То, что доктор прописал

Теги: порнография, сюрреализм, нецензурная лексика, комический абсурд


Палата шестьдесят девять приняла свою новую пациентку вечером.
На этаже всё светилось белизной и разило стерильностью как свежераспакованный гондон. Стены, пол, потолок, стойка, лампы, мебель, даже комнатные растения скорее образовывали декорации к ретрофутуристическому кино, чем органичный интерьер. Белый космос, чистый лист бумаги, офис мистера Читоплюя, страдающего от ОКР и мизофобии.
Лера была затянута в медицинскую форму, которая скорее напоминала белое коктейльное платье. Головка девушки служила полигоном для испытаний всевозможных способов привлечения внимания. Дикий взрыв волос: салатовая чёлка и розовое основание, будто она в гуашь чихнула. Созвездие пирсинга: бридж, медуза, укус змеи и сепсис. Приятную внешность также портили небольшие тоннели в ушах.
Медсестричка снимала себя на смартфон. Она занесла камеру высоко над собой для лучшего угла обзора декольте и истошно корчилась, изображая мультяшный оргазм «ахегао».
Когда Евгений приблизился, Лера даже не поздоровалась, а глянула своим вымотанным, безжизненным карими дырами куда-то мимо. Сама себе режиссёр вернулась к съёмкам, показывая пальчиками с чёрным маникюром знак «победа».
– А где Саша?
– Этот кр’ип? Какая тебе р’азница, Женя? – она заметно картавила.
– Не Женя, а Евгений Михайлович…
– Бля, чё ты такой душный прямо с утр’а, – она надулась, крутнулась на стуле и уставилась на него.
Доктор навис над подчинённой двухметровой горой со снежной шапкой светлых волос и узкими глазами-ледышками:
– Лера, только не говори, что уволила последнего сотрудника палаты шестьдесят девять и мы теперь остались тут вдвоём. От одного доктора и одной практикантки на этой работе как с козла молока.
– Слушай, этот кор’отышка пялился на меня.
– Да ладно…
– Да! Мелкий лысый тр’оглодит вёл себя как маньяк.
– И в чём это выражалось?
– В чём в чём. В основном, в его кр'ивом еблишке, – ей явно не нравился допрос с утра пораньше и то, как гора мускул в медицинском халате заслонила ей солнышко.
– Кривом? Как и у Вани?
– Да.
– Как и у Лёши?
– Да!
– Как и…
– Так, доктор’, – ножка упёрлась в грудь врача; розовые. – Вы тоже тут не забывайтесь, да? Окей? Никогда не слышали о личном пр’остр’анстве?
– Получишь у меня, – врач недовольно цокнул, разогнулся и принялся за документы.
Медсестра спрыгнула со стула, нацепила рабочие туфли на высокой шпильке и подошла к начальнику:
– Ведёшь себя как насильник какой-то, ей богу, – прошептала она игриво и хотела уже было удалиться.
Евгений разозлился и шлёпнул коллегу по грушевидной попе, булочки которой чуть показывались из-под платьица.
– Ай! Дур’ак! А говорите, что феминизм не нужен. Ну ладно, на пятый раз прощаю… Мы идём смотреть новую пациентку?
– Это та, которая начинающая модель?
– Ага.
– Стандартно… Это у нас ситуация пять или ситуация шесть?..
– Сейчас изучу документ и скажу.

Врач и медсестра зашли в палату, чтобы поприветствовать новоприбывшую.
Прелестная смуглая девчушка сидела в пижаме на роскошной койке, где поместилось бы два человека. Вытянутое прямоугольное личико с сильным подбородком, крупные черты, длинные прямые чёрные волосы. Девушка не располагала типично-красивой внешностью фарфоровой куколки или анимешной девочки. Она была моделью скорее из-за своего тельца – прекрасного поля для работы современных педофилов-модельеров, мыслящих лишь в размерах S и XS. Сними все клоунские модификации с Леры, та куда больше сошла бы на фото для обложки очередного идиотского журнала про секс и потребление, чем модель перед ними.
– Здр’авствуйте!.. Особь зовут Мина Ковалёва. Идентифицир’ует себя как лесбиянка. Также феминистка, как и все нор’мальные девушки. Р’ост – сто восемьдесят сантиметр’ов, вес – пятьдесят семь килогр’амм. Поступила к нам с р’асстройством питания.
– Что конкретно?
– Слишком много гуляла в последнее вр’емя. Видимо, пр’оизошла сильная психосоматическая р’еакция… может кр’ыша совсем потекла. Сейчас ор’ганизм отвер’гает всю пищу помимо алкоголя, колёс, энер’гетиков, ну и… вы понимаете.
– И чего-чего? – решил уточнить мужчина.
