Хроники Ахронизации

ХРОНИКИ АХРОНИЗАЦИИ

ДИВИЗИУМ ПЕРВЫЙ. ГЕНЕЗИС

Гул двигателя встречал меня каждое утро, как верный товарищ, постоянно пытающий себя непонятным ему дружеским долгом. Он не знал, что существует в качестве дополнения к работе двигателя - он был уверен, что суть его бытия заключается в постоянном жужжании. Наверное. Мне так кажется. У меня мало опыта в общении со звуками.
Иногда он сопровождался гулом увлеченного разговора за дверью. Тут уже было больше разнообразия - интонации скакали, разговор прерывался и начинался снова. Наверное, поэтому гул двигателя завидовал ему.
Все эти мысли приходили мне спросонья, как будто я сама только-только запрыгивала из мира звуков в человеческое тело и наполовину продолжала свою звуковую жизнь.
Но с этим пробуждением мне всю мою сонную личность разогнал звук пугающе-агрессивный. Несколько мгновений ушло на то, чтобы я узнала вой сирены.
Прошло еще одно мгновение, и в помещение ворвался человек с безумными глазами.
- Дыра! Прямо! Не можем! Вставай!
Эти четыре слова и одна частица сразу прояснили мне всю ситуацию и заставили вскочить. Далее, буквально мгновением позже я нацепила на макушку берет и рванула в коридор.
В коридоре меня сопровождал поднявший меня человек и на бегу разъяснял произошедшее подробней:
- Приборы молчали. Длат стоял на дежурстве всю ночь, клянется, что ничего не, - пауза, отдышка, - усмотрел. А сейчас она на весь экран. Ой - уф - жирная какая! Сама увидишь.
На очередном повороте мы заскочили в низкую дверь квантовой кабины. Она встретила нас знакомым голубым свечением, струящимся непонятно откуда - аварийные лампы на потолке горели ярко-красным, а экраны неуверенно мигали зелеными квадратами. Я почему-то на секунду улыбнулась этой светомузыке, но сразу же оправилась и склонилась над пультом управления.
Каждый раз значения кнопок и рычажков на нем неумолимо менялись, и каждый раз нужно было приводить мысли в порядок и включать интуицию. И именно с этим у меня сейчас были проблемы - в голове почему-то четко висел образ громко тикающих часов.
Тут мне будто чем-то крепко врезали по затылку, и затекшие пальцы свело мощной судорогой. Они сразу же потянулись к пульту, и через секунду (секунды, мгновения...) начали свой безумный танец.
Потом я подняла взгляд на экраны, не снимая рук с панели.
- Временка.
- Вижу... - вдумчиво проговорила я и потянула за длинный и кривой рычаг. Временная аномалия. Кто бы мог подумать.
- Куда хоть?
- Сам смотри.
Человек поравнялся со мной.
- Слу-ушай, так это... Не просто временка.
Я вопросительно посмотрела на него.
- Вот, четвертый и седьмой сектор. Забудки. Причем хряк его знает какие. Как будто наросли на жирной.
- Как тебя зовут?
Человек нахмурился и как-то мрачно проговорил:
- Керва.
Я только кивнула.
Люди, обслуживающие отсек с квантовой техникой, менялись каждый день. Нет, не по сменам. Просто - менялись. Как и кнопки. Люди - кнопки?
Эта мысль сопроводила меня в пространство аномалии.

. . .

Как только внутреннее напряжение спало, я начала разбираться. Глаза закрыты. Ноги, руки... на месте. Медленно, осторожно ощутить тело. Теперь пошевелить пальцами левой руки... Осторожно.
После всех процедур и, как результат, полного удостоверения в том, что я все еще нахожусь в человеческом теле, мне можно было открыть глаза.
Сначала меня встретила темнота, но тут же отошла на задний план. Из нее неожиданно проступили какие-то дурацкие образы светящихся звездочек, планет, комет с хвостиками. Как в детских комиксах, как в астрономии для дошколят... Я съежилась.
Образы мерцали, танцевали у меня в глазах, но вроде бы оставались на одном месте. Под их пляски в голове так же плясало непонятное, странное, слово, которое никак не хотело складываться в буквы. Ф-ф, ф-р...
Думай, думай.
Фосфор!
Я дернулась и окончательно ощутила реальность вокруг себя.
Сейчас будет самое страшное и болезненное из ощущений квантонавта - инфоприлив. Твой личный Большой Взрыв в мозгу, когда вся реальность с ее деталями и прихотями сжимается в невероятно маленькую точку сознания новоприбывшего, оставляет там свой исполинский след и беззаботно возвращается на место. Я попыталась расслабить побитый разум по советам одного безбашенного товарища, чтобы легче перенести этот роковой момент.
Вот уже сейчас...
Я чувствую, как информационная волна несется ко мне на всех возможных скоростях. В следующую секунду она...
Не захлестнет меня?..
Волна лишь обогнула мое сознание, образовав странную полую сферу со мною внутри. Перед глазами мелькнули образ какого-то черного объекта странной продолговато-граненой формы, наложившийся на бутафорский космический пейзаж перед моими глазами, и будто бы чья-то ироничная улыбка.
Из темноты прорезался голос.

