Смазка
Они все смотрят наверх.
Не верьте рассказам об уткнувшихся в грязь, металлом, станки, и кошельки друг друга жителях Айрон Сити. Здесь все смотрят наверх. Даже последний червь со свалки, вонючий обрубок оставляющий за собой потёки гноя и ржавчины смотрит наверх.
И каждый разговор, каждая мысль, проклятие, мечта, пьяный спор все они заканчиваются Залемом.
Могу поспорить, половина населения даже трахнуться не может не подумав в процессе, "а как Они делают Это Там?". Я знаю, я сам был таким.
Был.
Я абсолютно точно могу сказать, когда мой взгляд оторвался от диска небес и стал лазерным лучом идущим строго параллельно поверхности. Я помню день, час, секунду, когда мелкий работник, подсобный подай, принеси, подмажь здесь, подержи, пошёл вон, сорвался со своей линии жизни Хорошего Гражданина и полетел по кочкам прямо в Пустошь.
Не сказать что мне это не нравилось.
Короче, не будем тянуть оборотней за яйца, конечно дело в женщине. Всё было просто до одурения, вот значит я, тощее нечто в грязном комбинезоне наносящий очередной слой воска на грудную платину некого очередного будущего героя моторбола, вот я отворачиваюсь и вижу огромные, бесконечные глазища невысокой девушки киборга проходящей мимо.
Она меня и не заметила. Не думаю, что она вообще кого-то видела перед собой. Весь её взгляд состоял из боли, ненависти и чего то ещё, что я никак не мог определить. В тот момент я понятное дело не вглядывался, я уронил железку и быстро убрался даже не с дороги, из зоны досягаемости.
Ночью, в своём крысятнике два на два метра, я смотрел в окно на потолке и впервые не видел Залем.
Только её глаза.
Так прошла ночь.
Две.
Три.
А через неделю я добавил немного силикатов, а проще говоря толчёного стекла в тефлоновую смазку одного из гонщиков. Очень немного. Просто чуток больше нагрев, на миллисекунду медленнее, на мгновение быстрее выйдет из строя.
Его разорвало на том же заезде, уж не знаю есть ли тут моя вина.
Мне уже было плевать.

Чуть не довернуть. Или затянуть слишком туго. Не та смазка. Алюминий а не медь. Немного нержавейки вместо марагеновой стали.
Изи вей. Не рискуй. Не ломай. Будь вежлив и исполнителен. Грязное, сопливое нечто бегает из бокса в бокс, глаза в пол, учтив, подобострастен. Как все.
Всем нужна смазка.
Даже карме, и я стал этой смазкой для неё. Насколько мог. Я уверял себя в этом, в своей полезности просыпался и видел её глаза,  засыпал и видел только их. Она карабкалась по ступенькам второй лиги, я же просто смазывал.

Любил ли я Алиту?
Этот вопрос я наконец задал себя скуля от боли в переломанных ногах, лёжа в куче битого кирпича, среди гнутого железа, когда парни нового распорядителя затягивались сигареткой. Понятное дело, мои подвиги не остались незамеченными. Как бы ты не был осторожен, замкнутый коллектив, статистика за сотню лет, правила, в итоге система заметит аномалию. Аномалию проанализируют.
И удалят. Это конечно не мои слова, а вон того гаврика, с носом багровым от стимуляторов, лысого, потного хера с железным прутом. Его руки дрожат от переизбытка наркоты, он потеет и вот вот начнёт неуклюже матерясь проламывать мне череп.

Я видел её. Почти каждый день, но никогда не мог заговорить. Пробовал, но отступал под этим взглядом. Я мечтал обнять её, я хотел увидеть любое иное выражение в её глазах, кроме боли и ярости, её улыбку, её...
Да, конечно я влюбился. Мне даже полегчало когда я это признал. Ну как полегчало. Орать я не прекращал не на секунду. Как тут не орать когда колени смотрят в другую сторону, и сломанные кости рук порвали кожу.
Но всё же забавно.
Последнее что я увидел перед тем как руки отказались двигаться и удары парней начали достигать моей послушно затрещавшей черепушки, это были огни Залема.
Я же говорил.
Здесь все смотрят наверх.