– Ну, что ещё молодая девушка может глотать по клубам…
– Доктор, вы ведь мне поможете, – яркие, детские карие глаза Мины смотрели на врача с надеждой.
– Конечно поможем, дорогая. Мы же профессионалы… Значит, ситуация номер семь… Так откуда же мы возьмём так много этого самого, если из-за тебя все сотрудники палаты, у которых есть яйца, уволились?
В ответ Лера протянула Евгению баночку таблеток с этикеткой «Малафьин».
– Малафьин? Это то средство, о котором ты говорила ранее?
– Да. Глотай по тр’и таблетки тр’и раза в день. У тебя р’аздуются яички, и ты легко сможешь обеспечить пациентку едой в одиночку. И без всяки кр’ипов. Вот, Женя, это пр’огресс. Это то за что борется феминизм. Пр’огресс позволяет не держать кодлу бесполезных хуеносцев на р’абочих местах, на котор’ых они и так ничего не делают. Мина?
– Да?
– Сейчас на ужин я принесла вам энер’гетики. Евгений Михайлович, я надеюсь, сможет выдавить из себя хоть ложечку белка вам на вечер’. Так ведь? – она толкнула коллегу в бок, но из-за разницы в росте, удар пришёлся куда-то в пояс.
– Безусловно, – врач недовольно покосился на медсестру. – Вы, дорогуша, в надёжных руках. Мы сможем обеспечить вас нормальной диетой и надзором. Через неделю пищеварение уже наверняка вернётся в норму, и сможете продолжить жизнь нормального подростка-фотомодели, торгующего еблом.
– Вот, переоденьтесь, пожалуйста, пока в больничное. У нас тут как раз одежда, чтобы не привлекать внимание…
Лера кинула на койку туфли на опасно высоком каблуке, коротенький полупрозрачный топик с надписью “break me, daddy”, большие круглые серьги, плиссированную юбочку, а также колготки в крупную сетку.
Мина рассмотрела одежду и собралась переодеваться, но тут вдруг засмущалась:
– А вы не выйдете?
– Зачем? – Евгений расстегнул ширинку, достал кончик члена и начал потихоньку надрачивать. – Давайте уже приготовимся к кормлению. Мне надо, так сказать, разогреть завтрак.
Худышка начала переодеваться. Широкие костлявые плечики. Стройные ножки соблюдали правила четырёх просветов. Удивительно как они могли быть такими тонкими и при этом бёдра и голени всё равно смотрелись гармонично. Рёбрышки под небольшой грудью просились облизать их. Плоский живот с прессом, не разделённым на кубики так и хотелось наполнить. Самой выделяющейся и выпуклой частью всего этого щуплого анерексичного модельного недоразумения бесспорно являлась попа сердечком. Восхитительный экземпляр фигуры «перевёрнутый треугольник». Она будет гармонично смотреться бок о бок с обычным «треугольником» Леры.
– Тр’усики можешь не надевать, – прервала Лера пациентку. – Я собираюсь сделать для тебя приём пищи как можно более натуральным или комфортным. Кстати, тебе больше нравится, когда сосут или лижут?
– Трудно сказать.
– Ну ничего, р’азберёмся. Становись.
Мина встала на четвереньки и перегнулась через стенку койки. Лера залезла ей лицом под юбку, чтобы создать своим язычком расслабляющую, подходящую для приёма пищи атмосферу. В процессе ласок модель раскраснелась и заохала. Сначала она прикрывала рот миниатюрной ладошкой, а потом стала не стесняться в звуках.
Евгений остановился недалеко от лица пациентки, расстегнул ремень и снял штаны. Мина увидела его хуй и обомлела. Сосочки напряглись и вытянулись так, что их стало хорошо видно сквозь топик. Чёрт, да ими можно стекло резать. Модель уставилась на член как ошарашенная, будто ей фокус с белым летающим тигром показали. Миловидное личико приняло какой-то тупой вид как у кролика, зачарованного удавом. Она издала что-то нечленораздельное и начала засовывать себе в рот пальчики, не отрывая взгляда от конского достоинства лечащего врача: один, два, три… Вот уже почти вся рука двигалась туда-сюда, выдавливая слюну.
– Приятного аппетита, – Евгений задвигал рукой быстрее и подошёл ближе к пациентке.
Он полупил её кожаной дубинкой по щекам и на некоторое время положил на лицо, чтобы она насладилась запахом. Мина показала язык с таким чувством, верой и любовью в глазах будто готовилась вкусить тело Христово на таинстве. Евгений аккуратно кончил на длинный, плоский мясной коврик среди аккуратных беленьких зубок.
Мина закрыла глаза, наслаждаясь вкусом, немного посмаковала кушанье по рту и наконец проглотила:
– Спасибо, доктор.
