e & v

–Оплачено, выходите. Девушка, у вас что?

Открыл глаза, посмотрел в окно. Диспетчерская станция. Дверь, около которой я сидел, оказалась закрытой. Эта странная неожиданность разбудила меня окончательно. Встал, повернулся. Контролеры, несколько пассажиров с билетами и проездными карточками, открытая передняя дверь. Неприятный сюрприз. Откуда они взялись? Кто мог предположить, что на диспетчерской станции в последний автобус наведаются контролеры?

–Хорошо, выходите. А у вас что? - двинулась ко мне одна из них.

Разумеется, у меня ничего.

–Люда, тут проездной у девушки не отбивается. Я прислоняю, и ничего не происходит.

Это остановило движущуюся ко мне неприятность.

–А в чем там проблема, в проездном или валидаторе?

–Не знаю.

–Попробуй свой проездной.

Вторая контролерша достала свою карту, первая схватила меня за рукав.

–Мой тоже не реагирует.

–Ладно, отпускай ее, что тут поделаешь. Что у вас, молодой человек? – не унимается первая.

–У меня тоже проездной.

–Покажите карточку.

Черт. Вот это напор.

–Она в рюкзаке, а я спешу. У вас все равно не работает валидатор, можно мне идти?

–Покажите карту и можете идти. Куда вам так приспичило сильно? В такое время разве что в туалет.

Ухмыльнулась.

–Мне понравилась девушка, у которой тоже был проездной, и я очень хочу с ней познакомиться. Пожалуйста, дайте мне шанс ее догнать.

У Людмилы загорелись глаза, но хватка не ослабла.

–Светка, позови-ка ту девушку, пока она не успела далеко уйти.

Светка покинула автобус, крикнула девушке. Та медленно двинулась в нашу сторону.

–А вы доставайте пока карточку, – не унималась вцепившаяся.

Покорно снял рюкзак, стал делать вид, что ищу в нем карточку. Наверное, начал краснеть.

Девушка и Светлана тем временем зашли в автобус.

–Валидатор заработал? – спросила девушка и стала искать в сумке карточку.

–Лучше, – засияла Людмила.– С вами хочет познакомиться этот молодой человек, которого мы все никак не можем проверить. Боится, что вы убежите, попросил вот вас вернуть.

Да-а, «Попросил». «Поумолял».

Девушка, Светлана и Людмила молча наблюдали за моими идиотскими действиями.Я поднял свое красное лицо.

–Что, не смог найти?- разочарованно поинтересовалась Люда, организатор приключений. –Эх. Очень жаль. Может, паспорт найти тебе будет легче? Или сразу штраф?

Денег у меня не было, ровно как и желания при девушке признавать, что я ломаю комедию.

–Я не знаю где мой кошелек. У меня там проездной и деньги.

Я прошел к сидению где спал, и стал осматривать вокруг.

–Что ж,  тогда мне потребуется ваш паспорт, –вздохнула Людмила.

–У вас будет сдача? – вмешалась девушка, и словила на себе три удивленных взгляда.

В протянутой руке она держала две купюры. Людмила растеряно взяла их, и отдала несколько других купюр.

–Ты свободен, Казанова. Скажи спасибо этой прекрасной девушке, – сказала Людмила, махнув деньгами в ее сторону.

Что вообще делают в таких ситуациях? Я посмотрел на Светлану, та кивнула мне, мол «Ну, кому стал? Догоняй избранницу». Застегнул рюкзак и выскочил из автобуса.

Как мне ее окликнуть? «Эй», «девушка», «постойте»? Не нашел ответ, и просто молча догнал ее и стал идти рядом.

Она посмотрела на меня. Улыбнулась. Холодновато, надо сказать, улыбнулась.

–Как спалось? – Спросила она.

Она была моего возраста. Того самого, когда не знаешь как назвать сверстницу: «девушка» или «девочка». И так и так звучит неловко. Во всяком случае, из моих уст.

–Я не знаю зачем ты это сделала, но спасибо тебе большое. Я твой должник. Можно тебя проводить до дома?

