ОЦИФРОВКА

Зачем мне есть яблоко, если оно заполнено на 90% червями-паразитами? Ясно почему. За деньги.

Посвящается людям, которых бросили в беде, а беда никогда не бросает.


Под ногами хрустят куски опавшей краски. Олег бесцеремонно ворвался в квартиру и захлопнул дверью. Тяжёлой рукой он пытался нащупать в темноте выключатель, но безуспешно. Внезапно свет включился: на пороге спальни стояла его жена, Женя, в тяжелом  лазурном халате и тапочках. Она пытается строить из себя взбешенную стерву, но её поза выдаёт страх. Онемевшая нога прячется за дверью, руки скрещены, чтобы выглядеть серьёзнее. За несколько лет брака Олег уже научился различать напущенное недовольство и искренне негодование. Это было ни первое и ни второе. Ей было страшно: Олег плёлся к ней по коридору, шатаясь в разные стороны и сбрасывал по пути одежду.
- Где ты был? - тихо спросила она.
- Отдыхал с друзьями. Ты чего так грубо спрашиваешь?
- Я беспокоилась.
- Побеспокойся о кое-чём другом, - сказал он и схватил её за волосы.
Она не могла громко закричать: в соседней комнате спала дочка, которая только недавно вернулась с курсов для подготовки к поступлению в институт. Вместо этого из её рта выпал жалкий стон, который любой человек принял бы за писк мыши. Олег поставил Женю к стене и ударил кулаком по лицу, от чего она упала на кровать. Из гостиной прибежала собака и начала громко лаять.
- Заткнись, сука! - закричал Олег, после чего ударил её ногой. Та заскулила и побежала прочь к себе на подушку, - Я тут работаю каждый день, а ты даже не можешь меня нормально встретить? Где любящая семья?! Где эта поганая ячейка общества?! Где гребанный прогресс?!
- Олег, мне страшно... - сказала Женя, после чего получила удар в поддых. Она согнулась и села на пол.
- Меня от тебя тошнит, тварь, - продолжил Олег, - Когда ты уже поймешь? Когда? Как же я ненавижу вас всех. Где Юля? Где эта мерзкая сука?
- Только к ней не лезь, умоляю!
- Пошла к чёрту. Ты знаешь чем она занимается на самом деле, вместо курсов?! Ездит на концерт с друзьями и бухает там. Я могу только догадываться, сколько членов было у неё во рту, сколько мальчиков хотели отыметь её в туалете клуба. Юля! Юля! Тварь, выходи!
- Она спит!
- Плевать! Юля!
- Олег, нет! - Женя обхватила его ноги, но он оттолкнул её и снова ударил, - Боже, только не по лицу, мне же на работу!
- Придумаешь что-нибудь.
Олег вышел в коридор и споткнулся об собственную ногу. Он так громко кричал, что соседи стучали по батареям. Это выбешивало его ещё сильнее: как они посмели вторгаться в дела его семьи. Они даже не понимают через что ему приходится проходить, чтобы обеспечивать себя, а главное - свою семью! Кто готов ради близких тонуть в рутинном заполнии бумаг, лицемерии людей в костюмах, что разбрасываются красивыми словами ради голоса человека, которому они никогда не протянут руку? Как ужасна политика для человека! Но что есть политика? Это отношение между двумя людьми, помноженное в миллиарды раз. Каждый скажет - стоит начинать с себя, но это ведь так сложно? Начни с себя - напьёшся и расплачешься, потому что почему? Потому что сложно. Политика могла держаться на идеи. Так оно и было, но теперь этого просто нет. Олег этого не знал - Олег хотел деньги. Ему было все равно ровно до того момента, пока он не пришёл в штаб партии. Огромное помещение в подвале, десять рядов по четыре стола, все забиты людьми. Он занял своё место и вытащил ноутбук. Сбоку от него поставили огромную стопку бумаг и сказали:
- Вписываете имена и адрес. Сделаете двести штук до девяти вечера и получите деньги. Если понадобится ещё - возьмёте вон там на столе. Всё понятно?
