*Мы снова убьём тебя*

*Мария*

Пётр поднял ладонь и сжал её в кулак:

«Стоять! Тихо!»

Джез замер и безуспешно старался разглядеть таящуюся впереди опасность. Третий участник группы, Матвей даже и не пытался рассмотреть что-то. Он просто остановился и терпеливо ждал.

Пётр вильнул куда-то влево и по широкой дуге начал обходить то, что ждало их на обочине дороги.

Время цедило секунды по капле.

Наконец, Пётр вернулся и махнул рукой: «Идите за мной».

На небольшой поляне, совсем рядом с дорогой, прислонившись к дереву, сидела женщина. На коленях у неё спал грудной ребёнок.

— Плечевая, — сказал, как плюнул Пётр, потом добавил и отвернулся: — Скоро отойдёт. Не опасна.

Джез подошёл и вгляделся в почерневшее лицо. Женщина переводила взгляд с одного путника на другого, но не пыталась что-то сделать или произнести хоть слово.

— Не стоит возиться, Джез, — бросил Пётр.

Джез передёрнул плечами: «Это мне решать». А вслух ответил:

— Дай нож!

Пётр молча протянул нож рукояткой вперёд и замер в двух шагах, превратившись в изваяние.

— Держите её за руки и запрокиньте голову. — Приказал Джез.

Матвей и Пётр тут же выполнили приказ. Девушка (а это была девушка) забилась в их руках, как пойманная рыба. Впрочем, её сил хватило всего на несколько секунд. Она быстро затихла, смирившись с неизбежным.

Джез ткнул кончиком ножа себе в ладонь, дождался, пока появится крупная капля крови. Затем положил ладонь на лицо девушки и дал ярко-алой капле стечь в чёрную дыру рта девушки.

— Вот и всё. Пётр, готовь место, ночевать тут будем.

— Дорога совсем близко, — недовольно ответил Пётр, — надо отойти хотя бы метров на сто.

Джез неожиданно улыбнулся своему напарнику, кивнул легко соглашаясь.

— Отойти — так отойти. Матвей, бери ребёнка.

Он, не напрягаясь, поднял на руки сухое, лёгкое тело девушки и уже собрался уходить, когда со стороны стоянки для дальнобоев прилетел странный, нечеловеческий стон.

Пётр быстрой бесшумной тенью метнулся к единственной стоящей там фуре, на ходу вытягивая из-за ремня пистолет. Резко распахнул дверцу водителя.

Навстречу ему вывалился почерневший, распухший труп. Петру пришлось увернуться, чтобы не принять его на руки. Он на несколько секунд скрылся в кабине, затем спрыгнул на асфальт, зачем-то отряхнул колени.

— Безопасно.

— Ну, тогда пойдём. — Джез слегка переместил руки пытаясь устроить девушку поудобнее.


*Восставший*

Метров через сто пятьдесят они нашли наконец поляну, которая устроила Петра. Он ещё ворчал о том, что обзор плохой и дорога по прежнему близко, но напарники уже начали разбивать бивак.

Джез осторожно усадил девушку рядом с деревом. Матфей положил ребёнка ей на колени и всё так же молча отправился собирать дрова. Девушка понемногу приходила в себя. Она механически трогала ребёнка, как бы проверяя, жив он или нет, но не сводила глаз с Джеза, всё время пытаясь облизнуть губы. Наконец её это удалось.

— Восставший!

Она подняла руку на которой болтались, чуть не падая, браслеты и указала на Джеза. Повторила утвердительно:

— Ты — восставший!

Джез просто улыбнулся в ответ:

— Ага! Он самый. Звать меня Джез, а тебя как, милая?

— М-м-м… — Звуки всё ещё давались девушке с трудом, — Мария…

— Маша, значит. Что ж, рад познакомиться! А это мои друзья, Матвей и Пётр. Не бойся, мы не сделаем тебе вреда.

Мария только сейчас опустила руку на колени и снова принялась проверять ребёнка.

