офицеры в длинных кителях, с хорошо ухоженными подкрученными усами и значками сотрудников военно-технической службы.
- Гальванические орудия теслы, манус капитан. А? Манус капитан, куда вы направляетесь?
Возмущенно сказал лейтенант, но Короз его не слушал. Он, хорошенько оттолкнулся от парапета и воспарил, направившись в паутину разноцветных проводов. Капитан собирался осмотреть каждый из них, обнюхать их, почувствовать запах свежей изоляции и машинных масел который с детства так любил, окунуться в эти радужные провода с головой. А заодно и осмотреть их на предмет незаметных с первого взгляда разрывов, синей изоленты, и других последствий плохой эксплуатации. Прошла минута, вторая, третья. Лейтенант Ерман сведя брови и топая ногой от возмущения то и дело посматривал на карманные часты.
- Вы закончили технический осмотр манус капитан?
- Да-да-да. Я закончил. Все прекрасно. Я не нашел ни одной проблемы, ни одной мелкой поломки. Это большая редкость для таких сложных установок. Вы прекрасно потрудились лейтенант.
Сказал Короз, выбравшись из переплетения. Дальнейший путь пролегал вертикально вверх. Пропарив сто метров по прямой как шассе широкой транспортной трубе, с периодически отходящими коридорами и шлюзами что делили ее на секции. Капитан и глава службы снабжения оказались перед круглой просвинцованной дверью, она, как и шлюз башни тесла, была выкрашена в кроваво красный цвет, но имела другую предупреждающую надпись «РАДИАЦИЯ» и более мелкими буквами «ПРЕБЫВАНИЕ БЕЗ ЗАЩИТНОГО КОСТЮМА ПОСЛЕ ВЫСТРЕЛА ЗАПРЕЩЕНО». Лейтенант прислонился к бронзовой слуховой трубке уходящей куда-то в стену.
- Младший лейтенант Люциус, доложите о состоянии фона.
Из той же трубки донесся глухой, мягкий, но уверенный голос, который, как почему-то представилось Корозу, принадлежал какому-нибудь пухлому толстячку.
- Да манус старший лейтенант. Фон не превышает нормы, можете заходить без костюмов.
- Младший лейтенант Люциус! Вы ответили не по форме! Повторите сказанное в соответствие с нормами уставной речи, без сокращений!
Человек на другом конце трубки замолк на некоторое время, а затем сухо и с еле заметным недовольством в голосе повторил свои слова.
- Да манус старший лейтенант. Фон не превышает нормы, даю разрешения на вход без костюмов защиты от излучения.
- И в дальнейшем не совершайте таких ошибок манус Люциус.
Лейтенант обернулся к Корозу и сказал.
- Повторно прошу прощения за экипаж, обещаю, больше такое не повториться, манус капитан.
Короз безучастно качнул головой, слова старшего лейтенанта его совершенно не интересовали. Вентиль начал крутиться и тяжелую дверь отварил человек. Как и предполагал Короз, это был пухлый низкий мужичок. Он был одет в черный просвинцованный балахон, противогаз, просвинцованные штаны, и такие же высокие сапоги. Все элементы одежды были одеты внахлест, и туго стянуты ремнями для герметичности, а трубка противогаза уходила за спину, где покоилась система фильтрации.
- Манус капитан, прошу сам обратить внимание к установке.
Сказал Ерман, протянув руку к машине. Короз обратил на нее свой взгляд. Устройство рентгеновских пушек, и вообще рентгеновской техники был неизвестно новому капитану. Он видел перед собой нечто вроде огромной тонкой лампы, тянущейся почти до другого конца башни, защищенной мелкой сеткой как в нижней башне. По всему помещению, и на стенах и на потолке были размещены устройства гальванической накачки, провода от которых двумя аккуратными пучками, напоминающими косы, шли к противоположным концам лампы, переходя в катод и анод.
- Расскажи об этой машине.
Воодушевленно поинтересовался Короз.
- Да манус капитан. Это рентгеновское орудие, поражающее противника направленным мощным лучом рентгеновского излучения. Поражение противника подобным оружием приводит к нагреву его корпуса и внутренних систем. Так как отвод тепла в космосе является чрезвычайно сложной проблемой, дополнительное нагревание корпуса противника приводит к тому, что вражеские радиаторы перестают справляться. В результате механические системы противника начинают выходить из строя из-за теплового расширения, действия экипажа становятся неэффективными из-за перегрева, или, при длительном воздействии, экипаж погибает из-за высокой температуры. Данное оружие позволяет поразить противника без пробития брони, но отличается сложностью производства и эксплуатации. Доклад закончен манус капитан.
- Да, спасибо конечно, но это я итак знаю. Расскажи про технические детали. Ну, там устройство, физические обоснования.
- За этими знаниями обратитесь к главному технику, манус капитан.
Сухо сказал лейтенант.
- Ладно. А теперь веди меня в святая святых.
- Что вы имеете в виду, манус капитан?
- Ну, какже, сердце пустотного корабля.
- Вы имеете в виду главный котел, манус капитан?
- Да. Веди.
И Ерман повел Короза в центр корабля. В конце концов, после двадцати минут пути, двое оказались перед очередным красным бронещитом. Пожалуй, самым большим из тех, что встречались Корозу до сих пор. На нем была очередная белая надпись «ОПАСТНО ВЫСОКОЕ ДАВЛЕНИЕ». Лейтенант ввел код. Вновь послышались стрекотание маленьких шестеренок, и щит начал медленно отъезжать вверх. Волна испепеляющего жара окатила двоих. Ноги Короза стали подкашиваться от нетерпения, а горящие огни в расширившихся глазах стали подобны двум солнцам. За щитом показалось помещение, освященное лишь кроваво красным светом, в котором то и дело мелькали контрастные тела механников. В помещении покоился воистину циклопический, превосходящий все разумные представления котел. Сверкающий цилиндр, переходящий в сфероконическую форму к верху, он был покрыт термоизоляцией и слоем блестящей бронзы. Громадина высотой в двадцатиэтажный дом, а вокруг нее парапеты, зацепившись карабинами за которые техники летали между кабинами и многочисленными циферблатами в разных секциях котла. Нижняя часть исполина была отделена несколькими слоями армированного стекла. Там внизу был вакуум- лучший теплоизолятор для устройства нагрева, чтобы не терять тепло зря. Подобно змее нижнюю часть котла обвивала вольфрамовая спираль нагрева. Это именно она, раскалившись докрасна, освещала все помещения, и именно к ней спускались связки проводов.
- Манус капитан, котел также имеет дополнительную систему нагрева, представленную водородной горелкой. Ее не видно отсюда… Манус капитан?
Короз не отзывался на слова главы отдела снабжения. Его глаза наполнились слезами, а сердце стучало как обезумевшее. В остром приступе экстаза Короз оттолкнувшись, взмыл в воздух, под самый потолок, и залился безумным, душераздирающим хохотом. Ерман тяжело и озлобленно вздохнул. Техники обернулись к капитану, направив на него удавленные взоры, и начав тихо переговариваться между собой. И только главный механик лишь мельком обратил внимание на Короза после чего безучастно обратился своими мыслями куда-то далеко.
- Манус капитан, позвольте мне оставить вас.
Раздраженно произнес Ерман. Ответа не последовало. Лейтенант стоял на месте до тех пор, пока Короз в порыве своего безудержного блаженного смеха случайно не сделал жест, который Ерман мог истолковать как согласие.
      Рассерженный лейтенант, оттолкнувшись, улетел прочь из котельной. Он направился в казарменный блок. Пролетев между легких гермодверей в коморки рядовых, и пропагандистские плакаты, расчерченные величественными картинками, двуглавыми орлами доминиона, и слоганами «ВО ИМЯ ВЕЛИКОГО ТИРАНА», или «ВОЙНА - ДВИГАТЕЛЬ ДОМИНИОНА», что были развешаны между дверями, Ерман долетел до своей комнаты. Он открутил вентиль, и распахнул дверь. Нехитрое убранство офицерской комнаты не было обильным. На стене висел тканый ковер, посередине стоял стол, а возле него две стойки. У стен несколько привинченных шкафов, а с потолка смотрели переплеты книг, убранные в полости.
- Ерман, дорогой, ты уже вернулся. Сейчас накрою.
Послышался из соседней комнаты мягкий женский голос. Лейтенант прижался спиной к обитой бархатом стойке за столом, и пристегнулся ремнем. Вскоре из соседней комнаты появилась стройная как точеная мраморная фигурка жена офицера. Молодая Брунгильда изящным движением поставила на магнитный стол две железные миски и сама пристегнулась к другой стойке. Они вставили во рты резиновые трубочки, исходящие из стеклянных полусфер мисок, и начали пить борщ.
- Наш капитан идиот.
Сказал рассержанный Ерман.
- А? Что, все так плохо?
- Да. Этот баран неопрятен, неаккуратен, говорит не по уставу. Полный баран.
- Не злись. Ты давно говорил, что у нас вся команда бараны, но ты так не злился из-за этого.
- Одно дело экипаж, другое капитан. Баран, командующий львами это хуже чем лев командующий баранами. А у нас и капитан и экипаж бараны.

Глава 2

      На бортах шестьсот метрового корабля, в пустоте, были натянуты величественные флаги доминиона. Торжественный марш играл во всех отсеках, передаваясь по голосовым трубкам из главного зала, он становился глухим, но не терял силы своего звучания. В главном зале перед самым мостиком собралось все высшее офицерство пустотного корабля. Они стояли тремя четкими рядами у каждой стены, зацепившись за выемки в полу крючьями сапог. Вентиль гермодвери стал медленно раскручиваться. Дверь, наконец, распахнулась, и новоиспеченный капитан медленно влетел в зал.
