View difference between Paste ID: 6Lhq2xgk and ew6hgkKz

 Ставим ей что-нибудь про Русских Витязей или Стрижей.
 По ходу рассказываю, что город у нас сам по себе довольно угрюмый и пасмурный, но все его за это любят, хотя гостям всегда тяжело.
 
 Дэш хмурится, наблюдая за самолётами, потом спрашивает, умеют ли они делать RainBoom. Заодно уточняет, за что можно любить мрачный город, в котором, судя по всему, не особо ценится дружба. Она интересуется, когда придут твои друзья.
 
 Сначала расскажу ей о том, на каких скоростях летают самолеты и как они переходят звуковой барьер. Затем говорю ей, что у меня не очень много друзей, я редко их вижу, и ко мне обычно никто не приходит.
 
 Дэш слушает твой рассказ с неожиданным вниманием. Когда ты закончил, она смотрит в окно и говорит, что этому месту действительно не помешали бы яркие цвета. Она удивляется, как ты можешь обходиться без друзей, ведь настоящие друзья — неотъемлемая часть любой социализированной личности. Конечно, пегаска не использует подобные термины, но ты понимаешь это так. Она спрашивает, не одиноко ли тебе было всё это время.
 
 "Да, этому месту не помешает немного цвета."
 Отвечаю ей, что мне действительно было очень одиноко. Потом смотрю ей в глаза, чтобы понять, хочет она стать моим другом или нет.
 
 Тёмно-вишнёвые глаза Дэш слабо блестят в дневных сумерках бесцветного города. Возможно, пегаска не слишком-то сильна в намёках, но она лишь переводит взгляд обратно на самолёты и спрашивает, где ей можно будет покататься на чём-нибудь подобном, только чтобы убедиться, что полёт на самолёте не идёт ни в какое сравнение с полётом на собственных крыльях.
 
 "Вряд ли. На то, чтобы научиться управлять самолетом уходят годы. А пассажирские самолеты тебя вряд ли впечатлят, разве что высотой полета. Вот ты, например, как высоко можешь подняться?"
 
 Дэш отвечает, что не знает, так как никогда не летала с рулетками. Но она точно знает, что добиралась до облаков и разбивала их. Она спрашивает, кто управляет погодой у людей. Не самолёты ли?
 
 Изредка. Но обычно - никто и никак.
 
 Дэш таращит глаза: как так, никакого контроля погоды?! В её родном мире, рассказывает она, только один-единственный лес во всей Эквестрии не контролируется пегасами, и оттого частенько случаются неприятные казусы. Она хмурится и спрашивает, а с помощью какой магии тогда летают самолёты.
 
 - В этом мире магии нет. Или есть, но она очень тщательно скрывается. Самолёты летают потому, что у них есть крыло и двигатель, - беру лист бумаги за один конец, чтобы он перегнулся, и дую на него. Лист поднимается. - Крыло сверху более выпуклое и когда летит в воздухе, его тянет вверх. Двигатели бывают разных конструкций, но все они толкают крыло сквозь воздух. Рэйнбоу, а твои крылья такие же?
 
 Дэш улыбается и говорит, что у неё двигателей нет, только крылья и природная выносливость. Она трёт копытом подбородок и спрашивает, не скучно ли жить в мире без магии.
 
 Как когда. Бывает по-разному.
 
 Дэш просит подробнее. Чем занимаются целыми днями люди, помимо работы или учёбы.
 
 Объясняю, что на Земле людей очень (ну очень) много и общего ответа на то, чем они занимаются в свободное время, нет. Как примеры выделяю творчество всевозможных видов, как создание, так и потребление, спорт, тоже всевозможных видов и тоже как личное участие, так и просмотр, просто ничегонеделание да и вообще почти любой вид деятельности, возможный в этом мире. С магией было бы веселее и больше возможностей, но людям её лучше не доверять
 
 Дэш спрашивает тебя, как много людей и почему магию лучше не доверять им.
 
 Примерно семь миллиардов.
 Улыбаюсь и говорю, что люди еще не доросли до таких вещей.
 
