Шакшука

- Нахуя их ошпаривать-то?
- Ну надо так, потому что, - Костян нахмурился и продолжил:
- Минуты две держишь, ну можно больше, две-три, потом вынимаешь и в холодную воду, ну, в миску кладёшь с водой. Потом чеснок режешь, кидаешь на сковородку, от лука эту хуйню белую тоже, перец режешь вот так, кубиками. Потом кожуру с помидоров сдираешь так аккуратно, чтоб мясо не зацепить, кидаешь вместе всё в сковородку. Кладёшь сверху туда томатную пасту, мешаешь, и пусть пердит там пару минут. Потом яйца заливаешь, ну и всё, в принципе. Посолить, конечно, поперчить, сверху зелени.
- А, ну так это не шокшока, а яичница у тебя получается, дружок.
- Шакшука, во-первых…
- Во-вторых, яичница с перцем.
- Во-вторых, иди на хуй, в-третьих, ещё с помидорами, в-четвёртых, поешь говна… А, и, ну, яичница – это тупо яйца жареные, да? Ну, с чем-то. Допустим, яичница с беконом, там, или с помидорами теми же, да? А тут сколько ингредиентов?
- Давай посчитаем.
- Давай посчитаем. Помидор красный – раз, перец, также красный – два. Чеснок – три, лук – четыре, точнее, жопка от лука – четыре, зелень лука – пять, паста – шесть, яйца – семь. Семь ингредиентов в строго выверенных пропорциях. Смешать в правильной последовательности и подвергнуть термической обработке.
- Ладно, получается, шакшука. Давай сготовим, да, я «за». Что там купить, два помидора, перцы, остальное есть?
- Пасту томатную возьми ещё, у нас мало.
- Туда обязательно вообще пасту? Там помидоры же.
- Так жидко будет, без пасты. Для консистенции паста нужна.
- Ладно, сиги взять?
- Не курю.
- Пиздишь!
- Ну, я у тебя пару стрельну.
- За щеку себе стрельни.
- Тебе стрельнул, проверяй.
- Проверил, лобковый волос мамы твоей нашёл, нужен?
- Чё сказал? – тон Костяна резко посерьезнел.
- Ладно, ладно, себе оставлю.
- Ну-ка повторил, чё ты там про маму сказал?
- Да всё, успокойся ты.
- Я тебе говорил, сука, про маму ещё раз скажешь чего…
- Бля, начинается… Иди шалфею накати, нервы успокой!
- Повтори!
- Хорош…
- Сука! Пидорас!
Первым попавшимся под руку Костяна предметом был стоявший на столе гранёный стакан. Костян резким движением схватил первый попавшийся под руку предмет. Предмет был брошен через коридор, далее - разбит о стену со слегка пожелтевшими обоями на высоте 1.8 – 2м. Траектория осколков была непредсказуема. На мгновение воздух застыл. В этом состоянии мы его и оставим.
Сперва вижу необходимым прояснить некоторые моменты. Предвосхищаю вопросы: действующие лица - кто?  Почему до сих пор собеседник Костяна остаётся безымянным? Кто он, что мы вообще о нём знаем? Да и кто такой, собственно говоря, сам Костян? Почему вообще Костян? Именем наш вспыльчивый герой, а он, поверьте, вспыльчив, был наделён другим. Каким – одному господу Богу известно, каким-то обтекаемым, Олег, что ли, или Влад. Может, Стас? Нет, Стас недостаточно обтекаем, не Стас. Одно известно наверняка: Константином он не был. Но за неимением лучших вариантов стал. Так что, знакомьтесь: Костян.
Костян – интересный малый. Неплохой, в общем, парень, но с особенностями. Ряд особенностей неприятен. Некоторые – невыносимы. На долю его к двадцати с небольшим выпало немало страданий, но куда большему их числу Костик сам послужил причиной. С темпераментом нелады, человек в Косте часто не поспевал за рептилией. Порой мог быть гнидой. Шумный. Перепады настроения, опять же. Когда у Костяна всё плохо, а всё плохо у него может быть в совершенно непредвиденных обстоятельствах, воздух вокруг электризуется, лицо его каменеет, и всё плохо становится у окружающих. В последние дни неожиданно открыл в себе кулинарные способности, с чем тоже приходится мириться, а это не так просто. Порой его становится много, и своего собеседника он откровенно начинает заёбывать.