- Отдать честь!
Приказал Ерман, и все как один приложили руки к фуражкам. А затем, вынув шашки, скрестили их над проходом, образовав коридор клинков блестящих в свете ламп накаливания. Короз размашистым движением и лучезарной улыбкой поприветствовал своих новых подчиненных, и, оттолкнувшись, полетел под лезвиями. Один из младших офицеров в заднем ряду тихим, неслышным шепотом обратился к своему соседу.
- Кто он. Этот новый капитан.
Сосед таким же тихим тоном ответил.
- Понятия не имею. Вроде раньше был слугой, какого то большого человека, и он ему этот корабль за службу подарил. Вроде был позэссором или секутором. Не помню.
- Мышцы у него маловаты для секутора.
- Ага.
- Что еще ты о нем знаешь?
- Молчи уже, Ерман услышит, на губе окажемся.
Ответил младшему офицеру его товарищ.
- Шашки в ножны! Смирно!
Приказал тот самый хриплый суровый голос, который Короз слышал еще в передней пушечной башне. Голос принадлежал седовласому, но очень крепкому престарелому вояке. Он стоял в идеально вычищенной форме, с железной кирасой по которой была пропущена широкая красная лента, к которой были прицеплены знаки отличия, от значка окончания военного училища, до медали за храбрость. На плечах старого вояки лежали шикарные эполеты, с развивающимися шнурами. Перед воякой двое рядовых держали деревянный сундук.
- Манус капитан, согласно корабельной традицать девятому и третьему пункту устава, прежде чем вступить в должность вы должны пройти процедуру знакомства со старшим командным составом.
Холодно, но громко и торжественно сказал Ерман, а затем продолжил.
- Старший лейтенант Ерман Коров, глава по снабжению и людскому обеспечению пустотного крейсерского корабля «Звездный тур».
- Да, я с вами уже знаком, но все равно приятно пожать руку.
Непринуждённо сказал Короз и пожал руку лейтенанту. Следующим к капитану руку протянул старый вояка.
- Я старший лейтенант Турокас фон Зойц, глава артиллерийской службы, абордажных групп, и службы безопасности.
- Здравствуйте Торокас, вижу, вы крепкий мужчина, небось, воевали где-то.
- Ха. Да манус капитан. Боролся с пиратами во славу нашего великого доминиона.
Все так же сурово, но с каким-то странным залихватским добродушием ответил Турокас. Новый офицер вышел поприветствовать нового командира. «Кажется я где-то его видел.» подумал Короз. Это был слегка сгорбленный старичок, со взглядом смотрящим в никуда, и в неопрятной, по сравнению с другими офицерами, формой, запачканной парой небольших пятен машинного масла.
- Рад приветствовать вас манус капитан… Я глава технической и инженерной службы, занимаю место главного механика главного котла.
Безучастно произнес старичок и собрался уйти обратно в строй.
- Так вы занимаетесь машинами! Я бы хотел с вами еще поговорить потом! А, и как вас зовут?
- Точно, забыл, Игнатий Торон, здравствуйте.
Следующим вышел блондин прекрастной внешности. У пояса его формы был прикреплен бронзовый арифмометр, с колесиками для ввода чисел и выбора формул, по которым они будут рассчитываться.
- Манус капитан, безумно рад приветствовать вас на борту! Мое имя Циркум Кальтор, я главный навигатор и картограф. Разрешите поинтесоваться!
- Да, конечно.
- Манус капитан, как вас называть?
- Я Короз, называй меня просто Короз, или капитан. Ты, наверное, популярен у девушек.
- Спасибо капитан Короз.
Слегка растерянно сказал навигатор и, пожав руку командира, удалился в строй.
- Согласно уставу после знакомства со старшими офицерами полагается вручить капитану положенные ему символы занимаемой должности.
Сухо сказал Ерман. И двое рядовых подлетели к Корозу. Они открыли крышку, и перед Корозом предстала длинная сабля, со сложным орнаментом на рукояти, пара вышитых эполет и черный плащ с красной подкладкой. На его лице расплылась лучезарная улыбка, а глаза открылись широко. «Наконец-то!» пронеслось в его голове неудержимым ликованием. Он схватил саблю, и поднял ее над головой.
- Да! Я вступаю в должность! Теперь я хозяин моего корабля!
Прокричал он на глазах удивленных офицеров, которые явно не ожидали такого. А Ерман заскрипел зубами.
- Огонь.
Приказал Ерман в бронзовую звуковую трубку, и голос разнесся по ее резонирующей полости, придя в орудийные башни. Тот час небо окрасилось ярко оранжевым пламенем выстрелов титанических пушек. Неудержимая мощь выстрелов сотрясла пустолёт, Пушечные башни были развернуты в разные стороны, и не развернули корабль отдачей, но стал потихоньку крутиться вокруг своей оси.
- Традиция обязывает вас присоединить знаки отличия к форме и влететь на мостик до того как корабль сделает полный оборот, манус капитан.
Сказал Ерман. Короз тут-же, не двигаясь с места, стал крепить саблю к поясу. А за ней последовали и плащ с эполетами. И когда все символы власти соединились с формой Короза, старый вояка Торкоз со скрипом прокрутил вентиль, и гермодверь на мостик была открыта.
      Обуреваемый нетерпением Короз, все с той же улыбкой на лице, оттолкнулся ногами и пропарил на свой новый пост. Бешено двигая глазами, он оглядел каждый миллиметр мостка, каждый заусенчик на деревянных деталях мостика своего корабля. Командный центр был вытянут, но не узок, а его фронтальная стена была наклонена на тридцать градусов. Три сетчатых прямоугольных бронестекла, обычно закрытые стальными переборками, тянулись вдоль передней и боковых стенок. А за ними бесконечная, не ограниченная ничем фиолетово-черная гладь, с разноцветными точками звезд горящими на ней. Посередине, на возвышении покоилась высокая стойка, обитая красным бархатом, и увенчанная бронзовым двуглавым орлом доминиона, это была командная стойка капитана. Справа и слева от нее было еще две. Одна на посту связиста, перед ней покоился радиотелеграф. Вторая была окружена множеством бронзовых голосовых трубок, ведущих к огневым постам артиллеристов, к башням, разным секциям коридоров, и пулеметным гнездам. Это было место главы артиллерийской и абордажной службы. Над этой стойкой, как и над стойкой капитана, висел перископ, соединённый со сложной оптико-механической системой, позволяющей переключать систему зеркал и видеть то из одного места корабля, от разных перископических выходов, в разных частях корабля. Туда, же была встроена система дальномерных шкал, шкал определения скорости, и других приборов необходимых артиллеристу. Перед этими тремя стойками располагался тактический стол с магнитами под столешницей, и множеством карт. Справа и слева от стола возвышались стойки навигаторов, также висели перископы, со встроенными астролябиями, шкалами, и всем остальным, что нужно навигаторам. Ремни стойки охватывали человека лишь в поясе, чтобы он мог спокойно склоняться над столом. А еще дальше, у самой фронтовой броне-стены возвышались еще три стойки, с множеством рычагов управляющих соплами, движущими и маневровыми. Это были места пилотов, и над центральным из них, также имелся перископ, но не такой как у других. Это был перископ с гибкой оптической трубкой, и окончанием в виде чего-то вроде очков. Кроме того были еще две стойки, располагающиеся между столом и местами пилотов. У обоих мест имелись лишь трубки. Это были стойки главы экипажа и главного техника. Короз, не теряя ни секунды, подлетел к окну и посмотрел на астероидный город, к которому был престыкован пустолет. Огромный камень, восемнадцать километров в поперечнике, в сердце которого кипела жизнь. Но снаружи лишь торчали стыковочные узлы, башни огромных орудий, и толстые бронированные створки грузовых ангаров. Небольшие корабли то улетали, направившись к ледяным, железным, или каменным астероидам, то возвратившись с добычей стыковались. Окинув астероид взглядом, и насладившись его видом снаружи, Короз рванулся к стойке, и пристегнулся ремнями.
- В силу временных экономический проблем, десять лет назад, указом тирана, флот доминиона был переведен на частичное самообеспечение, манус капитан. Наши запасы боеприпасов четырехсот миллиметрового калибра, туалетной бумаги, и винтов на девять для ремонта, на исходе, манус капитан.
Сухо доложил Ерман, пристегиваясь к своей стойке.
- Ты же говорил что на корабле все отлично?
- Я доложил, что техническое состояние пустолета отличное, манус капитан. Доклада о состоянии складов не поступало до настоящего момента.
Глаза Короза загорелись от предвкушения путешествия, или даже приключения, которое им сейчас предстоит совершить. Пусть оно и возлагает на его плечи огромную ответственность, он готов ее принять.
- Так, ладно. Мы ведь у самой границы с новой Бургундией. Полетим и ограбим их. Пополним припасы.
- О-хой, да вы… Кхм - кхм, извините. Мне очень нравиться ваша идея манус капитан. Если вы позволите мне вольно высказаться…
Хрипло и воодушевленно сказал старый вояка Торкоз, и замолк ожидая ответа.
- Да, давай.
- Надерем зад Бургундским свиньям во имя доминиона!
Все старшие офицеры заняли свои места.
- Связист. Запроси разрешение на отстыковку. А ты Циркум, рассчитай курс и время прибытия. Начать нагнетание давления котла, скоро полетим!
Громко сказал Короз. Старшина в гимнастерке принялся отбивать телеграфный код, а навигатор, расстелив на столе карту сектора облака Оорта, из ферромагнитной бумаги, взялся за циркуль и линейку. Он что-то чертил, щелкал арифмометром. Средний пилот тем временем ремнем зафиксировал очки-перископ, и стал ожидать координаты.
- Увеличить температуру на триста градусов. Приготовиться к открытию сопел.