— Восставший, он восставший, — шёпотом, как заведённая шептала она.

Чёрная Смерть гуляла по стране. Болезнь могла забрать всю семью, но оставить в живых одного. А иногда косила всю деревню. Не спасали, ни лекарства, ни изоляция за высокими бетонными заборами Рублёвки.  В распространения эпидемии не было логики, и от этого становилось ещё страшнее. Одно было известно точно. Заболевший был обречён. Смертность составляла идеальные сто процентов.

Но ходила легенда о выжившем. Человеке, который смог победить Смерть. Концентрация антител в его крови была так велика, что одной капли крови Восставшего хватало, чтобы вырвать человека из когтей верной смерти. Никто не видел его, большинство сходилось во мнении, что всё это байки.

Но вот же он! Сидит у костра, подбрасывает в огонь мелкие ветки и улыбается своим спутникам — Матвею и Петру.

Матвей служил фининспектором в большом городе. Когда пришла эпидемия, он собрал семью и уехал в дом  в маленькой деревне, оставшийся от матери. Но Чёрная Смерть нашла их и там. Матвей видел, как один за другим умирают дети. Потом настал черёд жены. Наконец, болезнь завладела и его телом. Впрочем, для человека, похоронившего всю семью, такой исход был избавлением. Он просто сидел на крыльце своего дома и слушал, как зараза расползается по его телу, постепенно подбираясь к сердцу.

Там его и нашёл Джез. И вылечил. С тех пор Матвей следует за ним. Он не произносит ни слова, только время от времени делает заметки простым карандашом в книжечку, которую всегда носит с собой. Вот и сейчас Матвей что-то пишет при свете костра.

Пётр поднялся, посмотрел на Джеза.

— Схожу, проверю фуру. Может, найду что-нибудь полезное.

Джез кивнул.

Пётр — добровольный телохранитель. Бывший боец Беркута, прошедший горячие точки и Майдан. Его Джез вытащил, когда Пётр валялся в луже собственной крови после выстрела из дробовика в спину. Одна капля. Всего одна. Или, может быть, в этот раз две, но  раны затянулись, а картечь сама вышла из тела на следующий же день.

Теперь Пётр с ними. Это он вытащил их, когда бандиты пытались захватить Джеза. Что они собирались сделать с Восставшим? Перепродать за бешенные деньги или выкачать всю кровь? А может быть, держать в клетке и использовать, как "дойную корову"? Пётр не задумывался над этим вопросом. Он просто начал стрелять, когда пришло время.

— Восставший… Спаситель, — Мария ткнулась Джезу в ноги.

— Зови меня просто Джез, милая.

— Джез…  Джез… Тут, совсем рядом, наша деревня. Там брат мой, Андрюшка. Никого у меня нет, кроме него. Родители умерли, когда мы ещё маленькие были.

Девушка снизу вверх, посмотрела на Джеза.

— Спаси его, ведь ты можешь! А я… Я всё для тебя сделаю. Всё. Что ты хочешь? Только скажи.

Она непослушными пальцами начала расстёгивать блузку.

— Сестра, что ты делаешь? Пожалуйста, не надо.

Мария отодвинулась от Джеза. Горькие, чёрные слёзы потекли по её щекам.

Что она может предложить Восставшему? Своё сухое, истерзанное болезнью и голодом, тело? Эти полупустые груди? Да стоит ему пальцем шевельнуть, и любая красавица ляжет к его ногам. За одну единственную каплю его крови убьют, изнасилуют, продадут в рабство родного ребёнка. А она? У неё ничего нет.

Ничего, кроме души.

Вернулся Пётр:

— Нормально сходил. Вот. Тушёнка и ещё по мелочи.

Джез вздохнул, посмотрел виновато на своих путников в поиске поддержки. Взглянул на закатное небо, наконец, принял решение.

— Пётр, собирай лагерь. Пойдём, посмотрим, что там, пока совсем не стемнело.


