Advertisement
Not a member of Pastebin yet?
Sign Up,
it unlocks many cool features!
- Сияние свечи придавало миру таинственный вид. Хлебнин отворил дверцу тайника. В руках его оказался конверт из плотной бумаги без, насколько можно было видеть, надписей. Это все что у него осталось своего. По завещанию он жолжен был вскрыть конверт через десять лет после гибели "большевитской" организации. Что в себе таил конверт он догадывался. Он даже знал место, куда могло указывать таящееся в нем письмо. Но это место включает в себя порядка гектара.
- Взмах ножичка. В конверте оказался уже другой, обычный, почтовый, конверт.
- "Моему неизвестному потомку. Вскрыть после того как последняя большевитская сволочь изыдет с нашей земли."
- "Дорогой Петр Тимофеевич! Наша усадьба вскорости попадет в руки подлых большевиков. По сообщениям, они находятся в двух днях пути от нее. Тебе же до туда день. У меня есть поручение для тебя: в чулане хранится наша потомственная реликвия. Для сохранности было решено спрятать ее в сундук. Не будь у меня чести, Я бы мог продать ее за порядочные деньги и, если наша родина погибнет (увы, Я подчас бываю пессимистичен), то денег мне бы хватило до конца жизни на широкую ногу. Однако, у меня есть еще честь. Так что заклинаю тебя, спрячь сундук в рощице неподалеку от нашего дуба. С наилучшими пожеланиями, твой брат, князь Т."
- Скупые слезы проступили на глазах Хлебнина. Подонки! Он угробили все то, чем они дорожили!
- Свеча потухла.
- На месте "нашего дуба" во времена индустриализации построили больницу. Потом оказалось что здание больницы очень удобно подходит под детский садик и было принято рацпердложение по ее упразднению. Во времена перестройки здание стало аварийным и заброшенным. Его приватизировал какой-то крайне эксцентричный прожигатель жизни и ничего не хотел делать со своими владениями. Хлебнину, как подрядчику, стоило массы усилий чтобы отбить все пространство бывшей усадьбы.
- Ночь. Хлебнин не зажигал фонаря. Будучи подрядчиком он мог приходить на новостройку в любое время.
- - Стоя-ять! Кому говорю, стоять!
- - Слышь, сторож, я подрядчик.
- - Да мне плевать, хоть сам царь небесный, неположено посторонним на объект. (потусторонним?)
- - Ты шутишь чтоли? Да я же сам твою должность учредил, дубина!
- - Мне безразницы. А ну пошел вон, а не то милицию вызову! Хулиганье!
- У Хлебнина был запасной вариант.
- - Слушай, это у тебя тут пчела!
- - Какие еще пчелы осенью, разводка для идиотов, - сказал он, однако, по инкстинкту лоха, склонил голову.
- Яма была гигантских размеров. Строительные леса образовывали чудовищные ночные джунгли с полиэтиленовыми лианами. Хлебнин шел. Это был торжественный момент.
- "Та-ак, вот здесь сто лет назад стоял дуб. Под ним было... а не важно. Отходим пять шагов. Три вправо..."
- Хлебнин остановился и осветил место фонарем. От увиденного у него подкосились ноги. Что же такое он там увидел? Давайте взглянем.
- Перед Хлебниным нагло зияла пустая яма.
- Рабочие расходились по окружающему миру чтобы строить будущее. Сегодня они очередной день протиивостояли косной природе земли строя коммунизм. Скоро, очень скоро, придет время справедливости и жителям нового мира нужен дом.
- Хвощев уперся лопатой во что-то твердое.
- "Тут не должно быть породы" - подумал он.
- - Хвощев, что там у тебя? - к нему приблизился Баранов. У него было отвратительное лицо и сам он был редкостны подонок и выродок из реакционной семьи кулака засланный на стройку века с вредительскими намерениями.
- - Кажется, я уткнулся в камень.
- - Не может быть!
- - Надо раскопать.
- Они вместе раскопали углубление. Оказалось что это не камень, а сундучок.
- - Вот это да! Клад! - Баранов подозрительно покосился на Хвощева.
- - Может быть это и клад, - нехотя согласился Хвощов, - тогда нужно отнести его бригадиру и отдать на благо нашей социалистической родины!
- - Давай лучше поделим и унесем с сойбой! Будем жить припеваючи как ротшильды в америках! - он хотел совратить Хвощева буржуазно пропогандой, с тем чтобы когда тот отвернется от счастья убить лопатой а потом сказать что так и было.
- - Баронов, как ты такое можешь говорить! - Хвощев, как истинный коммунист не поддался на гнилые пропогандистские ухватки подлого реакционера и шпиона из белоэмигрантской среды. Хвощев начал мучительно припоминать родословную Баранова. Тот будто бы из ниоткуда появился где-то неделю назад на их стройке, - мы, строители коммунизма, в одном шаге от чистого коммунизма, мира добра и справедливости. Баранов, тебе срочно нужно пройти и покаятся в своих глупостях. Ведь буржуазный строй внутренне противоречив и эти противоречия съедят его.
- - Это абстракции и высокие материи. Какое тебе дело до того что говорят коммунисты? Нужно только быть упорным и ты станешь богачем. А сейчас богатство прямо перед нами!
- - Нет, об этом нужно доложить бригадиру.