- Да, конечно,- сказал Олег хихикая; каких-то двести штук.
- Прекрасно.
Он даже не посмотрел этой девушке в глаза. Она казалась ему автоматом, который должен обеспечивать его деньгами. Красивая машина или нет, с болтом или местом, куда можно вставить свой винт - не важно. Как машина заменит человека? Легко, под пожертвования онлайн.
Так началась смена. Перед лицом компьютер, справа новые бланки. Их необходимо внести в базу. Слева старые бланки. Их необходимо сбросить в урну. Работа несложная, только говорят изнашивает сильно. Ты регистрируешься на сайте партии: указываешь телефон и почту, на которую потом будет приходить спам. Открываешь вкладку "Оцифровка". Там несколько полей для заполнения: фамилия, имя, отчество, номер паспорта, адрес. Самые распространенные имена программа заканчивает за тебя, адреса вводишь ручную и сайт сам смотрит, есть ли такой дом, улица, город или аул. Звучит просто. Машина может всё.
Олег выпил кофе, хрустнул пальцами и приступил за дело. По разные стороны от него сидели студенты в наушниках, которые делали тоже самое что и он. Олег был рад, что молодежь вовлечена в политику и беспокоится о своём будущем. И пошли бланки. Сначала Челябинская область.
Первый.
Второй.
Третий. Тут имя не разобрать.
Третий. Такого адреса в базе данных нет.
Третий. Такого адреса в базе данных нет.
-- Что? - подумал Олег, - Надо сообщить об этом.
Он подошёл к девушке, которая выдавала из коробок бланки.
-- Прошу прощения, но некоторые адреса в бланках не находятся. Что делать?
-- А, откладывайте. Нельзя собственноручно вводить адреса, за это могут забраковать голос.
Олег вернулся на своё место и удивился. Пока его не было, студенты уже сделали по двадцать штук и решили перекусить. Один хрустел яблоком, а второй громко разворачивал фольгу, внутри которой грелся бутерброд с ветчиной и яйцом. Чтобы не сбавлять темп, Олег сосредоточился.
Четвёртый.
Пятый.
Шестой. Такого адреса в базе данных нет.
Седьмой. Брак.
Восемь. Исправления верны.
Девять. Такого адреса в базе данных нет.
Девять. Имя не разобрать.
Девять. Такого адреса в базе данных нет.
Девять. Такого адреса в базе данных нет.
Девять.
Десять. Имя не разобрать.
Десять. Не указаны паспортные данные
Десять.
Одиннадцать.
Двенадцать.
Тринадцать.
Четырнадцать.
Пятнадцать. Имя почти не разобрать.
-- Ладно, все равно напишу, а то тут и так много в брак ушло, - пробурчал Олег.
Тем временем студенты уже закончили со своими стопками и ушли курить. Олег не мог понять, как у них получилось так быстро заполнить столько листов. Неужели им попались нормальные бланки с понятными именами, без брака, так ещё и адрес легко находится. В зале не переставали стучать клавиши. Плакаты с кандидатом обдувал втер, от чего его огромное пузо становилось ещё больше.
Шестнадцать. Имя почти не разобрать.
Семнадцать. Имя почти не разобрать.
Восемнадцать.
Девятнадцать.
Двадцать.
Прошло полтора часа и Олегу захотелось посмотреть, сколько бюллетеней он смог обработать. Стопка из листов, конечно, выглядела впечатляющей, но необходима была конкретная цифра. Загружался сайт.
Четырнадцать принятых бюллетеней.
-- Чего?! Почему?
Олег запаниковал. Это значит, что какие-то в базу не попали. Скорее всего именно те, в которых он прохалтурил. Хорошо, что именно сейчас это всплыло, иначе было бы очень грустно, если к концу рабочего дня оказалось так, что более половины оцифровано, а это минус деньги.