*Деревня*

Деревня. Вся чёрная, как сама болезнь. Старые, чёрные, съеденные сыростью дома. Такие же люди с тёмными лицами в чёрных одеждах. Мало кто может двигаться, в основном, сидят на лавочках возле домов, подставляя скупому солнцу, выглянувшему из-за туч, свои лица.

Джез и его спутники идут по улице. Пётр, как всегда, наготове. Ладонь гладит, ласкает рукоятку пистолета. Матфей не обращает ни на что внимания, просто идёт за учителем. А вот Джез напряжён, как струна. Нет, это не страх. Это сострадание, почти физическая боль, резонирующее на мучения окружающих.

Мария заводит их в одну из изб, особенно плохую, покосившуюся. Посередине комнаты, прямо на столе, на голых досках лежит человек. Мужчина. Сколько ему лет, понять трудно. Чёрное лицо, глаза закрыты, жиденькая бородёнка торчит в потолок. Рот слегка приоткрыт.

— Третий день уже не дышит. Умер наш Андрюша. Отмучился. - Произносит Мария. Слова звучат равнодушно, просто как констатация факта. — Рыбак он был хороший. На этом и держались.

— Ну, это мы ещё посмотрим. — возражает Джез.

— Посмотрим, — повторяет он, закатывая рукав. — Пётр, дай нож. Тут одной каплей не обойдёшься.

Быстрый, уверенный надрез на запястье, и вот уже алая, яркая, как закатная звезда, кровь по капле падает в рот покойнику.

Первая, капля, вторая…

На третьей капле. Человек неожиданно делает глубокий вдох. Глаза у него открываются и лезут из орбит. Всё тело выгибается дугой.

— Держите его. — Приказывает Джез. — Мало, надо ещё.

Пётр с Матвеем послушно хватают человека за руки, прижимают к доскам стола. Это не трудно, ведь сил у него совсем нет. Однако рот человека теперь стиснут до зубовного скрежета.

— Открой рот, человече. — Приказывает Джез. — Это есть кровь моя!

Кровь из надреза на кисти тем временем стекает на пол. Мария на коленях подползает и начинает лизать её.

Андрей наконец открывает глаза переводит взгляд на Джеза, кивает. И вот ещё две алых капли проваливаются в чёрную дыру его рта. Человек неожиданно расслабляется и вытягивается в струнку.

— Отпустите его. Теперь всё. — Джез приседает возле Марии, осторожно поднимает её лицо. — Три дня ещё лежать будет, потом встанет. Бульоном корми… если найдёшь.

По лицу девушки нескончаемым ручьём текут слёзы.

— Спаситель… наш… молиться будем… — Она кивает, потом, не вставая с колен, подползает к Джезу и обнимает его ботинки. Пытается лизать и их.

— Ну, будет тебе, милая, будет. Перестань. Теперь всё хорошо.

— Спаситель… Восставший...

Джез понимается смотрит на товарищей.

— Тут делать больше нечего. Пётр, дай тряпицу. Перевяжу и пойдём.

Но Мария не отпускает.

— Останься, пожалуйста останься с нами хотя бы на одну ночь. У нас безопасно, никто тебя тут не обидит.

«Меня-то не обидят, а вот вас всех могут обидеть запросто».

Джез вспоминает бандитов и передёргивает плечами. Но потом соглашается:

— Хорошо. Мы останемся, — кивает головой товарищам: «Остаёмся».

И только Петру, шёпотом:

— До рассвета.


*Это есть кровь моя!*

На следующий день дорога привела их к большому городу. Они остановились на ночлег совсем недалеко от первых домов.

— Информации нет. — Пётр поднял глаза на Джеза и сразу опустил, начал возиться с котелком, в котором доходила вчерашняя тушёнка с какими-то корешками. — Обойти бы.

Джез отрицательно покачал головой.

— Все города не обойдёшь. Сколько можно прятаться? — Он посмотрел на Петра и улыбнулся.  — Да и вообще. Осмотримся, последние новости узнаем. Может, чем полезным разживёмся. Дорога у нас дальняя.

