Марионетки и нити.

Марионетки и  нити.



Я , Альберт Могучий, Алый Король планеты, которой её жители так и не дали имя и потому это пришлось сделать мне. Я, Альберт Могучий, Алый Король Счастливой Звезды. Клянусь всеми богами, которым я подобен, которых нет и никогда не было- вы зря напомнили мне о старых временах!

О, как прискорбна беспамятность смертных! Иногда мне кажется, что я единственный, кто помнит как всё началось.

Я стою на балконе высочайшего задания, посреди города, заново отстроенного после падения астероида. Это   библиотека, хранящая мудрость тысячи миров. Ветер развевает мои ритуальные накидки, хранящие меня посреди ветров Великого Океана надёжнее любой брони. Я устроил её во славу госпожи Коэлии, как никто понимавшей меня. Весь Город Солнца был моим гимном, во славу её. И библиотека - была его апофеозом. И только закончив его,  я убедился, что ей всё равно, будет ли он вообще закончен.

Не смотря на годы, проведённые мной в этом мире, мы говорили на разных языках. Диарх  Коэлия объявила меня своим сыном.

Я стою на балконе белоснежной пирамиды, чья вершина возносится столь высоко, что раздвигает видимый горизонт Счастливой во много  десятки раз , по сравнению с тем, который вы бы видели  стоя у её подножия, не будь вокруг вас зданий и улиц города. И это сделано не просто так. Это метафора. Это библиотека. Попасть на вершину вы можете только пройдя по лабиринтам, полных бумажных книг, кожаных гримуаров, дисков, неодимовых табличек и других инфоносителей. Даже если вы сможете остаться равнодушным к этим знаниям, вас всё равно, вознесёт к небесам собранная в ней и воплощённая на её стенах красота. Красота-это тоже знание. Вы будете смотреть на Счастливую Звезду с плеч собравших для вас это Знание великанов.

И есть ещё несколько трактовок, столь же поэтичных и все они мне нравятся не меньше. И все они воплощены в нём. Весь город, каждое здание, каждая его улица, как строка в стихотворении поэта, имела множество смыслов. И в особенности- Здание!

Я вижу в этом невероятную иронию... Но чью? Кто так жестоко смеялся надо мной? Судьба? Но судьбы нет, судьбу творим мы сами. Бога? Его тоже нет. Кто же сотворил наш мир? Однажды вселенная схлопнулась. Но когда-то там, в мире, который был, жили другие живые –теперь я уверен в этом. И их воля, сила, страх - всё что угодно... А, может, они и сами сотворили Великий Океан? Или он был всегда? Кто знает? Скажу честно  - я не совсем понимаю как квантовые процессы мозга реагируют с Великим Океаном и откуда течёт в него энергия.   Важно, что ветра эфира пронизывают плоть этого мира и могут оставаться в материи, наделяя её чем-то большим. Возможно, мозг может мыслить лишь потому что его продувают ветра эфира. Но тогда ли не стоит признать мыслящей любую вещь, где они остаются, эти связи? Впрочем, это сугубо теоретический вопрос.

 Она есть, обратная связь между процессами этого мира и потоками Великого Океана. И особенно много энергии эфира течёт сквозь живую материю и запасается в ней.  Я склонен считать, что дело в невероятной сложности органических соединений и их взаимодействий.  До которой неживому далеко.  Но это лишь теория и сейчас она не важна. Ведь я же рассказываю о сотворении мира? В котором не учувствовал ни один из выдуманных богов. В предчувствии Великой катастрофы были созданы жившими тогда  сотни тысяч сефиротов и, в нужный момент, воля ушедших двинула первочастицы материи из хаоса - друг к другу. Так началось рождение упорядоченной материи и жизни.

Вы знаете ответ- богов нет. Вся материальная вселенная и жизнь в ней суть порождение Эмпиреев. А потому её судьба может быть предопределена, если знать, как следить за из потоками и ветрами. Это даёт мне, по сей день, утешение и осознание своей правоты. Ибо я , Альберт Могучий, вершил страшное. Своими руками и своей силой. Страшное даже для людей и находящееся за гранью ужаса для разумных эквин. Но я был прав.

Вы задаёте мне эти вопросы, стоя в самом обширном собрании знаний множества рас.

Вы не желаете ничего видеть, не желаете понимать! Только хотите иметь всезнающего проводника. Пастуха. Что наводит невольные мысли о тщете всех моих трудов на благо Просвещения. И хоть я давно оставил эти юношеские  мысли, мне всё равно больно.

Я, иногда, думаю о том, что был не прав. Стоило вам всем дать умереть от мерзости Тал`лик и других тварей, обитающих в бесконечной пустоте.

Очень интересно-кто же послал вас. И я, кажется, знаю.