Пятнадцать.
Шестнадцать. Имя почти не разобрать.
Шестнадцать.
Семнадцать.
Восемнадцать. Такого адреса в базе данных нет.
Девятнадцать. Другая область, надо новые данные вносить. Ханты-Мансийский Автономный Округ.
Девятнадцать.
Двадцать.
Двадцать один.
Двадцать два. Такого адреса в базе данных нет.
Пошли какие-то селения с дальнего севера, о почти никто, кроме политиков не слышал. Непроизносимые названия на карте не отображались. Олег снова сообщил об этом девушке-администратору.
-- Такое может быть, да. Не знаю... Ну вноси, посмотрим что будет.
-- Как же так? А вдруг не засчитает? Я за это же не получу деньги.
-- Да нормально всё будет. Вот что вы о деньгах? Мы тут за лучшего кандидата в президенты боремся, а вы только о деньгах и деньгах. Будут деньги, только выборы надо выиграть.
Олег разочарованно уставился в компьютер. Ему было страшно смотреть сколько людей засчитала программа. Лучше просто бездумно продолжить.
Двадцать три.
Двадцать четыре.
Двадцать пять.
Двадцать шесть.
Двадцать семь. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Двадцать восемь. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Двадцать девять. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Тридцать. Имя не разобрать.
Тридцать. Это что за выродок? Как он живёт с таким именем?
Тридцать один. Имя не разобрать. Ну и ладно.
Тридцать два. Опять странное имя. Ладно, кину в брак.
Тридцать три.
Тридцать четыре.
Тридцать пять. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Тридцать шесть.
Тридцать семь.
Тридцать восемь.
Тридцать девять.
Сорок.
Сорок один.
Сорок два.
Сорок три.
Сорок четыре
Сорок пять.
Сорок шесть. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Сорок семь.
Сорок восемь.
Сорок девять.
Пятьдесят.
-- Сколько часов уже прошло? - думал Олег, - Почти два с половиной. Хорошо. Такими темпами я смогу сделать двести, а то и больше. Не самая худшая работа. Напоминает время, когда я был студентом и разгружал вагоны с землёй и консервами. Какая ирония, смешно! Тут тоже болит спина, давит голову и очень жарко. Вот она новая грязная работа, так и происходит смена поколений. Сначала на земле чужой, потом бурлаками на Волге, затем уборщиками и сиделками, потом строителями и грузчиками, а сейчас руками предвыборных штабов.
Пятьдесят один
Пятьдесят два. Имя не разобрать. Сам выдумаю.
Пятьдесят три. Адрес не разобрать.
Пятьдесят три. Другая область, надо новые данные вносить. Архангельская область.
Пятьдесят три. Эй, это уже было.
Пятьдесят три. И это тоже.
Олег взял пачку готовых бюллетеней и отнёс их в корзину. Девушку-администратора уже окружили несколько студентов в ожидании денег.
-- В-в--вы уже всё? - спросил Олег?
-- Да. Сделали налегке три сотки. Нам уже пора, - сказал студент, а затем окликнул друга, - Что, по пиву?
-- Само собой! - засмеялся тот.
Олег решил, что надо срочно собраться. Видимо он слишком много отвлекался на мотание ногами, запеванием любимых песен под нос и обращением внимания на те мысли, которые мешали ему работать продуктивнее.  Он схватил стопку бюллетеней, сел за стол, выпрямил ноги, щелкнул пальцами и принялся за дело.
Пятьдесят три.
Пятьдесят четыре.
Пятьдесят пять.
-- Пока пачка не закончится - не смотреть сколько сделал! - пообещал себе Олег.
Пятьдесят шесть. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Пятьдесят семь
Пятьдесят восемь
Пятьдесят девять.
Шестьдесят.
Шестьдесят один.
Шестьдесят два.
Шестьдесят три.