ТЕБЕ НЕ СВЕЗЛО, СЕСТРА. НО, КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ПОЛИГОН. ТЕБЕ НЕ СВЕЗЛО.

. . .

Откуда я взялась? Сложновато сказать. Я искала как-то в свое время корни собственного существования. Одни вели в мое появление как результат достижения информационной сингулярности некоей расой пятимерных существ, обладающих коллективным разумом. Если бы вы могли их увидеть, вы бы назвали их насекомыми, которых будто постоянно кто-то манит на свет с пяти разных сторон и одновременно преломляет их полет треугольной призмой. Попробуйте это представить и посмейтесь вместе со мной, да.
Другие данные свидетельствовали о каком-то Пространстве, скрытом за непроницаемым полотном Вселенной. Здесь фигурировало только слово "Пространство" с большой буквы и такое вот его размытое описание. А еще слово "Джылшhjаммтъюъ". Я серьезно. Я даже не помню, откуда взяла эту информацию.
Еще я знаю, что появилась в результате политического конфликта на небольшой планетке в окрестностях звезды Пси-Два. Возмущенный народ сознательных кристаллов с тремя ногами и одним фрактальным щупальцем добивался раскрытия секрета древнейшего артефакта, хранившегося в обители кристалла с двумя фрактальными щупальцами и 3.14 ногами. Нет, число Пи здесь ни при чем, даже не думайте. Так вот, когда они наконец заполучили артефакт, в их власти оказалось...
Неинтересно? Ну-ну, не кривите лицо.
Да, а одна из версий говорит, что я родилась на планете Терра, она же Земля, она же Ккыhfamnд-14. Я выросла на окраине города Москвы пацанистой девчонкой, любившей играть с устройством мира и тем, как его понимать. Терранке-мне нравилось могущество механизмов и мощь человеческого организма. Подростком я носила рыжую челку на один бок и брила башку до одного сантиметра на другой, а еще знала очень много интересных людей. И, как ни иронично, именно на Терре мне пришлось замкнуть свои поиски происхождения - получилось это настолько легко, что все вопросы сразу отпали. Теперь этот текст пишет на планшете в нужный момент времени та интригующая терранка, от которой так странно веет космосом - и сама укрепляет нарочно для этого созданную квантовую аномалию. А я могу спокойно бороздить просторы мультивселенной в поисках острых ощущений. Но сейчас, пока мы совершаем долгий перелет между реверсивными вселенными, давайте я расскажу вам несколько историй.


Звездная система Пси-Два. Поле 119-52. Квалирялий Сомна.