Но!

Вы сделали мне своими словами больно, напомнив о старых временах и о том, как в благодарность за вновь отстроенный Град Света, она объявила меня своим сыном.  И потому я вправе излить эту боль, как раскалённую смолу, на ваши головы, о подступившие к моей душе как к осаждённой крепости!

А потому - слушайте! Мои слова текут к вам не чрез слух - и потому они найдут вас везде, как бы вы не прятались. И вы донесёте их к той, кто послал вас-  это будет моим ей ответом!

Слушайте!

Ибо сейчас с вами говорит Алый Король, одинокий в своём Граде Солнца!

Ибо сыны не могут брать в жёны своих матерей!

Что было на мне, когда течения Великого Океана, прихотливые в своей воле, непостижимой никому из живущих, вынесли меня на хрупкий берег материального мира, истачиваемого ими с каждым ударом энергетических волн?

Ничего.

Я был наг.

И был я безумен.

Даже моя кожа не имела цвета.

И только потом я начал обретать.

Мне было холодно.

И я протянул свою руку, собрав свою безумную волю и желание в своём кулаке.

Я не знал, как должно этим пользоваться и как это зовется.

Я вообще не имел слов.

Но воли было достаточно.

И в моей руке оказалось изорванное одеяло, которое стало моей первой одеждой.

Только холод послужил тому причиной.

Ибо даже стыда у меня пока тоже не было.

Одеяло, которым я препоясал свои чресла.  Шевельнувшееся где-то в моей душе и тут же затихшее, погасшее в холодном песке, умение.

Это были первые вещи, которые в этом мире я мог назвать своими.

Потом я обрел тепло и жизнь- среди  эквин.

Обрёл их слова. Хоть их язык выучил его как младенец учит свой родной, так же быстро он отпечатался в моём таком же пустом разуме, он остаётся мне,  по-прежнему, чужд.

Те эквин жили на меленьком хуторе, посреди леса.

Я помню   волков. Огромные деревянные твари. Не живые, не мёртвые с чёрными зубами из гнилой древесины. Хищники, у которых, вместо тела разломанные куски деревьев, а вместо мысли –голод Великого Океана. Они рванулись к нам, привлечённые запахом пищи. Запахом неосторожной маленькой  эквин.

Я СЖЁГ ИХ!

Пламя, что текло через мои руки, заставило отступить даже Проклятый Лес.

Когда синий огонь молний опал и мои руки погасли, посреди пепла остались невредимыми только две яблони, которые я очень любил.

Я коснулся их коры, ставшей от жара чёрным стеклом, и впервые увидел столь многие Будущие. Тогда их было только Десять Тысяч.

Хоть и не мог объяснить - почему.

Но моя сила снова ушла и потому мне пришлось уговаривать добрых эквин отпустить меня- они боялись возвращения волков.

Но я уже знал, что им ничего не грозит.

Но я чувствовал - мой путь не здесь.

Моя сила, даже спящая, вела меня. Они видели только восход. Мне, даже во тьме, светило негаснущее солнце.

И говорило со мной. Звало меня к себе.

Моя сила, даже спящая, вела меня.

Когда я ступил на дорогу к этому холодному, но всё-таки гревшему, огню, пространство вокруг меня взволновалось.  Я не понимал тогда свои силы и потому, до сих пор не уверен, что преодолел только пространство на пути к Ней. Ибо ставшее близким Солнце говорило со мной, в радости своей уверенное, что нашло нечто столь давно потерянное.

Она отшатнулась.

Я успел заметить её мысль, прежде чем она закрылась, отдалилась навсегда, поняв как недооценила меня.

Она что-то увидела во мне.

И отдала меня своей ученице на воспитание.

Та дала мне это имя - Альберт. Благородный, блистающий.

И нашла моё старое имя-магическое. Под которым меня знал Великий Океан ещё до моего рождения. Которым наши души были соединены-отныне.

И сразу же запретила мне видеть Десять Тысяч Будущих. Это запретная наука, для эквин, как и погружение в глубины Великого Океана!

Я был поставлен перед сложнейшей дилеммой. Вы думаете - мне было просто? Не забывайте, она - была моим учителем! Я много лет жил в её доме!

Но! Я продолжал смотреть в Великий Океан. Мой взор проникал много глубже, чем когда-либо решалась она.

Мне нужно было только умение, которого было у неё в изобилии.

Мне нужно было знание -как действовать и как жить.

Я не мог не действовать так, чтобы обрести его любыми путями.

И когда оно было обретено- я не мог не действовать правильно.