Как всегда отчужденно скомандовал главный механик. С характерным шелестом из телеграфа стала выползать тонкая бумажная лента, которую связист с ходу стал вдумчиво читать.
- Разрешение на отстыковку пустолета «Звездный тур» дано, стыковочный коридор отсоединён.
- Курс тридцать пять, сорок один, тридцать восемь. При разгоне до пятисот километров в час путь займет один день. Все замечательно манус капитан.
Сказал Циркум.
- Пилот, лечь на курс!
Приказал Короз. И средний пилот с перископом, тут же отдал быстрые команды своим соседям. Восьмой, пятый, шестой, девятый сопла вместе со мной. Затем пилоты стали ловко, с силой дергать за щелкающие рычаги. Пар под огромным давлением стал вырываться из маневровых сопел, разворачивая корабль в нужную сторону. Спустя какое то время, пилоты вновь надавили на рычаги, но уже другие, останавливая движение корпуса в строго необходимом положении.
- Мы легли на курс, манус капитан. Отклонение ноль один градус.
Громко сказал средний пилот.
- Допустимо.
Тут же откликнулся навигатор. Короз резко вынул саблю из ножен, и распростер ее вперед.
- Вперед!
Выкрикнул он почти в экстазе, и тут же из маршевых сопел, под огромным давлением, на несколько километров, вырвались белые полосы пара. Пустотный великан, тысячи тонн стали, труб, и брони, невесомо парящие в ничем, стали медленно, грузно двигаться вперед. Корабль начал свой разгон.

Глава 3

      Капитан ерзал на своей стойке. Половина старших офицеров уже разошлись по каютам, оставив за себя сменщиков, но в эту условную ночь Короз не мог уснуть. То ли из-за непривычной жары на борту, то ли он был слишком перевозбужден всем, что случилось условным днем.
- Разрешите поинтересоваться. Куда вы, манус капитан?
Спросил связист, услышав, как Короз расстегивает ремни.
- Я к главному котлу. Вызови меня по трубке, если что.
- Так точно, манус капитан.
Пролетев через гермодверь, и развернув карту корабля, капитан направился в центр пустолёта. Он все еще осматривал идущие под ним, за сеткой, трубы и провода, лампы накаливание парящие сверху, но восторг от этого сменился простой радостью.
      Достигнув, наконец, большого красного бронещита Короз вытянул кусочек бумаги, с кодами от всех дверей, и, введя цифры, запустил работу шестеренок. Тяжелый щит стал медленно подниматься, обнажая покоящийся за ним в контрастном красном свете огромный котел. Техников тоже стало меньше, хоть и не на много. Короз завис, пристегнувшись карабином к поручню, и стал глядеть на огромный котел. Он смотрел на эту массивную громаду бронзы, вольфрама, и стали, а душа все еще радовалась. Все титанические труды, годы службы хозяину, все те неприятности, которые ему пришлось преодолеть на этом сложном пути, все это было, в конце концов, не зря. Старания и страдания оказались вознаграждены, тем более так щедро, это редкость, и Короз понимал это, и ценил. Именно потому он хотел сохранить это чувство радости, от обладания собственным кораблем навсегда, не дав ему раствориться в быту, а кораблю стать чем-то привычным, что уже не вызывает интереса. Он заметил главного техника Игнатия.
- Игнатий, здравствуй! Чем ты занят?!
Спросил капитан. Но Игнатий не услышал его. Он был чем-то поглощён, водя карандашом по выцветшим листкам записной книжки, и не видя ничего кроме бумаги и своих мыслей.
- Игнатий!
- А?... Я вас не заметил манус капитан! Вы что-то хотели!?
- Да Игнатий! Я еще тогда хотел поговорить с тобой, на церемонии!
Старший техник отстегнул карабин, и, оттолкнувшись, плавно полетел к капитану напрямую. Когда техник прицепил карабин рядом с капитанским, он обратил глаза на Короза. Но его взгляд будто был обращен на что-то позади командира.
- У тебя есть фотокамера? Или может в экипаже есть кто-нибудь, кто умеет хорошо рисовать? Ну, художник?
- … признаться, фотокамеры у меня нет, манус капитан. А экипаж… может Ерман вам ответит, я не офицер по экипажу.
Отстраненно сказал он.
- Аха. Слушай, а расскажи мне о корабле.
- … о чем конкретно?
- Обо всем.
- Нет. Не знаю с чего начать.
- Ну тогда о…
Короз вытянув шею, подсмотрел в тетрадь. Там были лишь технические схемы.
- А что это там у тебя?
С неподдельным интересом спросил капитан. Тут лицо Игнатия резко переменилось. В глазах заиграли огни, а речь стала наполненной, а не безучастной.
- Ну, рас вы спрашиваете. Это схема системы охлаждения манус капитан. Мне давно не нравилась система, стоящая на пустолетах типа «Тур», как наш. Я разрабатываю свою, вот уже девять лет. Осталось только решить вот эти три проблемы.
Карандашом он указал на несколько участков в корме, на схеме корабля. И начал излагать суть проблемы проведения туда фреоновых труб. Говорил о распределении тепла, упоминал неизвестные Корозу формулы и законы. Капитан, при всей своей технической подкованности, и даже техно фанатизме, не сумел понять механика, но не останавливал того, позволяя выговориться. Техник изъяснялся быстро, уверенно, казалось опять, не замечая ничего вокруг, кроме своего собеседника и своей идеи. Он мог бы еще часами углубляться в нюансы, и расписывать все прелести своей системы, если бы один из младших техников не влетел в котельную.
- Прохождение воздуха в секцию сорок пять, десятой палубы, в секторе офицерских кают затрудненно, манус старший лейтенант.
Игнатий с явной досадой закрыл книжку.
- Мне нужно лететь, манус капитан.
- Хорошо, но я с тобой.
- Хорошо, манус капитан.
Сказал Игнатий, и они двинулись в проблемный сектор.
      Путь занял не больше пяти минут, Короз и главный техник добрались до коридора с множеством гермодверей ведущих в каюты.
- Если позволите, я считаю, это вентиляция засорилась, манус старший лейтенант.
Сказал рядовой механик.
- Это мелочь… зачем вы отвлекли меня?
Спросил Игнатий.
- Я не смог разобраться в ходах вентиляции, манус старший лейтенант.
- Вы что карты не имеете, рядовой?... Или в ней вы тоже не разобрались?
Спросил старший техник, так будто обращается ни к кому.
- Разобрался, манус старший лейтенант. Но ее данные не соответствуют реальному расположению шахт.
Сказал рядовой.
- А… вы новичок. Все понятно.
Короз обратился к Игнатию.
- А что у вас тут с вентиляцией твориться?
- Прошлый капитан перестроил систему подачи воздуха. Чтобы в его каюту приходил самый свежий, манус капитан… Карты не соответствуют реальности, манус капитан.
Игнатий подлетел к круглой вентиляционной шахте, между двумя гермодверями, и, скрутив три больших барашковых гайки, открыл пронзительно скрипящую сетку.
- Игнатий, надо составить новую карту.
Сказал Короз.
- У меня нет времени. Но если это приказ, манус капитал?
- Да, это приказ.
- Так точно, манус капитан.
Отстраненно сказал Игнатий, залезая в шахту, и Короз, заинтересованный устройством воздушных шахт полез за ним.
      Внутри трубы воздуховода было тесно, ее стенки были из клепаных листов металла, помеченных номерами, в порядки которых их устанавливали. Некоторые заклепки были не очень хорошо вбиты, за них то и дело зацеплялась одежда. Начал нарастать звук вращения лопастей.
- Слушай Игнатий, вы, что установили винт?
- Да, манус капитан.
- И что приводит его в движение? Небось, вторичная паровая машина? Это же нерациональный расход воды.
- Так точно, манус капитан. На предыдущий капитан приказал, чтобы у него был свежий воздух. Я ему говорил, он не слушал.
Слова Игнатия были все такими же отчуждёнными, но в тоне еле заметно читалась давняя обида. Во всяком случае, так показалось Корозу. Вскоре капитан и техник достигли причины плохой проходимости воздуха. Тот самый вентилятор, звук лопастей которого уловили уши капитана, вращался неровно, кряхтя, а мелкая ограждающая его сетка забилась пылью, как и цепь крутящая ротор. Не говоря ни слова, главный техник достал из сумки щетку с железной щетиной, и принялся выскабливать грязь из сетки.
- Скажи Игнатий, эту сетку можно сейчас снять?
- Да, манус капитан… Но это займет время.
- Ну, тогда давай. Снимай, останавливай винт, и глуши двигатель. На базе снимем винт.
- Так точно, манус капитан.
Сказал Игнатий с все такими же, еле различимыми нотками толи удовлетворения, толи злорадства, какое бывает у людей, когда те произносят что-то вроде «ну я же говорил». Во всяком случае, так показалось Корозу.
- Ну, я полетел, хочу сам, еще раз осмотреть корабль, без спешки. Или может тебе помочь?
- Эээ… Нет, нет. Это не ваша задача, манус капитан.
- Ну, как знаешь.
Короз не покинул техника сразу, он наблюдал, как Игнатий привычными движениями отвертки отсоединяет решетку, и, подождав пока младший техник остановит вращение винта, снимает цепь. Когда замусоренный вентилятор перестал хлопотать своими лопастями, наконец, стал, слышан звук, который и должен царствовать в воздуховодах. Это было тихое шипение клапана системы распределения давления. Эта система была подключена к гигантской кислородной цистерне, и представляла собой ряд труб разного объёма, соединённых клапанами с разной пропускной способностью, и редукторами. Эта система снижала безумное давление в цистерне до уровня нормы.