Неожиданный отблеск отчетливо ощутился на какой-то из моих больных граней, опаленных нещадным излучением нашего Светила. Я молча пустил вектор своей манипулы поверх докучающего места, но отблеск не прекратился.
Я встал из уютной ячейки, поочередно размял все три ноги, все еще вздрагивая от заставшего меня врасплох одним утром пронзительного хруста. Но эхо того времени уже почти вышло из моего организма, и через три цикла все будет спокойно - так мне сказали в регенерационном центре. У меня есть поводы верить этому.
Меня зовут Сомна. Точнее, вы можете меня так звать. Я почти самый обыкновенный квалирялий, ничем не отличающихся от своих собратьев - не считая, конечно, того мерзкого Двухманипульного. Ну, анатомически. А по роли бытия на мне лежит ответственность конструирования случайных путевых импульсаторов. Я с удовольствием расскажу, что это такое.
Мы не ощущаем расположения звезд за пределами нашей звездной системы с помощью органов чувств. Их излучение рассеивается по дороге к нам, а то, что остается сконцентрированным - мы не можем запомнить и осознать.
Но мы знаем, что другие звезды есть. Это знание было дано нам с нашими телами. Мы решили, что раз мы парим в пространстве со своим Светилом, то и другие звезды, хоть и невероятно маленькие по сравнению с Нашей, тоже должны парить в своих маленьких пространствах. Это было наше Первое Решение.
Наше Второе Решение было таким - если мы хотим туда попасть, мы должны сделать так, чтобы наше пространство показывалось в их пространство, но в гораздо уменьшенном виде. Но мы не знали, насколько уменьшенном - поэтому нам ничего не оставалось, кроме как возводить случайные сужающие конструкции во всех направлениях от нашей Обители. Когда мы только хотели принять Третье Решение о том, что истинно и осознаваемо лишь пространство вокруг нашего Светила, появился Двухманипульный - тогда он называл себя Альгер.
Альгер провозгласил, что примет Третье Решение, и оно гордо перешагнет предыдущие два. Он говорил, что из-за его двух манипул он смог осознать Нечто, могущее освободить нас из привычного нам пространства. И он выполнил свои обещания - он сам доказал их правдивость, отправившись к другой звезде и вернувшись с помощью равноконечного (так он назвал импульсатор, не сужающий и не расширяющий) импульсатора.
Но он разрушил нашу цепочку коллективных решений. Его импульсаторы не были сужающими, чтобы помещаться в далекие маленькие пространства, или расширяющими, чтобы оттуда возвращаться - и вскоре все Коллективы сделали вывод, что он действительно научился перемещаться, но между двумя равноценными пространствами, одно из которых - Наше.
А это могло значить только одно - прямо рядом с Нашим есть Чужое пространство, угрожающее бытию и структуре Нашего. Мы объявили необходимость его уничтожения. Это было нашим Четвертым Решением.
Единственными его проявлениями были Альгер и его Нечто. С Альгером справились быстро, изгнав его через его же импульсатор и разрушив последний; но Нечто никак не поддавалось - мы просто не могли его найти, а после поисков понимали, что во время них были в Нечте, и Пятым Решением было решено, что Нечто - и есть Чужое пространство.
Тогда мы воздвигли самый большой сужающий импульсатор от того места, где мы искали Нечто, и активировали его.
В тот момент все сказали, что Прозрели. Прозрение показало нам только один момент - как ярко-красная молния вырывается из импульсатора и устремляется в черную глубь Космоса, а сам Космос усеян мириадами звезд, и они собираются в созвездия, как вершины наших граней, и наша звезда тоже рассыпалась еле видимой ничтожной бусинкой в этом танце галактики, и настолько мы были поражены этой взрывающей все вокруг красками красотой, что тут же ринулись в импульсатор, и вслед за молнией отправились в просторы Черного Космоса, все больше ощущая свет нового Прозрения.
Мы.
Все Коллективы, о которых я говорил мы, потому что память о Единстве до сих пор сохранена в самых моих сокровенных гранях, тогда отправились в Бездну.
А я теперь один. Единица.
Вчера, на закате, я случайно соединил два сужающих импульсатора так, что они соприкасались своими узкими концами, и при их активации одного из них на моей ноге доросло еще несколько новеньких граней.
А сегодня утром я закончу отращивать вторую манипулу, чтобы активировать оба импульсатора одновременно.
А потом я наконец смогу попасть к Нам.
Шестое решение замкнет круг.

. . .