Ибо в Ста Тысяч Будущих  космические корабли штурмуют последнюю крепость Дайсона, возведенную не знавшими прежде войн эквин для защиты материнской планеты. Как рушатся бесконечно прочные стены толщиной многие мили, бессильные оборонить или спрятать от детекторов флота Сверхчеловечества планету. Как падают они, раздробленные,  на Луну и ни в чём не повинную планету. И как горит этот мир под сжигающим континенты лазерным огнём, нисходящим с тысяч космических кораблей и тяжёлые бронемашины, размером с город, дробят своими тяжёлыми траками бесконечных чёрных гусениц в щебень священный и чистый мрамор дворцов.  Их атомному огню бессильны противостоять сами Диархи....

Это было так реально.

Я   вдыхал витающие в воздухе дым и пепел ещё живого мира.

Я не могу это передать таким примитивным инструментом как слова.

Но я плакал, когда видел это.

Слеза Алого Короля! Ужели этого вам недостаточно?!

Всё так сошлось.

У  меня не было сил противостоять тогда обеим диархам.

Они бы свершили свой приговор надо мной, поступи я по-иному.

Это мир был бы сожжён, если бы я отдался им из-за ложной справедливости, владевшей разумом моей слабой духом наставницы.

Некому было бы спасти его.

Ничего не помешало бы волнам эмпиреев прибить к брегам материального мира полное огня будущее.

Будущее, запретное по воле диархов для взгляда живых, заплелось в неразрушимый, пульсирующий как живое сердце сефирот. Пред ним даже я был бессилен.

Триста дней она умирала от моей руки. Именно тогда моё эфирное тело обрело багровый цвет. Цвет огня, которым я жёг её. Цвет крови, которую я доставал из неё.

Прежде чем она отдала мне все свои силы и знания её мозга, она уничтожила моё прежнее эфирное имя. Я более не помню его. Кажется, оно значило...   Неважно. Отныне я- Алый Король!

Она, выдохнув последний раз, назвала меня:

-Предатель!

Я таковым не был!

Я забрал не только силу, но и её душу. Триста дней я ковал из красной бронзы свои доспехи, постепенно заменяя её мыслящую плоть на металл - её новое безвольное пристанище. Дабы она могла лицезреть мою правоту. Вечно.

И она заговорила со мной! Когда люди пришли на Счастливую!

Она снова была моим учителем и моим советником.

Неужели это похоже на то, что на не простила меня?!

Неужели вы способны обвинять меня даже сейчас, когда моя жертва, меня простила?!

Правда, я, для неё, по-прежнему …. Предатель.

Она не зовёт меня по-иному!

Даже сейчас! Зная, что была не права!

Когда в плоти её живого тела боле не осталось путей, связывающих её с Океаном- я ушёл.

Диархия изгнала меня. Они боялись меня. Боялись моей силы. Больше чем надо.  Но всё-таки, за все эти годы, мне никто не налил даже кружки воды, не сказал даже слова.

Я всё-таки вернулся.  И теперь она имеет право меня казнить.

Она воспользовалась своим правом.

По-другому.

Она объявила меня своим сыном.

Запрещая, отныне и навсегда, любить и целовать её.

Разве она не прекрасна?!

Я сжёг тысячу душ, одним взмахом руки, чтобы уничтожить астероид Тал`лик и спасти миллионы - но она по-прежнему видит лишь мои багровые не только от крови  руки! И не замечает, что у меня есть лицо.

Я продолжаю спасать людей и эквин, хоть делать мне это незачем.

Она любит их, любит каждого живого под её солнцем, на планете, скорость вращения которой регулируется её силой.

Значит, я буду хранить их.

Хоть так, но мне достаётся немного её любви.

Я, Алый Король, добровольно заперший себя в белоснежной пирамиде Библиотеки, что в Граде Света, посреди Счастливой.

Пять миль отделяют Город Солнца от дворца Диархов.

И пройти их сложнее, чем сотни тысяч световых лет.

Я уже один раз преодолел их. Не сам. В эфирном теле.

Я был безумен от страсти. Но не посмел к ней подойти.

Она бы выдержала моё прикосновение... Но я не посмел.

Я скрутил и повалил её разум. Распял её душу.

Через девять месяцев у неё родилась Миранда.

У меня нет слов, чтобы описать это бесконечно милое мне существо, которое не человек и не эквин.

Которое есть мой овеществлённый стыд.

Но она родилась и даже тогда её мать не позвала меня.

Не обменялась со мной ни одним словом.

Миранда, Миранда... Если нельзя любить твою мать, то буду любить хотя бы тебя.

Итак, Миранда!

Кто она такое?

Почему её мать отвергла её и запретила нам преступать пределы столицы?

Я могу десять раз сжечь её Беломраморный Город. Одно движение руки- и я зачерпну из Великого Океана столько энергии, что даже сочащиеся сквозь мои пальцы  капли будут прожигать каменные плиты насквозь.