Кстати, о нём. Карты на стол: второй собеседник – я. Так что тут, понятное дело, без имён и деталей. С Костяном мы соседи. Разделяем кров, жилплощадь. Сожительствуем, другими словами. Разделяем порой и хлеб. И зачастую досуг. Мы молоды, глупы, россияне, бедны, редко трезвы и агрессивны. Но эта сука-то, как вы поняли, поагрессивнее меня.
Без подробностей - однажды я сломал им дверь, и, поверьте, не я был инициатором приведших к плачевному исходу телодвижений. Не так давно он пытался задушить меня, а теперь вот стаканом кидается.
Звон, треск, я втягиваю шею, пытаюсь понять, что только что произошло. Понимаю. Пребываю в состоянии лёгкого потрясения. Думаю: «Всё, пиздец, ебанулся малой». Костян стоит, глаза навыкате, морда неспокойная, но мешкает, не бежит с кулаками, уже хорошо. Начинаю проверяться на предмет порезов, порезов нет. Осколки попали на куртку, не страшно. Отряхиваюсь. Принимаю стратегическое решение выскочить на лестничную клетку и не дожидаясь лифта побежать по лестнице вниз.
12:33. Выхожу во двор из подъезда, оглядываюсь, нахожу глазами наш балкон. Ожидаю увидеть разъярённые глаза соседа, ничего не вижу, с облегчением выдыхаю. Пускай отдохнёт. Вставляю наушники, закуриваю, включаю музыку собственного сочинения, пытаюсь успокоиться. Музыка останавливается. Звонит – кто бы вы думали – Константин, никто иной как. «Слушаю, - говорю, - вас внимательно». Извиняется. Погорячился, с кем не бывает. «Сам понимаешь», - мычит. «Нет, не понимаю, хуило ты полутёмное!» - хочется сказать. Но говорю, что, конечно, понимаю, но отъебись и подумай над поведением. Заканчиваю разговор. Некоторым людям некоторые психоактивные вещества в некоторых количествах явно на пользу не идут. Ярчайшее тому подтверждение блуждает сейчас где-то в моей квартире. Но что поделать, приходится сглаживать ситуацию доступными способами. Сглаживаю.
12:50. Совершаю детур, приобретаю пивной напиток объёмом 0,5л, сажусь на скамейку в сквере, открываю, пью. Закуриваю, пью ещё.
12:52. В глазах двоится, появляются мошки, знаете таких? Как на говно слетаются на запах морального разложения, чёрные точки такие гаденькие в глазах рябят. Стараюсь их игнорировать.
12:57. Окликает девка, просит пламени. Протягиваю зажигалку. Закуривает. Успеваю остановить взгляд на торчащих из-под юбки коленках. Коленки не то, чтобы выдающиеся, но я, так вышло, неровно дышу к женским коленкам. Вижу голые (в колготках тоже считается!) коленки – сразу думаю о ебле. Не всякие, конечно, но у этой – вполне. Скольжу взглядом дальше: сначала вниз по ноге – я грамотно расставляю приоритеты – затем наверх, окидываю взглядом лицо, одежду, причёску. Молоденькая, симпатичная. Хотя механизм оценки внешности, с другой стороны, путями неисповедимыми функционирует. Множество раз подмечал его гибкость. Вот, допустим, знакомишься ты с девушкой, ну такая, средненькая, может, даже чуть ниже среднего. Начинаете общаться, она флиртует, тебе весело, выясняется, что вам есть, что обсудить, интересно с ней, оказывается. И вот ты начинаешь уже в ней женщину выискивать. Труда причём много не надо, находишь! А через полгода ты уже других не замечаешь, через полгода эта девушка – твоя девушка – уже не меньше, чем королева, богоматерь красоты.  Ещё через полгода она тебя бросает, ты ненавидишь себя, режешь вены, плачешь часами, теряешь сон, аппетит и волю к жизни. И всё это из-за замухрышки, на которую ты не так давно даже внимания не обратил.