Я искренне рассмеялась, от греха подальше опустив чайник обратно на стол. Рамви таращился на меня, как действительно на что-то выходящее за рамки человеческого понимания.
- Не бойся, теперь все будет более или менее понятно. Не перенагружайся. Мне просто нужно было посмотреть твою реакцию.
Из меня вырвался еще один подлый смешок. Кучерявый навигатор отвел взгляд и глубокомысленно запустил руку в свою шевелюру. Я в очередной раз про себя усмехнулась тому, что не могу понять, как эта волосня не мешает ему смотреть на приборы.
- Да я же вроде понял. Сомна - и есть Аль...
- Воу, воу! Не надо озвучивать. Так неинтересно. Подумай так, чтобы я не узнала, что ты для себя решил.
Воцарилась тишина. Я пожала плечами, зачем-то пнула черным ботинком стул и пошла за чашками.
По моему возвращению я обнаружила, что товарищ Рамвайтер, не вынимая руку из шевелюры, достал блокнот и другой рукой что-то в него увлеченно записывает. Я как бы невзначай заглянула ему за плечо, он театрально пододвинул локоть, загораживая мне обзор, и пододвинул блокнотик к себе, не переставая писать.
Чай тут же оказался разлит по чашкам, и в прохладном воздухе буфета стал витать диковинный аромат трав со всех концов сектора Сальвии. Любителем собирать всякую ярко пахнущую растительность и иногда живность был у нас гнерит Лейвенколь, ксенобиолог, убежденный и прихотливый, как и все гнериты. Благо именно что трав у него было действительно много, он часто делился теми, из которых можно сделать что-то употребимое путем доведения аш два о до температуры ста градусов (или аналога этой физической константы). Заварить можно было много всего вкусненького, в общем. А хороший чай да ладно сшитое полотенце, как известно - лучшие товарищи покорителя галактик.

На этот раз не будет слишком пространных описаний и глюков в пространстве-времени на пару с информационным полем.
Здесь все просто - отчаянная бригада исследователей, амбициозная терранка во главе экипажа и просторы Мультивёрса. Введение в курс дела? Пожалуйста, без всяких осложнений.
Акхем.
"Мультивселе́нная (англ. multiverse, meta-universe) — гипотетическое множество всех возможных реально существующих параллельных вселенных (включая ту, в которой мы находимся). Представления о структуре такой мультивселенной, природе каждой вселенной, входящей в её состав, и отношениях между этими вселенными зависят от выбранной гипотезы."
Старенькая цитата из архива многолетней давности служит верную службу в деле объяснения нюансов нашего путешествия.
На самом деле, ерунда это все. Вся мультивселенная - совокупность всех информационных матриц (цельных наборов физико-логических базисов), производящих автономно развивающиеся ноопространства, каждое из которых привязано к определенному типу сознания, с поправкой на адаптивную деформацию каждой матрицы при восприятии чем-то чужеродным.
То есть, теоретически, нам открыто вообще ВСЕ. Мы можем увидеть что угодно, если сильно захотим. С расстояниями проблем нет - устройства модуляционно-пространственной эксплуатации умеют сворачивать пространство так и эдак. Но на деле вся эта многомировая структура оказалась настолько сложной, что для перемещения между каждой из этих матриц нужно генерировать новую научную теорию и логическую парадигму. А старая отбрасывается в качестве информационного мусора - так что мы даже не знаем, откуда появился наш корабль и с чего мы вдруг вообще решили отправиться в это путешествие. То есть, эта информация была записана в каком-нибудь бортовом журнале, но многочисленная деформация сделала ее абсолютно бесполезной и невозможной к восприятию. Как и большинство информации о наших личностях в наших собственных мозгах.
Вот и живите теперь с этим.
Зато можете быть спокойны - на этом странное и трансцендентальное прерывается на довольно продолжительное время.
Я улыбнулась и пустила легкую рябь по поверхности красного, как магма, чая, и сделала небольшой глоток. За глотком последовало приятнейшее ощущение внутреннего очага, который, ты точно знаешь, будет согревать тебя от этого момента до скончания времен...
- Отличный чай. - вынесла я вердикт, опустив чашку на стол прямо поверх каких-то схем и диаграмм, которые Рамви решил изучить после раздумий над моим повествованием. Под чашкой на голографическом столе образовался просвет, обнажающий кружок постоянно переливающегося металла. Залюбовавшись на этот просвет, я вздрогнула от того, что носящиеся туда-сюда схемы внезапно исчезли с поверхности стола.
Еще один акт молчания прервался репликой закончившего работать навигатора:
- Только что мы вошли в зону постоянной информационной деформации. Хорошо полетали, Клина.
Ан нет, соврала. У нас, все-таки, без этой ерунды никак.
- Хорошо полетали, Рам.