      Капитан Короз попрощавшись с главным техником, вылез из воздуховода, и пошел в обход по кораблю. На этот раз в коридорах не было пусто, рядовые и младшие офицеры сновали туда-сюда, то и дело, присматриваясь к новому командиру, окидывая оценивающим взглядом. На что Короз, в своей привычной манере, лучезарно улыбался и приветствовал каждого. В середине условного дня капитан вернулся на мостик, и тут же столкнулся с грозным взглядом Ермана, явно возмущенным, что командир корабля непонятно где шатается.

Глава 4

      Крейсер, железной громадой, продирался сквозь пустоту космоса. Обозначенный день уже прошел, и на борту голосовые трубки передавали во все каюты и коридоры голос Ермана, «выход за границу доминиона, всем занять боевые позиции! Закрыть гермодвери!», а красные сигнальные лампы то озаряли железо светом, то тухли. Все бронещиты стали опускаться, закрывая собой обзорные окна, а вышедшие в космос техники снимали зеркала, провода, и двигатели Стирлинга с железных лесов. «Артиллеристы верхней носовой башни на позициях, артиллеристы среднего калибра правого борта на позиции» и так далее, глухо раздавалось из бронзовых трубок на мостике.
- Циркум, если я правильно помню, где-то здесь должна быть станция добычи Бургундцев?
Воодушевленно сказал Короз. Ему не терпелось испробовать свой пустолет в бою, в той стихии, для которой он был предназначен. Циркум присмотрелся к карте.
- Да, манус капитан. Малый шахтерский астероид.
- Там наверняка весит пара десятков рейдеров на защите. Прилетим, порвем их в клочья, проникнем и обнесем станцию. Вылазку устроим в скафандрах.
- Прошу прощения, манус капитан, но мы не сумеем избежать обнаружения, если вступим в бой.
Сухо сказал Ерман
- А если мы уничтожим сначала рейдеры с телеграфами, и подловим их вдали от станции.
- Прошу прощения, манус капитан. Вы предлагаете сблизиться с противником в область патрулирования, оставшись необнаруженными телескопами станции. После чего в краткий срок сбить рейдеры оснащенные радиотелеграфами. После чего устранить остальные корабли противника до того как они выйдут в область очевидного обнаружения станции, и передадут сообщение световыми сигналами. После чего выйти в пустоту со штурмовой группой в скафандрах, и ограбить станцию. При всем уважении, манус капитан, это мало реализуемый план.
Произнес глава службы снабжения.
- Да ладно. Обойдется.
Сказал Короз. «Ну что за идиот! Он нас всех угробит! Баран!» подумал Ерман, напрягая всё свое тело, и еле удерживая себя в руках. Спустя пару секунд он вновь обернулся к капитану, и с хорошо заметным неодобрением произнес.
- Со всем уважением, манус капитан. Предложенный вами план смог бы реализовать разве что очень опытный командир, но вы…
Тут старший лейтенант одернул себя. «Приди в себя! Не поддавайся слабости! Твое дело выполнять! Я ответственный офицер, я держу порядок! Без порядка нет победы, не успеха! Поэтому я должен выполнять его приказы!» приказал он себе. «Но какой же он баран. Он, правда, думает, что у него получиться реализовать этот план!? Он погубит корабль! Он погубит экипаж! Как я могу допустить такое, черт бы меня побрал!? Что я буду делать, если он отдаст приказ действовать по этому плану?» Метания охватили старшего лейтенанта.
- Не волнуйся Ерман, все обойдется.
Из голосовой трубки глухо донеслись слова.
- Доклад из обсерватории, замечены два объекта. Опознаны как станция добычи минералов и крейсерский пустолет Бургундского королевства «Зигмунд».
Озвучил Ерман. В ту же секунду глаза Короза широко распахнулись, а тело напряглось от эйфорического возбуждения.
- Да, черт побери! Я не надеялся на равный бой! Крейсер! Это вам не рейдеры гонять! Тут мы покажем «Звездного тура» во всей красе!
Громко и на удивление воодушевляющее выкрикнул командир корабля, опуская к глазам перископ. Капитану, хриплым и грозным голосом вторил вояка Турокас.
- Манус капитан прав, покажем этим свиньями мощь доминиона! Старший лейтенант Ерман, откройте клапаны моей трубки, я хочу обратиться ко всему экипажу!
Через пару секунд грубый бас разнесся по всем коридорам, и всем отсекам пустолета, дойдя до ушей каждого рядового.
- Члены команды! Всем слушать меня, старшего лейтенанта Турокаса фон Зойца! Сегодня мы вступаем в бой с достойным врагом! Их крейсер хорош! Но мы благородные доминионцы! А они жалкие Бургундские свиньи! Победа будет за нами! Все получат свою долю!
Во всем экипаже начался переполох, кто-то истово ликовал, проклиная жалких врагов, кто-то в ужасе молился, кому-то было все равно, но все как один сосредоточили внимание, и приготовились к сражению.

Глава 5

      Среди пустоты, в секторе плотного скопления астероидов парили два корабля. Изящный, и утонченно величественный как родовитый аристократ крейсер «Зигмунд» был длинным, тонким, совсем не похожим на брутального «Звездного тура», больше напоминавшего колоссальный железный кирпич, усеянный торчащими стволами орудий, и с четырьмя гигантскими башнями. Он тоже выглядел мощным и величественным, но по-другому, скорее напоминая закованного в латы сурового воина.
      Короз озирал космос, водя перископ то вправо, то влево. Его душу терзало нетерпение, поскорее схлестнуться в сражении, и посмотреть на свой новый дом в бою. Но рассудок подсказывал, что время пока не пришло.
- Пилот, полный боковой ход на двадцать, пять, восемь. Прячемся за тем астероидом.
- Так точно, манус капитан.
Спустя пару секунд струи пара стали бить из сопел в правом борту. Громада металла стала медленно, источая скрип по коридорам, сближаться с астероидом.
- Игнатий, ты главный техник, доложи про корабль врага.
Сказал Короз, рассматривая «Зигмунд». Округлые борта были выкрашены в светло красный, острый нос был образован богато украшенным черным бронещитом, с выдающейся серебряной орлиной головой, а на корме были изящно нарисованы крылья.
- Маленькая страна, а сколько пафоса.
Сказал Короз, а Игнатий, как всегда отстраненно, не обращая внимания ни на что, начал доклад.
- Это крейсер «Зигмунд», манус капитан. Масса меньше нашей, на пять тысяч тонн, что при равном по характеристикам котле дает противнику некоторое преимущество в маневре и ускорении. Толщина главного броне-саркофага семь метров, шестьдесят сантиметров. Тоньше нашего на сорок сантиметров соответственно. Пять башен. В трех верхних по две пушки, калибром тысяча сто миллиметров. В двух нижних по две ракетные установки, для, тысяча четыреста миллиметровых ракет. Средний калибр в башнях, на нижней и верхней плоскости корпуса, все пушки трехсот миллиметровые. Более детальные сведения излишни.
- Если позволите выразится, манус капитан. Лучше держаться от них сверху или снизу. Тогда отрежем половину их огня.
Короз кивнул, одобряя идею.
- Ерман, прикажи звездочетам из обсерватории просчитать траектории движения астероидов. Я хочу подвести корабль как можно ближе под прикрытием астероидов. Пусть найдут те, что будут визуально пересекаться с их позиции.
- Позвольте заметить, манус капитан. Наши враги не дураки, они будут двигаться. Как звездочеты смогут построить прогноз, если враг будет смещаться в неизвестном направлении?
Хриплым голосом заметил вояка Зойц.
- Пусть рассчитывают, как если бы они двигались средним ходом по их последнему курсу. Даже если ошибемся ничего страшного, огневой контакт выдержим. Тут главное держаться астероидов, а то они воспользуются преимуществом маневренности, а в плотном астероидном ковре это будет очень плохо.
- Так точно, манус капитан.
Сказал Ерман, и передал приказ в обсерваторию. Около пяти минут весела тишина, но затем из голосовой трубки Ермана донесся неразборчивый голос.
- Звездочёты завершили расчеты, манус капитан. В соответствии с их данными наслоение проекций нашего астероида, и астероида идущего курсом тринадцать, пятьдесят пять, пятьдесят, произойдет через полминуты.
- Ага, тогда полный боковой ход, открыть все сопла правого борта.
Сказал Короз, и в то же мгновение четыре малых силуэта резко вылетели из-за-под укрытия астероида, оставляя за собой линии черного едкого дыма. Ощетинившийся пулеметными стволами корпус пустолета немедленно извергся плотной стеной огня. Одна ракета, не успев развернуться, взорвалась под градом стали, раскрывшись красным огненным цветком. Три другие резко развернулись и понеслись к кораблю. Еще взрыв, а затем целых два, но уже от попаданий ракет. Мостик резко тряхнуло.
- Наши повреждения?
Спросил Короз, суча руками в попытках поймать сорванную сотрясением фуражку, которая теперь парила над ним. Из голосовых трубок на посту главного техника тот час донеслись голоса. Игнатий передал их.
- Ну… попадание вблизи четвертого главного сопла, оно выведено из строя. Второе попадание касательно в борт, средняя деформация брони саркофага, без последствий для внутренних структур.
- Занятненько, будем сидеть за астероидом, не будем успевать сбивать ракеты, а вылезем, будем в плохом положении, враг сможет прикрыться астероидом, а мы нет. Какая замечательная задачка, настоящее испытание для моего корабля!
Ликующе возгласил капитан, а затем, все еще слегка возбужденным тоном отдал приказ.
- Не двигаться с места! Мы пропустили проход астероидов, ждем следующего. Пусть техники починят что можно.
- Нечего чинить, а сопло слишком повреждено, манус капитан.
Монотонно произнес Игнатий.
