404 Crop

Расскажу о том, как проходил суд 23 января. Все слова и диалоги записаны по памяти, могу ошибиться в деталях. Осторожно, много абсурда!

Протокол об административном правонарушении 18 ноября 2014 года составил Андрей Николаевич Баринов, замначальника отдела надзора в сфере массовых коммуникаций Управления Роскомнадзора по ЦФО. Это произошло в Москве (Школьная, 37). Я не могла приехать на составление протокола, на нем присутствовал мой адвокат Дмитрий Бартенев. Тогда же он подал ходатайство о направлении материалов дела для рассмотрения по моему месту жительства, т. е. в Нижний Тагил. Г-н Баринов удовлетворить ходатайство отказался. Обосновал это так (цитирую): «Поскольку дело было посредством сети Интернет, то соответственно, совершено экстерриториально... в связи с тем, что Интернет существует глобально, не привязан к определенному адресу, в связи с тем точное место его совершения не возможно определить». Довольно бессвязно, но суть ясна.

Материалы ушли в мировой судебный участок № 9 Москвы. Далее могу предположить, что у судьи участка № 9 включился здравый смысл, потому что оттуда они поехали прямиком в Тагил, несмотря на отказ г-на Баринова. Видимо, ему очень хотелось, чтобы я явилась на суд в Москву и полюбовалась столицей. Вместо этого г-ну Баринову пришлось самому дважды являться в Тагил. Надеюсь, он не в обиде. Во-первых, г-н Баринов наверняка прокатился (пролетел, точнее) за казенные денежки, а я бы тащилась в Москоу-сити за свои. Во-вторых, в Тагиле тоже ничего, у нас есть УВЗ, танки и человеки труда.

Перед вторым заседанием (23 января), как и в первый раз (29 декабря), вокруг здания носились протестанты с плакатами. Я не видела их. По словам охраны, снаружи кто-то пришел «протестовать против пидарасов». Орали и стучали в окна. Охрана вышла на улицу. Протестантов как ветром сдуло. Кто это? У меня большие подозрения, что «возмущенную общественность» подогнала Молодая гвардия. О первом заседании 29 декабря не знал никто из моих знакомых, ни единая душа. Информации в публичном доступе о нем не было. Но о нем знали представители Роскомнадзора (конкретно Баринов) и представители Медиагвардии МГЕР (конкретно Подсеваткин), так что круг подозреваемых – узок.

На днях мой защитник заболел и не смог приехать в Нижний Тагил из Петербурга. Суд был заранее извещён и получил от него ходатайство о переносе заседания. Точно такое же ходатайство подала я. Судья спросила, есть ли у меня доказательства болезни, например больничный (его не было). Удалилась. Вернувшись, отказала в удовлетворении ходатайства и объявила перерыв на 3,5 часа.

В перерыв мы с В. успели поесть, сгонять в магазин и купить «Новую газету» № 1 за 2015 год, где опубликован текст М. С. Егоровой, доктора психологических наук, профессора, завкафедрой психогенетики факультета психологии МГУ «Почему полит-психологическая экспертиза сообществу «Дети-404» не выдерживает критики». В тексте М. С. Егорова проанализировала заключение Л. В. Матвеевой, на котором строилось обвинение. Текст можно прочитать тут (www.novayagazeta.ru/society/66747.html), а мне хотелось иметь бумажную версию.

Перерыв окончился. Судья стала читать протокол. Он составлен на основе показаний свидетеля – И. С. Подсеваткина, руководителя «Медиагвардии» Молодой гвардии Единой России. Читать и задавать мне вопросы о каждом письме, заявленном в протоколе как нарушение. Например.

==ЦИТИРУЮ ПРОТОКОЛ==
На странице Сообщества по адресу http://vk.com/deti404_vk?w=wall-52449121_53577 к письму "НЕНАВИЖУ СЕБЯ. Я ВЕРЮ В БОГА И СЧИТАЮ, ЧТО СОДОМИЯ — ГРЕХ, ДАЖЕ БОЛЬШИЙ, ЧЕМ САМОУБИЙСТВО" размещены следующие комментарии:
"Если религия делает тебя несчастной и заставляет чувствовать себя ущербом, не лучше ли от неё отказаться? Я понимаю, что отказаться от бога непросто, но поверь мне, быть атеистом куда проще. Я сама решаю что хорошо и что плохо и не думаю над тем, одобряет ли бог мои поступки. Ты можешь изменить свои религиозные взгляды, но поменять ориентацию не в твоих силах. Мне не нужен бог, который запрещает мне любить. А тебе?"
"дорогая Юля. вам написали так много слов поддержки, что мне кажется излишним повторять все то, что вам уже сказали. я замечу лишь одно. если ваш Бог готов наказать вас за то, что вы любите, вы уверены, что вам нужен такой Бог?"
Данные комментарии призывают отказаться верующего подростка от Бога в пользу гомосексуальных отношений, что несомненно нарушает свободу вероисповедания граждан и ставит нетрадиционные отношения выше традиционных убеждений ребенка.
==КОНЕЦ ЦИТАТЫ==