 "Семь миллиардов?" — переспрашивает пегаска, кажется, шокированная названным числом. Она удивляется, где вы достаёте столько еды, учитывая то, что у вас нет магии. В Эквестрии даже совсем маленькие жеребята могут использовать её, а люди чего-то боятся.
 
 "У нас большая планета, еду много где выращивают."
 "Искать объяснения всему - часть человеческой природы. В какой-то момент люди выстроили настолько совершенную систему мира, что магия просто перестала существовать."
 
 Дэш спрашивает, хотелось бы тебе попасть в мир, где магия существует.
 
 "Да, хотя бы для того, чтобы понять, как она работает."
 
 Дэш спрашивает, почему ты помогаешь ей укрыться до прихода Твайлайт, хотя сам говорил, что людям доверять нельзя.
 
 "Люди тоже разные бывают. Недоверие - это на случай встречи с наименее приятными представителями."
 
 Дэш спрашивает, как ты собираешься понять, как работает магия, если у людей её нет и не предвидится, да и рога у тебя нет. Ещё она уточняет, а много ли таких "наименее приятных" существует.
 
 Почитать записки Старсвирла, Селестии или спросить у Дискорда. Ставить эксперименты, чтобы узнать природу магии.
 За городом могут встречаться существа такие злые, как в вечнозеленом лесу.
 
 Дэш усмехается и говорит, что у вас весь мир Вечнодикий, раз нет никакого контроля. Она спрашивает, что ты собираешься готовить: приближается время обеда.
 
 Интересуюсь, что она обычно ест на обед. Наверняка у нее есть своя диета.
 
 Дэш говорит, что никакой специальной диеты у неё сейчас нет, да и немного глупо было бы заботиться об этом, но мясо она не ест.
 
 А рыбу?
 
 Рыбу она не очень любит, но есть может.
 
 Тогда иду на кухню, ищу яйца, овощи, фрукты. Спрашиваю, к каком виде она это предпочитает.
 
 Дэш говорит, что хотела бы омлет с помидорами и какой-нибудь салат. Она спрашивает, нужна ли её помощь.
 
 А яичница-глазунья или болтушка вместо омлета её не устроит?
 
 Дэш отвечает, что устроит, и переспрашивает, что с помощью.
 
 Идем на кухню. Вытаскиваю из холодильника молоко, яйца, огурцы, помидоры. Спрашиваю Рэинбоу, сможет ли она заняться блендером, пока я буду резать овощи.
 
 Дэш с уверенным видом кивает и подлетает к соковыжималке, рассматривая её кнопки.
 
 Выливаю в емкость молоко, разбиваю яйца, показываю куда нужно нажимать. Возвращаюсь к нарезке овощей, краем глаза приглядывая за РД.
 
 Дэш с умным видом забралась на стол и рассматривает соковыжималку. Она нажимает несколько кнопок, но ничего не происходит. Несколько растерявшись, но стараясь не показывать виду, пегаска продолжает бессистемные тыкания, пока соковыжималка с громким гулом не заработала, обдавая пони и часть кухни своим жидким содержимым. Пожалуй, стоило закрыть соковыжималку крышкой. Или хотя бы воспользоваться вышеупомянутым блендером.
 
 Улыбаюсь и говорю, что, похоже, кое-кому снова нужен душ.
 
 Дэш морщится и возмущённо всплёскивает копытами. Она спрашивает, чему так ты улыбаешься, и её повышенные интонации не сулят ничего хорошего. Зачерпнув немного смеси со стены, она швыряет её в тебя.
 
 Ах так, значит? Зачерпываю смесь со столешницы и кидаю в Дэши. Поддразниваю ее, говоря что ей явно не хватает точности.
 
 Дэш набрасывается на тебя с полными копытами грязи и начинает довольно болезненно бить копытами.
 
 Эй, так не честно! Пытаюсь увернуться от ударов и пощекотать Дэши бока.
 
 Дэш подключает к делу задние ноги, и вы с грохотом падаете на пол. Пегаска лежит на тебе и смотрит на тебя взглядом победителя, пресекая попытки пошевелиться толчками. Она спрашивает, готов ли ты сдаться.
 