Бывает, разумеется, и наоборот. Каждый, уверен, может назвать какую-нибудь по общепризнанным стандартам знаменитость, секс-символ, от которого вас тошнит. Меня вот искренне воротит от большинства глянцевых красоток. Я что тогда, на пике её популярности, во времена сериала «Спасатели Малибу», что сейчас, не мог увидеть красоту в Памеле Андерсон. То есть, я вроде бы даже понимаю, почему она считается красивой, но не вижу в упор.
Так что, по-моему, девчонка была симпатичной. Нужно понимать, я на нервяке, не сплю хуй знает сколько, мошки, опять же. Она поворачивается, чтобы пойти, настаёт время решительных действий. Спонтанно принимаю решение применить единственную доказавшую свою работоспособность на практике технику соблазнения. Выдавливаю: «Стой, ты торопишься?» Пересекаемся взглядами. Её говорит о том, что у меня есть право ещё на одну фразу. Не теряя времени, достаю козырь:
- Не хочешь объебаться?
- Чем?
- Мне нравится твой подход («Мне нравится твой подход», серьёзно?).
- Так чем?
- Ну, понюхать, там, например…
- Когда, сейчас?
- Можно и сейчас. Пиво допью.
- Где нюхать будем?
- Ну, у меня дома, недалеко тут. Если ссышь, что выебу и убью, могу захватить, и пойдём погуляем. В магаз только зайдём.
- Тебя как зовут?
13:10. Мы стоим в очереди к кассе. У меня в корзине два помидора, один сладкий перец, бутылка «Пепси» 1,5л. В кармане жвачка и интимный гель-смазка (вдруг пригодится!), у Оли – ничего. Ей девятнадцать, у неё мало денег, много времени, ей скучно, и нужны эмоции. Хоть какая-то иллюзия приключения. Вполне подходящий вариант. У меня есть немного денег, времени тоже – жопой жуй, а ещё острая необходимость хоть ненадолго избавить себя от компании соседа-мудозвона. Надеюсь, он осколки хотя бы убрал.
13:17. Ловлю себя на мысли, что каких-то полчаса назад и не предполагал, какой удачей обернётся моя прогулка. Не то, что бы со мной ни разу ничего похожего не происходило, но каждый раз не верится. «Тебя наёбывают! – кричит тоненький голосок из глубин сознания – Так не бывает! Беги!»
Но ебли – об этом, разумеется, рано и думать, тем более, говорить, но надежда теплится, ей и жив – хочется сильнее, чем безопасности, поэтому продолжаем идти.
13:19. Дошли. Оля решила подняться.
13:20. Заходим в квартиру. Осколки убраны и тихо. Костян в своей комнате. Слышит, что я вернулся, но не выходит, что только лучшему. Хуй бы с ним, пускай сидит там. Показываю Оле, где ванна, где моя комната. Выкладываю на кухонный стол перец и помидоры. Достаю два стакана, думаю о том, что с утра мог бы достать и три, а теперь два – предел. Приведи я двух спутниц – вышло бы неловко. Проходим в комнату, достаю, черчу, нюхаем по очереди. «Что дальше, гулять пойдём?» - спрашиваю. Отвечает, что всё равно. На улице пасмурно, решаю остаться дома.
13:32. Идём на балкон курить. Курим.