– Не за что, не за что, это моя работа, – он по-отечески погладил её по хорошенькой лоснящейся макушке. – Между прочим, норвежские учёные доказали, что, глотая мужскую сперму, женщина становится умнее и улучшает свою память. Вот ты же у нас умничка.
– Правда?
– Конечно. Конча – это источник гормонов простагландов, витаминок. Да там почти всё таблица Менделеева! Помогает вырабатывать эстроген, улучшает обмен веществ, состояние кожи, способствовать увеличению груди. Тебе это точно пригодится. Надеюсь, что завтра мы сможем обеспечить тебе нормальную порцию еды. Голодать не будешь. Попей пока энергетики перед сном, чтобы успокоиться, – Евгений улыбнулся и потряс баночкой с таблетками. – Сам постараюсь есть продукты послаще.

К завтрашнему утру Малафьин и вправду сделали своё дело. Яйца доктора перестали помещаться в штанах, и он хотел на выпуск с двумя здоровенными персиками. Однако, изменения произошли не только с ним…
Придя на работу, Евгений увидел, как Лера крутиться около стойки. Он тихонько приблизился и хорошенько шлёпнул сестричку. Та развернулась и влепила ему пощёчину:
– Добр’ое утр’о, Женя.
– Доброе ут…
Яблочки Леры комично раздулись не просто до спелых дынь, а до сальных дирижаблей. Она никак не помещалась в форму и набухшие соски на половину выступали из-за декольте.
– Это что?
– Молоко для Мины, – Лера показала упаковку таблеток с надписью: «Вымятол». – Ты, хренов мизгонист, небось думал, что мы будем кор’мить бедную девочку только мужским молочком. Как бы не так. А пока вот…
Она передала ему металлическую миску с таблетками неизвестного назначения.
– Кончи, пожалуйста, сюда для Мины. Я ей вскоре понесу завтр’ак в палату.
– Я так сразу не могу…
– Какой же ты бесполезный доктор’… Ну, хор’ошо, я тебе помогу, – она чуть подпрыгнула, схватила его за шею и подтянула к себе, чтобы засосать, а свободной рукой пробралась в ширинку и принялась надрачивать боссу.
Евгений надавил на мягкий как вода дирижабль…

Медсестра оставила миску со спермой и таблетками на полу. Мина хотела была подойти, но тут Лера больно потянула её за волосы:
– Что это ты делаешь, дор’огая? В твоём состоянии опасно ходить, тем более на каблуках. Ещё головка закр’ужиться, и ты упадешь.
Медсестра потянула за волосы ещё раз и ещё раз, призывая пациентку встать на колени, а затем на все четыре лапки:
– Вот, так, молодец, а теперь пошла, – Лера отвесила модельке пару звучных шлепков по её костлявой загорелой заднице. – Блядь, эти твои модельные булочки… Наверное, если бросить в них монетку, та отпрыгнет.
Питомец палаты шестьдесят девять послушно подполз к мисочке и вгрызся в еду. Мине казалось, что конча пьянит и обжигает как сладенький, крепкий ликёр. Она хрустела таблетками как кошка сухим кормом и её мозг мазохистической свинки совсем слетал с катушек, превращаясь под атакой химикатов в автопилот к телу-туалету.
Лера надела на девушку ошейник с шипами и погладила по головке:
– Будешь моей новой игр’ушечкой. Не всё же мне со своим пёсиком дома р’азвлекаться.

Перед обедом новая игрушка палаты шестьдесят девять вызвала Леру к себе. Всё же ей было скучно одной и хотелось простого человеческого общения. За светской беседой она также озвучила свои претензии к проходящему лечению:
– Я не хочу есть из мисочки. Я женщина и имею право на горячую пищу три раза в день.
– Дор’огая моя, не много ли ты хочешь? Да и откуда лесбиянке вроде тебя знать, как правильно управляться с членом?
– Я, конечно, лесбиянка, но как же без секса с мужчинами?
– Да, понимаю. Но ты же девственница?
– Конечно, девственница! – Мина возмутилась так, что аж дыхание перехватило. – Сестра, я не в том возрасте! Ну, знаете ли! Я только мастурбирую дилдосами.
– Пр’ости, пр’ости. Это должно моя внутренняя мизогиния, оставшаяся где-то глубоко.
– Ничего, ничего, я понимаю, это всё шрамы, оставленные патриархатом. Так-то, когда мне попадается красавчик с хорошим чувством юмора, то я обычно ему даю в попу.
– Понимаю, чувство юмора — это очень важно. Особенно, когда парень высокий.
– Да, у моего бывшего рост метр девяносто. Он всегда мог развеселить.
– А что с минетом?
– Ну, например, когда обрабатываешь папика, то как тут без минета?
