Prazdnik

Мы решили отметить небольшой праздник, не помню какой. Кажется, это был день дырявого колеса, а может и лопнувшего пузыря, в общем – совсем не важно, если хочется Праздника...
Там был Васька, любитель выпить, Илюша, любитель покушать, Андрюша, любитель подраться, и парочка хороших людей – Сашка и Машка, они были женаты. Ну и, конечно же, был я.
Сидели за столом, который ломился от еды, улыбались жизни, и тут Васька, любитель выпить, решил сказать тост. Он встал, с рюмкой водки в руке, постоял молча минуту и выпил. Все понимающе переглянулись и выпили вслед. Васька снова наполнил рюмку, снова поднял ее и сказал:
– Да будет свят этот день, когда колеса надуваются через дырки в пузыри, а потом лопаются, дабы мы могли отметить этот... – тут у Васьки надулись щеки, лицо его стало как спелая свёкла, - замешательный, бешподобный, воодушевлящий, облагоражущий, блахородный, охородный...
Васька говорил и говорил, но тут от умиления у него поплыл глаз, потом –поплыл второй глаз, потом – нос, а потом – и щеки, губы, и вообще вскоре он весь расплылся сладко-приторной лужей по всей комнате.
Мы все задумались над смыслом таинственного растекания Васьки, а Илюша тем временем кушал со стола. Илюша любил еду, а особенное – ее кушать, но в тот раз еда сама полюбила Илюшу и скушала его. Не успели мы и глазом моргнуть, как надулись жареные куры и печеные порося, как разбухли салаты и зашевелились маринованные грибочки. Смешно закричал холодец:
– А-а-а-а-а-а!.. Будьте осторожны, когда будете кушать колбасу...
Андрюша, любитель подраться, выпил красной водки, и озверел от хмельной крови... И от внутреннего изнеможения затеял драку с Илюшей. Он применил прием карате, который и переломил хребет поросенку, брызнувшему сочным жиром в Сашку и Машку, а стол от силы приема треснул и плюхнулся в растекшегося Ваську.
– Барабаны стучат на демарш! Закопченная ЯРОСТЬ!.. – крикнул Андрюша и сиганул в окошко.
– Ну это уже неприлично, – пробормотала Машка, размазывая жир себе по лицу, и вдруг запрыгнула на плечи Сашке.
– Не весть... не бог... не бость вех что! – вторил Сашка Машке.
Тут Машка насильно попыталась создать новую жизнь с Сашкою. Репродуктивное время ее жизни подходило к концу, а Сашка был беспомощен от давления в голове, стиснутой машкиными ножками. Вышло не бог весть что: Сашка и Машка слились в четырех-руко-ногого Сашомашку или Машосашку. Во всяком случае что-то новое они создали:
– Ну не бость вех как не штолично... Не-при-ят-но! - проблеяло Масашко и осело на пол.
А я в это время сидел и усиленно ощущал любовь к своим бедным друзьям.