–Спасибо, но отсюда далековато идти.

–Плевать. Я не могу не проводить, ты уж извини.

–Ну хорошо. Так ты не ответил, как спалось?

–Не знаю, не успел об этом подумать после того как проснулся.

–Что снилось?

–Не помню.

–Совсем-совсем?

–Нет. Сейчас уже и не смогу вспомнить,- немного подумав, улыбнулся и добавил.- Ну, ты мне точно не снилась.

–С чего ты взял?

–Уверен, я бы запомнил.

–Зачем ты тогда попросил контролеров меня позвать? Не думаю, что ты вообще мог меня видеть в том автобусе.

–Я пытался отмазаться от них. Сказал, что у меня карточка как твоя. Попросили показать, и я сказал, что не хочу тебя упустить, и поэтому у меня нет времени на поиски карты.

–Ммм…

Мы прошли несколько секунд молча, пока до меня не дошло, что ее могли обидеть мои слова.

–Мне повезло, что я придумал такой тупой способ отмазаться от контролеров. Я очень рад, что мы познакомились, так или иначе. Если бы я увидел тебя в автобусе, я бы там и познакомился, будь уверена. Даже не пришлось бы просить контролеров тебя звать.

Она улыбнулась.

–Как тебя зовут? – спросил я.

–Соня, а тебя?

–Марк. Я, кстати, как ты уже могла заметить, тоже соня.

–Решил пошутить? – спросила и улыбнулась еще раз.

–Да. Обещаю, могу смешнее.

–Мне тяжело будет поверить после такой уморы.

–Эй, перестань! Потешно ведь, разве нет?

–Не-а.

Несколько секунд мы прошли в тишине. У меня было три выхода: пошутить смешнее, попробовать убедить Соню в том, что шутка смешная, или просто перевести тему. Выбрал первое, и не придумал шутку. Третье- и не смог придумать тему, на которую можно плавно и незаметно съехать в моей ситуации.  Скрипя зубами, выбрал второй вариант.

–А мне смешно…

–Ладно.

–Ты правда не веришь, что я могу смешнее? – улыбнулся я.

–Мне тяжело, ты должен меня понять, – пыталась выманить из меня что-то посмешнее Соня. Нуу, или не пыталась.

–Ты вообще хоть во что-нибудь веришь?

–Да, я верующая. Католицизм.

Я посмотрел на ее шею, но пространство, где я мог бы увидеть крестик при его наличии, было недоступно взгляду.

–И у тебя не вызывает затруднений верить во всякие нюансы, как например, с какого плеча начинать креститься?

–Нет, не вызывает.

–Тогда, пожалуй, и мне поверить у тебя должно при желании получиться.

Соня снова улыбнулась.

–Тебя удивляет то, что я верующая, или как? – спросила она.

–Не знаю. Но лично я не думаю, что у меня бы получилось верить в значимость всяких обрядов, вроде соблюдения постов или еженедельных служб.

–Что ты, это не тяжело. Знаешь, ведь даже атеистам приходится верить. Все эти кванты, кварки, бозоны – ты думаешь, кто-нибудь из этих умников видел хоть что-то из этого когда-либо? А они еще и умудряются смеяться над верующими.

–Хочешь сказать, они сами отчасти верующие?

–Да. Только верят они ученым.

Мне понравилась ее точка зрения.

–Я с тобой согласен в какой-то степени. Знаешь, самое удивительное с чем мне приходилось сталкиваться–вдохновение. Это явление они уж точно не смогут мне объяснить. Даже если какой-нибудь умник на доске и выведет что-то вроде химической формулы вещества, которое якобы возникает в наших черепных коробках во время вдохновения, я просто бы синтезировал килограмм этой ерунды, скормил бы ему и посадил писать шедевры.

–Именно это я и хотела сказать. Знаешь, ты так быстро привел пример, что мне кажется, что вдохновение – твоя больная тема.

–Так и есть. Я немного пишу.

–О, так ты писатель? Обо мне смог бы что-нибудь написать? – спросила Соня и блеснула глазами.