13:33 Вроде что-то есть, но как будто совсем чуть-чуть. А ты как? Давай сейчас докурим и догонимся. Да. Вот. Ну что, давай рассказывай, как до такой жизни докатилась? И что, часто ты с незнакомыми людьми употребляешь запрещённые препараты? Понятно. Ну, я тоже. Да, снимаем. С соседом вдвоём. Да не ссы, мы в моей комнате будем. Ну пошли, догонимся ещё.  Да. А, видишь тот дом? Не, не тот. Левее, да. Ну вон за чёрным. Да. Я там квартиры продавал. Ну, это апартаменты. Строго говоря, да, но коммуналка выше. И стены тонкие, пиздец. Я отзывов кучу читал про этот ЖК, там, говорят, слышно, как за стеной шкафом хлопают. Из фанеры, потому что сделаны. За копейки, конечно. И вместо кирпича – шлакоблоки. Кстати, ты знаешь, что такое шлакоблоки? А я вот, прикинь, раньше думал, что это что-то вроде блоков из шлака. Ну, которые из организма выводят. Ага, типа, шлаки эти формируются в блоки, ну, как гной в гнойные пробки, знаешь? Ангиной никогда не болела? А я вот в школе первый раз болел, помню, в поезде заболел, пока двое суток из Крыма ехали. У меня аллергия ещё началась тогда на что-то. Ты аллергик, кстати? А на что? О, у меня тоже. Ну, много на что. Да-да, сейчас договорю, и пойдём. А, ну вот, стены тонкие, топят тоже вроде хуёво. Потому что это дешманское жильё для сдачи в аренду. Да, слушай, я ещё одну выкурю, давай. А потом догонимся. Ну, потому что они юридически проходят как нежилые помещения. От этого налог ещё больше платить надо. Их покупают и сдают. Что? О, правда? Спасибо! Ты тоже, кстати! Я? Да всем понемногу.
13:06. Догоняемся. Разговариваем.
13:45. Догоняемся. Разговариваем.
14:25. Выходим на балкон. Курим. Целуемся. Смотрим друг другу в глаза. Целуемся ещё раз. Веду её за руку в комнату. Вспоминаю, что мы в верхней одежде. Возвращаемся в коридор. Снимаем верхнюю одежду. Веду её за руку в комнату. Закрываю дверь. Пью «Пепси». Предлагаю Оле. Оля пьёт «Пепси». Смеёмся, валимся на кровать. Обнимаемся, снова целуемся. Делаю комплимент её коленям. Признаюсь, что это было первым, что приковало моё внимание. Целуемся. Она снимает кофту. Я снимаю кофту. Она снимает футболку. Я футболку снимать не тороплюсь. Целую её в шею. Целую её в щёки. Целую её в шею снова. Целую её в губы. Она трогает мою грудь под футболкой. Мне нравится. Я трогаю её грудь под лифчиком. Ей нравится или она делает вид, что ей нравится. Она сползает с кровати на пол, расстёгивает мне ширинку, стягивает штаны. Спускает трусы. Берёт мой член в рот. Начинает сосать. Я держу её за голову. Член превращается в хуй. Я думаю, что я счастлив. Я думаю об Олиных ногах. Я думаю о том, что сосёт она лучше, чем другая Оля, которая мне когда-то сосала. Мне хорошо. Я слышу, что Костя вышел из комнаты. Я ругаю себя за то, что думаю об этом, а не о том, как Оля сосёт мой хуй. Я пытаюсь концентрироваться на ощущениях. Оля перестаёт сосать мой хуй, поднимается. Целуемся. Глажу её по голове. Стаскиваю с неё юбку. Стягиваю колготки. У неё красивые ноги. Целую её в коленку. Целую ещё в ляжку. Целую её в трусы, туда, где в моём понимании находится лобок. Снимаю трусы. Снимаю с себя футболку. Оля спрашивает, есть ли у меня презерватив. Ловлю себя на мысли, что очень рад тому, что слово «гондон» не было употреблено. Презерватив есть. Отвечаю, что презерватив есть. Достаю презерватив. Кладу его рядом с подушкой. Встаю на колени рядом с кроватью. Обхватываю руками её ноги. Придвигаю к себе. Смотрю на её вагину: аккуратная, чуть небритая. Влажно целую вагину. Начинаю лизать её плоским языком. С третьего раза обнаруживаю клитор. Начинаю лизать клитор. Лижу медленно. Лижу быстрее. Лижу сверху вниз. Собираю слюну на кончике языка, начинаю посасывать клитор. Снова лижу сверху вниз. Лижу справа налево. Оля издаёт звуки. Расцениваю их как звуки наслаждения. Издаю чавкающие звуки. Непроизвольно начинаю совершать фрикции. Я готов. Решаю, что из вежливости нужно лизать ещё. Терпения хватает ненадолго. Я хочу её. Поднимаюсь на ноги. Она берёт мой хуй в рот, облизывает. Я тянусь за презервативом. Вкладываю его Оле в руку. Оля разрывает упаковку, подносит презерватив ко рту, дует. Натягивает мне на хуй. Я вспоминаю, что украл в магазине смазку. Я вспоминаю, что она в кармане куртки. Я думаю, что оплошал. Я вспоминаю, что забыл купить томатную пасту. Я начинаю волноваться, сказка медленно рушится. Я ругаю себя за то, что думаю не о том. Я обильно плюю на ладонь и смазываю срамные места слюной.