Я этого ни за что не сделаю.

Вместо этого, я расскажу вам том, почему Она изгнала меня и Миранду.

Я уже говорил вам, что магия-суть воздействие энергий Эмпиреев на кинезис материальной вселенной?

Не мог не говорить.

Это лежит в основе любого колдовства, даже такого сложного как предвидение.

Философская проблема детерминизма, на самом деле, проста.

Да, будущее можно предсказывать, если знать как будут двигаться все частицы.

Но ими управляют не только импульсы нашего мира, но и прибои Эмпиреев - и, пожалуй, даже больше, чем всё остальное.

А вот Великий Океан познать не может никто.

Поэтому Предопределённая Вселенная будет оставаться для нас всегда хаотичной

Именно так я смотрю на вещи.  Как на хаос, который просто другое имя порядка! Но какого? Открой ему мозг и он сожжёт тебя. Поэтому надо глядеть на него как на хаос не признавая его порядком -  иначе сойдёшь с ума.

Всё, что доступно -это постоянные погружения в Великий Океан в бесплодных попытках достичь его дна.

И  добыча -не жемчужина, а  водоросли.

Полуправда вместо истины.

С каждым погружением она становится всё ближе к истине, но где тут предел измерений?

Его нет.

Можно триста раз уточнить как всё свершится-и триста раз получить самые разные исходные.

Каждое точнее предыдущего.

И потом долго сводить их, накачивая свой мозг энергией Океана и всё больше, уходя в Эмпиреи -так и было создано моё эфирное тело, потому что у физического всё же есть свои ограничения.

Сложность этой задачи станет вам более очевидна, если я скажу, что давно подозреваю, что именно процессы, происходящие в глубинах Великого Океана управляют рождением элементарных частиц в вакууме.

Такого уровня процессы принципиально ненаблюдаемы, и, как бы не имеют смысла для материального мира, но они есть, они как-то управляются, они влияют и мне остаётся мириться с их существованием... И раз за разом отсматривать Сто Тысяч Будущих.

И всё это возводится в бесконечное множество степеней при увеличении взаимодействующих объектов, в число которых вхожу и я сам. Но задумайтесь, сколько взаимодействующих частиц имеется даже в одном яблоке! Достаточно уже того, что приходится переходить с квантового уровня на макроскопический… А ведь яблоко должно появится в наполненном полями и крупными макрообъектами теле планеты и это отнюдь не упрощает задачу!

Когда океан спокоен-я наполовину принадлежу ему и черпаю оттуда свою мощь. В дни страшных волнений -даже я вынужден уходить в накачанное Силой физическое тело. Оно уже не состоит из обычных углеродных соединений даже на треть.

Причём тут Миранда?

Я хочу, чтобы вы лучше понимали то, как она была рождена.

Помните, как я говорил о сложности сотворения обычного яблока? Это одна из причин по которым пользоваться легче уже имеющейся материей.

Это одна из причин, по которым мать ненавидит Миранду больше, чем меня самого –инстинкт, грызущий впившиеся в бок железные зубы капкана, которым по вине её безумного отца, стала бедная Миранда.

Как велика была эта боль, если она вернула на животный уровень существо прекраснейшее, жившее тысячи лет и тело, которое тысячи раз касалось боевое железо.

Теперь надо понимать причины, по которым эта боль была причинена Ей.

Я много говорил об астероиде Тал`лик. Почему? Даже рассказывая об давней истории, я не мог не связывать её с Мирандой. Теперь всё больше думаю-не были ли мы изначально связаны?

Она родилась от этого астероида.

Прибои Великого Океана, в ожидании невероятно полного высвобождения сконцентрированных в телах и душах эквин энергий Эмпиреев, были невероятно сильны. Настолько, что существовать я мог только в своей физической форме, а уж о том, чтобы черпать её оттуда не шло и речи.

Локаторы электронных пифий всё-таки увидели гигантский уродливый обломок планеты. Но их предупреждение запоздало - мерзкий кусок из камня и железа возник на расстоянии какой-нибудь сотни тысяч километров от Счастливой.

Удар был нанесён в самое сердце.

Они, Тал`лик прислали сюда автономных нейманов.  Берсеркеров. Машины летели сюда на субсветовых скоростях –их хозяев вполне устраивали тысячи лет такого полёта. Им всего лишь нужны были подготовленные планеты, где обрело бы приют население  материнских планет бежавшее сюда на колонизационных флотах от очистительного пламени  новы. Им предстояло сгореть через пятьдесят тысяч лет, но пришли они уже сейчас.