 Да ни за что! Сначала делаю резкое движение влево, как будто я хочу столкнуть ее с себя. Как только Дэши наклоняется следом за мной, чтобы удержаться сверху, резко ухожу в обратную сторону и тяну на себя ее левую переднюю ногу, на который она должна перенести вес тела, чтобы сохранить равновесие после моего предыдущего маневра.
 
 Дэш плюхается на тебя, но тут же взлетает в воздух, немало разозлённая. После недолгих манипуляций с месивом и обманных финтов копыто пегаски попадает тебе в рот — к счастью, на отлёте и смазано, но этого хватает, чтобы разбить губу. Дэш останавливается, всё ещё распалённая, но уже достаточно пришедшая в себя для вопроса, в порядке ли ты.
 
 Сплевываю в раковину, стараюсь улыбнуться и говорю, что все в порядке. Спрашиваю у Дэши, не поможет ли она мне обработать губу.
 
 Она соглашается и подлетает к раковине, подставляя под воду передние копыта, чтобы очистить их от яиц. Пегаска спрашивает, где находится аптечка.
 
 Показываю на окно, а именно на небольшой пластиковый пузырёк с перекисью, стоящий на подоконнике. Говорю, что её вполне хватит.
 
 Дэш закатывает глаза; очевидно, кое-кто намерился отыгрывать роль смертельно раненого, не могущего даже самостоятельно взять перекись. Тем не менее, пегаска взяла бутылочку и, приблизившись к тебе, зубами откупорила её. В последний момент она ехидно интересуется, лить ли перепись прямо на ранку или стоит всё-таки взять ватку.
 
 Улыбаясь говорю, что это действительно неплохая идея. Спрашиваю, могу ли я и дальше играть роль смертельно раненого или придется идти за ваткой самому?
 
 Дэш фыркает и ухмыляется; она говорит, что притворяться не нужно, но за ваткой, она не сходит — нечего делать из неё собачку. И сразу же пегаска щедро льёт перекись на ранку. Потом, не удержавшись, касается её неожиданно мягким, тёплым копытом и начинает рассказывать, что в её мире у неё есть подруга, с который они частенько соревнуются. Дэш отстраняется и спрашивает, что теперь есть поесть. Возможно, стоит выйти на улицу за продуктами?
 
 Я ещё раз напоминаю, что это далеко не самая лучшая идея между делом интересуясь, что это за подруга.
 Сходив за ваткой, я всё-таки прижимаю рану.
 Спустя несколько секунд предлагаю ей такой вариант: она перечисляет мне список того, что хотела бы видеть из продуктов, я в ответ говорю, что могу раздобыть, не оставляя её надолго одну и ухожу по магазинам. Один.
 
 Дэш сообщает, что давно не жеребёнок и спокойно может посидеть дома одна. Она рассказывает про подругу — владелицу фермы неподалёку от Понивилля. Между прочим, это был её сидр. Она намекает, что перед магазином тебе следует помыться, и называет нужные продукты: ромашки и одуванчики для салата, зелёный горошек, картошка, лук, помидоры, огурцы, пыльцово-цветочная эмульсия и сухари.
 
 С сарказмом замечаю, что и сам бы мог додуматься помыться. Сразу предупреждаю её, что шанс найти ромашки, одуванчики и пыльцу довольно малы. Причем, даже если цветы получится отыскать, они скорее всего будут непригодны в пищу.
 Уже из ванны интересуюсь, пьет ли она что-то кроме сидра.
 Настроив воду, стараюсь побыстрее привести в себя порядок.
 
 Дэш из коридора кричит, что пьёт всё; она уточняет, с чего это ваши цветы нельзя есть. Потом дверь открывается, и радужногривая пегаска входит в комнату и залазит в ванну, пихаясь, чтобы ты дал ей место под душем.
 
 Я с негодованием интересуюсь, что она творит?
 
 Дэш смотрит на тебя невинными глазами и отвечает, что она моется. Пегаска осведомляется, что не так.
 