Достаточно было один раз моргнуть - и обстановка вокруг сразу преобразилась. Наливистый металл палубы корабля сменился упругой и мутной слизью рыжеватого цвета, а Рамви и вовсе пропал из моего поля зрения.
Я не нашла своего тела. Я поняла, что воспринимаю пространство внутри корабля совершенно ясно и четко, понимаю каждую его деталь и знаю ее местоположение...
Конечно! Корабль, любимый Альтерион был моим телом. Я чувствовала на своей обшивке лихой солнечный ветер, а звездная пыль приятно щекотала мое обзорное окно.
Тут я ощутила близость метаморфозы. И действительно, мои ожидания подтвердились - углы корабельного корпуса сгладились, а сам он начал принимать форму чуть вытянутой навстречу космическому пространству гиперсферы...

- А-ай!
Послышался лязг, скрип и какое-то шипение. Я обнаружила себя распластавшейся на полу буфета, с левой ногой в его стене. По невероятному стечению обстоятельств стена оказалась полой с небольшим количеством проводов, а сама нога угодила прямо в конденсирующее отверстие, шириной аккурат с мою щиколотку.
Попытки ее оттуда выдернуть вместе с ботинком не принесли никакого результата, и мне пришлось в течение нескольких минут корячиться, вытаскивая ногу из ставшего жертвой гиперпространственной аномалии предмета обуви.
В итоге долгожданная пятка наконец показалась из недр нашего судна. Я опустила многострадальную ногу на пол, ощутив, что он какой-то неестественно горячий.
В дверях буфета показался Рамвайтер. Шевелюра его была растрепана еще сильнее, чем обычно.
Подогнув голую пятку под ногу, не лишенную обуви, я приподнялась с пола и повернула голову в сторону навигатора.
- Мы где?
- Космопорт звездной станции Бринт-1. Нас выудили прямо из аномалии.
Только сейчас я ощутила жуткую боль в затылке и потерла его рукой. Это я об пол навернулась. Будет шишка.
- Бли-ин... То есть да, хорошо. Станцией владеют коммуникабельные существа или опять какие-нибудь полуразумные инфракрасные узоры с завышенной самооценкой?
- Люди, Клина. Люди.
Я мгновенно вскочила с пола, да так, что Рамви даже отшатнулся.
- Улетаем.
- Что, прости?
- Сваливаем! Отсюда! ВЫПОЛНЯТЬ!
Последний выкрик был перебором, так как полномочий командира у меня на самом-то деле и не было - но на бедного парнишу он подействовал хорошо. Задастся вопросом, почему сваливаем, он, наверное, уже в нескольких световых годах от станции. Я отвечу. У меня есть ответ.
Как бы ни пропадала и появлялась информация у меня в памяти, одно я знала всегда и точно - в космос я бежала от людей. По ночам мне снились кошмары про их принципы и цели, и то, как они этих целей добиваются. Если я выпью что-нибудь галлюциногенное от Лейвенколя, мне почти всегда обязательно мерещатся толпящиеся, обсуждающие, осуждающие люди. Без всяких рассуждений я знала, что среди людей мне делать нечего.
Звездная станция за окном удалялась с неизбежной скоростью. На секунду мне показалось, что она подмигнула мне каким-то своим сигналом.
Рука потянулась к недопитому и уже остывшему вулканически-красному чаю на буфетном столе.