Берсеркеры - полуживые  твари, наполовину погружённые в Великий Океан из которого они черпали энергию для движения и оружия. Только так плоть  могла  сравняться в   используемой энергии  с машинами. С чудовищными лазерными огнемётами Флота.  Из всего созданного Сверхчеловечеством, лишь только сверхтяжёлый линейный крейсер «Кенгуру» лишённого сердца капитана, Виктора Корго, превосходил по мощи залпа отдельного берсеркера. И, как биологическое и живое, они могли плодится и размножаться. Нужна была лишь горячая звезда и достаточное количество материала. Сойдёт даже пояс астероидов. Они не зависели ни от чего.

Битва при Дриллен, где берсеркеры пробили Корго сердце, имеет ко мне и Миранде самое непосредственное отношение. Пусть она тогда она и не родилась, а я никогда не был в системе Дриллен. Битвой Пепельных Покрывал её прозвали из-за распылённых берсеркерами каменных частичек, почти песчинок, укрывших систему Дриллен будто покрывалом. Говорят, в соседних системах, через несколько лет после битвы, не видели света от  Дриллен. Внутри этого клубка пыли корабли Сверхчеловечества, даже в размытом вакууме, не могли бы покинуть систему и разогнаться до больших скоростей. Они бы просто сточились  как алмаз о шлифовальный диск.  Берсеркерам  удалось бы поймать флот людей или даже заставить его спасться разгоном сквозь пепел переработанных ими планет. Если бы флотом командовал не Корго. Он заставил флот отойти от Дриллен. Оставил беззащитной центральную планету системы.

Его проклинали, но своей волей он вёл триста вымпелов на холодные окраины планетной системы.  Неделю шли корабли к газовым гигантам. Корго рассчитал верно.  Берсеркам была не нужна Дриллен. Они явились за флотом.  Флот не мог уйти. На субсветовой даже облако пыли прочнее стены. Они ищут их.  И Корго решил им немного помочь.

Он взорвал первую бомбу над газовым гигантом. Лавина электронов,  выбитых пятидесятикилотонным зарядом боевой ракеты из куда более легко ионизирующегося, чем азот землеподобной атмосферы водорода, пронеслась по мощным магнитным полям планеты, породив мощный радиоимпульс. Он был сравнительно слаб, но его, вне всякого сомнения, уловили бы берсеркеры.  Они должны были придти. И они пришли к незажёгшейся звезде, на орбите которой ждал их не желавший прятаться Корго. А дальше, выведенные на орбиту гиганта бомбы, включили тормозные двигатели и начали сыпаться в водородные облака. И это уже были мощные промышленные заряды, реквизированные Корго перед отлётом с Дриллен. Как бы ни были странны их локаторы, живые глаза для невидимых диапазонов волн,  они не выдержали. Флот Сверхчеловечества получил преимущество ослепив многие корабли врага. Но этого было мало для Корго. Отражённые от их корпусов радиоволны толкнулись в принимающие контуры антенн – и люди, без локаторов, узнали, расположение и траектории движения берсерков. Это тоже было преимуществом. Но и его было мало для Корго.

Приказы для выведенных на орбиту бомб кто-то должен был посылать по радио и послать с очень близкого расстояния, оказавшись в поле тяготения гиганта. Он непременно оказался бы   рядом с сотнями берсеркеров и привлёк их внимание. Это был бы корабль-самоубийца. И Корго сделал таковым свой флагман, «Кенгуру». Снова проклятия сыпались на его голову, но Корго был непреклонен.

Только у линейного крейсера  был достаточный запас топлива для манёвров, а его двигатели могли дать достаточное ускорение, чтобы уйти от залпов кораблей противника. Они недооценили «Кенгуру» и это обошлось им в три или четыре корабля. А бомбы сыпались и терзаемая взрывами планета ревела, освещая берсеркеров своей агонией. Нейманы отошли от планеты  на безопасное расстояние, но Корго заставил приблизиться к ней, чтобы атаковать дерзкий корабль. И снова удар бомбы.

 Грамотное маневрирование не смогло бы спасти Корго, но оно сумело истощить запасы рабочего тела и энергии берсеркеров и дало ему возможность несколько раз ударить по нейманам.  «Бой в космосе»,- говорил Корго,- «Похож на фехтование ночью в комнате. Надо лишь первым увидеть, как на клинке противника блеснёт луч Луны. И тогда ударить». Он был прав. Космос огромен. Даже пространство внутри пепельного покрывала, накрывшего систему Дриллен   огромно.   Одиночный корабль излучает отражённый свет, тепло радиаторов и радиоволны локаторов.