 Я как можно спокойнее стараюсь разъяснить, что против ничего не имею, но лучше предупреждать, когда вламываешься к кому-то в ванну. Аккуратно объясняю, что в людском обществе это табу, по крайней мере, для людей разного пола, не связанных "близкими" отношениями.
 После, вспоминая про её вопрос, пытаюсь как можно проще объяснить, что люди очень активно сжигают уголь и нефть, за счёт чего в воздухе висит много всякой гадости. Естественно, из воздуха она попадёт прямо в её цветы, потому что их не упаковывают, как еду. Нет, люди не едят цветы.
 При всём этом я прикрываюсь. Не со стыда, но скорее рефлекторно.
 
 Дэш понимающе улыбается и берёт мыло, говоря, что было бы глупо не помыться, раз уж она залезла сюда. Пегаска обещает в следующий раз постучаться и замечает, что заявление насчёт вреда поедания растений странны: как люди проверили это, если не едят их? Разве цветы не выращивают в оранжереях? И чем они тогда кормят коров, куриц и свиней?
 
 Объясняю, что для домашних животных корм выращивается отдельно. Где выращивают местные цветы - понятия не имею, потому и не советую. А что касается "проверили" - люди знают множество способов определить яд до того, как он попадает к ним внутрь.
 "И я действительно не знаю, какой вред такие цветы могут причинить существу, непривычному к нашей экологии".
 Глядя на мыло, предлагаю её свою помощь, раз уж меня уже выдвинули из-под тёплого душа.
 
 Дэш понятливо кивает после твоих объяснений и соглашается на помощь, вновь напоминая, что трогать основания крыльев, как и сами крылья, не надо. Затем она поворачивается к тебе спиной и упирается передними копытами в стену; пегаска говорит, что ты можешь начать с гривы, если не хочешь мыться сам. На твои обвинения о изгнании из-под душа она отвечает, что ты всегда способен попытаться побороть её и вернуть своё законное место.
 
 В ответ я замечаю, что возиться так можно долго, а магазины ждать меня не станут. Напоминаю, что она уже показала, как может увлечься в горячке соревнования, намекая на разбитую губу.
 В это время я аккуратно намыливаю её гриву, стараясь не дёрнуть случайно за волос. После, намыливая бок, интересуюсь, можно ли прикасаться к спине, избегая основания крыльев.
 
 Дэш явно приятны осторожные прикосновения к её гриве. Она смеётся и говорит, что ты сегодня уже мыл её спину.
 
 Посмеявшись своей забывчивости, намыливаю ей бока и грудь, после чего сам пытаюсь протиснуться по душ, намыливая себя.
 Попутно интересуюсь, нравится ли ей, когда кто-то чешет её гриву.
 Знаю, что уже сам заметил, просто хочу узнать, признается ли она.
 
 Дэш благодарит тебя и расправляет крылья, намокшие перья гладят твоё лицо. Она говорит, что ей нравится расчёсывание гривы и что это общее явление для всех пони. Если у тебя есть расчёски, добавляет пегаска, она была бы не прочь, если ты поухаживаешь за её гривой и шёрсткой.
 
 Сторонясь расправленных крыльев (места то в ванной для них не предусмотрено) едва не подскользнувшись дергаю локтем и вписываюсь им в плитку. Шипя от боли и зажимая пострадавший локоть, не замечаю, что другим локтем я провёл аккурат по крылу пегаски.
 
 По телу Дэш проходит краткая дрожь, она краснеет и торопливо спрашивает, что случилось, поспешно складывая крылья и, кажется, даже поворачивая корпус так, чтобы ты случайно не коснулся их.
 
 Сбивчиво пытаюсь объяснить, что ударился очень болезненной точкой. Не замечаю её реакции на прикосновение к крылу - всё моё внимание сейчас целиком направлено на жгучую боль в руке.
 
 Дэш мычит что-то невнятное, что при отсутствии недостатка воображения можно принять за извинение, и говорит, что она закончила мыться, так что теперь ты можешь полностью занять ванну. Она выбирается из неё и, подхватив твоё единственное полотенце, выходит из комнаты, оставляя тебя наедине с болящей рукой, включённым душем, пятнами воды на полу и воспоминаниями о взъерошенной гриве пегаски, даже в скудном электрическом свете искрящейся живой радугой.
 