14:52. Я вхожу в Олю. Мне тепло и приятно. Я обхватываю её икры ладонями, задираю ей ноги, вхожу ещё, и ещё, и ещё. Я наклоняюсь, и мы целуемся. Я спускаю её лифчик так, чтобы грудь оставалась снаружи. Я кусаю её за левый сосок. Мы целуемся. Она лижет мне ухо. Я поднимаюсь. Я начинаю её придушивать и смотрю на реакцию. Реакция положительная. Я душу сильнее. Я перестаю душить. Я чувствую усталость в ногах. Я выхожу из Оли.
15:04. Я ложусь на кровать, ниже Оли, раздвигаю руками ей ноги. Между ними – пизда. Принимаюсь с азартом вылизывать её.
15:06. Раздаётся стук в дверь. Принимаю решение игнорировать его. Стук повторяется. Игнорировать не получается. Раздаётся голос: «А где паста, братан? Ты пасту взял?». Азарт пропадает, отвлекаюсь, поднимаю голову. Лицо покрыто влагой и недовольством. «Слышишь?» - доносится из-за двери. Кричу:
- Я занят!
- Ты пасту купил?
- Нет, забыл!
- Ты пасту купить забыл?
- Да!
- Блядь, и хули мне делать теперь? Я уже готовить… я уже порезал всё, у меня чеснок уже запах дал!
- Пасты нет, и я занят! Возьми кетчуп!
- Кетчуп? Какой, на хуй, кетчуп?
15:07. Дверь открывается. Костян смущается при виде Оли. Оля смущается при виде Костяна. Я злюсь, и для моей злости есть ряд причин. Во-первых, какого хуя он заходит ко мне в комнату? Во-вторых, какого хуя он доебался до мне со своей этой пастой? Забыл и забыл! Третью причину я назвать сейчас не возьмусь, но уверен, что она есть. Да и первых двух достаточно.
Возникает неловкая пауза. Я разбиваю молчание агрессивным выпадом на тему уважения личного пространства и недопустимости вторжения в него. Особенно – делаю на этом акцент – когда у меня гости. По Костиной мимике я не могу и предположить, какой ответ в нём зреет. Жду созревания. Оля закрывает грудь одеялом. Я думаю о том, что если не так, то как-то ещё, но всё равно всё должно было закончиться каким-то балаганом. Потому что, а как иначе?
15:08. Ответ созрел:
- Так ты ещё у нас, оказываетя, ещё и пиздолиз!
Я уже был до определённой степени шокирован. Поэтому не будет преувеличением сказать, что после этих слов я охуел. Я молча встал, вышел из своей комнаты, зашёл в комнату Костяна. Взял молоток Костяна. Вернулся в свою комнату. Замахнулся молотком на Костяна. Костян испугался. Рука остановилась в полёте. Взгляд Костяна изменился. Константин рассвирепел. Он был готов ответить на несовершённый удар со всей яростью. Я отпрыгнул назад. Замахнулся ещё раз, ударил. Удар пришёлся в предплечье. Больно, но недостаточно. Я подумал: «Странно, что Оля не кричит». Я упал на колено и ударил по ступне Кости. Он вскрикнул. Я попытался ударить ещё раз, но стукнул по полу. Костян воспользовался моим замешательством, навалился, стал душить. Я сопротивлялся. Костян душил. Я сопротивлялся. Костян душил. Я подумал о том, что Оля должна помочь. Костян душил. Я подумал о том, что он, кроме шуток, меня сейчас задушит. Мне стало страшно. Костян душил. Я подумал о том, родился голым и умру голым. Костян душил. Я подумал, что Оля всё ещё не кричит, значит, видимо, в шоковом состоянии, значит, видимо, хуёв мне в тачку, а не помощь, значит, видимо, моя жизнь и в прямом, и в переносном смыслах в руках этого ебанашки. Костян душил. Я подумал о том, чего сделать не успел. Костян душил. Я подумал о том, что украл из магазина жвачку и смазку, и теперь они достанутся моему убийце. Костян душил. Я перестал сопротивляться. Костян душил. Потом думал ещё о чём-то, но забыл.