- Манус капитан, вы уверенны в этом? Просто стоять под обстрелом?
Неуверенно спросил навигатор Циркум, в его глазах стал отчетливо читаться страх смерти.
- Сначала спросим звездочетов, когда следующий проход.
- Информация уже получена, манус капитан. Согласно их данным, следующего схода не произойдет. Если рассчитывать из указанного вами курса вражеского корабля, визуальное пересечение траекторий нашего астероида с другим не предвидится.
Сухо сказал Ерман.
- А ближайший?
- Прошу прощения, манус капитан. Что ближайший?
- Ближайшая траектория, наиболее близкая к визуальному пересечению.
Ерман обратился в голосовую трубку, и тот час получил ответ.
- Пятьсот метров, по координатам тринадцать, пятьдесят, восемьдесят. Через девятнадцать минут.
- Отлично, тогда мы подвинем наш астероид! Чтобы получить пересечение.
- Согласно техническим данным о «Зигмунде», перезарядка ракетных установок главного калибра уже закончена.
Сказал Игнатий.
- Тогда ждем появления ракет. Предупредите пулеметчиков.
Ерман немедленно выполнил приказ. Четыре реактивных снаряда вновь появились из-за громады парящего в пустоте гигантского камня. Сотня железных струй вырывалась из пулеметных стволов, но ракеты непредсказуемо маневрируя, обманывали огонь на опережение, и лишь одна оказалась сбита. Вновь сильнейший удар сотряс саркофаг. Внутри каждой ракеты был установлен часовой механизм и арифмометр. Арифмометр открывал и закрывал маневровые сопла для струи газов твердого топлива, механизм, заводимый прямо перед пуском, отсчитывал время, открывая и закрывая сопла в заданные заранее мгновения. Эта механическая система позволяла задавать ракетам курс.  Вновь из голосовых трубок на месте главного техника понеслись доклады.
- Одна ракета прошла мимо, одно прямое попадание в борт, деформация брони, повреждение палуб вследствие деформации внутренней стенки, повреждения парового трубопровода, разрыв проводов, пятый сектор третьей палубы остался без света, техники ведут детальное изучение повреждений. Другое попадание касательное в верхнюю часть, за башней главного калибра. Разорвано пулеметное гнездо, сорвана гермодверь гнезда, разгерметизация помещения за гнездом. Перекрытие подачи воздуха в декомпрессованное помещение в процессе.
Доложил Игнатий.
- Мы ударом артиллерии пододвинем наш астероид, заставив его траекторию пересечься. Какова кинетическая энергия залпа всех орудий главного калибра?
Спросил Короз. Зойц тут же огласил технические характеристики пушек.
- Пусть звездочеты рассчитают угол и время приложения этой силы для пересечения.
Спустя три минуты данные пришли.
- Приложение силы через минуту, под углом тридцать горизонтальных и тридцать пять вертикальных градусов!
- Сей час же, полный правый! Зойц, разверни пушки для стрельбы по астероиду!
- Да, манус капитан.
Хрипло произнес старый вояка, и стал щелкать арифмометром. Движущийся на силе пара пустолет, на ходу развернул массивные башни, и корабль снова сотрясся, но уже от своего залпа. Оглушающий, проберающий до костей, раскат грома прошел по коридорам носа «Звездного тура», а стена пламени вытолкнула из длинных стволов гигантские снаряды, которые вонзившись в астероид и взорвались, откалывая огромные скалы и порождая облака пыли. И астероид изменил веркор движения.
- Быстро, торможение! Полный ход, параллельным курсом!
Пустолет выпустив струи пара, сначала замедлился, затем, будто остановился, и наконец, стал разгоняться, идя вместе с астероидом. Вскоре, как и предсказывали звездочеты, для наблюдателей с борта «Зигмунда» траектория каменной глыбы пересеклась с другой парящей скалой, как солнце и лука пересекаются во время солнечного затмения. Снова из двух ракетных башен вылетели реактивные снаряды. Они пронеслись сквозь пустоту, и залетев за астероид взорвались. Короз, в перископе видел, как они разрываются за глыбой, где их корабля уже не было. Как и планировал капитан, его пустолет залетел за скалу, с которой курсами визуально пересекся их астероид, и так как перелет осуществлялся во время этого пересечения, то при манёвре «Звездный тур» все время оставался, закрыт от врага. И враг оказался обманут.
- Да, черт побери, скоро размажем их моими пушками! Теперь давайте подберемся ближе.
- Извините, манус капитан. Но зачем? Это не даст нам преимуществ.
Прохрипел Зойц, с некоторым недоумением.
- Я знаю что делаю. А, кстати, надо вывести наблюдателя. Чтобы знать, где враг.
- Так точно, манус капитан.
Отозвался старый вояка, и отдал приказ в голосовую трубку.
- Когда наблюдатель передаст нам координаты, пусть звездочеты рассчитают, как нам подойти к их кораблю близко, оставшись незамеченными.
- Так точно, манус капитан.
Сказал на этот раз Ерман.

Глава 6

      Спустя пять минут после приказа, боец в скафандре уже стоял в шлюзе. Его костюм был очень похож на водолазные скафандры времен до исхода с планеты. Голову закрывал тяжелый бронзовый купол, круглый, с четырьмя зарешеченными иллюминаторами сверху, спереди, и по бокам. Большие скрипучие винты с барашками наглухо крепили купол к широкому железному горжету, который был частью толстого резинового комбинезона. На руках были затянутые ремнями краги, а за спиной большой продолговатый баллон с пометкой «КБ-1». С задних сторон сапог были присоединены металлические трубки с револьверным механизмом на шесть зарядов твердого топлива, для передвижения в пустоте, такие же имелись и на руках. Впрочем, этими устройствами маневрирования вряд ли доведется воспользоваться в этом вылете, ведь прямо за спиной пустонавта парил космический скакун- устройство из двух баллонов с седлом, и парой педалей для управления. Техник прикрепил гибкую трубку от кислородного баллона скакуна к куполу, и зафиксировал ее мощным зажимом. Затем аккуратный механик на всякий случай еще раз затянул отверткой болты крепящие радиотелеграф к спине, проверил длинную антенну и провод молоточка, проведенный через шлевки в боку до живота.
- Нормально, должно держаться. Ни пуха, ни пера Роган.
Сказал он на прощание пустонавту, закрывая шлюз.
- И тебе не хворать.
Ответил Роган. Скрип закручивающегося вентиля вскоре стих, и зашумели насосы откачки. Дыхание Рогана стало чуть чаще. Он уже не раз выходил в пустоту, и, будучи занятым работой в открытом космосе не чувствовал неудобств. Но к этому шуму, напоминающему рев неведомых голодных зверей за стенами шлюза, он привыкнуть все еще не успел, если это вообще было возможно. Красные лампочки в защитных кожухах из мелкой сетки начали мигать, сигнализируя о снижении давления. Шум насосов становился все глуше, а на стекле иллюминаторов, на стыках стекла и металла, выступил привычный белый иней. Вскоре шум совсем стих и лампочки потухли.  Роган поднес руку к иллюминатору. Циферблат барометра показывал нулевое давление. Гидроцилиндры мощных сервоприводов, в абсолютной пронизывающей тишине, стали открывать бронещит, только вибрация прошла по клепаным стенкам. Роган направил взгляд в звездный мрак, наполненный парящими горами.
- Ну, понеслась.
На выдохе произнес он, оседлав своего скакуна, и положив руки на руль. Нажим на педали, и струя газа вырывается из заднего сопла, устремляя легкое маневровое устройство из шлюза. Вместе с Роганом, из соседних выходов, слева и справа, вылетели двое его напарников. В абсолютной тишине пустонавт жестами поприветствовал их, а они в ответ помахали длинными стволами своих винтовок Кузнецова. Это были двое более молодых пустонавтов, и Роган, хоть и не был выше их по званию, оказался командиром тройки, он был старше и опытнее, и именно ему было доверено нести радиотелеграф.
      Лучи солнца из-за астероида наполовину осветили серый металл огромного корпуса корабля, и пустонавтов, которые казались букашками по сравнению с ним. Свет лился на обращенные к солнцу половины астероидов, оставляя контрастные тени в выбоинах, частично попадал на четырехсот миллиметровую пушку в спонсоне, на борту корабля, и новички, открыв рты, озирались в этом живописной и красочной картине окружения. Роган помнил, как будучи молодым, сам первый раз вышел в открытую пустоту, он хорошо понимал новичков. Но сейчас, не было времени любоваться окружением, нужно было выполнять боевую задачу. Жестами он подал соответствующие сигналы, и трое начали проверку скакунов. Сначала педали, контролирующие движения вперед-назад, вниз-вверх, и в бока. Затем руль, контролирующий пары сопел, обеспечивающие вращение вокруг своих осей. Все было в порядке. Молодые, открыв затворы, зарядили обоймы винтовки. И все трое открыв клапаны, ринулись вперед. Наконец-то пронзительная тишина, в которой слышно лишь собственное дыхание сменилась глухим сипением скакунов.
      Выпорхнув за астероид малое отделение космических кавалеристов, стало продвигаться в сторону предполагаемого нахождения «Зигмунд». Роган стал двигать руками, передавая условные знаки.
- «Наша боевая задача, обнаружить дислокацию противника, начать слежку. О расположении врага будем телеграфировать раз в три минуты. От меня далеко не отлетать! Без приказа ничего не предпринимать! Каждые десять секунд смотрим друг на друга, и на меня, чтобы не пропускать сообщения! Все поняли салаги?».
- «Так точно, манус Роган».
Сигнализировали младшие.
- «Рядовой Дмитрий, рядовой Миндоза. Поздравляю вас с первым боевым вылетом!»
- «Спасибо, манус Роган.»