Никто не знал, куда направлялся Джез, а спутники и не спрашивали, просто следовали за ним.

Он посмотрел на набрягшую кровью повязку на руке. Поднялся, подошёл к Андрею. Андрей догнал их на первом привале и теперь шёл за ними.

Джез размотал тряпицу.

— Давай, пей. Полный глоток!

Андрей приник к руке Восставшего, лишь на секунду. Откинулся, вытер тыльной стороной ладонью губы, размазав алое по руке и щекам.

— Хорошо. А теперь, вы!

Джез кивнул Петру и Матвею.

— Это зачем? Мы здоровы. — Нахмурился Пётр.

— Людей лечить будете, как и я. В этом городе может понадобиться много крови.

Матвей повиновался беспрекословно. Подошёл, приник к руке и сразу сел — отказали ноги. Глоток крови Восставшего на здорового человека подействовал, как мощный удар по всей иммунной системе. Пётр пробурчал что-то недовольно, но перечить не стал.

— Вот так. Теперь моя кровь всегда будет в вас. — Джез затянул тряпицу потуже. — Надо отдохнуть. Завтра у нас будет трудный день и никто не знает, как он кончится. Спите.

…

Небо только начало синеть на востоке, только проступили очертания деревьев в утреннем тумане, когда Джез ушёл.


*Градоначальник*

На входе в город его уже ждали. Чёрный, как катафалк лимузин, одетые в чёрное, молчаливые охранники. Джез кивнул и растерянно улыбнулся.

«Так бывает всегда. В который раз уже кто-то предал. Люди. Люди никогда не меняются».

Сопротивляться не стал. Что он может один, без товарищей, без Петра за спиной?

…

Кабинет градоначальника был элегантно чёрен.

«И чёрный кабинет, и ждёт в стволе патрон».

«Как же они любят этот цвет», - подумал Джез, осматриваясь.

В другом конце кабинета, за огромным столом сидел Он.

— Ну, здравствуй. Давно не виделись. Как тебя зовут на этот раз?

— Джез.

— Значит, Джез. Хорошо. А меня…

— Я знаю, как тебя зовут, Градоначальник. Не трать время попусту.

Человек за Большим Столом мотнул головой.

— Зачем ты опять пришёл к нам?

— За тем же, за чем и всегда. Лечить. — Джез улыбнулся, взглянул на Него в упор, — лечить вас!

Голова Человека за Большим Столом дёрнулась, как от удара током.

— Никто не звал тебя. Мы… Мы не нуждаемся в тебе! В твоей помощи!

— У тебя жена больна, Градоначальник, я могу её вылечить.

Указательный палец, дулом пистолета, выцелил Джеза:

— Ты не сможешь вылечить всех!

Джез покачал головой:

— Нет, не смогу… Но! — Улыбка вернулась на лицо Восставшего. — Я спасу многих!

Градоначальник опустил руки, потёр их, как будто попытался отчистить прилипшую грязь.

— Нам придётся убить тебя.

— Я знаю.

— Смерть твоя не будет лёгкой.

«Они обвинят его в убийстве и отдадут на растерзание толпе. Он согласен с таким исходом, ведь кровь его будет на многих. Она изменит их, даже, если они сами этого поначалу и не поймут».

— Хорошо.

— У меня нет ненависти к тебе. Но я должен это сделать. Человек, способный исцелять одной каплей своей крови, опасен. Он может перевернуть все устои, свергнуть правительство, если захочет. В стране наступит хаос, который гораздо страшнее "Чёрной Смерти".

— Поэтому, нам придётся убить тебя. — Повторил Человек за Большим Столом.

Джезус улыбнулся.

— Но я ведь всё равно вернусь, ты знаешь.

Пилат устало протёр лицо ладонью, как будто снял прилипшую паутину.

— Знаю. И мы снова убьём тебя.