Шестьдесят четыре.
Шестьдесят пять.
Шестьдесят шесть.
Шестьдесят семь. Имя не разобрать.
Шестьдесят восемь.
Шестьдесят девять.
Семьдесят.
-- Только не смотреть на часы, - шептал Олег, - Только не смотреть на часы, сука!
Семьдесят один.
Семьдесят два.
Семьдесят три. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Семьдесят четыре.
Семьдесят пять. Другая область, надо вносить новые данные. Курская область.
Семьдесят шесть.
Семьдесят семь. Имя не разобрать, сука!
-- Только обрадовался, что дела пошли.
Семьдесят восемь.
Семьдесят девять.
Восемьдесят.
-- Прошу прощения, - раздался со спины голос.
Олег развернулся и увидел перед собой кудрявую девушку в лёгком свитере и джинсовой юбке. Она приветливо улыбнулась.
-- Можно я у вас бюллетени возьму?
-- Зачем? Там же стопка, - Олег показал в сторону девушки-администратора.
-- Ой, извините. Я просто с друзьями пришла, они мне бланки и дали.
-- И где они сейчас?
-- Ушли. Ладно, не буду отвлекать.
-- Простите, а сколько вы уже сделали?
-- Немного. Сто восемьдесят сегодня, вчера четыреста. Завтра планирую около трёхсот.
Олег резко побелел. Он понимал, что молодежи гораздо проще обращаться с клавиатурой чем ему, но чтобы настолько быстро. Нельзя останавливаться, - сказал себе Олег, - Работать!
Восемьдесят один.
Восемьдесят два.
Восемьдесят три.
Восемьдесят четыре.
Восемьдесят пять. Имя не разобрать. Ну та Алёну похоже.
Восемьдесят шесть.
Восемьдесят семь.
Восемьдесят восемь. Такого адреса в базе данных нет. Внесу сам.
Восемьдесят девять.
Девяносто.
-- Отлично! Сто! Сейчас посмотрим сколько программа оцифровала.
Пожирающая себя змея загрузки крутилась. 88
-- КАК?! - крикнул Олег. Все вокруг обернулись и недоуменно посмотрели на него: красного, вспотевшего и злого Глаза уже слизились,, становилось тяжело дышать.
Олег вышел на улицу и закурил. Белый снег резал глаза. Ощущение, словно десяток лет не видел солнца, просидел на дне одиночной камеры. Но все те воспоминания о свете, которые грели в мраке и влажности, оказались ложью. Подавленность и обреченность. Если в начала уйти было позволительно - не поработал значит и не заработал, то сейчас этот вариант даже не рассматривался. На зло системе, на зло политикам, на зло студентам необходимо закончить и получить свои заслуженные гроши.
Когда Олег вернулся в зал из соседнего помещения стали доноситься звонки. Это были волонтёры, которое названивали по базам и просили  проголосовать за кандидата или прийти на встречу.
-- Добрый день, это предвыборный штаб кандидата Явлинского. Хотели бы пригласить вас на встречу избирателей которая пройдет в главном отделении партии, по адресу... А, ладно, хорошо. Да, конечно. Спасибо. Хорошего дня.
Восемьдесят девять.
Девяносто.
Девяносто один.
Девяносто два.
Девяносто три.
Девяносто четыре.
Девяносто пять. Имя... Да похуй на имя.
Девяносто шесть.
Девяносто семь. Дыра на окраине планеты.
Девяносто восемь.
Девяносто девять. Брак.
Девяносто девять. Брак.
Девяносто девять. Брак.
Девяносто девять. Сука!
-- Добрый день, это предвыборный штаб кандидата Явлинского. Хотели бы пригласить вас на встречу избирателей которая пройдет в главном отделении партии, по адресу... А, ладно, хорошо. Да, конечно. Спасибо. Хорошего дня.
Девяносто девять. Такого адреса в базе данных нет и не будет. Надеюсь там мусорный полигон с этими избирателями.