–Очень надеюсь, что да. Как только будет вдохновение, обещаю попробовать.

–Здорово! Я верю тебе. – Улыбнулась она.

–Ну наконец, – сказал я, не сдерживая непонятно откуда взявшуюся неподдельную радость. Почему-то мне было очень важно это услышать.

Некоторое время мы прошли в тишине. Становилось неловко.

–А ты верующий? - Спросила Соня.

–Да. Но я не могу отдать предпочтение какой-то религии. Просто верю, что есть что-то кроме. Что-то, что никогда не поддастся объяснению, не будет изучено, что всегда будет влиять на наши судьбы.

Соня остановилась напротив подъезда и повернулась ко мне лицом.

–Это мой дом. Спасибо, что провел.

–Спасибо тебе. Я твой должник.

Подался вперед, обнял. Соня от неожиданности качнулась, затем похлопала меня по спине.

–Пока, Соня. Надеюсь, еще увидимся.

–Пока, Марк.

Я успел отойти всего на несколько метров, когда услышал:

–Эй!

–А? – растерянно отозвался я. За пару шагов уже успел позволить своему вниманию отчалить от берегов реальности в бушующие воды мыслей.

–Так нам не по пути, что ли?

–Что?

–Ты идешь в сторону, откуда мы пришли.

–А, ты об этом. Так мне на метро надо было.

–И почему ты не зашел в метро, когда мы проходили мимо?

–Я ведь обещал тебя проводить.

–Молодец, Марк, но ты уже не успеешь до закрытия, даже если будешь бежать.

Посмотрел на время. Соня была права.

–Пойду пешком,- сказал я.

–Ты на какой станции живешь?

Соня посмотрела на меня как на дурака, когда я произнес название станции.

–Вот и стоило оно того?

–Что именно?

–Провожать меня до дома?

Я посмотрел на нее как на человека, не понимающего очевидных вещей. Во всяком случае, я надеялся, что посмотрел именно так.

–Еще как стоило.

Хотя ее брови все еще пытались сохранить строгость, уголки губ выдали прячущуюся улыбку.

–Во сколько метро открывают? – спросила Соня.

–В полшестого. Я пешком быстрее дойду.

–Не дури голову. Пешком он пойдет. Тебе завтра надо куда-нибудь? С утра, особенно.

–Вроде бы нет, а что?

–Можешь у меня подождать, пока метро откроют. Но мне с утра вставать в девять, так что сразу говорю: я планирую поспать.

–Сонь, не стоит, я и так уже тебе должен как земля колхозу.

–Марк, не беси.

Вежливый домофон произнес «Входите, дверь открыта».

–Давай быстрее, не устраивай сцен.

Я послушно двинулся за госпожой.

Громкий лифт, седьмой этаж, тяжелый замок, кот с плоской мордочкой.

–О-о, как зовут это чудо?

–Элис. Она любит парней, кстати. Так что будь готов к вниманию с ее стороны.

Элис, подтверждая сказанное, с любопытством стала обнюхивать мой носок, стоило мне избавить ногу от обуви. Я неловко глянул на Соню, и она сразу меня успокоила:

–Не переживай, она всегда там нюхает. Возможно у нее фут-фетиш.

Глупый смешок вырвался наружу, но я о нем не пожалел; мне действительно показалось смешным про фут-фетиш.

–Черный, зеленый, белый, с грушей, фруктовый и с ежевикой. Вот здесь кофе, правда, только молотый. Сахар, кружки, в холодильнике молоко. Кстати, и сгущенное. Если надумаешь что-нибудь пить, ставь на двоих чайник, – сказала Соня, включая ноутбук. – Я в душ.

Засмотревшись на баночки с чайными листьями, я не сразу нашел что ответить.

–Тебе какой чай? – спросил я у закрывшейся в тот момент двери в ванную.

–Просто поставь чайник, я выйду и сама себе сделаю,- перекричав звук воды, ответила мисс Самостоятельность.

Что-то холодное почувствовал кончиком пальца ноги. Элис. Еще не нанюхавшаяся.

