Великая победа Красной Армии

Великая победа Красной Армии

Длинной колонной, шатаясь и прихрамывая, идут разодетые в парадные кителя живые мертвецы. Кусочки плоти опадают с их лиц, открывая блестящие на палящем солнце кости. Единицы, не выдержавшие темпа ходьбы, падают на разбитую брусчатку и ползут дальше, оставляя за собой влажный кровавый след. Где - то среди тел поднимается красный, грязный от пыли, покрытый чьими - то кусками кожи, стяг и тут же опускается под тихий стон. По бокам колоны стоят мертвецы с трубами. Они старательно пытаются играть, но ни пальцы, ни губы не слушаются их. Лишь изредка выдавая какой -  то едва уловимый гул, они становятся похожи на стадо испуганных и в то же время крайне печальных слонов.
Впереди колоны слышен ровный громкий стук барабана, перебивающий даже заунывные стоны труб. Отстукивая своей единственной кистью, барабанщик шел шатко, то и дело спотыкаясь об ямы. Его инструмент был покрыт кровью так, будто художник пытался нарисовать свой последний шедевр каждый раз перерисовывая тот или иной не понравившийся элемент. Мазок за мазком, барабанщик смешивал свою кровь со старой, иссохшей, предавая холсту все более устрашающий вид.
Вся колона услышала хруст, а затем и глухой хлопок, в то время как он, споткнувшись очередной раз, не удержал равновесие и всем весом приземлился на свою оставшуюся кисть. Идущие за ним разделились на две колоны, чтобы, не сбавляя шага, соединиться вновь за упавшим музыкантом. Барабанщик же, перевалившись на бок, пополз за процессией, цепляясь своей культей за камни и подтягивая свое неповоротливое кровоточащее тело.
 За запахом гниющих тел уже давно следовала огромная свора собак, таких же с виду мертвых, как и участники шествия. Почти слепые, они по запаху находили отставших и разрывали их и без того развалившиеся тела. Не издавая ни звука мертвые продолжали ползти, пока голодные псы отрывали от них кусок за куском. Изредка можно было услышать глухой скулеж обессиленной собаки столкнувшейся лицом к лицу со своим сородичем. Они без боя уступали друг другу мертвецов продолжая идти по следу за процессией. Иногда догоняя колону, они тянули за рукав первого попавшегося мертвеца, бросая тело на землю. Все что не смела свора доставалось птицам - падальщикам.
Они выглядели как плешивые куски мяса слабо покрытые перьями. Большее время они сидели на головах шествующих, клюя их головы и плечи и издавая при этом недовольный шипящий крик.
Тишину этого мертвого марша нарушил шум двигателя блестящего ЗИЛа. Он промчался мимо толпы, обдав идущих пылью. Обогнав на какие - то сто метров колонну, машина остановилась ей поперек. Спустя пару секунд из машины одновременно вышли водитель и двое подчиненных, звонко хлопнув дверьми.
Выглядели они бодро: хоть и лиц было не видно из - за полностью закрывавших их противогазов, по уверенной походке можно было определить, что люди были в полном здравии. В отличии от идущих их кителя были выглажены и отсвечивали на солнце многочисленными наградами. Помимо всего этого их голову украшали генеральские фуражки, с начищенной до блеска кокардой. Пока двое суетились около багажника, третий побежал открывать пассажирское место рядом с водителем.
Из дверей вылез высокий мужчина, все так же снаряженный противогазом, однако в его модели можно было четко различить черты лица из – за более обширного стекла - маски нежели в модели его подчиненных обладающих лишь вырезами для глаз. Человек был не молод: обвисшие щеки, седые мохнатые брови, лицо, покрытое множеством пятен, то ли от старости, то ли от чего - то другого. На вид ему было лет семьдесят. Одет он был гораздо солиднее своих коллег: помимо запредельного количества наград, он обладал весьма завидными, натертыми до блеска сапогами и черными перчатками по - видимому сделанными из кожи.
 К тому времени как процессия дошла до машины, старик стоял на ящике с надписью "Консервы", а водитель заботливо держал перед ним микрофон. Двое остальных встали по правую и левую руки. Процессия обошла их полукругом и встала в ожидании. Старик постучал по микрофону и принялся вещать:
– Приветствую вас, товарищи! – его последние слова заглушили хриплые стоны толпы. Старик осматривал строй, будто в ожидании чего - то.