Судья: Что вы можете сказать об этом?
Я: Это комментарии к письму верующей девушки, которая думает о суициде. Под ним было много комментариев, в том числе и такие. Они не нарушают свободу вероисповедания, по Конституции каждый имеет право выбирать религию или не исповедовать ее. Главным было – удержать ее от самоубийства.
Судья: То есть в выборе между содомией и самоубийством вы предлагаете подростку содомию?
Я: Если выбор такой, другого варианта нет.
Судья: Но она уже сделала свой выбор. Она говорит, что для нее это страшный грех, и она не может смириться.
Я: Именно поэтому ей и предложили отказаться от религии, которая приносит мысли о суициде. Разве суицид лучше?
Судья: А что, лучше содомия?

==ЦИТИРУЮ ПРОТОКОЛ==
На странице Сообщества по адресу http://vk.com/deti404_vk?w=wall-52449121_52841 размещены комментарии пользователей следующего содержания: "Холодный разум: прочитайте статью 87 Семейного кодекса о том, кто и каких родителей обязан содержать, и успокойтесь. Конфликты решаются способом "улыбаемся и машем" (киваем и пропускаем мимо ушей, не реагируем) либо "боггарт-стайл", представляйте свою матушку в смешном виде (тут уж не подскажу, думайте сами, да хотя бы с клоунским носом), чтоб не раниться. Провокатор провоцирует ради реакции, ну и зачем вам кормить ее эмоционально".
"Да уж.. ну и родители тебе достались!Вытри слёзы, слышишь? У тебя классная перспектива, у тебя жизнь только началась и скоро для тебя испытания закончатся. Начнётся другая жизнь, новые ощущения, новые встречи и много всего нового! Автор комента выше прав: мамаша твоя как дурой была, так дурой и помрёт и пусть не думает, что в старости перед ней на корачках ползать будут и ещё деньги отваливать! И даже возникает вопрос: с какого такого перепугу? Да и вообще: забей на маму с сестрой и начни уже думать о своей жизни, а так же измени характер и отношение ко многому.
Дай бог в дальнейшем избежать тебе горя!"
Данные комментарии открыто выражают негативное отношение к матери, осуждающей подростка-гомосексуалиста и призывают игнорировать и высмеивать её претензии к гомосексуальности ребенка. Вместе с тем, в соответствии с ч. ч. 1, 2 ст. 38 Конституции Российской Федерации и п. 1 ст. 63 Семейного кодекса Российской Федерации материнство и детство, семья находятся под защитой государства и родители в приоритетном порядке несут ответственность за воспитание и развитие своих детей, обязаны заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии.
==КОНЕЦ ЦИТАТЫ==

Я объяснила, что это комментарии к письму подростка, мать которого высмеивает и унижает его, поэтому появление комментариев, выражающих негативное отношение к такой матери, закономерно.
Судья спросила: вы считаете, это нормально, хорошо – писать «мамаша твоя как дурой была, так дурой и помрёт»?
Я ответила, что надо говорить не о хорошо/плохо, а о законно/незаконно. А я не знаю о существовании закона, который запрещает «выражать негативное отношение к матери». И вообще это не имеет отношения к сути: мы говорим о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений, а не обсуждаем отношения отцов и детей.

Так происходило с каждой цитатой из группы из протокола. (Его полный текст лежит тут: https://docs.google.com/file/d/0By0NBy5KEhHvclYxcjF2Y...) Судья зачитывала ее и спрашивала меня, считаю ли я это нормальным. Каждый раз я бесплодно пыталась объяснить, что никто не может поменять сексуальную ориентацию из-за записей или комментариев группы, что эти записи – рассказы о жизни, а не попытка сообщить о превосходстве геев над гетеросексуалами. Бесплодно, потому что в ответ звучали слова типа «чем этот комментарий может помочь подростку, который стоит на распутье?», «есть врождённые, пять-семь процентов, а остальные – стоят на распутье. Какая-то мода, какую-то информацию увидели в Интернете неправильную, желание выделиться. Прочитают эти многочисленные радостные комментарии, как хорошо быть геем, как клево быть лесбиянкой...»