–Какая ты краса-авица! – погладил ее крохотную щеку, она прикрыла глаза от удовольствия, – Э-элис, хоро-ошая моя.

Поставил чайник, засыпал в кружку щепотку белого (не хочу уточнять, что «чая», так все-таки интереснее звучит) и две ложки сахара. Пока закипит, решил глянуть что есть в ноутбуке.

AIMP, Don’t Starve, Adobe Reader, Sims 2, Team Speak.

–Ву-уху! – прошептал я.

Зашел в TS, ввел нужный сервер, долистал до города N зашел в «Душа фанатки Николая Носкова», сменив ник на «Фут-фетиш». Я не знал, работает ли микрофон, да и не особо хотелось разговаривать вслух. Написал:

Фут-фетиш: Слава или Женя?

Пивной нагваль: Евген

Взял кошку, открыл вебку, сфотографировал нас. Пока пытался в папке найти наше с ней свежее фото, раз двенадцать словил себя на мысли, что Соня очень красивая.

Фут-фетиш: Эй, смотри кто тут обожает мои ноги! Ее зовут Элис! *фото прикреплено*

Пивной нагваль: ой, какая красавица) Марк, включи мик, я не могу сейчас писаться, у меня рейтинговая.

Фут-фетиш: Да не отвлекайся, мне не горит сейчас с тобой тереть) доиграешь - отпиши.

Свернул окно, открыл браузер. Вспомнил про чай и опять включил уже подостывший чайник. Залил кипяток, сел с чаем за ноутбук. Посетил пару форумов, которые регулярно посещаю. Не заметил, как вернулась Соня.

–Тим спик?

–О, да. Мои друзья просто регулярно тут торчат.

Развернул окно.

–«Пивной нагваль»? «Фут-фетиш»? – улыбнулась Соня.

–Да, мы каждый раз называемся по-разному и по-разному подписываем комнату. Неизменно только то, что у комнаты всегда один пароль – «Пэроль» и то, что наша комната, как правило, единственная комната в ветке этого города.

-Оу. «Душа фанатки Николая Носкова»?- опять улыбнулась Соня.

–Да, видимо Слава придумал.

–Почему он назвал комнату именно так?

–Просто какая-то потешная глупость. А может, это из-за того, что звуки, которые мы издаем во время очередной эмоционально накаленной игры, могут существовать только в этой комнате и в душе фанатки Николая Носкова.

–Я, наверное, хотела бы это слышать.

–Не хотела бы, уж поверь.

Соня заварила черный чай, некрепкий, полторы ложки сахара и пару капель сгущенного молока.

–Я не могу представить себе душу фанатки Николая Носкова, – сделала шумный забавный глоток,- Во всяком случае, звук уж точно.

–Да я тоже, на самом деле. А свою душу можешь?

–Я, кстати, недавно об этом думала, но быстро выдохлась.

–И что успела надумать?

–Ой, не знаю, как сформулировать. Следи за мыслью: человек – душа и разум. Две обязательные сосуществующие части одного целого. Вроде как человек может быть одним только разумом, но я бы назвала его человеком только с натяжкой. Такую же особенность я заметила только у всадников: всадник-человек с лошадью. Сам всадник - человек. Но без лошади... Язык не поворачивается.

–Я, похоже, улавливаю.

–Ты думаешь?

–Да, правда.

Шумный глоток, глубокий выдох, взгляд в окно. Я следил за каждым ее движением.

–А что если в какие-то моменты лошадь становится единорогом, а всадник волшебником? – спросил я.

–Если речь о душе и разуме, то ты попал в точку. В моменты полной гармонии души и разума, реальность самым загадочным способом открывает перед ними все двери. Возможно, так и появляется вдохновение, за которым ты, по всей видимости, охотишься.

–Не то что охочусь, просто стараюсь его заметить, как только оно появится. Так ты считаешь, найдя эту самую гармонию, мы можем стать полноценными суперменами?