 Смываю с себя мыло, руками сбиваю с кожи остатки воды, одеваюсь и иду в магазин. За овощами и базиликом.
 По дороге домой размышляю о том, что атмосфера прекрасного волшебства почему-то начала развеиваться, и покупаю в цветочном ларьке букетик каких-то невзрачных цветов самыми сочными листьями.
 
 Возможно, всё дело в том, что обыденность режет крылья. (с) И лучше бы пегаске попасть домой. По возвращении ты чувствуешь напряжённую тишину перед дверью; каким-то образом она кажется зловещей.
 
 Открываю дверь, захожу в квартиру.
 
 Тебя встречает Дэш, у неё подозрительно виноватый вид. В своей комнате ты обнаруживаешь упавший телевизор, и пегаска сбивчиво объясняет, что хотела что-нибудь посмотреть, но как-то неловко толкнула его, и он упал.
 
 Ворчу, конечно, но фиг с ним, за Дэш я переживаю сильнее. Спрашиваю, не ударило ли её током и не успела ли она чего посмотреть. Оцениваю масштаб разрушений, кошу глаза на комп.
 
 Дэш качает головой: нет, она не включала телевизор. Пегаска, убедившись, что ты не сердишься, выскочила в коридор посмотреть, что ты купил. Системный блок компьютера выглядит нетронутым, но к клавиатуре явно кто-то прикасался.
 
 Приглашаю Дэш на кухню, готовить салат и что она там хочет.
 Вслух вспоминаю про блендер и предлагаю оставить работу с незнакомой человеческой бытовой техникой мне — благо при приготовлении салата и картошки хватает работы для не менее крутых, но более привычных ножа и ложки.
 Между делом интересуюсь, нашла ли она что-нибудь интересное "в том втором телевизоре у белого ящика и коробки с нажимающимися буквами"?
 
 Дэш интересуется, не про ЭВМ ли это ты говоришь; видя твоё изумлённое лицо, она говорит, что у одной её подруги в подвале библиотеки стоит нечто похожее, но куда менее продвинутое. Так как пегаска не очень разбирается в различных формах машинерии, не считая фабрик по производству облаков, она лишь полазила по папкам и нашла там несколько запароленных файлов. Рэйнбоу спрашивает, что ты там хранишь, попутно доставая из сумки овощи. Её мордочка вытягивается, когда она нащупывает что-то булькающее.
 
 «За паролями ничего особо интересного: копии остальных файлов, которые я для сохранности храню на чужих ЭВМ, очередные табуированные человечьи штуки, записи моих денежных расходов и прочие скучные вещи. Но не думал, что у вас настолько хорошие ЭВМ, что ты разберёшься с моей.
 Кстати, не разлей подсолнечное масло, оно не рафинированное, вся квартира пропахнет.»
 
 Дэш вытаскивает масло и открывает один из шкафчиков в поисках глубокой тарелки. Однако там оказываются лишь специи; ей везёт только на третий раз. После мытья овощей пегаска берёт в копыта нож, орудуя им с неожиданной ловкостью, и начинает резать огурцы и помидоры, бормоча что-то насчёт отсутствия пыльцы. Прежде чем ты успеваешь остановить её, она крошит в тарелку и цветы, после чего капает немного масла и спрашивает, есть ли в доме бурато или моцарелло.
 
 Дергаюсь было к компьютеру, чтобы погуглить «бурато». Потом смущённо останавливаюсь, несколько секунд размышляю и признаюсь, что обычно питаюсь примитивно и ничего похожего на моцарелло не имею. И на бурато, наверное, тоже, если они похожи.
 Спрашиваю, не подойдёт ли кефир. Или сухое молоко из походных запасов.
 
 Дэш награждает тебя взглядом а-ля "ты сморозил несусветную глупость, но я сделаю вид, что ничего не заметила" и говорит, что не подойдёт. Она интересуется, что будешь есть ты.
 
 Обещаю купить ей моцареллу. И, если она захочет, даже сам приготовлю ей пиццу с этой моцареллой. А сейчас - глупо упускать такой шанс попробовать то, что готовит крылатая понька из другого мира. Буду то же самое. А если не хватит, у меня ещё есть итальянский суп с чечевицей и макаронами.
 - Кстати, Рейнбоу, ты здорово управляешься с нашими столовыми приборами. В Эквестрии они такие же?
 