Девяносто девять. Да вы смеётесь?
Девяносто девять. Другая область, надо новые данные вносить. ОПЯТЬ ЧЕЛЯБИНСК?!
Девяносто девять.
Сто.
Тем временем время обнаглело. Стрелки стояли на часах, показывая 16:00. Олег запаниковал. До конца смены остаётся три часа, а он сделал только половину. Нельзя было терять и минуты. Он подошёл к девушке-администратору, которая думал о том где лучше всего заказать пиццу.
-- Кто будет скидываться на пиццу? - кричала она. Ответили только работники партии. Остальные сидели не отрывая внимания от мониторов.
Олег посмотрел в коробку с бюллетенями. Там было пусто. Потом в другую. Пусто. Третью. Пусто.
-- Извини, - обратился Олег к девушке-администратору, - а где ещё бланки?
-- А они закончились.
-- В смысле закончились?
-- Ну их больше нет. Сейчас на столах последнии.
-- А как мне смену-то закончить если больше нет?
-- Одолжите у других или возьмите не отсортированные, - равнодушно сказала она и отвернулась к статному парню в синем костюме.
-- Так они и дадут. Это же деньги на столах. Кто захочет делиться ими с другим? Тем более в таком наваждении. Как же это скучно, за что платят копейки, начинаешь в середине ненавидеть себя за то,что продал часы своей жизни вам. Спина гнется от того как тридцать голов стучат по клавишам и вбивают, вбивают, вбивают, вбивают в машину здравый смысл. Ну или делают вид: тут от силы тридцать процентов проголосует за Явлинского.
-- Прошу прощения? - удивился статный мужчина.
-- Ой, прости Олег, я забыл написать, что ты думаешь.
-- Да так, мысли вслух, - сказал Олег и вернулся на своё место. Получается, что партия купила не самого Олега (который никому не нужен), а время которое в нём есть. Необходимо срочно изобрести машину по добыванию времени, ей сразу же найдут применение. Например: идёт война, люди падают и не поднимаются. Снаряды летят над головой, могильщики работают сверхурочно, тишина стала легендой. И тут на поле боя появляется отряд с ружьями-транквилизаторами. Они заходят в тыл, вылавливают маленькие отряды, устраивают ловушки для техники. Бам,бам, атака сверху. Ох,бедный солдат вражеской армии! Как тебе не повезло! Твоё тело не двигается, ты умоляешь солдат тебя пристрелить пока у тебя есть время до онемения языка, но они пришли за временем. Один из них, Харпер Донко, был одним из тех, кому спасли жизнь переливанием времени. На грудь ставится устройство, напоминающие нефтяную скважину или лапка швейной машины. После включения машина впивается в сердце и выкачивает оставшиеся время, которое было отведено всевышними или министерством социального развития. Тело сковывается от боли, глаза заливаются кровью, волосы коченеют. И когда думаешь, что вот она смерть, машина выключается. Вибрация тела заменяется холодным ветерком между костей, вены вылезают наружу. Но смерти не наступает. Дороги, заваленные людьми в касках и бронежилетах, потеряны для мира без пролитой крови.
Олег рассмотрел пачку с браком. Из пятидесяти бюллетеней только два ещё можно было внести в базу. И то если придумать номер паспорта самому.
Сто один.
Сто два.
Сто три.
Сто четыре.
Сто пять.
Сто шесть.
Сто семь.
Сто восемь.
Сто девять.
Сто десять.
Сто одиннадцать.
Сто двенадцать.
Сто тринадцать.
-- Добрый день, это предвыборный штаб кандидата Явлинского...
Сто четырнадцать.
Сто пятнадцать.
Сто шестнадцать.
- Извините, а у вас бланки остались?
Сто семнадцать.
Сто восемнадцать.
-- Добрый день, это предвыборный штаб кандидата Явлинского.