–Даже круче. Мы можем стать сами собой. Если мы научимся слушать душу, мы никогда не допустим непоправимых ошибок и всегда в конечном итоге окажемся счастливы. На лошади быстрее, чем пешком, ты знаешь.

–Ошибок?

–Ну-у, таких, когда разум думает, что прав, но душе нет никакого дела. Огромный риск обнаружить себя в результате в старости несчастным, и понять, что шел не туда.

–Вроде бы как раз боязнь совершить ошибку и заставляет людей слушать разум вместо души.

–Это и есть ошибка. Боязнь совершать ошибки. Бояться, к примеру, лишиться стабильного заработка, и из-за этого отдать предпочтение нелюбимому делу. И я понимаю людей в их нежелании допускать ошибки. Меня даже слово «ошибка» бесит. Гораздо больше мне нравится слово «fault». Мне гораздо легче и приятнее позволить себе «fault», чем ошибку.

–Может быть, именно поэтому русскоговорящие люди умны, но не счастливы?

–А вот это уже странное и смелое утверждение. – Усмехнулась Соня. – Ладно, пойду, попробую уснуть. Решишь поспать тоже – разбуди.

Почитал новости, помыл за нами кружки, нашел в рюкзаке спички, вышел покурить на лестничную площадку. Вид огней проспекта в окошке завораживал. К концу сигареты, правда, стали немного слипаться глаза, и я решил, что не досижу до открытия метро на стуле. Не только из-за того, что хочу спать, но и хотя бы даже из-за скуки. Умыл лицо, попил воды, и так тихо, как только мог, зашел в комнату, где спала Соня.

Боже мой, какое у нее красивое лицо! Около минуты простоял, забыв, зачем пришел, где-то четверть минуты пытался для себя выбрать самую красивую черту ее лица, понял, что для меня это непосильно, и, наконец, сказал:

–Сонечка, где можно прилечь?

Соня открыла один глаз. По ней самым отчетливым образом было видно, что она сейчас не хочет об этом особо думать. Как и ни о чем другом, кроме сна.

–Ложись сюда, – сказала она, прибирая одеяло на свою половину кровати, –возьми только плед в шкафу.

Достал плед, разложил, разделся. Подушка всего одна, и она была занята. Довольно просторная. Лег без подушки, лицом к Соне. Мне пришлось подложить под голову оба кулака, чтобы отчетливее видеть ее лицо. Разглядывая ее ресницы, боялся дышать, двигаться, даже моргать. Всеми силами оберегал это мгновение от покушений любого шороха, и, как мне казалось, если бы это мгновение сделалось вечным, я и оберегал бы его всю вечность.

Не открывая ресниц, Соня улыбнулась, сделавшись еще прекраснее.

–Эй, ты чего? – шепнул я, на случай, если она улыбнулась во сне.

–Ты и правда тоже соня, – сказала она, открывая глаза,- Ты что, смотришь на меня?

–Да. Ты не представляешь, как ты прекрасна.

–Ты что, не мог сказать, что ты без подушки? – спросила и тут же придвинула ко мне.

–Не хотел будить. Ты такая красивая, когда спишь! Жаль ты не можешь видеть.

–Эмм, спасибо, но, думаю, ты преувеличил.

–Нисколько.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, пока Соня не перевела взгляд в какую-то другую точку моего лица. Рука машинально дернулась проверить, нет ли там чего-нибудь нежелательного, но Соня еще раз перевела взгляд, и я вспомнил, что умыл лицо. В тот момент, когда Соня по моим предположениям взглянула на мои губы, я как раз придвинул лицо в ее сторону.

Вообще-то я слишком стеснительный для подобных ходов, и просто соскальзывал с края подушки, но после того как Соня ответила тем же, я решился придвинуть лицо еще чуть ближе.

Мы стали медленно и неловко двигаться друг к другу. И чем ближе, тем более неловко и медленно. В какой-то момент, когда наши лица стали уже достаточно близко, Соня закрыла глаза. Я понимал, что мне тоже было бы правильно это сделать, но не смог: она была слишком красива для этого. Неровное дыхание, прохладный кончик носа, мягчайшая губа и… БАМ! Мы стукнулись зубами и так же медленно и неловко вернулись в исходные позиции. Соня, все еще не открывшая глаз, издала смешок и зажмурилась. Я, как и она, считал произошедшее милым и забавным.