Военный флот огромен, он занимает огромную кубатуру и пылает как факел в любом диапазоне электромагнитного излучения. Никто не стреляет так далеко, чтобы убийственный свет лазерных огнемётов летел туда более чем пять секунд. Он будет слаб, чтобы накрыв специально выверенным световым конусом область вероятности, нанести врагу серьёзные повреждения. Так близко, враг хорошо виден. Да ты и сам чуешь лучи его локаторов. Поэтому сражение флотов решается одним решительным залпом лазеров, почти в упор. Всё решает вес залпа. Мощность на единицу площади  вероятности. Флот людей был обречён. Но Корго и не стал начинать уже проигранное сражение. Хотя честь и традиции флота требовали этого.

Его корабли летели с минимальным использованием двигателей и самым минимумом работающей аппаратуры. Ведь работа двигателей — это   тепло. А тепло- это след.

Корго запретил использовать локаторы. Запрещено было отвечать Дриллен. Флот уходил и не имел права даже дать надежды. Свет тонул в эбеново-чёрных  плоскостях.

Корго запретил стрельбу с расстояния световых секунд и потребовал свести расчётное рассеивание в лазерных огнемётах к нулю, превращая вулканическую ярость лазерного огня из молота- в острие копья, способное достать берсеркера и за десять световых секунд

.Корабли людей ударили безошибочно. Их орудия были слабее, чем у «Кенгуру», но их было много. Они смогли поразить тех, кто шёл впереди, даже без локаторов, по теням, порождаемым продолжавшимися рваться бомбами. Газовый гигант стал их излучателем. И прежде  ослепший от взрывов  «Кенгуру», чьё атомное сердце уже остывало, дал свой последний залп, стал окончательно понятен замысел Корго.  Обломки берсерков быстро теряли скорость в поле планеты-гиганта. Взорванные первым залпом флота Корго, они спешили обратно, к своим собратьям. И каждый обломок бил как метеор. А Флот продолжал стрелять. И Корго из последних сил, обратил свой  корабль в ощетинившийся лазерными иглами ёж. Сохранивший свои силы и запасы рабочего тела флот людей, уже не скрываясь, подошёл и ударил по потрёпанным берсеркерам.

 «Кенгуру» получил полной мерой. Он, как и берсеркеры,  уже не мог уклонятся росшего с каждым залпом роя обломков.  Корго был жесток даже к своему кораблю на котором он летал уже двадцать лет. Но проклятий на этот раз он не слышал.

Спасательная команда нашла его распятым на командном пульте в рубке с пустым дыхательным аппаратом. Вокруг раны на груди плавали шарики красного льда. Но он ещё жил. Унеся его, они оставили мёртвый  «Кенгуру». Возможно, он, устав бороться с гравитацией упал на гигант. А может, давно улетел и пронзает холодный межзвёздный водород. И в распахнутые шлюзы смотрят равнодушные звёзды с края вселенной.

Корго победил и сохранил большую часть кораблей флота. Но Дриллен, как обитаемая планета  и узел, обеспечивающий линии размытого вакуума перестала существовать. Флоту повезло, что через месяц покрывало несколько, а ближайшая обитаемая планета оказалась всего в пяти световых годах. Флот Корго шёл к ней восемнадцать лет.

Когда он дошёл, всё сотни рас Сверхчеловечества и малая безымянная планета эквин узнали о битве Корго. И потребовали трибунала, лишения звания и позорной отставки. Но трибунал отложили до окончания войны, оставив его с временным флотским званием.  Корго не возражал и даже сам усмирял недовольных офицеров. Это была жертва ради политического спокойствия. Флот не терял своего командира, а, учитывая сроки такой войны, трибунал над Корго превращался в фикцию.  Страдала, разве, что, семья Корго, которой уже не полагалось бы пенсии, в случае его гибели.  Впрочем, какое мне дело до судьбы Корго!

Военные аналитики сделали вывод, что следующий удар неизбежен. А самые умные из них уточнили, что придётся он, скорее всего, по Счастливой. И что она должна пасть – победоносный флот Корго сейчас нельзя было назвать боевой единицей. И даже с «Кенгуру»,  имея полностью готовые к бою корабли, он смог противостоять берсеркерам только чудом. А других кораблей у людей не было. У эквин  их не было  вообще и потому их планета оставалась в одиночестве и должна была пасть пред военно-космическим превосходством противника.

Удар по Счастливой диктовался требованиями стратегии. Сверхсветовое движение флотов Сверхчеловечества обеспечивалось линиями размытого вакуума, в которых скорость света была намного выше, чем в остальной вселенной. И разгоняли флоты, посылая в огромные паруса  удары лазерного ветра, мельтешившие вокруг звёзд, как комары вокруг лампы спутники. Только так возможно было перемещаться достаточно быстро для масштабов галактики. Но чтобы добраться до материнских планет Тал`лик таким путём потребовались бы невероятные энергии, превосходящие возможности Сверхчеловечества, эквин и мои взятые вместе. Это не говоря о том, что, сам по себе, удар по их далёким хозяевам,  в войне с автономными машинами не имеет смысла.