Сто девятнадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
-- Добрый день, это предвыборный штаб кандидата Явлинского. Хотели бы пригласить вас на встречу избирателей которая пройдет в главном отделении партии, по адресу... А, ладно, хорошо. Да, конечно. Спасибо. Хорошего дня.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
-- Добрый день, это предвыборный штаб кандидата Явлинского. Хотели бы пригласить вас на встречу избирателей которая пройдет в главном отделении партии, по адресу... А, ладно, хорошо. Да, конечно. Спасибо. Хорошего дня.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
Сто двадцать.
ТВОЮ МАТЬ СТО ОДИННАДЦАТЬ
Сто двенадцать. Имя...в порядке.
Сто тринадцать. И адрес тоже, ага.
Сто четырнадцать. Идеальный бланк.
Сто пятнадцать. Ох, как хорошо.
Сто шестнадцать. Да, кандидат от народа.
Олега уже тянула сорвать плакаты стен, на которых кандидат в президенты обещал поднять зарплаты, отказаться от контрактной армии и вообще сделать жизнь лучше. Рабство не рабство если его никто не видит и от него пахнет барбарисками и вишней.
Сто семнадцать. Демократия.
Сто восемнадцать. Свобода.
Сто девятнадцать. Гуманизм.
Бланки закончились. Весь брак, тот самый что может лишить кандидата процента голосов , что тщательно отсортировали молодые и идейные, смешался в одной куче неприязни и монотонности. Олега чуть было не схватила паника. Сейчас под вопросом встал сам факт получения денег за свой труд. Если он не найдёт нигде качественных бюллетеней, то не сможет закрыть минималку, а значит потеряет возможность оправдать своё механическое, или агоническое, состояние, что мучило его уже не первый час. Олег стал бродить по залу, раскидывая ноги в стороны и хрустя пальцами. Было похоже, что он не один начинал сходить с ума. Девушка с косичками у окна собирала из бланков самолётики; рядом с ней, что потолще раза в три, рисовала заснеженный вид за окном; парни смотрели видео на YouTube'е. Олег хотел одолжить у них по несколько листов, но прям перед проскочила девочка с маленькой грудью и детским лицом, и жалким-пережалким голосом шептала всем на ушко что-то такое красивое и чарующие, что те сразу (хоть и немного безразлично - должно быть заклятие сна) отдавали ей несколько штук. Олег попытался повторить подобное, но оказывалось, что у них больше нет лишних листов. Колдун из Олега никудышный, Олег из колдуна выкидыш.
Но в углу зала, далеко от разговоров, скуки и тоски, сидел юноша с целеустремленным взглядом. Пальцы бегали с такой скоростью, что многие спортсмены на допинге были бы заинтересованы в смене препаратов. На его коленях лежала огромная стопка и всё быстрее и быстрее исчезала из виду. Олег подошёл к нему. Вблизи юноша выглядел просто ужасно: его лицо было покрыто угрями, шею закрывал ряд подбородков, похожих на спад лавины.От его целеустремленности человека остались только черты, свойственные машине - цикличность, повторение, бездушность. Олег постучал его пальцем по плечу и тот не разворачиваясь спросил:
-- Что такое?
-- Привет. А ты не мог бы поделиться со мной бланками? Мне немного до минимума не хватает.
-- Вряд ли, я тут вообще-то заработать хочу.
-- Да у тебя тут такая стопка листов, как в "Поисках потерянного времени". От того, что ты отдашь мне сто листов, ты только лучше будешь.
-- Сто? Мужик, это четыреста рублей! Я такое кому попало не отдам.