Я очнулся. Перед глазами всё трясётся, не могу сфокусироваться, почему-то сводит мышцы лица. В горле ком неприятный. Сколько времени прошло, не знаю, но стемнело. Слышу скрип. Моргаю несколько раз, начинаю различать картинку: ну да, этот мудень ебёт Олю. Если вам интересно – сзади. Оля стонет. Но с девками же никогда не поймёшь, от боли она стонет или от удовольствия. Особенно с азиатками. А Оля хоть и не азиатка, но человек, прямо скажем, малознакомый. Пизда у неё приятная, да и сама барышня оказалась лёгкой на подъём – это ей несомненно в зачёт. Плюс коленки. А в остальном, мы так толком и не познакомились. Костян для неё, в сущности, такой же хуй с горы, как я. Только живой, хоть и, я надеюсь, с раздробленными пальцами. Поэтому претензии к Оле предъявлять было бы несправедливо. Она же наверняка не со зла. Милая, вроде, девчонка. Жаль, не было возможности пообщаться подольше.
Отвожу взгляд от методично раскачивающейся жопы соседа, вижу – на полу валяется тюбик смазки, моей! И я валяюсь. И ради этого я оживал? Как-то ещё обиднее стало. Я решил, что участвовать в этом всём, что бы то это ни было, я отказываюсь, пошло оно всё известно, куда, и снова умер.
12:57. «Эй, ты живой?» - девушка толкает меня в плечо, я просыпаюсь. Мычу что-то нечленораздельное. Успеваю присмотреться: она. Не такая уж и симпатичная, и ей явно не девятнадцать. Хочу спросить имя, но не решаюсь. Да и зачем? Допустим, даже и Ольга, что это докажет? Она уходит, я остаюсь.
Меня потряхивает. Думаю, хорошо, что живой, конечно. Провожу тщательный анализ увиденного. Человеку, столь склонному к рефлексии как я, свойственен поиск проблем внутри, а не снаружи. Что привело меня к плачевному финалу? Вариант первый: склонность к источникам лёгкого наслаждения. Мне вечно нужно сначала в себя всякого дерьма запихнуть, а потом себя – в кого-нибудь. Погнался за наркотиками, сексом – и вот. Вариант второй: агрессия. Насилие, как известно, легко эскалировать. На тебя накричали, ты ударил, тебя убили. Просто и грустно. Напрашивался и третий вариант.  Всё было прекрасно, пока не объявился этот мудозвон. И насколько бы глубоко меня собственные пороки не затаскивали, убили меня не они, а Костян, который даже во сне, или что это было, умудрился всё обосрать. Но этот вариант слишком простой, я его отмёл. Может, дело в забывчивости?
Собираюсь с силами, встаю, иду в супермаркет. Покупаю два помидора, красный перец, томатную пасту, упаковку яиц, кусок сыра Маасдам. Ничего не краду – есть ощущение, что не стоит. Возвращаюсь домой. Готовим шакшуку, выходит вкусно. Признаю, что это не яичница, Костян удовлетворённо кивает: «И хули спорил, я же говорил». Думаю: хорошо, конечно, что до кровопролития не дошло, но с соседом таким ёбнутым всё равно пора прощаться. Но мы живём вместе ещё полтора года до тех пор, пока он не переспал с моей девушкой, оперативно вынес всю наличку из хаты и скрылся в неизвестном направлении. Враг оказался всё же не внутри, а рядом, так сказать, среди нас. Но с шакшукой это уже не связано.