Счастливая  не только обеспечивала, как и бедная Дриллен, линии размытого вакуума к сотне систем разом, но была и центром исследования технологии, позволяющей обращать обычную материю в материю из сверхборад –способную выдержать движение со сверхсветовой скоростью в обычном пространстве. И обратно.

Брать энергию для   этого, корабли должны были,  из волн Великого Океана-и именно поэтому эти  исследования велись на Счастливой,  накопившей знания об эмпиреях. Без них невозможно было бы подступиться к двигателям мёртвых берсерков. Наши корабли смогли бы даже, не имея на борту запасов топлива, и не пользуясь энергетикой звёзд для разгона по готовым линиям размытого вакуума, достичь материнских планет Тал`лик за дни, совершенно не нуждаясь, как «Кенгуру» Корго, в линиях размытого вакуума. Черпать энергию для разгона, отражения ударов межзвёздного водорода и торможения у цели, они могли почти бесконечно. После прибытия, вернувшийся  в обычную материю «Кенгуру», обрушился бы на миры Тал`лик как сверхтяжёлый ангел смерти. Но удар по материнским планетам  был бы глупостью.

 Но флот, мобильный, способный идти не от звезды к звезде, чьи энергетика  ограничена только способностью сбрасывать избыточную температуру излучением был нужен.

Возможно, это ускорило приход берсеркеров. А, возможно,  нейманы ничего не знали об этом . Но, так или иначе, они несколько раз находили и штурмовали крепость Дайсона, сгорая в лучах лазеров и потоках сырой энергии Океана. Они были слишком слабы, чтобы спорить с моей волей, воздвигнувшей стены над планетой!

Тогда они просто взяли безжизненный камень, слишком большой и прочный, и повели его на столкновение.  Им даже не потребовалось сильно его разгонять – взаимное движение Звезды и астероида, гравитационное поле крепости Дайсона и Счастливой сделали его удар неотразимым.

Я не мог черпать энергию Эмпиреев напрямую из-за творившихся там бурь. Единственным выходом было забрать ту, что уже воплощена в телах живых, что осторожно, по капельке, но продолжала течь к ним. Так же, как я забрал её у своей наставницы.

Никто не успел ничего понять, как я забрал тысячу жизней одновременно.

Я убивал их своими руками. У меня была всего минута, чтобы убить тысячу живых –людей и эквин.

И я успел.

Собрав окровавленными руками внутри астероида могучий сефирот моей воли, силы и их страдания, я дестабилизировал его. Психический взрыв испарил его почти целиком, расколол всё железо. Крепость выдержала удары остальных осколков, прошли лишь немногие.

Теперь у меня было время оправдываться.

К несчастью, именно тогда   диарх  оказалась рядом. К несчастью, она пыталась меня остановить.

К несчастью, я даже не замечал её усилий –багровый великан,   рвущая кости и достающая сердца мысль.

У меня даже хватило оставшихся сил, чтобы встретить синим огнём падающий на нас небольшой осколок астероида и расколоть его на части.

К несчастью, когда болиды ударили по городу, они не убили меня, обессиленного.

В тот день, из моей обиды родилась Миранда.

Мысли направляют энергию Эмпиреев? Тогда и родилась обида, а из обиды - родилась Миранда.

Она изгнала меня вновь.

Она оставила приговор без изменений, даже когда узнала о камне

И объявила меня своим сыном, князем всея Счастливой.

Что было, всего лишь, по другому сказанным, подтверждённым над дрожащей,  искалеченной  раскалённым железом плотью приговором.

И я кинулся к ней, взбешённый - не в физическом теле.

Магия - воздействие Великого Океана на кинезис Вселенной.

И потому зачатие Миранды было похоже на битву.

Её сила, эфирное тело и воля –против моих.

Она думала, что я пришёл убить её.

Мне слишком было бы тяжело создать живую плоть и сложную квантово-биологическую систему, пульсирующую мыслью и волей из ничего. Пожалуй, в случае её разума следует сказать- невозможно.

И потому я ускорял биологию её тела, заставляя её работать по моим генетическим картам.  Рвал плоть, забирая её как топливо для работающего на пределе организма, как практически готовый и так близко лежащий материал для дальнейших преобразований. Впрочем, тут же исцелял её, забирая материю из окружающей её роскоши, шлифованного золота, полированного камня, дерева и балдахинов. После того, как я ушёл, она, беременная, плача лежала в пепле и разрушении.

Когда она поняла, что я делаю, то, несмотря на боль, принялась бороться со мной.

У неё не было сил остановить меня - и, повергнутая в пепел, она осознавала это.

Поэтому она стала вмешиваться.