В какой-то момент я поняла, что судья не видит и не делает разницы между письмами в группе, которые перед публикацией читаю я, и чужими комментариями, не проходящими премодерацию. Я сказала об этом. Судья спросила, есть ли у меня возможность удалить любой комментарий в группе. Я сказала: да. Судья ответила: поскольку перечисленные в протоколе комментарии вы не удалили, совершенно неважно, вы их написали или нет. Они вменяются в вину вам, и вы за них в ответе.

Также судья говорила что-то вроде: если подросток чувствует в себе «такие» мысли и желания, он должен отправляться к специалисту, на телефон доверия, чтобы специалист разобрался, врожденное это у него или нет. «А почему вы не отправляете подростков на обычные телефоны доверия? Ведь есть такие телефоны». Я объяснила, что работники телефонов доверия могут быть некомпетентны в вопросах СО/ГИ, а с нашим проектом сотрудничают профессиональные психологи. Описала механизм, как мы принимаем их в команду, причем не всех желающих, как при необходимости проверяем документы об образовании и место работы. Судья ответила: но вы же понимаете, что в Интернете с той стороны может быть кто угодно? Может быть маньяк, педофил? А бумажки можно легко подделать.

Затем прозвучал вопрос: «А почему вы не прислушиваетесь к тем, кто вас критикует? Почему не слушаете разумную критику той же Молодой гвардии?» Я ответила, что мы прислушиваемся к критике, но обычно она приходит в форме «вас надо сжечь» или «расстрелять», к чему прислушаться сложно. А МГЕР имеет обыкновение не критиковать и не предлагать, а строчить заявления в органы и требовать всё запретить. К тому же, если выбирать между МГЕР и специалистами, докторами психологических наук, я выбираю последних. Судья: но среди специалистов тоже нет согласия. Матвеева, автор заключения, тоже доктор наук. Она считает, что есть пропаганда. Я: в таких случаях нужно опираться на данные мировой науки, которая считает, что гомосексуальность не болезнь, не патология и не передается с помощью пропаганды и воспитания.

Судья, перечисляя материалы дела, сообщила, что у нее имеются три заключения специалистов. Это были заключения Л. В. Матвеевой (МГУ, упоминалась выше), Д. Исаева (вряд ли стоит пояснять, кто это) и Д. Винокурова (Нижний Тагил).
На прошлом заседании адвокат подал ходатайство о проведении независимой судебной экспертизы в Национальном институте сексологии в Москве. Судья сообщила, что у нее на руках три противоположных заключения, и обратилась ко мне с вопросом: как вы считаете, нужно ли заказывать дополнительную экспертизу? Я слегка обалдела и ответила: не знаю, решать не мне, а суду; но если бы решала я, я бы заказала, потому что противоположные выводы не дают принять взвешенное решение. Судья спросила: а какой, вы полагаете, я получу ответ, если закажу экспертизу? Я обалдела еще больше и ответила, что это мне тем более неведомо. Судья отказала удовлетворить ходатайство. Обосновала примерно так: какое решение там будет? Либо да, либо нет, третьего не дано. У меня уже есть решение «да, пропаганда есть» и «нет, пропаганды нет». Количество ничего не решает.

Потом судья удалилась и вернулась с решением: признать меня виновной в нарушении ч. 2 статьи 6.21 КоАП РФ. Штраф – 50 тысяч рублей.
Получу постановление – выложу.

==ЦИТИРУЮ ПРОТОКОЛ==
Таким образом, информация, размещенная в Сообществе в основном направлена на создание положительного образа нетрадиционных сексуальных отношений в глазах детей, равнозначности, а в некоторых случаях и превосходстве над традиционными. Такие отношения всячески одобряются, поддерживаются и получают положительные одобряющие комментарии пользователей. Вместе с тем, в данном сообществе практически отсутствует информация о том, что данные отношения являются нетрадиционными в понимании норм, обычаев и устоев Российской Федерации. Тем самым создавая повышенную концентрацию внимания несовершеннолетних на вопросах нетрадиционных сексуальных отношений, способную в значительной степени деформировать представления детей о таких конституционных ценностях, как семья, материнство, отцовство, и детство, и негативно отразиться не только на его психологическом состоянии и развитии, но и на социальной адаптации.
==КОНЕЦ ЦИТАТЫ==