Может быть. Может, он и не вернется домой – но письмо отправится по указанному адресу. Для этого нужно дожить до отвода в тыл. Так что прочь из головы эти чертовы мысли и картины собственной смерти, к дьяволу пристальный взгляд на фотокарточку! Спрятать ее за пазухой, тряхнуть головой, разбрызгав влагу с волос, и вперед – обратно к дежурству!
	Только почему так щиплет глаза?
	Опершись на винтовку, Рик поднялся на ноги и взглянул на погибшего. Бедолага, хоть и фриц. Сослуживцы еще возились с телом, обнажив его раны и успев перейти от удивленных шепотков к чему-то поактивнее. К открытому грабежу. Выворачивались карманы, пальцы лишились колец, даже крестик с шеи кто-то сорвал.
	А раны выглядели так, словно с фрицем как с игрушкой поиграл юный, но чертовски большой котенок, захотевший почесать когти и зубы. Побаловался и бросил.
	— Ну ты и рожу скорчил, — бросил один из солдат, взглянув на Рика. — Я уж думал, что ты сейчас расплачешься, как Оливер.
	— Не дождешься, — пробурчал парень и закинул оружие за плечо. — Вот дьявол, я даже не спросил, что за дрянь у них творилась!
	— Ты так говоришь, будто он бы тебя понял, — фыркнул в ответ сослуживец. — Или будто он думал хоть о чем-то, кроме как отдать письмо возлюбленной или собственной мамочке.