Мамины спагетти

	— Скажи что-нибудь.
	— Так ничего на ум и не пришло.
	Воспоминания от просмотра "Бойцовского клуба" бледнеют перед непосредственным опытом. Кино — это всего лишь белая простыня с картинками. Хоть она и способна убедить вас в том, что Брэд Питт является плодом воображения Эдварда Нортона.
	Ой, блин, спойлеры! Вдруг мои мысли сейчас читают ануннаки с Нибиру? Очень некстати я забыл шапочку из фольги. По словам Отто фон Шираха рептилоиды уже захватили Майами. На очереди у них Биробиджан с Крыжополем, а дальше и весь мир. Что если они еще не посмотрели фильм?
	Мне пришло в голову горькое осознание. Все эти годы я считал его своим другом. Я учил его тайцзыцюань и рассказывал сколько истребителей участвовало в авианалете 7 декабря 1941 года, вместе пили "Три семерки", я курлыкал как цапля, отжимался.
	Потом мне пришло в голову горькое осознание, что я использовал штамп "мне пришло в голову горькое осознание".
	— Никакой я тебе не друг! Это было только в твоих фантазиях, поехавший дегенерат!
	Ствол обреза нагрелся от соприкосновения с моим лбом. А я вспоминал запах сладкого хлебушка в столовой.
	Как раз в тот момент, когда я уже держал в руках миску с макаронами, подошел братишка.
	— Надо поговорить.
	Мы вышли на задний двор. Братишка сразу перешел к сути и вытащил обрез. Я на коленях, его напряженные плечи заслоняют мне Солнце.
	— Ты понимаешь, что ты доебал меня?!
	Нет, не понимаю. Нам же весело было. Я чую знакомый запах, в голову лезут слова Эминема: His palms are sweaty, knees weak, arms are heavy. There's vomit on his sweater already, mom's spaghetti.
	Мамины спагетти… Точно! Я машинально положил макароны себе в карман.
	— Кокнуть бы тебя прямо сейчас, но хочу услышать, что ты скажешь напоследок. Наверняка опять какой-нибудь бред.
	— Если бы я был медведем, я бы в яблоко кончал.
	— Что?!
	Настолько тупая и бессмысленная фраза выбивает из колеи даже его. Он опускает обрез, я хватаю макароны. Они скользкие и уже успели остыть, но мне это на руку. Макароны летят ему в лицо. Пока он возмущается какие же они холодные, я хватаю его руку и направляю обрез на его стопу. Выстрел из обоих стволов, его нога превращается в фарш. Я чувствую его кровь на своем лице. Сам он кричит и корчится на земле от боли.
	Потом его арестовали и осудили за покушение на убийство. Он сел в тюрьму и там умер от рака жопы. Так в неравной битве добра со здравым смыслом победила советская кулинария. Я закончил школу, поступил в университет, выучился с отличием и стал хокаге.
	Мораль такова: Любите мамины спагетти, даже если они холодные.