- - Да что ты несешь, Союз рухнул еще... - и тут же осекся ибо слишком наглой была его пропогандистская выходка проплаченная мировой буржуазией.
- Хвощев полуобернулся чтобы крикнуть бригадиру. В этот момент на полукрике в него полетела лопата. Из последних сил не успевший увернуться Хвощев ударил своей лопатой супостата: Баранова.
- - Что тут произошло? - на месте драки появился бригадир. Двое лежали бессознательно.
- Вокруг унылой толпой топтались землекопы.
- - И?
- - Не знаю. Наверное ключик вскопали он их и вырубил.
- - Ерунду вы оба мелете. Они надышались газом и упали замертво!
- - Каким еще газом, дубина! Газом! Самому не смешно? Ты б еще про кирпич с самолета порассказал!
- - Сундук, товарищ бригадир.
- - Вижу, сундук. И что в нем?
- - На нем дата выбита, товарищ бригадир: "1918 годъ".
- - Знатно, при Николае Александровиче, еще живом, верно, закапывали. Тут раньше усадьба была, так ее поганые большевики пожгли-порушили!
- - Товарищ бригабир я вас даже товарищем не могу величать. Коляшка Кровавый, это Николай Александрович да? Ублюдочные эксплуататоры помещики с их бессмысленными особняками это хорошо, да? А то что тут была больница, школа, детский сад? То, что это было для народа построено?
- - Ты сразу видно дурак еще малолетний. При Царе строились благотворительно и больницы и школы. А детские сады и ненужны были вовсе. Это как у Замятина:"наука детоводства"! Подлецы твои большевики! Репрессии устраивали и вообще.
- - А ничего что при кольке-то страна была реакционной и отсталой во всем и везде? А ничего что репрессии устраивали против бандитов да мятежников? А?
- Рабочие стояли и молчали. Кому-то было слегка любопытно будут ли они друг друга мутузить али нет. Бить то надо будет вот этого говорливого, бригадир то человек хороший. Нет, бригадира, он, подлец, зарплату задерживает.
- Остальным было все равно.
- Бригадир же и землекоп расспорились не на шутку. Оба были уже красные от злости и в ход шли изощренные матерные конструкции. Вот-вот наступит мордобой.
- Тут из толпы выделился старичок и увесисто сказал:
- - Закурим, мужики?
- Мимо котлована шла девочка. Босая.
- - Эй, девочка!
- Она обернулась а в нее уже летел кирпич.
- Чудовищно и ужасно. С тех пор как мне в руки попал тот загадочный сундучок... Будь проклят тот день! Бригадир тогда крепко поругался с Михалычем. Все почему-то забыли про клад, но не я. По дороге домой я зашел в неизвестный район. Было поздно. Вокруг меня громадами высились мрачные и будто бы мертвые хрущевки. Если бы просто мертвые! В них будто ютилась нечеловеческая и жуткая жизнь непостижимая логикой и глазами. Я был страшно уставшим и в голове только отдаленным импульсом какого-то древнего инкстинкта проснулся невообразимый ужас. Окружающие люди превратились в движущиеся столбы с пылью и за всем этим было слышно отвратительное и нечеловеческое попискивание омерзительной флейты. Сначала мне показалось что это шансон и я не обратил внимания. Но чем далльше мои ноги углублялись в неизвестный райно, тщась его покинуть, тем сильнее и ужаснее играла эта отвратительная мелодия.
- - Простите, который час? - спросила старушка. Я оглянулся на нее и чуть не вскричал от ужаса: у нее не было носа, только провал, глаза были черными безднами и омерзительная щель рта...
- Тут наваждение спало. Обычная старушка.
- - С вами все хорошо? Вы какой-то бледный.
- - У меня нет часов но я должен считать, - выдал я какую-то околесицу и понесся прочь. Прочь... Но куда? Когда я сообразил что иду куда-то не туда я остановился. Вокруг все также нависали хрущевки, стояли мертвые жигули. Меня все более охватывал космический ужас и я посмотрел на звезды. В ужасе я не обнаружил ни единого известного созвездия. Ночь была темна и безнадежна.
- - Простите, не могли бы вы предоставить мне ночлег? - сказал я в домофон наугад набрав квартиру.
- - К-он-е-ечно, - протянуло инфернальное порождение тьмы на том конце трубки.
- На четвертом последнем этаже. В квартире царил полумрак и в гигнтской прихожей меня встречал хозяин сей мрацной обители. Он стоял посреди прихожей держа свечу.
- - Будте осторожны, у нас высокие пороги.
- - Спасибо. Сколько нужно платить за ночлег?
- - Плата может быть чисто символической. Вы можете заплатить сейчас 10 рублей а можете отплатить за гостеприимство хорошей историей за бокалом боярышника перед камином, - и подумав, добавил, - о, я вижу вы носите с собой такую тяжесть?
- - Приходится... там мои рабочие инструменты, - неловко соврал я.
- - Инструменты, понимаю. Вы - мастер?
- - Да, отделочник.
- - Что ж, господин Отделочник, можете проследовать в свой номер. Он находится на втором этаже во-от по этой лестнице, - он указал на неприметную винтовую лестницу, - ваш номер - 256. И ради всего святого не открывайте северное окно!
Advertisement
Add Comment
Please, Sign In to add comment
Advertisement