Любые надежды на победу испарились в лучах яркого солнца, равнодушно смотрящего на штурм. На поредевший отряд хватило бы и меньшего количества врагов, волнами накатывающихся на приступ. Да, обороняться куда проще, если на другой стороне нет пушек, а им на руку играет хорошая позиция. Вода доходила до пояса краснокожих, тормозя их и не давая навалиться со всех сторон, но даже так заокеанским исследователям приходилось отбиваться от массы тел.
	Отчаянно ругаясь, солдаты совсем лишились возможности зарядить винтовки, да это бы и не помогло. Ловко забирающиеся по деревянной стене воины, самыми разнообразными способами прицепившие к себе дубины, на несколько мгновений останавливались, чтобы выхватить оружие, что пока и спасало отряд. Орудуя штыками, обороняющиеся убивали тех быстрее, и иногда даже успевали согнать залезающих с борта корабля.
	От вида крови Элизабет вновь потеряла спокойствие и, сверкая кровожадными глазами, принялась рубить взятым у бессознательного сержанта палашом. Те несчастные, что попадали под ее грациозные и сильные удары, с глубокими ранами падали за борт, а воодушевленные солдаты смогли очистить палубу до того, как их атаковала новая волна.
	— Они не останавливаются! — крикнул Ронни с надстройки, медленно заряжая винтовку, тоже позаимствованную у Харпера. Его стрельба была не особо-то и полезна, но все-таки спасла жизнь или свободу паре человек. — Черт, все идут и идут! Здесь все такие упорные!?
	Медленно, но верно, отряд терял солдат, падающих под ударами дубинок, будто специально сделанных именно для взятия пленников, а не убийства. Оглушенных, не способных обороняться стрелков, оказавшихся на занятой врагом части палубы, быстро и ловко связывали и уносили куда-то вниз, на сушу. Казалось, что аборигены совсем не чувствовали потерь и не хотели мстить за них, методично выбивая дух из людей сержанта, метавшегося в бреду в очередном приступе. Может быть, оно было и к лучшему. Да, с Харпером, даже раненым, люди продержались бы больше, но их бы смяли в любом случае, так стоило ли держаться?
	Но для экспедиции такой вопрос не стоял. Они сражались за свою жизнь, грозившую окончиться или здесь, или в изнуряющей работе на благо новых господ. Не зная, что сулил ей плен, Элизабет самозабвенно билась с врагом, вскоре начавшим со страхом держаться подальше от покрытой кровью фурии со светящимся счастьем взглядом. То и дело устраивая набеги к занятыми краснокожими местам, она непременно пополняла личной счет еще одним-двумя ранеными и убитыми, но так и не смогла выручить уже схваченных солдат. Даже Блэк, вспомнив бурную молодость, ловко орудовал кинжалом, в общем строю перехватывая избежавших штыка.
	И все-таки они пали под непрерывным натиском. Разбитый строй, перешедший в схватки одного против нескольких, гарантировал поражение. Пока девушка вспарывала живот одному, другой мощным ударом по затылку вынудил ее потерять сознание. Блэка подловили на попытке прижаться спиной к надстройке, и, сделав подножку, навалились сверху. Ронни же попросту сдернули вниз за ствол винтовки при неумелой попытке ударить врага.
	Боя занял от силы десяток минут, но для обороняющихся он казался часом, наполненным звоном металлов, криками радости и боли, металлическим запахом крови и привкусом порохового дыма. Еще трое все-таки погибли, когда, не рассчитав силы, аборигены пробили им черепа или попросту затоптали в горячке схватки. Среди них оказался и Томми, яростно отмахивавшийся ножом. Прочие же остались живы, плененные, но не побежденные.
	Харперу повезло – его тоже взяли в плен и, увидев раны, несли осторожно. Происходящее казалось ему очередным беспокойным сном, но слишком реалистичны были ощущения, чтобы их игнорировать. Он трепыхался, стараясь вырваться из рук аборигенов, только слабые подергивания совершенно тех не беспокоили. Поняв, что все на самом деле, а его действительно взяли в плен, сержант расслабился. Если он переживет загнившую рану, легко способную убить, не получив должного ухода, то тогда и займется побегом. Тяжелая работа за половину мира от Метрополии его совсем не привлекала.
	Связанных членов экспедиции благоразумно разбили на несколько групп, держа их в разных местах вокруг деревни. Костяк экспедиции разделился, а сержант так и вовсе оказался в поселении, в доме местного целителя. Видимо, его раны оказались достаточно серьезны, в отличии от прочих, чтобы их решили подлатать.
	Элизабет связали особенно туго. Покрытая кровью, в разодранной одежде и с бешенным взглядом человека, до глубины души желающего покарать обидчика, но не способного сделать это прямо сейчас, она выглядела как невероятно красивая посланница самой смерти. Солдаты, рядом с которыми она сидела и дергалась в попытках освободиться от веревки, на всякий случай отползли от девушки, опасаясь за жизнь. Две молодые жрицы о чем-то оживленно говорили, то и дело указывая на пленницу, от чего та бесилась еще больше, но воины хорошо знали свое дело.
	Взгляд Ронни все еще плавал, выдавая не отошедшего от удара по голове человека. Ошеломленно разглядывая все вокруг, он не мог поверить, что все сложилось именно так. Сейчас в душе господствовала любовь, поэтому он с грустью корил судьбу, что сперва свела их воедино, а теперь жестоко разлучила, скорее всего навсегда. Парня окружали слабо знакомые солдаты и, от чего тот скрипел зубами, рядом с ним сидел Майк. Он, казалось, совершенно потерял связь с реальностью, пялясь на Ронни и откровенно ухмыляясь. Мысли парня пронзила очевидная, но все же неожиданная мысль – а что, если капрал сам все это устроил? Ведь только он знал язык краснокожих, и именно после его слов те подготовились и атаковали отряд.
	Блэк, довольно разумно, принял решение выжидать. Отводя глаза от красноречивых взглядов солдат, знавших, что идея поговорить с местными и отвергнутая идея сержанта исходила именно от профессора, он, стараясь не привлекать особого внимания, разглядывал окружение. Чем больше он соберет информации, тем проще станет продумать побег. Работать на аборигенов? О нет, дух авантюризма и нежелание мириться с судьбой не пропали из души Блэка, а напротив, заняли господство в такой неприятной ситуации.
	Пленников не беспокоили до позднего вечера, лишь следя за их поведением и посмеиваясь с попыток справить нужду, будучи связанными. Ронни, и без того клевавший носом после затянувшейся ночной побудки, уснул на твердой земле, сжавшись в клубок. Первой забрали уставшую Элизабет, обессилевшую после упорных, но бесплодных попыток порвать веревки. На что она рассчитывала оставалось тайной для всех, но упрямый и кровожадный взгляд утих лишь когда солнце наполовину скрылось за горизонтом.
	Девушка расслабленно брела за ведущей ее жрицей, на этот раз полной, но приятной на слух. Покачивая бедрами, она успешно отвлекала воинов от напряженных рук и излишне резких движений ног, готовых впечатать сапог во врага, если тот по своей глупости подойдет ближе. К ее сожалению, местные религиозные служительницы держались в некотором отдалении, пускай и окружали картографа. Метавшиеся в голове мысли крутились вокруг одной и той же темы – жертвоприношения. Пожалуй, это стал бы даже не худший вариант из многих возможных.