Не сказать что это расстроило Олега. Скорее смешало с грязью. Выслушивать от юноши с жирными волосами и отвратительной мордой такие слова казалось ни чем иным как личным оскорблением. Но времени на пустую злобу не было. Деньги вместе со временем уходили у него из под носа. Олег прошёл вдоль столов и кое-как наскрёб несколько десятков листов. Он сел за свой ненавистный компьютер и принялся заниматься таким омерзительным делом, что руки скрутились от боли. Бороться с отвращением - главное занятие человека. Испытываешь ли его к себе или к другим, вещам или идеям - этой особой разницы играешь, потому что остаёшься перед врагом безоружным. Голыми руками схватить за глотку и бросить об стол и не заметить, как душишь самого себя, и капли крови капают на язык. Или это пот от поздно включенного отопления.
Сто двадцать.
Сто двадцать один.
Сто двадцать два.
Сто двадцать три.
Сто двадцать четыре.
Сто двадцать пять.
Сто двадцать шесть.
Сто двадцать семь.
Сто двадцать восемь.
Сто двадцать девять.
Сто тридцать.
Сто двадцать шесть.
Сто двадцать восемь.
Сто двадцать... тридцать?
Сто двадцать один?
Сто тридцать четыре.
Сто тридцать... а сколько там пропущено было?
Сто тридцать сколько-то.
Сто тридцать сколько-то.
Сто тридцать сколько-то.
Сто тридцать сколько-то. Какие только ублюдки идут на выборы?
Сто тридцать сколько-то. Они даже завтрак не могут выбрать, дай им возможность.
Сто тридцать сколько-то. Вот будет у них новый президент.
Сто тридцать сколько-то. И что дальше?
Сто тридцать сколько-то. Будут они выбирать себе что-то другое.
Сто тридцать сколько-то. Сначала завтрак.
Сто тридцать сколько-то. Потом путь на работу.
Сто тридцать сколько-то. Автобус.
Сто тридцать сколько-то. Метро.
Сто тридцать сколько-то. Ветку.
Сто тридцать сколько-то. Валюту.
Сто тридцать сколько-то. Пиво.
Сто тридцать сколько-то. Вино.
Сто тридцать сколько-то. Одежду.
Сто тридцать сколько-то. Кофе.
Сто три... Уже сто пятьдесят наверное. Сто шестьдесят один. Партнера по карману.
Сто шестьдесят два. Карман по партнеру.
Сто шестьдесят три. Выбор в рамках.
Сто шестьдесят четыре. Рамки размером с возможности
.Сто шестьдесят пять. Возможности.
Сто шестьдесят шесть. Шорох винила.
Сто шестьдесят семь. Пузыри шампанского.
Сто шестьдесят восемь. Искреннюю любовь.
Сто шестьдесят девять. Повод для переживаний.
Сто семьдесят. Идею. Сто семьдесят два. Комаров на стенах.
Сто семьдесят три. Горячие солнце Сибири.
Сто семьдесят четыре. Цвет паспорта.
Сто семьдесят пять. Сказку, что бродит за спиной.
Сто семьдесят шесть. Лошадей в упряжку.
Сто семьдесят семь. Обжечься водой.
Сто семьдесят восемь. Напряжение в глазах.
Сто семьдесят девять. Красных змеи в стекловидном теле.
Сто восемьдесят килограмм лишнего веса.
Сто восемьдесят один сантиметр.
Сто восемьдесят два друга умерли от рака.
Сто восемьдесят три. Ещё один ушёл.
Сто восемьдесят четыре. А ты всё сидишь.
Сто восемьдесят пять. Сидишь и считаешь бабки.
Сто восемьдесят шесть. Голос это деньги.
Сто восемьдесят семь. Деньги дают голос и выбор.
Сто восемьдесят ВОСЕМЬ. А НАХУЯ ВАМ ВЫБОР.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ЕСЛИ ВЫ ДАЖЕ ВЫБРАТЬ ПОЖРАТЬ НЕ МОЖЕТЕ.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. А ВЫБИРАЕТЕ ТОЛЬКО МУДАКОВ.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. КОТОРЫЕ ОБЕЩАЮТ ВАМ ДАЛЬШЕ ВЫБИРАТЬ МУДАКОВ.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ЗАЧЕМ?