Спустя пятнадцать минут отделение было уже близко к месту предполагаемой дислокации вражеского крейсера. Роган достал раскладную подзорную трубу, и поднося ее к иллюминаторам стал осматривать космос. «Зигмунд» не было видно даже близко. «Замечательно, теперь его придется искать» подумал он, и тут почувствовал легкие похлопывания по плечу. Скомпенсировав удары легким коротеньким нажатием рычажка, он обернулся к Мендозе, а тот лишь резко указал пальцем в небо. Роган пристально присмотрелся в место, куда был направлен перст рядового. В дали, на расстоянии полутора километров сквозь пустоту летел облаченный в скафандр человек. «Они выслали кавалерию, чтобы найти наш корабль.» тут же понял Роган.
- «Молодец Мендоза, а ты глазастый парень. Изменение боевой задачи. Найти и проследить за вражеским кораблем, оставшись не обнаруженными вражеской кавалерией. Будьте бдительны! Как только заметите противника который мог нас заметить, стреляйте по готовности. Если противников больше двух сначала сообщите мне! А теперь огонь, сначала Дмитрий, потом Мендоза.»
- «Так точно, манус Роган»
Дмитрий поднял винтовку, упер приклад в плечо. Три секунды ствол Кузнецовки вел врага, Дмитрий смотрел через мушку на бургундца, как хищник смотрит сквозь высокую траву на свою жертву. Нажатие на спусковой крючок. И не издав ни звука, винтовка извергла огонь и пороховой дым. Пуля, пронзив ничто, насквозь пробила грудь космического кавалериста. Слегка колышущиеся шарики красной крови фонтаном хлынули из сквозной раны, высасываемые беспощадным вакуумом. Пальцы трупа разжались отпустив руль скакуна, а Дмитрий передернул затвор винтовки, выпустив в пустоту кувыркающуюся гильзу. Роган оценил меткость молодого бойца.
- «Молодец, настоящий снайпер. Двинемся туда, откуда он летел, там скорее найдем крейсер.»
Сигнализировал он.
      Ожидания Рогана оправдали себя, вскоре пред отделением, величаво выглядывая из-за астероида, предстал благородный титанический корпус крейсера «Зигмунд». Вид изящного пустолета заставил Мендозу разинуть рот от восхищения.
- «Отлетим еще на два километра. Мы очень мелкие, даже обсерватории крейсера легко пропустят нас на таком расстоянии.»
Сигнализировал Роган, и, вдавив педали, полетел назад. Он опустил свой взгляд на устройство, и стал отбивать морзянку молоточком радиотелеграфа. Спустя десять секунд, как и положено, чтобы не терять, друг друга, он повернул голову влево, Дмитрий был на месте.
- «Манус Роган, если противник пытается обнаружить «Звездный тур» не следует ли нам предотвращать эти попытки?».
- «Мы выполняем конкретную боевую задачу, она первична, попытки воевать с вражеской кавалерией помещают слежке».
- «Прошу прощения за глупое предложение, манус Роган».
- «Ничего».
Опытный пустонавт повернул голову на право, чтобы в очередной раз поддержать зрительный контакт. В груди екнуло. Но на этот раз Мендозы не было на месте. Резкое торможение. В голове как молния промелькнула мысль «Наверное, засмотрелся на «Зигмунд», пропустил сигнал об отлете». На ней вторая «Черт бы меня побрал! Надо было проследить за ними, прежде чем отбивать морзянку». Пальцы ищут подзорную трубу. Секунды тянуться как часы. С каждым мгновением потерянный может все дальше отдаляться, уменьшая свои шансы на обнаружение. Резкие движения подзорной трубы, внимание остро как кинжал. «Черт, черт, еще один парень потерялся в космосе!» пришла третья мысль, и тут-же в окуляре трубы появился характерный силуэт.
- «Дмитрий, за мной.»
Подал сигнал Роган, со всей силы вжимая педаль. Мендоза, потеряв своих, в смятении метнулся обратным маршрутом.
- «Он идет на полном ускорении, нам его не догнать»
Подал знак Дмитрий, но взгляд Рогана был прикован к молодому бойцу, рискующему вскоре стать очередным человеком, потерявшимся в космосе. Роган прекрасно понимал, что скалы в астероидном поле все время движутся, и найти прежний путь, ориентируясь на них невозможно, но Мендоза это похоже не осознавал. «Дурак, надо было оставаться на месте, мы бы забрали тебя!» думал Роган. Он все еще выжимал педаль, открыв сопло на полный выпуск, хоть и понимал, что все уже кончено. Роган на практике усвоил физику космических полетов за время своей долгой службы, и понимал, что в вакууме ему не удастся догнать постоянно разгоняющийся объект, значение ускорения которого равно его собственному, и который раньше начал разгон. Перед ним стоял выбор, продолжить бессмысленную гонку, и быстро израсходовав весь газ погибнуть в пустоте вместе с Мендозой и Дмитрием, или позволить тому умчать в небытие, но выполнить задачу и сохранить себя и рядового Дмитрия. Пару секунд Роган пребывал в оцепенении. Затем начал вдавливать педаль, постепенно подтормаживая. Расстояние между ним и рядовым стало увеличиваться еще стремительнее, и с каждым метром сердце Рогана стало наливаться свинцом.

Глава 7

      Свет ламп накаливания освещал пространство мостика. Характерные щёлканья донеслись из радиотелеграфа.
- Отделение кавалерии успешно выполнило часть боевой задачи, манус капитан. Дислокация противника установлено. Были понесены потери в одного человека.
Доложился связист.
- Допустимые потери, манус капитан.
Оценил ситуацию Ерман.
- Ага. Значит так. Производим незаметное сближение с противником, оставаясь под защитой астероидов. Необходимо сблизиться хотя-бы до восьми сотен метров. При необходимости корректируем траекторию полета астероидов управляемыми взрывами.
- Разрешите обратиться, манус капитан. Если вы хотите подобраться, близко скрываясь за астероидами, то взрывы могут нас демаскировать.
Обратился старый вояка Зойц. «Зойц обратился к нему, не дождавшись разрешения. Этот баран, своей фамильярностью, рушит дисциплину, которую я строил годы!» подумал Ерман. И эта мысль полоснула его как нож.
- Я знаю Зойц. Мы устроим серию управляемых взрывов. Пошлите еще кавалерии для этого. Отвлечем их, или запутаем. А сейчас Ерман, передай координаты звездочетам. Пусть прикинут маршрут. Думаю дальний, нет смысла, учитывая, что враг будет двигаться. На два-три перелета. Циркум…
- Да, манус капитан.
- Рассчитай курс для прохода по маршруту, когда он будет готов.
- Так точно, манус капитан.
Вновь раздались звонкие щелчки, и шуршащая бумажная лента с точками и черточками полезла из радиотелеграфа.
- Доклад, от кавалеристов. Крейсерский корабль противника начал движение по оси сорок пять, восемьдесят два, тридцать пять.
Доложил связист.
- Ну, тогда начнём движение.
- Маршрут пока не готов.
- Не волнуйся Зойц, если что подкорректируем. А пока, разворот на тридцать пять восемьдесят пять сорок девять. Приготовтесь к движению, и пошлите кавалерию для корректировки траектории полета астероида.
      Следующие два часа прошли довольно однообразно. Сначала уточнение расположения «Зигмунда», затем расчет пересечения и взрыв, а точнее несколько взрывов, и незаметный переход на новый астероид во время пересечения траекторий. А потом все сначала. Расстояние между пустолетами постепенно сокращалось.
- Это не сражение, а какие-то прятки.
Скрывая раздражения и сомнения, произнес Зойц.
- Все нормально. У меня есть идея. Кстати Игнатий, мы можем перенастроить тесла пушки?
- Эээ… То есть?
- Я правильно понимаю принцип работы тесла пушки? То есть ее принцип нанесения урона. Пушка выстреливает шаровой молнией, которая нагревает броню, и за счет мощного электромагнитного поля подобного полю магнита, разводит заряды по сторонам. После исчезновения шара заряды устремляются друг к другу порождая внутреннюю молнию, что испепеляет все на своем пути, и производит термический взрыв, из-за резкого расширения вещества. Я правильно понимаю, да?
- Если вкратце, да.
- Можно ли перенастроить пушки так чтобы шаровая молния переносила заряд, намагничивая корпус?
Игнатий задумался. По нему это не было видно, он всегда выглядел, так как будто находится толи во сне толи в задумчивости, шестеренки ума техника заработали на полной скорости.
- В целом… да. Но техники сами не справятся, без моей помощи.
- Иди, перенастрой все там.
Игнатий отстегнулся от стойки, и полетел к гермодвери. Прошло еще около четверти часа, и корабли оказались весьма близки друг к другу. Астероид, за которым скрывался «Звездный тур», парил прямо вслед за летящим параллельным курсом «Зигмундом».
- Расстояние до корабля противника около восьми сотен метров, манус капитан.
- Отлично, уже совсем скоро, скоро мы схлестнёмся в бою. Сориентируйте башни стволами к противнику. Выйдем и тут же дадим залп.
Произнес возбужденный капитан.
- Семь сотен……… шесть сотен……… пять сотен………
- Давайте полный ход левым бортом, выходим из-за астероида.
Массивное стальное тело корабля, выпуская пар левым бортом, стало, медленно набирая скорость, выходить из-за своего укрытия. Артиллеристы замерли у оптики наведения в готовности разрядить стволы по неподготовленному противнику, не дав тому и секунды, чтобы прийти в себя. Толща астероида в перекрестье прицела отползала влево, вот уже кончик изящного стального носа виднеется из-за каменной громады. У артиллериста передней верхней башни перехватило дух, вражеские стволы главного калибра смотрели прямо на него, а корпус был подернут углом.
