Сергей Кочевых
Письмо Владимиру Золотороеву.

Здравствуйте Владимир,
с интересном наблюдаю за Вашими публикациями и вот последняя серия о государстве подвигла меня накидать пару строк.
Все Ваши доводы, теории, построения, логические выкладки, наблюдения перекликаются с моим личным эмпирическим опытом.
Так случилось, что мой отец работал начальником полярной научно-исследовательской станции. Это пересечение реки Енисей и полярного круга. Место это известно еще и тем, что там был в ссылке Джугашвилли, и о нем остались среди жителей некоторые воспоминания которые никто не стремился записывать и увековечивать.
Прибыл я туда где то в 1976 годе. Нашим соседом был удивительный человек, Михаил Сергеевич и его супруга Марфа Александровна. Михаил Сергеевич был 82 летним стариком, правда очень энергичным и крепким. То есть понятно, что он родился еще в 19 веке. И в этом веке он собственно и остался. По причине юношеской травмы глаз он не мог быть призван в армию и единственным занятием на протяжении всей его жизни был пушной и рыбный промысел. Он не умел читать и никогда не уезжал из этих мест, не представлял как растет хлеб, яблоки и тд. Как я понял он смутно представлял какой политический строй в стране и вообще не представлял что такое россия или ссср и всякие там -измы.
Для интеллигентского ребенка из Санкт Петербурга, тогдашнего ленинграда, этот человек был взрывом мозга. Никого более умного, интеллигентного и веселого я в ленинграде не встречал. В ленинграде все жили под прессом пропаганды и страха, а тут блистательнейший свободный ум, переливающийся радостью жизни и искрометным юмором.
Я стал его тенью, ему это не мешало, и я немного поднабрался таежных мудростей и стал известен.
Конечно, я многого не записал и многое не запомнил. Но кое что осталось.
Говоря о Сибири о огромных территориях «за камнем», надо понимать, что эти земли очень отличались всегда от коренной россии, которую там называют «материк». В Сибири другой уровень свободы, другой уровень проникновения государства, другие взаимоотношения с ним, поэтому эту землю всегда ненавидели и боялись в столицах.
На сколько я знаю, в Сибири никогда не было крепостных и помещиков. Остроги и каторги были. А вот крепостных не было. То есть в Сибири рабом мог был быть только человек закованный в кандалы. Если кандалов не было, только его и видели. В лучшем случае убежит, в худшем сначала повесит, а потому убежит.
По Енисею, как и по многим другим рекам, стояли деревни, примерно километров через двадцать. Ни какого государства там не было. Раз в год проезжал полицейский с попом для поборов, проводили записи смерти, рождения и брака. Михаил Сергеевич рассказывал как обманул попа всучив тому ласку с пришитым горностаевым хвостом (ласка дешевле горностая), высмеивал его жадность и тупость. Жили спокойно и весело. Все вопросы правовые решали сами, собирая совет из наиболее уважаемых жителей. Вот был случай когда один украл у другого лису из капкана. Совет повел детективное расследование, и установил все обстоятельства и даже нашли эту лису. Справедливость была установлена. Как я понимаю, наказанием стал имиджевый урон и какие то компенсации потерпевшей стороне. Практиковали и кражу невест иногда.
С приходом совка, всех жителей загнали в промысловый колхоз и начали беспардонно грабить. Жили голодно и плохо, но все таки Михаил Сергеевич родил тринадцать детей, ведь иногда он и возвращался из тайги в деревню.
Но даже при репрессивной советской власти, когда присутствие государства было куда ощутимее, в тайге все оставалось по прежнему. Перед вечностью все равны.
Когда я туда приехал, это был уже застой. Власть уже пыталась прикинутся не людоедской. Но все равно значительная часть жителей отсидели по 25-15 лет и сесть было легко. Были сосланные греки, литовцы, украинцы, немцы. Был даже финн на вечном поселении, бывший кукушка. В общем интересный народ, сильный. В среднем по моим прикидкам около одного процента в год погибало по трем основным причинам, топли, замерзали или были застрелены.
Там исторически во все времена люди имеют оружие и умеют с ним обращаться. Дети часто начинают стрелять раньше чем перерастут ружье. Человек видит смерть и понимает что он смертен, не в философском смысле, а в очень даже прямом ежедневно-бытово-рутинном. При этом у людей, тогда там, были очень высокие доходы по сравнению с другими частями страны. Это создавало особый аромат жизни.
Когда кто то кого то застреливал, то ему порой приходилось ждать по пару месяцев когда за ним прилетит борт, когда будет летная погода. Но все таки государство прилетало всегда.
Но оно могло дотянуться только до тех кто в поселке, гораздо меньше на реке и уже в тайге его не было никогда. Соответственно уровень законности и порядка был строго пропорционален его проникновению. В поселке драки, кражи и убийства имели место быть, на реке куда реже, а в тайге этого прочти не было вообще. То есть прямо наглядно можно было сравнивать и видеть, как живется при государстве и как без него.
Жизнь в тайге, приводит человека в состояние невероятного счастья. Это настоящая свобода. Там ни у кого нет монополии на насилие. Ружо уравнивает всех. А судьи и свидетеля там нет. Каждый себе судья. Никто продвинутый искать не пойдет, а простой пойдет только ноги сотрет. Слишком большие объемы пространств. Поэтому в тайге людей убивают гораздо реже, чем в поселке. Я даже не помню такого случая. А таежные люди все равно все знают. Не очень понятно как, но как то знают.
То есть не смотря на то, что люди относятся к смерти довольно бытово, буднично, не смотря на то что все вооружены и не для красоты, самоутверждения или понтов, а как бы по делу и готовы в любую секунду применять, никто никого просто так не убивает. Применение оружия всегда имеет очень веские причины, и все пытаются избежать этого всеми способами, так как монополии то нет, и тебя точно так же в любую секунду могут снять и не узнаешь от куда прилетело.
Охотничьи делянки занимаются явочным порядком, кто занял того тот или иной участок тайги. Все знают куда кто ходит и конфликтов не бывает.
У каждого промысловика на его участке есть его «дорога», лыжня, тропа. Дорога является еще большей собственностью чем участок. Дорога сама является как бы орудием лова, она в себе содержит много тайн, личного интеллектуального продукта. Идти по ней преступление за которое полагается смерть. Если ты как то набрел на такую дорогу то надо ее пересечь под прямым углом и уходить подальше. Я не встречался со злостным нарушением этого правила.
На реке есть точно так же места которые занимаются явочным порядком.
Безусловно конфликты случаются. И воровство сетей и капканов и из сетей и из капканов, и заходы на чужую территорию, все разруливается естественно без всякого государства и без чиновников и даже без стрельбы.
На ютубе есть серия про енисейских таежников, которая так прямо и называется, Счастливые люди. Да жизнь по естественному праву, в условиях естественной свободы дает настоящее счастье которое нельзя объяснить тем кто это не испытывал. К слову великий Астафьев написал книгу Царь рыба, о этих краях.
Надеюсь что тема изучения обычного права в условиях тайги будет еще кем то дальше изучаться. Не смотря на постоянное наступление и проникновение государства все это еще работает и работает прямо сейчас, это не теории и не фантастика, это ежедневная практика на огромной территории планеты, это то как жили и живут огромное количество людей сотни лет и продолжают жить прямо сейчас, это то что доступно и понятно многим.
https://www.youtube.com/watch?v=bITElb4l_SY