– От им.… – мужчина хотел было продолжить, но строй пошатнулся и между ног, стоящих впереди колонны протиснулась сначала голова, а за ним барабан и половина тела музыканта. Он облокотился на бок и по привычке хотел отдать честь, но, вспомнив что по дороге потерял головной убор, быстро убрал культю от головы.
– Товарищ маршал СССР, войска малого гарнизона обороны Мо ...кхе - кхе... ро под ознаменованием десятой годовщины победы советского кхе - кхе... – музыкант бодро произносил речь своим тихим шипящим голосом пока его перебивал кашель, – кхе - кхе народа в великой холодной войне для парада построены. Командующий гарнизоном кхе - кхе… ов… – барабанщик не смог закончить свою речь. Кашель никак его не отпускал, пока изо рта не потянулась алая струйка, прошедшая по подбородку и упавшая на мостовую. Он еще что - то пытался сказать, но лишь хрипел и в итоге прильнул лицом к мостовой. Старик несколько секунд смотрел на то поднимающуюся то опускающуюся спину музыканта, потом обвел взглядом толпу и продолжил:
– От имени и по поручению советского правительства приветствую и поздравляю вас с великой победой над Всемирным капитализмом! – старик через каждую пару слов делал паузу будто пытаясь вспомнить заранее написанный текст речи.
– Сегодня столица нашей родины, Москва, от имени нашей партии приветствует советских солдат одержавших эту победу! – проговорив он показательно хлопнул два раза в ладоши. Толпа все так же, словно насквозь, смотрела на ноги говорящего.
–  Пятнадцать лет назад, капиталистические буржуи по - разбойничьи вели по отношению к нашей стране. Советский народ был вынужден оставить мирный труд и взяться за оружие чтобы отстоять честь, свободу и независимость своего отечества. Война с капиталистическим миром, с этим коварным и сильным врагом, являлась для нас тяжелым и грозным испытанием. Дело шло, как указывала партия, о жизни советского народа, о том, быть нашему народу свободным или пасть в порабощении. Не только наши враги, но и союзники считали, что красная армия не выдержит мощного удара военной машины капиталистического мира. Подлые захватчики разделили учесть всех прочих посягнувших на нашу священную землю. Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей родины. Подняв меч против нас, противник нашел гибель против нашего же меча. Советский народ был вынужден первым нанести удар в решающим сражении, в семиминутном побоище. В ходе битвы преступное правительство было уничтожено. Очаг агрессии ликвидирован. Одержана победа какой еще не знала история.
Старик начал активно аплодировать, поворачивая свое туловище то налево, то направо, периодически кивая и улыбаясь. Толпа, вставшая полукругом вокруг импровизированного постамента, завыла, но не смогла перебить звука хлопков. Послышался кашель, похожий на кашель упавшего музыканта: глухой и мокрый.
– Товарищи! Благодаря вашей отваге и самоотверженной помощи партии мы можем продолжать жить так как никогда не жили наши прадеды! Продолжайте служить на благо советского народа! На этом я с вами прощаюсь и еще раз поздравляю с Великой победой Красной Армии!
Старик кивнул куда - то вбок и вся четверка направилась к машине. Водитель замешкался у багажника, убирая микрофон, но после крика "Быстрее. Или тебе нравится дышать радиоактивной пылью? Быстро на Урал отправишься, пес!" он кинул его как есть, хлопнул крышкой так, что она закрылась не с первого раза и шустро запрыгнул в машину.
Пыль от колес еще не улеглась, а толпа уже дралась за содержимое коробки служившей постаментом. Собаки крутились вокруг, нервничая от возникшей возни. Хищные птицы, перелетая с тела на тело, в итоге оказались на спинах тех, кто только подходил к побоищу. От общей массы отползало, бесформенное, с ног до головы вымазанное кровью, нечто. В нем лишь по остаткам музыкального инструмента можно было бы угадать барабанщика. Он прижимал к груди своими культями банку тушенки и словно по–кошачьи проурчал " Великая кхе–кхе победа..."