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ЗАЧЕМ?
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ЗАЧЕМ ВЫБИРАТЬ МУДАКОВ.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ЕСЛИ ТЫ НЕ УМЕЕШЬ ВЫБИРАТЬ.СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ВСЕГДА ОШИБЕШЬСЯ.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ЧЕЙ ВЫБОР?СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. ТВОЙ?
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. А НАХУЯ ОН ТЕБЕ.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. Ты обречен быть с ним.
СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. Только ты его не заслужил.
Сто девяносто. Даже пол ребёнка выбрать не можешь.
Сто девяносто один. Могильную плитку.
Сто девяносто два. Или плитку шоколада.
Сто девяносто три. Телефон.
Сто девяносто четыре. Или человека кто тебе его купит.
190
-- Бог есть! - крикнул Олег.
Неужели нужно впасть в состоянии пограничное куражу и отчаянию. Бог отчаянным, отчаяние приводит к куражу, а кураж это тот ещё трус. Олег перепроверил ещё раз.
193
Радости не было места в голове Олега. Он боялся спугнуть настрой, который вывел его из бездны. За спиной Олега метались люди, пытаясь найти бланки. Не первый человек подбегал к нему и вымаливал бланки. Что он отвечал им? Либо ничего, либо что-то настолько невнятное, что люди в испуге бежали из офиса. Олег выдохнул, щёлкнул пальцами и посмотрел в окно. Уже стемнело. Даже солнце и свет домов говорил о том, что пора заканчивать. Олег поднял с пола несколько бланков и с наслаждением вбил:
Сто девяносто пять.
Сто девяносто шесть.
Сто девяносто семь. Имя не то... А не, всё нормально.
Сто девяносто восемь.
Сто девяносто девять..
-- Всё, - сказал Олег девушке-администратору. Она выглядела очень уставшей.
-- Ладно, сейчас посмотрим. Так... Ваш логин этот, верно?
-- Верно.
-- Хорошо. И... Сто девяносто пять. Будете доделывать?
-- Нет, спасибо.
-- Хорошо, без разницы.
Девушка-администратор открыла железную коробочку и достала оттуда тысячную купюру. Олег выхватил её из рук, схватил свои вещи и выбежал, не услышав даже просьбу прийти на выборы. На улице люди в оранжевой форме собирали снег, пока рядом с ним дети лепили снежки. Как хотелось пить, как хотелось есть, а денег в кармане лишь тысяча рублей. Неужели человек с образованием электрика не может питать себя проводкой в зад? Можно придумать такой прибор, который держал бы тело не за счёт питания белком и углеводами, а тока. Только решил загрустить и тут, дзынь, твой лучший друг, гармоничный плюс и минус напоминают о том, что этого делать лучше не надо.
Олег закал себе кофе, картошки и гамбургер. Знал бы он, что есть система скидок - вышло бы сто пятьдесят рублей, а получилось четыреста. Вот и половины больше нет. Сейчас, когда люди вокруг смеются и думают о том, о всём, ему кажется, что он отречённый. Будто подросток, что впервые в жизни столкнулся с отчаянием. Раньше такое было и не раз, но он забыл об этом. Сегодня был выходной, он имел право порефлексировать с миром, большим треснутым зеркалом.
-- Куплю водки и поеду домой. Или на улице выпью, - думал Олег, когда двое мужчин с конца зала громко заговорили:
-- Там сумка уже 20 минут лежит. Мы думали тут место заняли, а тут...
Бам. Окна разбиты, части тела на стенах и Олег лежит, думает о том, кто же виноват во всём. Кто дал человеку сделать выбор?

Явлинский между прочим президентом не стал. Наверное это даже хорошо. Тут должно быть заключение, что-то между остроумным и циничным, но я от этих бумажек так отупел, что надеялся увидеть своё тело торчащие из стены Бургер Кинга, с глазами-яблоками наружу.