– И вправду. Просто, понимаешь, Мина, одно дело сучок папика, котор’ый за две секунды кончит, и совсем др’угое — Евгений Михайлович. Всё же сама вчера видела. Ты же потекла как сучка, когда увидела эту мясную дубину. Ты же такую едва заглотишь.
– А вот и заглочу! – Мина оживила картинку в памяти и у неё опять чуть слюнки не потекли. – И потом, сестра, вы же тоже лесбиянка, откуда-то вам знать?
– Ах ты мелкая сучка, – по-доброму заулыбалась Лера. – подъебала. В отличие от тебя, я-то уже давно не девственница. Я и не такое могу в горло засунуть.
– Ха! В таком случае, предлагаю пари! – Мина протянула ручку.
– Что за пари?
– Кто глубже заглотит. Узнаем, кто из нас больше лесбиянка.
– Давай, – она пожала руку в ответ. – Тем более я этому дур’ачку-спер’мобаку всё делаю намёки последнюю неделю, а он всё тор’мозит. Нужно брать инициативу в свои р’уки.
– Что? Вы с ним ещё не спали?
– Нет. Да мы впервые этим утр’ом поцеловались только.
– Ё-моё, – Мина разочаровано фыркнула. – Чё вы как целка? Да от такого можно и аборт не сделать, а вы сиськи мнёте.
– Я жду от этого дебила, что он сам пр’оявит инициативу. Специально говорю, ему что возвр’ащаюсь домой через тёмное место, где ничего не видно, не слышно. Что мне в этот момент очень стр’ашно, и я сжимаю в р’уках повязку ключей или пер’цовый баллончик.
– Ну, если он таких намёков не понимает и не идёт за вами, тайком провожая домой, то и вправду дурачок какой-то. Одно слово – джентльмен… Чёрт, теперь я хочу его хер в горлышке даже больше. Люблю обходительных мужчин.
– Ой, потер’пи ты уже, до обеда, тут пар’а часиков осталась. Тем более, Малафьин так быстр’о не действует.
– Отлично! Только это… – она задумалась. – Как же понять кто из нас глубже заглотит? Я за честное дружеское соревнование.
– Ой, Мина, да легко…

Евгений лежал на спине с раздутыми от Малафьина яйцами. За это время они уже налились чуть больше персиков и его начинали терзать смутные сомнения относительно того, использует ли он верную дозировку.
Лера заканчивала выкрашивать ярко-алой помадой губы Мины. Она закрыла колпачок и чмокнула своё творение ярко-синими губами.
– Ну-ну, ещё цвета перепутаются, так будет неспортивно.
– Извини… и, Мина…
– Да?
– Давай всё-таки на «ты». Мы же сейчас будем вместе хуй сосать. Да, и потом, нас столько объединяет. Мы же и веганки, и феминистки, и лесбиянки. И собачницы, котор’ые любят узелки. У нас у обеих биполярное р’асстройство и чёт депр’есняк какой-то.
– Хорошо, конечно! Ну что, ты первая?
Лера начала с фейсплея при помощи сепсиса, время от времени тихонько прикасаясь кончиком языка к уздечке и водя головкой по своим губкам, будто накрашивая их помадой. Затем она подрочила член своими новенькими грудями, опробуя их в действии.
Соперницы начали поочерёдно пробовать заглатывать достоинство Евгения всё глубже и глубже, придерживая его яички руками для усиления ощущений. Красное колечко ниже – синее колечко ниже – красное – синее. Также на члене осталась пара отпечатков от поцелуев.
На самом деле ни та ни та лесбиянка не могла принять агрегат без подготовки, разминки и предварительно не смазав его. С резкого наскока на такую башню они бы или просто задохнулись, или порвали себе что-нибудь в горле.
Лера заложила себе член за щеку, чтобы передохнуть между глубоким и горловым. Медсестра закончила отдых и насадила себя на хуй по спирали, как шайбу на болт. Она опустилась почти до самого основания и поняла, что дальше не пройти. Головка будто упёрлась в тупик где-то внутри и дышать носом стало совсем тяжело. Лера поёрзала губами, чтобы оставить синее колечко на рекордной отметке.
Мина сразу же поспешила контратаковать. Судя по последней отметке, можно выиграть только идя до самого конца. Она расслабилась и отдалась чувствам. Вскоре Мина успешно добралась до самого корня. Шлюшка чуть закашлялась, глаза заслезились. Её носик упёрся в Евгения и начал выписывать восьмёрку по его коже с крошечной щетиной интимной стрижки. Ротик модели медленно пополз вверх, а носик продолжал рисовать значок бесконечности. Красные следы победоносно захватывали всё пространство от основания до кончика. Дырочка номер два нехотя отпустила прибор доктора, с любовью чмокну головку напоследок.
Победила молодость.
– Как кр’асиво. Что ж… я умею пр’изнавать ошибки.