 Дэш отвечает, что такие же, а обращается здорово потому, что в другом случае их наличие в Эквестрии не имело бы смысла. Дэш смотрит на тарелку с салатом, оценивающе присматривается к твоему телу и замечает, что на двоих в тарелке маловато.
 
 Значит буду тот суп и всё остальное что найду. Хоть попробовать салат можно будет?
 Мне больше интересно другое (я-то как раз любопытный в отличие от некоторых), почему поньи приборы получаются приспособленными для существ с руками и пальцами, а не для управления копытами и ртом.
 
 Дэш кивает: попробовать — можно. Она задумывается, поднимая взгляд к потолку, и дует на радужную чёлку, полезшую было в глаза. Наконец, она отвечает, что никогда особо над этим не задумывалась; так было всегда. К тому же никаких особых проблем с манипуляцией тонкими предметами у пони не возникало, так как единороги и аликорны могли магией касаться предметов с ювелирной точностью, да и забывать про копытогенез не стоило. Предупреждая возможные вопросы, Дэш говорит, что копытогенез — это врождённая способность всех пони удерживать копытами предметы с помощью слабого магического поля. Кстати, откровенность на откровенность, ухмыляется она. Что за "табуированные человечьи штуки" хранятся на ЭВМ?
 
 Накладываю себе в тарелку немного салата, съедаю. Оцениваю. Потом беру суп.
 «Всяческие фотографии человеческих самок без одежды, видео совокуплений и всё такое.
 Как-нибудь могу показать склад этого добра, но вряд ли цветную лошадку все это заинтересует. Или ты хочешь показать Твайлайт свою яйцеголовость, поразив её знаниями ксенобиологии?
 Кстати, завтра же выходные. Как ты смотришь на поездку в далёкий лес, где можно будет полетать? Палатка есть, спальник тебе тоже найду.»
 
 Слова про обнажённых самок Дэш пропускает, но спрашивает, что такое "видео" и зачем тебе эти самые "видео" совокуплений, если можно найти особенного человека. Когда же пегаска услышала про лошадку, она нахмурилась и сказала, что Рэйнбоу Дэш не какая-то там лошадка, а пони. Упомянув про её яйцеголовость, ты добился того, что Дэш отвернулась от тебя, оставив тебе на лицезрение свои хвост и гриву. Но твоё предложение про поездку её заинтересовало, хоть она и постаралась не подать виду.
 
 «Извини, не хотел обидеть. Неужели ты и правда думаешь, что я считаю такую крутую пегаску яйцеголовой? А видео — это движущаяся картинка, как в телевизоре.»
 Дождавшись исчерпания неприятного эпизода, начинаю размышлять вслух: хороший лес я знаю, там есть замечательная полянка у родника и несколько квадратных километров без людей для полётов. Вот только как туда добраться с Дэш? Нужно ехать на поезде и на автобусе, а пегасам не стоит попадать на глаза кому попало...
 
 Дэш берёт тарелку с салатом и ест, по-прежнему не поворачиваясь к тебе.
 
 «Впрочем, если ехать поздно вечером, а тебе спрятать крылья и голову, то проблем не будет. Так что разберёмся, если что...
 Слушай, давно у тебя спросить хотел, «Радужный удар» — это ведь преодоление звукового барьера, да? Что ты чувствуешь в тот момент, когда радуга появляется?»
 
 Дэш резко оборачивается к тебе и спрашивает, откуда ты узнал про Радужный Удар. Её прищуренные глаза не сулят ничего хорошего.
 
 «Конечно знаю, ты ж мне сама рассказывала, когда мы лётчиков обсуждали! Волны радуги, восторг толпы и всё такое — неужели я забыл бы? А что, что-то не так?
 Ммм... А, ну да. Забей.
 Но про ощущения всё-таки расскажи, пожалуйста. Я-то, в отличие от тебя, яйцеголовый в чистом виде.»
 
 Дэш краснеет и отвечает, что Радужные Удары не совершаются на публике, да и волны радуги совсем не радужные. Перебарывая несвойственное ей смущение, она поражается, как столь зажатая во многих отношениях раса может спокойно говорить о таких интимных вещах.