2ch-izd-mar32

- Что это по-твоему такое, если не стена Его чертога?
Маричка не имела ни малейшего понятия о том, куда занес их подземный поток, но ад она себе представляла совершенно иначе. Главным источником сомнений для девочки были широкие трещины в том, что мистер Линден называл стеной: Сатана, о трудолюбии и настойчивости которого Маричке рассказывали в приюте, вряд-ли стал бы терпеть подобное в своих владениях.
Трешины, длинные и явно глубокие, расходились от того места, где каменные шестиугольники встречались с грубой породой, уходя под нее. Самая большая рассекала стену почти от самого свода пещеры, значительно расширяясь внизу, и образуя нишу, в которой без труда мог бы поместиться взрослый человек. Маричка вдруг поняла, что толстая черная полоса рядом с трещиной могла быть тем, что осталось от очередной пары черных игл, если бы те расплавились и стекли вниз.
Не в пользу ада говорил и свет. Поначалу, после того как мистер Линден заставил ее открыть глаза, Маричке казалось что светятся сами своды пещеры - но это было не так. Здесь, у растрескавшегося участка стены, плотный золотой поток света становился гораздо более тусклым, и совсем не таким плотным. Зато подвижным: над их головами, постепенно сходя на нет, клубилась самая что ни на есть обычная эфирная дымка, которой в Реминстере уже пару лет как никого не удивишь.
Девочка думала было сказать об этом мистеру Линдену, но на какой-то короткий момент их взгляды пересеклись, и Маричка с ужасающей ясностью поняла, что мистера Линдена, матроса с “Морской звезды”, больше нет. Не теряя больше ни секунды, старшая ныряльщица метнулась в сторону, и вошла в сверкающую воду, будто нож в масло. Руки человека, который раньше был мистером Линденом, сграбастали воздух.
Под водой было прохладно и спокойно. Она укрывала, делала звуки глухими и далекими, ласкала кожу своими невидимыми объятиями, распутывала волосы - и Маричка, отчаянно работавшая руками и ногами, на какой-то миг подумала, что лучше бы никогда и не всплыть. Глухой всплеск позади мог означать только одно: он не хочет оставить ее в покое. Ему мало было притащить ее сюда. Ему нужно было что-то еще.
Она плыла так долго, что грудь начало жечь изнутри, а перед глазами заплясали разноцветные круги - и, вынырнув, быстро обернулась, обнаружив что достаточно сильно опережает преследователя. Их плот, лишившийся своего груза, легко скользил по каналу, подхваченный течением; с противоположной стороны воду сдерживала отвесная стена каменной породы. Маричка запоздало поняла, что не имеет ни малейшего понятия о том, куда плыть: в момент прыжка ей двигал страх, инстинктивное желание оказаться подальше от человека с таким выражением глаз. Выбора, впрочем, был невелик. Лишенная возможности повернуть назад, девочка плыла к тому месту, где трещина в “адской ограде” спускалась к самой воде.
***
Генри Кармайкл знал, что так оно было к лучшему. По крайней мере, он сумел себя в этом убедить: смерть от голода и жажды была бы куда хуже. В том, что ночная тварь из воды способна убивать быстро и надежно, он не сомневался - но всегда оставался шанс на то, что она всего лишь переломает ему кости, а затем уж приступит к еде, медленно и неторопливо.
Как ни крути, смерть в воде была лучше всего. Тем более что теперь это не могло считаться самоубийством. Если его дух все-таки сможет покинуть эту пещеру, и предстать перед судом создателя - то никто не посмеет упрекнуть его, Генри Кармайкла, в том, что он не пытался спасти девочку.
Ухватившись за бочонок поудобнее, старик вздохнул. Морская вода разъедала разбитую губу и все еще кровоточащий нос, но эта боль была к месту: она напоминала Кармайклу о том, что он еще жив. Спасти девочку… конечно, это не более чем игра слов. Даже если ему удастся врезаться в плот, застрявший где-нибудь в том месте, где своды пещеры спускаются слишком низко, или севший на мель посреди темноты. Даже если Мэри будет там, и будет все еще жива, ни о каком спасении не может быть и речи. Но если ему повезет так, как не везло никогда за его долгую жизнь, старый Кармайкл может составить ей компанию в смерти.  В таких обстоятельствах - это уже немало.
Разумеется, такой удачи Генри не ждал. Когда по воде, далеко впереди, пробежали первые блики света, Кармайкл подумал, что умирать оказалось гораздо легче, чем ему всегда казалось. А потом он увидел впереди темное пятнышко плота на золотистой водяной скатерти, и разглядел пару далеких, тонких силуэтов.
Старый моряк удивился лишь тому, что, кажется, совершенно утратил способность удивляться. Циклопический каменный улей, золотой поток у сводов пещеры… даже  когда между черными иглами вспыхнул каскад молний, перепрыгнув на следующую пару, и удаляясь прочь со все возрастающей скоростью, Кармайклу было на это глубоко наплевать. Раскаты грома, которые Маричка по ошибке приняла за шум водопада, заполнили пещеру - а старик все греб ногами, налегая грудью на полупустой бочонок из-под воды. Он видел бегство девочки, видел как Эдвард Линдел, подняв кучу брызг, бросился в погоню - и видел, пусть и с трудом, как его голова в последний раз показалась у черной трещины в каменных сотах.
А значит, туда и лежал путь Генри.