Евгений понял, что после войны девушки готовы к перемирию и пододвинул их запачканные тушью и помадой головки к головке.
– Ну же, девочки, а кто будет убирать за собой после игры? Всё-таки вы уже почти взрослые.
Соперницы принялись синхронно чистить поле боя то передней, то тыльной стороной язычков. Порой они всасывали крайнюю плоть и целовались. Всё-таки они были лесбиянками и мужчины их совсем не интересовали. Внезапно Мина прервалась:
– Лера, я считаю тебе также стоит дойти до победного конца.
– Но я не так хор’оша как ты, у меня не получится.
– Не волнуйся, я помогу. Будете собой гордиться. Ой, то есть, будешь собой гордиться!
Лера снова попыталась заглотить член до самого корня. Внезапно, Мина схватила голову медсестры и взялась со злобой насаживать её на Евгения, будто мохнатый розово-салатовый мясной флешлайт. Когда Лера дошла до победного конца и отступила, она надавила языком на отверстие в головке пениса и с силой оттянула яички. Евгения будто волной накрыло. Хуй взорвался как мясной Везувий. Девушка быстро отпустила его, захлёбваясь и кашляя от спермы, которая пузырями поползла по её щекам, горлу и сиськам. Везувий продолжал брызгать мужским йогуртом.
– Тупая мр’азь! Разлил еду! – Лера всадила Евгению пощёчину, чуть не оцарапав лицо.
Медсестра поспешила исправить ошибку горе-начальника. Она набирала белую лаву в рот и заботливо сплёвывала её в ротик Мины как мама-птичка своему птенчику. Перед очередной порцией Мина повела себя как вежливая, воспитанная девочка:
– Лера, ну что вы, – проговорила она, жуя семя. – Мне столько хватит. Вот вы же наверняка ещё не обедали.
Она сплюнула кончу назад Лере. Девушки продолжали играться некоторое время, передавая порции между собой. Верхние отверстия измазались в косметике как туннели в граффити. Между туннелями повисла сочная гирлянда. Как воздушные шарики на праздник, то и дело сдувались и надувались пузыри.
Глядя на это, Евгений снова затвердел и решил выдать остатки порции. Он кончил на раздутые сиськи Леры, пусть и не так много и сильно. Мина жадно вгрызлась в сосок, поглощая молоко вперемешку с новой порцией докторской сгущёночки.
Аппетит разыгрался. Доктор также решил перекусить и принялся за меховые тарелочки…

Вечером, перед плотным ужином, медсестра провела необходимые процедуры, чтобы они могли ввести пищу пациентки ректально без всякой антисанитарии и неудобств. Главное никаких клизм.
Лера также подготовила две бутылочки любимого согревающего лубриканта на водной основе, который не перебивал ароматизатором естественные ароматы. Мина может и была прекрасной юной девушкой, но одно дело заглатывать такой циклопический дрын, и совсем другое – принимать его с другой стороны.
Чтобы как следует разогреть Мину, Лера привязала ту ремнями к кровати и заснула, дала странный укол в крепенькую ягодичку и засунул в пизду постоянно действующий вибратор. Мина долгое время корчилась как при изгнании дьявола, постанывала, пытаясь найти какое-то положение, то пыталась сидеть, а то выгибалась на руках и ногах как водомерка-акробатка.
Мина оставила её и пошла за Евгением. Она почти сразу застала его держащемся за стену в коридоре.
– Лера, что это такое?! – Евгений чуть шёл как хромой из-за яиц выросших до размеров грейпфрутов, а то и больше.
– Что такое? Я пр’осто сказала тебе пить повышенную дозу, а ты даже не пер’епровер’ил.
– Что?? Зачем как ты это сделала?!
– Спер’мобак должен быть спер’мобаокм, Женя. Твоим маленьким педерастическим яичкам обычно дозы бы не хватило.
– Да мне сейчас аж дурно… да я же, бля, даже идти не могу…
– А мне похуй.
– Ах, ты!
Евгений хотел дать медсестре пощёчину, но та опередила его, легонько врезав по яйцам. Этого хватило, чтобы тот закатил глаза от боли и повалился в инвалидное кресло позади себя.
Лера напрыгнула на него и принялась душить, царапать и шлёпать по щекам:
– Тварь! Патриархал! Если я из-за стеклянного потолка не на твоей позиции, это не значит, что я не знаю, как лечить пациентку лучше! Где твоё гостепр’иимство?! Ну что, ты стонешь, что ты стонешь? Что я р’азбила твоё хр’упкое мужское эго? Да? Да?? Цел будешь.
Наконец она угомонилась и вылизала ему лицо как собачка:
– Люблю тебя, дур’ачок. Поехали, покор’мим Миночку р’ектально.