–Хочешь, попробуем еще раз?

–Судя по всему, это займет много времени,- усмехнулась, – давай лучше попробуем поспать.

–Доброй ночи, Соня.

–Доброй ночи, Марк.

Не знаю, сколько я еще смотрел на ее лицо, перед тем как уснуть.

Соня разбудила меня, будучи почти собранной. Я оделся, она собрала сумку, поцеловала Элис, закрыла дверь на два замка, и мы, сонные, направились к метро. По пути поболтали о чем-то маловажном. Ей надо было ехать в другую сторону, я поцеловал ее щеку и под лязг колес достал наушники.

Придя домой, решил посмотреть серию какой-нибудь развлекательной ерунды, но примерно через десять минут понял, что меня на это не хватит. Выключил и прилег поспать.

Проснувшись, увидел в телефоне сообщение от скрытого номера «Зайди в тим спик». Это вполне могла быть и Соня, так как во время утренних сборов она с моего телефона звонила себе, искала телефон. Сообщение было просрочено на час, поэтому я не стал медлить, и запустил клиент. В городе N была одна комната «Единорог и волшебник» с одним пользователем «Соня». Подумав, решил назваться «Джонни Кейдж», и ввел «Пэроль».

Джонни Кейдж: Привет, Соня. Микрофон есть?

Соня ответила спустя минуту.

Соня: нет

Вообще, насколько я знаю, веб-камера ее ноутбука вполне могла сойти за микрофон при должной настройке. Писать об этом я не стал.

Джонни Кейдж: как день?

Соня: Марк, я хотела поговорить

Джонни Кейдж: с чего ты взяла, что это Марк?

Мне тут же пришло на телефон сообщение «Марк, это ты в ТС?» от скрытого номера.

Джонни Кейдж: да, это я, не переживай) о чем ты хотела поговорить?

Соня: Марк, мы больше не будем общаться, извини.

Казалось, сотни микровзрывов сдетонировали где-то внизу легких.

Джонни Кейдж: ты уверена, что для этого разговора у тебя не найдется микрофона?

Соня: да. Извини, что так вышло.

Джонни Кейдж: и ты даже не скажешь почему?

Соня: нет. Лучше ты что-нибудь придумай, так будет легче

Джонни Кейдж: что я должен придумать? Что будет легче?

Соня: нуу, не знаю.

Соня: можешь решить, что я через месяц уезжаю жить на другой конец света, и боюсь влюбиться.

Соня: а можешь решить, что я замужем. Или лесбиянка. Или смертельно больна, и боюсь причинить тебе боль своей гибелью в конечном итоге. Или что у меня есть парень, которого я люблю. Не знаю, что из этого ты бы легче всего перенес. Только ты знаешь.

Джонни Кейдж: Соня, давай встретимся, пожалуйста.

Соня: нет, Марк. Правда, извини.

Джонни Кейдж: позволь мне хотя бы отдать тебе долг.

Соня: не нужно, Марк.

Я набрал какое-то длинное, сопливое и тупое сообщение, но Соня уже успела покинуть «Единорога и волшебника». Больше часа я сидел, смотря на набранный мною бред и на сообщения Сони. Курил, не отходя от монитора, стряхивал пепел на клавиши. Ждал, что она вернется. Даже сообщение не стирал. В какой-то момент пользователь «Вольшебник» зашел в комнату.

Вольшебник: Марк, дуй ко мне пить.

Джонни Кейдж: с чего ты взял, что я Марк?

Вольшебник: Евген бы в жизни не подписался «Джонни Кейдж».

Вольшебник: он подписался бы «Мотаро»

Вольшебник: а еще он уже у меня. И водка. Дуй к нам, ждем.

Джонни Кейдж: еду!

И поехал.