Моя воля была сильнее - и потому Миранда больше похожа на меня, чем на неё.

Но в ней, всё-таки, есть что-то и от матери.

Её крылья.

Миранда- не человек.

Она была зачата не так как все люди.

Но родилась она так как рождаются все живые.

Миранда - не совсем человек.

Она – мы оба.

То, что она родилась, даёт мне надежду на возвращение.

Она всё-таки не убила Миранду.

Миранда - всё-таки наша с ней дочь.

Миранда- мой повод жить дальше и защищать обе цивилизации от мерзости космоса.

Миранда…

Я ничего не скрывал от неё-ни тайны её рождения, ни тайн Океана.

И как истинно моя дочь, она проявляла глубокое понимание каждого аспекта своего бытия.

Когда я гляжу на её нечеловеческое лицо, то думаю вот о чём.

Во вселенной столько людей. А  эквин только одни.

Но среди людей редки настоящие колдуны и ещё меньше тех, кто способен понять септаграмматон, геометрическую красоту строя символов перекликающихся своим местом и расположением между друг другом и иными слоями.  Всё во взаимосвязи – это сильно экономит место  и позволяет намного быстрее  оперировать Счислениями.  И, что важнее всего, отражает истинную природу Великого Океана лучше обычных матриц, готовя к нему начавший работать над цифрами разум.

Здесь, способных работать с ним много и это не что-то выдающееся.

Просто так ли я здесь оказался?

Просто так случилось, что эта планета так подошла мне, а пища –смогла меня насытить?

Почему я смог полюбить Её - несмотря на то, что мы так далеко отстоим друг от друга?

Почему смогла Она родить и вскормить Миранду?

Почему так легко в облике моей дочери сплелись черты столь разных рас?

Всё больше мне кажется, что я смогу приподнять завесу невероятно древней лжи, если смогу ответить на вопрос – что будет, если всех эквин превратить в людей?

Счисления будут невероятно сложны, но я не вижу тут ничего невозможного.

А что если мне начать следует с матери Миранды?

Я так хочу, чтобы она простила меня.

Став такой как я-она ведь должна понять….

Миранда же поняла.

Поняла, что беспокоит меня.

То, что зовут магией- всего лишь математика. Не больше. Мощь Океана направляется непосредственно самим разумом -так как сам разум привык управлять воздействием на реальный мир.  И Счисления позволяют учесть все последствия такого воздействия. Почему же проводником эмпирей так редко становится человек?  Я долго думал над этим вопросом.

 У эквин нет наших рук, но есть орган, заменяющий их, преобразующий энергию эмпирей в кинетику. Парадокс! Но даже им никто не пользуется на в полную силу, предпочитая взять нужный предмет зубами. Таким образом они накладывают ещё одно ограничение на его развитие. Почему ещё одно? Потому что первое они накладывают пользуясь им! Их мозг привыкает пользоваться лишь ограниченными энергетическими возможностями, потребными для бытовых целей.

Руки наши же -дело иное. Руки человек развивает с рождения. В то, что его руки чего-то не могут ни один человек не поверит. Это привычный, куда более привычный способ манипуляции материей, чем магия для эквин. На которой ни верой, ни привычкой не наложено никаких ограничений! Человек верит, что его руки всемогущи -даже когда смотрит на титаническую мощь техники.  Эквин-же дело иное. Не каждый раз пользуются и стараются себя сдерживать.  Потому-то среди них нет и не было никого, кто мог бы сравниться со мной.

Слишком много совпадений, чтобы это было случайностью.

Искусственная Слабость, которая должна была стать учителем Чужой Силы

Должна?

Эволюционные пути наших рас начались слишком давно.

Стоит лишь допустить, что наши судьбы были упорядочены чьей-то волей, как атомы сотворённого–и чёрная холодная пещера, не освещённая ни одним огнём, образуется в моей душе. Пещера эта не пуста. Я шагаю по покрытому замёрзшими каплями воды каменному полу. Камни хрустят под моей ногой. Я боюсь этого звука.

Кто же меня ждёт в конце?

Кто же способен объять Счислениями целые эоны со столь малой погрешностью?  Точно направить их и вести?

Богов нет и я не хочу в них верить!

Быть может, это было моей ошибкой. Самый первый шаг по пути познания.

Чем больше знаешь- тем больше боишься.

Я знаю, что это всё-таки возможно.

Я боюсь, того, что они хотят.

Боюсь, что их воля давно стала моей.

Но  Миранда… Была ли она учтена или нет?

Я боюсь ответа на этот вопрос.

Все её страдания будут последствием моей  и только моей воли!

Пусть они и ждут меня в глубине холодной пещеры, но шаги к ним я делаю сам.

Пока что я верю в это. Хватит ли у нас сил не идти к ним, Миранда?