Евгений всё ещё не пришёл в себя, он морщился и корчился от боли. Лера завезла коляску с Евгением в палату шестьдесят девять. В этот самый момент Мина слегка задрожала, а область выше груди и возле шеи резко налилась кровью. Краснота аж проступила сквозь загар.
– Вижу, ты как р’аз…
Лера положила на металлический столик со спринцовкой длинный двухсторонний полупрозрачный розовый фаллоимитатор и такой же голубой, анальный расширитель, пластинки таблеток, салфетки для орального секса, воронку и бутылку шампанского.
– Что ж, пр’иступим к опер’ации! Сегодня у нас пр’аздничный ужин! И ты, сучка, наше главное блюдо…
Лера нацепила одноразовые перчатки, и щёлкнула одной из них, выворачивая внутреннюю поверхность. Почему-то это прозвучало как хлопок плётки.
Анальный расширитель помог создать беспрепятственный путь для дальнейшего ректального введения шампанского и таблеток. Сначала сладкая, липкая пена выплёскивалась из упругого сфинктера, но, когда Лера вставила бутылку в срачку Мине как огромный стеклянный хуй, процесс пошёл. Ненасытная худенькая, маленькая попа алчно лакала алкоголь в вперемешку с таблетками. Плоский животик Мины миленько надулся, видимо от какой-то реакции между алкоголем и неизвестными медикаментами. Это выглядело будто девушка съела целиком небольшой арбуз. Лицо Мины исказилось, язык не оставался во рту и глаза, кажется, смотрели в разные стороны.
Лера разделась до нижнего белья, просочилась под Мину, вставила один конец розового дилдо себе между ног, а второй – в вагину Мины. Феминистки начали двигаться и тихонечко заохали.
Евгений Михайлович поднялся с кресла, поддерживая многострадальное хозяйство руками. Член стоял как маяк.
Попа Мины была филигранной филейной частью. Под холмиками не было складочки, а узенькое анальное отверстие лежало в своеобразной ложбинке. Доктор убрал расширитель и помассировал подготовленное колечко, которое чуть уменьшалось и увеличивалось всякий раз, когда двухсторонний дилдо ходил между ножек вегетарианок.
Наконец он закончил ласки, смазал дырочку и начал входить в Мину, постепенно засовывая член всё глубже и глубже. Ощущение как от входа, но на всём протяжении… то, что доктор прописал.
– Р’езче, Женя! А ты давай, вот так, дыши животом. Помни, самое главное – расслабить внутренний сфинктер’.
– Да знаю я, – бессильно выдавила Мина с непринуждённой артикуляцией. Её сознание затухало.
– Знает она, понимаете ли… сейчас дышать станет тяжелее, под’ружка, – Лера нацепила на девушку кляп. – Вдох на входе, выдох на выходе!
Язык оказался придавленным красным шариком.
Всё проходило по-медицински аккуратно. Евгений входил в Мину плавными, ввинчивающими движениями, массируя стенку прямой кишки, соседствующую с маткой. Время от времени он щедро добавлял смазки. Член гулял по скользким стенам пещерки как у себя дома. Доктор начал ускорять темп в погоне за вводящим в экстаз сдавливанием и трением. Всё работало быстро, плавно и жёстко как скользкие от масла детали станка на заводе в опытных руках. Из-под кляпа доносилось только эротичное животное повизгивание, умоляющее продолжать и не останавливаться.
Евгений схватил поводок ошейника и намотал его на кулак, чтобы найти точку опоры для ещё большего ускорения, закинул ногу на спинку койки. Это окончательно перекрыло кислород Мине, и та поплыла.
Когда врач начал кончать, сперма пошла без остановки, обжигая канал. Будто он мочился внутрь шлюшки кончой. Яйца дёргались и сдувались, накачивая сладкую попу. Жидкость заполнила прямую кишку, потекла в сигмовидную и начала покорять тельце модели дальше, петляя по мясному коридору и приближаясь к желудку через селезёночный и печёночный изгиб. Евгений продолжал долбить, вводя внутрь Мины всё больше и больше разогретого ужина. Лере даже не нужно было двигаться. Двухсторонний самотык будто ожил и двигался сам собой.
Лера почувствовала, как под стоны Евгения, Мина совсем заполнилась и их животики соприкоснулись. Она схватила пациентку, сорвала с неё кляп и начала самозабвенно целовать в губы, а затем обхватила ножками и подтянула к себе, прижав так сильно, что налитые от Вымятола груди и желудок, надутый как барабанчик, сплюснулись.
Это было слишком. У Мины закатились глаза. Девушка побледнела, закашлялась, и попыталась из последних сил высвободится от поцелуя. Неудачно. Сердце заколотилось, зрачки расширились, закрыв радужки, выступил холодный пот. Через рот модели потекло семя вперемешку с алкоголем и медикаментами. Лера алчно глотала смесь будто её ротик превратился в продолжение пищеварительной системы Мины. Кадык заходил вверх-вниз как у животного, пришедшего к водопою во время засухи.