У Славы я был через минут сорок. Они пронюхали, что с моим настроением что-то не то, стоило мне сесть за стол.

–Выкладывай, –сказал Женя.

–Давайте накатим, и я начну, – парировал я.

–Не-а, не пойдет. Ты потом или язык завяжешь, или загонишься, или еще чего, так что давай колись. Не остынет водка,– давил Женя, убирая водку в холодильник.

К концу моей душещипательной у меня пересохло в горле.

–Не бери ты в голову. Сколько девочек еще ждут тебя впереди, ты бы знал! Знал бы, ей Богу, ни секунды бы сейчас не скулил из-за своей Сони, – сказал Женя и откупорил водку.

–Ты не понимаешь, она такая…

Мы стукнулись, и я, зажмурив нос, принял. В животе зажегся тусклый огонек надежды.

–Такая…

–Ой, Боже, Слава, ты можешь это слушать? Писал бы я как он, менял бы себе девочку раз в неделю. Ма-арк! Ты совсем очумел? – Женя сказал другое слово, но из-за моего пристрастия к слову «чума», я не мог не заменить исходное, – Ты правда не вдупляешь, насколько у тебя все хорошо?

–Жень, спасибо, я понимаю. Правда, спасибо. Но она была такая красивая, такая умная… ты не представляешь, как тяжело мне сейчас верить в то, что я встречу кого-то лучше. Как так могло произойти? Маленький принц же говорил «мы в ответе за тех, кого приютили до открытия метро»… Куда проще было бы не встречать ее вовсе.

До этого молчавший Слава, тем временем закончивший разливать, вдруг встал, поднял рюмку и сказал:

–Как говорил Маленький принц: «Между первой и второй - перерывчик небольшой», – ударил в мою рюмку и закинул.

Мне почему-то сделалось очень легко и смешно. Я чокнулся с Женей, и мне в голову вместе с горечью второй дозы пришло какое-то странное понимание чего-то неизвестного ранее. Как будто ты научился чему-то, что приходит с опытом, которого ты не имеешь. Легкость все еще меня не покинула, и я тупо уставился на Женю.

–Марк, понимаешь, у всех есть такие периоды в жизни, которые нельзя не оплакивать, вспоминая. Но ведь это не для нашего возраста! Ты не должен тратить его на оплачивание!

В глазах помутнело. Я издал смешок.

–Ты, наверное, хотел сказать «оплакивание»? – улыбнулся я. Мне было плохо себя слышно, и я с трудом мог видеть Женю. С каждой секундой все меньше чувствовал свое тело.

–Оплачивая. Оплачено, – четко произнес Женя и пропал.

Пропало все: стул, стол, пепельница, зрение, звуки. Я перестал чувствовать вес своего тела. Я не знал, вниз головой я сейчас нахожусь, лежа или стоя. Затем я обнаружил себя сидячим. Ноги потяжелели. Подо мной что-то начало светиться. Хотел посмотреть вниз, но тело опережало разум. Я подался вперед, потянул поводья влево, поднял посох, и чуть ли не по колено пришпорил светящееся нечто.

***

–Оплачено, выходите. Девушка, у вас что?

Открыл глаза, посмотрел в окно. Диспетчерская станция. Дверь, около которой я сидел, оказалась закрытой. Эта странная неожиданность разбудила меня окончательно. Встал, посмотрел через плечо. Контролеры. Без единой мысли в голове, на автомате, открыв крышку и ударив по кнопке аварийного выключения дверей, выбежал из автобуса в сторону метро под крики контролеров.

Забежал за дом. Решил отдышаться и немного переждать: мало ли, увидя, как я забегаю в метро, они решат связаться с милицией и меня примут прямо перед турникетом. Закурил. Попытался вспомнить что снилось. Мимо прошла девушка из автобуса. Может она? Усмехнулся своей глупой мысли. Думаю, я бы запомнил в этом случае. Присел, опершись на стенку дома, закрыл глаза. Пол сигареты спустя все еще не вспомнил, что снилось, но зато, похоже, начал нащупывать сюжет для своего нового рассказа.