- Манус капитан, враг готов, эти свиньи знали, что мы здесь.
Яростно произнес Зойц.
Пламя вырвалось из тысяча сто миллиметровых пушек, и «Звездный тур» сотрясся от шести мощных ударов, оглушающий грохот пронесся по всему саркофагу. Сразу за ним последовал еще один удар, ракетами главного калибра. И вновь сотрясение, и вновь грохот. Множество башен среднего калибра Бургундского крейсера начали бегло поливать «Звездный тур» градом снарядов. В рамках стандартного защитного маневра случайные маневровые сопла «Зигмунда» стали извергать пар через равные промежутки времени. Эти мелкие изменения в положении корабля не позволяли врагу метко прицелиться и выстрелить в конкретное слабое место, но и небыли слишком частыми, чтобы мешать собственным пушкарям вести огонь. На таком близком расстоянии этот маневр был бесполезен, но, очевидно для отчетности или соблюдения одной из многочисленных Бургундских военных традиций, «Зигмунд» начал его проводить.
- Огонь. Главный калибр огонь! Средний калибр в своем темпе!
Закричал оглушенный капитан. И теперь уже «Звездный тур» обрушил на вражеский крейсер всю свою мощь. Шесть огромных снарядов ударили по броне. Пять оставили в саркофаге глубокие вмятины, а один своим ударом пробил насквозь башню среднего калибра и, пролетев за броню, взорвался внутри корпуса, нанеся большой урон. Рентгеновское орудие сосредоточило луч на основании пушки главного калибра, торчащее из башни, и быстро раскалило металл докрасна.
- Что там по повреждениям!?
Громко сказал Короз в голосовую трубку, что как корни дерева ветвилась и вела во все отсеки, передавая запрос всем техникам. И те в порядке очереди стали отчитываться, о повреждениях на своих участках.
- Последствия пушечного удара. Сильная деформация брони, пережат паропровод, маневровые сопла с третьего по первое отрезаны от пара.
- Последствия пушечного удара. Сильная деформация брони, попадание возле пулеметных гнезд, два гнезда полностью уничтожены взрывом, декомпрессия коридора ПК-4. Проводим изоляцию.
- Последствия пушечного удара.  Сильная деформация брони, без серьезных последствий.
- Последствия пушечного удара. Сильная деформация брони верхней передней башни, каморная часть второго орудия разбита и восстановлению не подлежит.
- Последствия удара средней артиллерии. Разбито шестое сопло левого борта.
- Последствия пушечного удара. Попадание в спонсон, броня пробита, орудие уничтожено, вторичная паровая машина уничтожена, часть казармы уничтожена, полная разгерметизация сектора. Для боле полной оценки потерь необходимы скафандры. Идем за ними.
- Последствия ракетного удара. Сильная деформация брони, пережатие воздушных труб. Уничтожены три цистерны распределения давления в системе парораспределения.
- Последствия пушечного удара. Башня среднего калибра уничтожена взрывом, сильная деформация брони, декомпрессия устранена.
- Тут какой то ад! Везде трупы! О господи!
- Последствия ракетного удара. Две ракеты попали в один участок брони. Пробитие брони, уничтожены три пулеметных гнезда и орудие среднего калибра. Уничтожены три сопла. Декомпрессия коридора АК-3 и утечка фреона.
- Последствия столкновения с миной. Деформация брони, повреждение переборок пищевого склада. Кажется, компот утекает в воздуховод!
- Еще пара-тройка таких залпов, и броня начнет терять защитный свойства от деформации.
Заметил Зойц.
- Мины? Заранее занятое боевое положение? Они точно знали, откуда мы появимся. Похоже не одни мы додумались до того чтобы следить за врагом с помощью кавалерии. Эй, Игнатий, как там у тебя с тесла пушками?
- Все давно готово, манус капитан.
- Огонь! Да, и перезарядить остальной главный калибр.
В башне тесла орудий раздался нарастающий гуд, а волосы людей распушились и встали дыбом. Пощёлкивания искр раздавались тут и там, пока игловидных кончиков стволов-спиралей резко не сорвались две белых шаровых молнии. Обычно, настигнув противника, они бы исчезли в граде искр жидкого металла, оставив после себя два раскаленных отверстия, но сейчас они просто исчезли, будто впитавшись в саркофаг «Зигмунда». Тут, неожиданно для всех взрыв выворотил одну из вражеских главных пушек из башни. Ту самую, основание которой, начали нагревать рентгеновским лучом. Ствол медленно выплывал из своего гнезда, вместе с градом металлических осколков и телами нескольких изуродованных бургундцев. Экипаж «Зигмунда» не заметив, этого попытался зарядить орудие, и пороховой картуз разорвался в переходной камере. Среди непрекращающейся неслышимой канонады средних орудий, которые, не прекращая поливали оба корабля градом снарядов, не прозвучав произошел еще один залп главного калибра «Зигмунда». Одна башня уже вышла из строя благодаря рентгеновскому орудию, но четыре тяжелых пушки и ракеты вылетели навстречу саркофагу «Звездного тура». Вновь корпус сотрясся как от удара чудовищного великана, и гром разнесся по коридорам. Открывающего гермодверь на мостик Игнатия оторвало от вентиля и бросило куда-то вглубь корабля. Три участка брони оказались деформированы мощными взрывами снарядов и ракеты, нанеся небольшой ущерб, лежащим за ними помещениям, а последняя ракета угодив во круглой башне среднего калибра разорвала ее на куски. Ударная волна титанической мощи разошлась по коридорам, проламывая стены и порвав на куски еще один вторичный паровой двигатель.
- Откройте ка бронещиты курсовых крейсерских сопел. И сориентируйте мой корабль носом точно к противнику.
Приказал капитан, повергнув в недоумение весь мостик.
- Позвольте, манус капитан, но зачем открывать уязвимое место?
Грозно спросил Зойц, заподозрив командира в безумии. Короз ехидно улыбнулся. Старый вояка тут же понял задумку командира, и на его лице тоже расплылась улыбка, но другая, наполненная резко появившимся уважением к командиру.
- Разрешите обратиться неформально, манус капитан. Это замечательная задумка, у вас довольно острый ум смею заметить.
Ермана вновь передернуло от нарушения уставной формы обращения.
      Вскоре огромные створки щитов в носу начали открываться, обнажая четыре тормозных сопла, точно таких же, как главные толкательные  сопла в корме.
- Полный назад и полный вперед!
Скомандовал Короз. Все еще находящиеся в недоумении пилоты с небольшим запозданием выполнили приказ, и две мощных струи пара вырвались из передней и задней части корабля. Пар ударил прямо в саркофаг бургундца, и примагнитившись к наэлектризованному тесла пушками корпусу обволокло его белым непроницаемым взгляду облаком.
- Ну, все, в общем-то, мы победили. Да, черт побери! Мой, мой корабль хорош! Полный ход правым бортом!
«Звездный тур» отлетел вправо, уйди из-под плотной стены огня средних пушек врага. Бургундцы были ослеплены, они не знали куда стрелять, не видели «Звездного тура».
- Осталось их просто расстрелять. Зайдем в хвост и ударим по соплам, чтобы они не убежали.
«Звездный тур» облетев корабль по кругу, дал залп главным калибром. В пустоту улетели шесть гигантских снарядов, высотой как пятеро человек, и две шаровые молнии, на этот раз вполне обычные. Удары начиненных взрывчаткой снарядов повторно деформировали броню подобно ударам тяжелого кузнечного молота по мягкому железу. И если раньше «Зигмунд» стоял к «Звездному туру» под углом, как бы в пол оборота, за счет чего толщена металла, по курсу снарядов оказывалась больше, и повышалась защита, то теперь положение пустолетов друг к другу было другим. Один снаряд попал прямо в место соединения одной из главных ракетных башен с корпусом,  сорвав ее и отправив в полет на встречу пустоте. Другой ударил в борт, вызвав небольшие повреждения. Третий с оглушительным грохотом прорвал броню в слабом месте, там, где было одно из маневровых сопел, и мощным взрывом разорвал цистерну накопления пара, трубы и техников обслуживавших все это. Еще два пролетели мимо, лишь немного поцарапав саркофаг. А шестой, угодив в броню возле башни средней пушки, вызвал деформацию брони и подрыв боекомплекта орудия, после чего башню вырвало из раскуроченного гнезда столбом пламени. Две шаровые молнии ударом испарили фрагменты обшивки, оставив раскаленные лунки, и испепелили нескольких пулеметчиков в гнездах.
      Дальнейший бой напоминал больше казнь, чем сражение. «Звездный тур» отстреливался главным калибром, и тут же менял свое положение, пока враг не рассчитал место его нахождения по углу падения снарядов. Экипаж «Зигмунда» отстреливался и, понимая что, несмотря на преимущество в скорости уйти не удастся, пытался таранить «Звездный тур», но тот всегда успевал уходить из-под атаки. Со стороны «Звездного тура» последовало еще три залпа. Первый унес жизни многих бургундцев, когда снаряд, угодив в башню среднекалиберной пушки, сорвал ее, подорвав боекомплект, и породил мощную разгерметизацию корабельного госпиталя. В открытый космос вынесло несколько десятков извивающихся в панике докторов и всех раненых. Атака тесла пушки в потоке искр расплавила одно из главных сопел. Несколько манёвровых сопел вышло из строя, с десяток пулеметных гнезд оказались разорваны, и много других сравнительно мелких повреждений было нанесено. Второй залп также был разрушителен. Снаряд перебил одну из больших пушек, разделив ствол пополам. Пробившийся через слабое место снаряд взорвался в машинном отсеке, разорвав систему распределения давления. Струи пара вырвались одновременно из всех сопел корабля. Шаровая молния попав в капитанский мостик в очередной раз извергла из металла стену искр, изжарила пилотов как в духовке и вынудила офицеров спешно покинуть свои места. Другой светящийся белый шар мощным термическим взрывом мгновенно нагрел воду в большой цистерне, и та взорвалась, раздавив всмятку переборки и людей. К третьему залпу броня была слишком изорвана и деформирована, чтобы выдерживать огонь. Снаряды прошивали металл и взрывались внутри корпуса, неся опустошение. Три из них попали в главный котел. Циклопический цилиндр лопнул как надувной шарик, расколов корабль на две половины. Красные вспышки детонирующего боекомплекта главных калибров превратили эти половины в мешанину дробленой стали.