Спустя несколько секунд поток ослаб. Евгений аккуратно отложил девушку в бессознательном состоянии в сторону, на бочок. Сколько это позволяли ремни. Из дырочек, время от времени издающих неприличные звуки выходящего воздуха, всё ещё тихонько продолжала сочиться жидкость.
Лера лежала совсем мокренькая. Крашеные подмышки вспотели. Она вытянула розового дружка из пизды, немного потеребила себя внизу и еле заметно затряслась, отдаваясь удовольствию. Когда её взгляд снова сфокусировался, она проговорила заплетающимся языком, измазанным в слизи:
– Тр’ахни меня в пер’дачок.
Мужчина яростно схватил блядь в охапку и бросил на живот, сорвал розовые трусики, которые уже давно перекрутились в жгуты и схватил за розовые волосы. Взгляды встретились. Евгений запихнул порванные трусики в грязную от смеси глотку.
– Вот так. Надо немного прикрыть этот вонючий туалет. И, смотри ка… так совсем не слышно твоего ебанутого фемковского пиздежа.
Кляп-трусики приглушили ответный стон.
Мужчина втопил лицо партнёрши в кровать. Попа была поднята как можно выше и смотрелась на тренированных ножках как главное блюдо, поданное за столик. В безвкусной татуировке на крестце сплетались слова «Моё тело – моё дело».
Безжизненные карие дыры Леры ярко вспыхнули, когда коллега вытащил из её шоколадной дырочки силиконовые бусы, ждавшие своего момента уже больше часа. Шарик за шариком игрушка покинула анальное колечко. Врач начал массировать анус то пальцами, то языком. Наконец он хорошенько всё смазал и подобрал голубой двусторонний дилдо, что лежал на столике. Засунул сначала реальный агрегат, а затем и резиновый. Он начал двигаться. Недостаточно. Евгений согнул двухсторонний резиновый хуй и запихнул вместе со своим концом два конца игрушки. В этот момент анус феминистки растянулся так, будто сам стал резиновым.
Это было будто то для чего девушка появилась на свет. Недоверие, тревоги и страх оказались позади. Возникло ощущение полного погружения, сладкой заполненности. Три конца тёрлись друг от друга, растягивая отверстие номер три. Лера более не представляла себя человеком. Сейчас она была человечкой. Он мог бы душить её, пихать внутрь всё что угодно, да чёрт, пусть хоть убьёт прямо сейчас. Члены, наперебой долбящие её в зад после такого разогрева – всё что имело значение. Максимальное расслабление, религиозный восторг, наркотический приход.
Однако спустя всего пару минут, доктор выдохся. То, что он только что сотворил с Миной всё же требовало хоть какой-то паузы и перезарядки. Леру бесило, что всё так идеально, но придётся доводить себя до следующего оргазма самой. Проклятый патриархат. Ствол заходил туда-сюда медленнее и уже проникал не так глубоко. Лера вытянула бельё из своей верхней пизды:
– Давай, давай! Ну блин… нет, нет, не останавливайся!
Евгений вытащил член и замер с резиновым хером в руке.
– Блядь, Женя, я же подходила!! Сраный мизогинист, только о себе и думаешь! – На секунду она аж картавить перестала: – Так подожди, подожди, всё в порядке. Всё в порядке. Присядь.
Доктор тяжело дышал. Она направила его руками сесть ближе к стене, взяла игрушку:
– Пожалуйста, не останавливайся, – медсестра погладила его щёку. – Давай, ну же, второе дыхание! Твой член принадлежит мне! Нельзя, чтобы всё досталось этому анорексическому бочку для спермы! Спермы должно хватить и мне! Я же люблю тебя... ну же, я нр’авлюсь тебе хоть чуть-чуть?
– Да, конечно, – Евгений погладил её щёку в ответ. – Меня возбуждает насколько ты ебанутая клоунская сука, которая уродует себя ради секса и внимания. Ты как озабоченные шлюхи, которые набивают себе жопы и сиськи силиконом как чучела животных. Только ты ещё более тупая и с эго, раздутым ещё больше, чем их жопы. Весь твой мир, все твои желания, все ценности вращается вокруг ебли и пола. Ты просто безмозглый набор дырок, которые огрызаются на обычных мужчин в ожидании животного траха с настоящим самцом. Здоровенного, со здоровенным хуем. Я просто обязан помочь тебе как врач. Видишь мой хуй? Это то, что доктор прописал.
– Всё вер’но, – она заулыбалась. – Поэтому мне так комфор’тно с тобой.
