третья паста анона

Она вылезла из ванной первая, я - вслед за ней. Интересно, ей не холодно? Мне - да. Я достал пару полотенец, протянув её одно, помогая завернуться в него, как в тогу.

На сушку. Теперь - на сушку волос, нам обоим нужно по фену. Ах, да, он, разумеется, только один.

Растерев голову полотенцем, я обнял Эвелину, прошептав ей на ушко, что мне нужно подготовиться, а она пока-что может справиться с причёской. Я вышел из ванной, возвращаясь в комнату.

Подготовка к шибари - дело не очень долгое, если ты делаешь это часто. Распахнув двери шкафа, я вытаскиваю оттуда вешалку, на которую намотана верёвка. Мягкая, длинная. Разматываю все тридцать метров, смачиваю маслом, смазываю кремом. Вискоза. Вискоза - это хорошо. Джутофаги могут завидовать молча, всё равно их колючая, постоянно лезущая ТРУШНАЯ верёвочка - ничто рядом с моей прекрасной вискозной.

Дверь в мою комнату резко открывается, являя моему взору, пожалуй, самое прекрасное зрелище, которое когда либо было даровано роду человеческому - Эвелинушку после душа, чистую, свежую, с вымытыми и расчёсанными волосами. Широко улыбаясь, она взглянула на конец от верёвки в моих руках и, слегка удивлённая, всё же сбросила полотенце представая предо мной в своей прекрасной наготе, подобная неземной богине, прекрасной дриаде из древних легенд, одной из тех, кто одним видом очаровывали наивных юношей, уводя их в глубины леса.

Я подманиваю её рукой, попутно находя середину верёвки, которую накидываю её на шею. Скрутить, продеть, протянуть тридцать метров верёвки через колечко - первый кельтский узел готов. Всего их потребуется пять - начинать связку будем с банальной четырёхромбовой. Выглядит как на хентайных артах, не парализует движений, да и вообще отличная вещь.

Такую связку я делаю быстро, минут за семь, и вот уже Эвелинушка, опутанная ярко-рыжей, подобранной в цвет её волос, верёвкой, стоит передо мной, ожидая следующего этапа вязки. По хорошему, если мы хотим полноценно заняться любовью - стоило бы сделать это сейчас. Но я не хочу полноценно заниматься любовью, да и смогу ли? В конце-концов, за последний час мы сделали это уже дважды. Я хочу продолжать связывать.

Перевести четырёхромбовый обвяз тела можно много во что. В "Русалочку", например. Подойдёт Эвелине, со всей сказочностью её образа, не правда ли? Оборот, петля, оборот, петля. Приём, украденный из вязания крючком, отлично работает в шибари, вы знали? А самое интересное - сними одну петельку - и весь обвяз ног разойдётся в считанные секунды. Только я не стану её пока снимать.

Покончив с ножками и не удержавшись от того, что бы облизнуть её нежные, ещё пахнущим мылом и водою, пальчики, я аккуратно поднимаю её, пересаживая на кровать. Больше сама она ходить не сможет аж до самого развязывания. Шибари - занятие медитативное, долгое и, если не пользоваться нормальными "3+30" верёвками, а плести одним многометровым канатом, как это делаю я, довольно утомительное - после каждой петельки приходится протаскивать всю длину сквозь неё.

Эвелинушка, подчиняясь моей просьбе, сводит руки за спиной, складывая их. Достав из шкафа вторую верёвку и аналогично заготовив её, я довязываю несколько обмоток вокруг рук, фиксируя их и прижимая к телу. Полная обездвиженность конечностей. Хе-хе. Теперь можно переходить и к самому интересному.

Ужас, проступающий на лице огненноволосой богини, резко подчёркнутый тёплым светом от надкроватных ламп, был настолько умилителен, что я потянулся целовать её. Она была не против. Конечно же, она была не против. А вот по поводу того, что произойдёт дальше...

Эвелина вскрикнула, голосом, мелодичным как звенящее утро, нежным, как прикосновение светового луча, глупо захихикала, когда я прикоснулся пёрышком к её стопам, раздразнивая рецепторы. Несколько секунд, не более - иначе чувствительные клетки забьются, привыкнут, потеряются. Через эти несколько секунд - я сменил зону, проведя всё тем же пёрышком по ключицам, по шее, по талии. Она дрожала, визжала, пыталась дёргаться, но, обездвиженная верёвками, ничего не могла поделать. Её лицо, раскрасневшись, приближалось по цвету к волосам и верёвке.

Я остановился и, приподняв её за талию и плечи, прижал к себе и поцеловал, нащупывая петлю, за которую спускалась связка ног. Одним резким рывком я потянул верёвку, расплетая всю конструкцию и просунул руку между ног Эвелинушке, поглаживая её в самых эрогенных местах, перенося взрывное возбуждение от щекотки в сексуальное - от ласк. Как ни странно, я совершенно не возбуждаюсь, мне скорее весело, от того, как млеет самая прекрасная девушка из ходивших по Земле, прямо сейчас, в моих руках.

Я усаживаю её, снимаю узлы с рук, освобождая их, оставляя её только в "четырёхромбовой". Эвелина тяжело, глубоко дышит, подаваясь телом на каждое моё прикосновение. Сверкающие возбуждением и желанием глаза просят большего. А большего не будет. Не сейчас. Минут десять пускай обождёт. Это будет самое БДСМное в нашем акте игр с верёвками