Гордый бургундский корабль «Зигмунд» был повержен.

Глава 8

      Во враждебной жизни чуждой пустоте разлетались обломки, стальные балки, обагренные мелкими капельками крови, искореженные шестеренки, будто изорванные зубами древних чудовищ куски оторванной брони, все еще кровоточащие конечности и целые трупы в когда-то изящной изорванной бургундской форме. Все это плыло среди круглых шариков крови, свежих гильз снарядов средней артиллерии, все еще источавших пороховые газы, и мелких обрывков железа. То был труп некогда величественного, утонченного и аристократичного «Зигмунда». И в трупе этом как могильные черви копошились пустонавты возвышающегося над растерзанным телом «Звездного тура», могучего и сурового боевого пустолета. Из вновь открывшегося окна мостика на поверженного врага взирал Короз. Это была его первая победа, пустолет показал себя с лучшей стороны и капитан был переполнен ожиданием и надеждами на новые свершения.
- Судя по оценкам старшего лейтенанта Игнатия Торона, мы вынесли около пятидесяти процентов ценностей с разрушенного «Зигмунда», в числе которых тысяча пятьдесят тонны пригодных к эксплуатации металлических деталей, восемь километров медного провода, восемь неповрежденных цистерн для пара, полкилометра пригодных к эксплуатации труб разных размеров, три тонны пищи. А еще это, манус капитан.
Доложился Ерман, и двое влетевших рядовых затащили на мостик большой железный сундук.
- Ого, и что тут у нас.
Ерман открыл крышку. За ней рядами лежали характерные стеклянные ампулы с красноватой слегка жгучей жидкостью.
- Химики считают, что это Янтрин.
- Янтрин? Тот который лекарство, или который временно дает телепатические возможности?
- Телепатический янтрин, манус капитан.
Короз слегка напрягся. Он как бывший позессор прекрасно разбирался во многих политических тонкостях, и знал, что такой важный и редкий военный товар промышленно производят только три страны, и если целый ящик оказался на борту крейсера Бургундии, значит, маленькая страна ведет какие-то дела с одной из этих трех держав. «Стало быть, расстановка сил в облаке Оорта изменилась» подумал капитан.
- Я не хочу с этим разбираться Ерман. Отвезем нашим, они пусть там сами разбираются.
- Так точно, манус капитан.
      Вентиль внутренней двери пустотного шлюза открутился, и тяжелый гермолюк со скрипом отварился.
- Ну как Роган?
Спросил дежурный техник. Роган лишь пристально посмотрел ему в глаза. Сухой стальной взгляд на каменном лице сказал все за пустонавта.
- Да офицеры уже объявили о потерях. Не так уж много смею сказать.
- Не много? Даже один это много.
- Слушай, ты же опытный боец, вот, сколько ты уже служишь в кавалерии? Дольше чем я тебя знаю. Ты же лучше меня понимаешь, что никто не воюет без потерь. Капитан кстати распорядился устроить банкет для всего экипажа по этому случаю. Отпраздновать.
- Понимаю, я все понимаю. Но они…
Роган показал пальцем вверх.
- они, похоже, не все понимают, раз собрались праздновать в честь смерти небольшого количества людей.
Техник развел руками.
- Если не хочешь, не лети. А я слетаю, не часто удается хорошо поесть.
      Личная каюта главного навигатора Циркума не отличалась от прочих офицерских домов. За столом собрались лейтенанты-навигаторы в серых кителях с погонами.
- Нужно что-то делать с новым капитаном. Как вы думаете.
Сказал Циркум.
- Разрешите говорить откровенно, манус старший лейтенант.
- Разрешаю.
- Что вы подразумеваете под «что-то делать»?
- Капитан слишком себе на уме. Ему повезло на этот раз, он победил. Но в следующий раз… Его взгляды на военное дело очень нестандартны, это легко понять по сегодняшнему сражению. Сегодня из-за специфичности условий это сыграло нам на руку, но я уверен, что в обычных условиях мы бы проиграли. Он даже устава не знает, учитывая как «прекрасно» он умеет по нему изъясняться. Думаю служить под началом такого капитана, просто самоубийство и ничто другое.
Офицеры стали переглядываться, на их лицах появились следы волнения.
- Я понимаю, вы думаете «а может тему сам капитан и приказал проверить нас на лояльность?». Уверяю вас, что это не так. Что вы скажете?
Офицеры продолжили переглядываться.
- Могу я отлучиться в уборную, манус старший лейтенант?
- Конечно, моя уборная за углом.
- … я бы не хотел пачкать вашу, это несколько… неприлично. Позвольте выйти в общую.
- Если вам нужно в уборную прошу сходить в мою. Не прилично отказывать хозяину.
У офицера забегали глаза, а на лбу появились несколько капелек пота.
- Конечно.
Сказал он так, чтобы не привлекать внимание, и удалился в туалет каюты. Стило тонкой железной двери захлопнуться, как Циркум вновь взял слово.
- Я не хочу проверять вас, я хочу сместить капитана, во имя нашего с вами общего выживания. Мы все погибнем под его командованием, это точно. И я могу доказать это.
- Эммм… Мы все верны капитану Корозу. Но вот представим ситуацию, вот если бы нашелся офицер, который захотел бы предать его, и он бы не раскусил что все сказанное вами сейчас это проверка, то какие бы доказательства вы могли бы предоставить что это не проверка. Извините, манус старший лейтенант, но вы плохо продумали свою провокацию.
- Напротив. Я бы сказал что нам, всем четверым нужно совершить что-то, что трибунал счел бы подсудным.
Он двусмысленно окинул взглядом дверь в туалет, и продолжил.
Если бы я сделал это, то мои гипотетические компаньоны удостоверились в том, что я серьезен. А офицеры-предатели повторили бы это, чтобы уже я мог им доверять. Например, я мог бы предложить им застрелить Лораса, который сейчас заперся в туалете. Я бы рассудил так, если он хотел выйти из каюты, значит, он не захотел «смещать» капитана. А значит, его устраивает его командование. Так как командование нашего капитана означает смерть для нас, ибо это самоубийство, я уже говорил, то получается что наш общий сослуживец Лоранс, желает нашей смерти. Я бы сказал офицерам так, и предложил застрелить его, всем вместе.
- А как же вы сами выкрутились бы из этой ситуации? Ведь вы же просо проверяете офицеров, не можете же вы взаправду застрелить его?
- Конечно, нет. Я бы стрелял холостым. Вот так.
Циркум достал примагниченный к низу стола ящичек, и открыл его. В воздух полетели десять патронов, пять обычных, пять холостых.
- Чтобы вы лучше понимали, давайте устроим демонстрацию. Возьмем холостые патроны и вместе выстрелим, за одно и разыграем Лораса по дружески.
- Это можно. Мы тут все любим юмор. Но скажите, манус старший лейтенант. А если бы кто-то из офицеров вдруг принял ваше приглашение как «приглашение к действию». И решил выстрелить, скажем, боевым, тогда как все стреляют холостыми?
- Он без сомнения был бы схвачен и отправлен капитану. Точно так-же, если бы все выстрелили настоящими, а я естественно холостым, то меня бы вероятно выкинули бы через шлюз или застрелили бы на месте.
- Ясно.
- Так что вы скажете на счет розыгрыша?
- Можно. Но скажите вот мы навигаторы, нас не много на корабле. Нам, вернее тем бунтующим офицерам, которые предположительно могли-бы быть, пришлось бы туго без помощи. Почему бы гипотетическому вам не обратиться за помощью к другим старшим офицерам?
- Старший лейтенант Зойц похоже оценил командирские способности капитана проявленные в этой битве, он на его стороне. Старшему лейтенанту Игнатию плевать на все, извините за выражение. С ним бесполезно разговаривать о бунте. А Ерман. Он ненавидит капитана. Я уверен, что прямо сейчас он разговаривает со своей женой, обвиняя капитана в том, что он своей фамильярностью разрушает дисциплину, которую Ерман выстраивал долгие годы. Но боюсь, что устав и порядок он чтит слишком высоко, и вряд ли пойдет наперекор капитану. Я не знаю, что он выберет, не рискну к нему обращаться. Он волнение излишне. Навигаторов мало, но мы могли бы действовать руками кого-нибудь из рядового состава. Бунт получился бы удачный.
Циркум отцепился от стойки, и полетел к гермодвери проверить, не приходит ли кто мимо.
- Предлагаю все же подшутить над Лорансом. Пожалуйста, зарядите ваши «холостые». Кстати я еще не отдал капитану отчет о потерях, для бумаги еще, не определено погиб ли кто-нибудь из навигаторского состава, прошу помнить это.
Офицеры похватали парящие в воздухе патроны, и каждый что-то зарядил в револьвер. Четверо направили стволы на дверь туалета. Капли пота выступили на лбу Циркума, а челюсть напряглась.
- Раз… Два…
- Что вы там считаете?
Донеслось из туалета.
- Три…
Бойки ударили по капсюлям. Пороховой дым и пламя вырвались из нарезных стволов, породив гром. Циркум открыл глаза. На двери туалета зияли четыре дырки.