Лера смазала себя остатками лубриканта, надавила Евгению на область между мошёнкой и анусом, чтобы стимулировать простату и облизала конец, периодически заглатывая его и смакуя вкус собственных соков. Затем она повернулась спиной к врачу и села на него сверху. Евгений просунул свои руки ей под ноги и закинул их девушке за голову, взяв шею в замок. Лера сама занялась своей дыркой номер два с помощью дилдо, но ощущения всё ещё были не те.
– Сильнее… чё ты как баба?!
Настоящий и искусственный члены заходили быстрее и глубже. Однако Лера продолжала чувствовать себя человеком. Следовало избавиться от этого…
– Да сильнее же, блядь…
Лера ухватилась за самотык двумя руками и засаживала его так, чтобы тот тёрся, где надо.
– Только не останавливайся, не останавливайся, сука…
Ещё немного и весь мир снова перестанет иметь значение. Она снова будет просто мясным туалетом, куском дырятины.
– Сильнее! Не останавливайся!
Мозг сдался и приготовился с секунды на секунду выдать любимый коктейль ёбнутой мазохистски. Сиськи запрыгали вверх-вниз, туфли слетели с ножек, пальчики растопырились.
– ДА СИЛЬНЕЕ ЖЕ, СУКА! УБЛЮДОК!
С каждым словом удары становились всё более частыми и зверскими. Парочка встала на правильный курс. Билет в один конец.
– НАСИЛЬНИК! ИНЦЕЛ! СКОТИНА!
Наконец ругательства просто сплелись в томное истошное «ПАТРИАРХАААААААА…». Дальше никаких связных слов не последовало. Внутри Леры будто всё замерло. Область ануса и матки налились теплом и томлением, затем пьянящая, электризующая вола прошла по телу, поражая орган за органом, и наконец мышцы ритмично задёргалась, словно девушка умирала.
Не смотря на маленькую смерть, пара не думала останавливаться. Уже без лишних криков всё повторилось ещё раз.
В этот раз Евгений кончил вместе с Лерой. Они на пару растянули пальчиками рабочий орган феминистки и распустилась красивая роза с лепестками, украшенными вязким молочком. Член наконец-то начал опускаться, а яички приняли нормальный вид. Секс-игрушка выпала из ослабевшей руки ненасытной туалетши.
Некоторое время секс-сестричка была где-то далеко. Она летала.
Лера проснулась от приятных, тянущих ощущений в груди. Мина вцепилась в её правый сосок и урчала как котёнок, а Евгений в размеренном, медленном ритме сосал из левого.

Утром, компания отдыхала на диванчике у окошка в коридоре.
– …С тобой, Валерия, повторим через недельку. Попе нужен отдых.
– Понимаю, мы же в’рачи. Надо заботиться о здоровье. Пр’авда, не знаю, как я пр’одержусь неделю без твоего члена там…
– Неделю…– простонала Миа. – За столько дней без нормального перепихона можно крышей поехать. Не мастурбировать же мне как какой-то неудачнице?
– Ой, ну что ты, – поспешила успокоить пациентку Лера. – Мы же понимаем, что у тебя особый случай. Всё будет по р’асписанию, как и сейчас. Хотя, конечно, так много еды не жди. Считай, то был пр’иветственный бонус. В качестве лёгкого завтр’ака я буду давать тебе молоко. На обед, Женя будет засаживать тебе в горлышко. Ну, а на ужин он будет набивать тебе кишки конским количеством спермы через твою непослушную модельную попочку.
Миа заулыбалась ослепительно, словно каждый зубик приготовился к фото. Она поняла, что находится в руках блестящих профессионалов. И хотя со здоровьем не шутят, ей не так сильно хотелось домой. Там, конечно, ждали подружки и можно поучаствовать в оргии, но здесь, в палате шестьдесят девять, хорошо кормили… То, что доктор’ прописал.

Лера нагнала Евгений в коридоре:
– Женя! Женя! –, она смотрела на него вопрошающе и с какой-то обидой.
– Что такое?
– Можно снять с тобой видео, будто ты мой пар’ень.
– Давай. Только зачем?
– Я выкладываю в закрытом пр’офиле в инстагр’амме и онлифансах свои нюдесы, чтобы союзники в войне полов мне кидали донаты. Так вот… патр’иархалки сказали, что я делаю это р’ади внимания и у меня пар’ня нет. Надо им доказать, что пр’авда котор’ую они говор’ят – это ложь. Пусть обзавидуются, бляди пр’оклятые.
– А, ну конечно… Кажется я становлюсь профеминистом. Давай сюда свой смартфон, иди ко мне, – он шлёпнул её по принадлежащей ему заднице.
Ветер раздувал белые-белые занавески. Из ретро-приёмника на белом-белом столе играла песня E-rotic «Help Me Dr Dick».