Пальцы невольно выстукивали по стеклу иллюминатора очередную незнакомую мелодию. В ней не было ничего загадочного или взывающего к раскрытию тайн - она была незнакомой настолько, насколько может быть незнакомым полузабытый дурацкий мотив, услышанный когда-то по радио в такси; или неприметный знакомый с незапоминающимися лицом и именем, который умудряется выпадать из памяти, продолжая появляться в каждой шумной компании. Ничего странного.
Я перевела взгляд на космическое пространство за стеклом. Перестав стучать, я похрустела пальцами и сквозь иллюминатор стала обводить указательным полурасплывчатые очертания какой-то далекой туманности, налившейся почти пульсирующим малиновым цветом. Сколько миллиардов лет она видела в своей вселенной - рождение и смерть звезд, зарождение и гибель цивилизаций... И ни одного года она не увидит вне нее. И по какому-то нелепому совпадению мы можем увидеть то, чего никогда не суждено этой туманности. И вот теперь, что ценнее - ее красота миллиард эпох в созидающем пространстве или постоянно находящаяся под вопросом красота нашего сознания?
- Красотай для одних - агония для других, так-той.
Лейвенколь, медленно занеся свою ногу над металлическим полом рядом со мной, рывком опустил ее вниз. Бесшумно.
- А нашей агонией, болямий наших тел, я предположуй, любуются некие сущностий, чье бытией подобных болей не знает. И не видит в этом злай, так-той.
Я закрыла глаза. Да, появлению такой туманности могла предшествовать смерть звезды.
- Вот скажи, Лейвенколь. Одна из теорий гласит, что сознание есть у каждого конкретного понятия, и именно поэтому мы можем их воспринимать. Но если понятие не может субъективно ощутить, подтвердить то, что оно и есть, допустим, стул или звездный протуберанец - разве это не выводит все это дело на один уровень с небытием? То есть, если бы я никак не могла засвидетельствовать, что я - человек...
- Я понял тебя, не продолжай. Подождий.
Я обернулась. Лейвенколь поднял продолговатую голову куда-то вперед и вверх, выпрямив полупрозрачные пластины по бокам.
- Иметь сознанией недостаточной, нужно иметь восприятией. Восприятией без сознания рождает животноей, сознанией без восприятия... Той, о чем тый говоришь.
Повисла недолгая пауза. Что-то гудело внутри корабля.
- Восприятией открыто наружуй. Мы источаем его вовней-к-яе, - тут Лейвенколь произнес несколько чисто гнеритских звуков (от которых в моей голове будто бы протекло множество холодных ручейков, заставив тело содрогнуться), но сразу же спохватился - И можем добавлять к чужомуй, формируя всей вещий. Ты знаешь, Кли-инай. А когдай сознающая сущность лишенай восприятияй, мы сотворяем егой в ней. И она начинает ощущать нашими ощущениямий. Такова справедливость существованияй, так-той.
- Спасибо, Лейвенколь, я поняла.
Гнерит бросил на меня последний, как мне показалось, доброжелательный взгляд, и, ловко перебирая пятью паучьими ногами, направился дальше по своим делам.
Все эти схемы. Никак не покидает стойкое ощущение, что любые законы мироздания и Вселенной не могут умещаться в набор условных алгоритмов, составленных на основе обыкновенных логических принципов. Так думается, пока не начинаешь рассматривать отдельно каждый элемент этих схем - тут-то и начинаются загадки действительности. Простые логические, чуть ли не арифметические схемы уже не могут ответить на вопросы "что такое восприятие?" или "откуда берется сознание?" и все такое. Наверное. Очень хочется так думать.
Получается, если верить Лейвенколю, что эта туманность сейчас любуется на себя моими собственными глазами.
Что же, надеюсь, тебе не слишком неуютно видеть себя из глаз такого маленького существа. Хотя, наверное, ты привыкла.

Прогулка по коридорам Альтериона, тянущимся вдоль корпуса, помогла развеять тяжелые мысли и настроиться на достаточно беззаботное восприятие действительности. Всяческого рода жужжание доносилось со всех сторон, обволакивая и погружая в странное ощущение космического пространства; ощущение, наводящее на вполне конкретную мысль о том, что ты летишь в неимоверно огромных пустотах Вселенной, и направление твоего движения ничего не значит, ведь все равно ты так или иначе окажешься посреди безграничной пустоты, пусть даже и с какой-нибудь планетой или еще чем-нибудь под боком.
Мысль дурацкая, на самом деле, но вполне соответствующая этому настырному жужжанию. Наверное, надо научиться слышать в нем что-то хорошее и откровенное.
Что гостеприимней - мерцание знакомой звезды или равномерный свет электрической лампы на палубе собственного космического корабля?
Нет, хватит на сегодня межзвездных переживаний. Хочется чего-то приземленного. Или хотя бы подходящего на такую роль. Где бы такого найти?..
Мысль пришла сама по себе, и я, чеканя шаг по звенящему металлическому полу, направилась в биосферу Лейвенколя.
Ксенобиолога не было на месте - наверное, перебирает какие-нибудь архивы - и я решила насладиться разнообразием планетарной живности самостоятельно.
Осторожный шаг в блестящую сферу, окаймленную зелеными сосудами - и все вокруг ожило. Замелькали причудливые пейзажи, грянули чьи-то ревы, щелчки и мычания, запахло грозою. Наконец все стихло, внутренняя сторона сферического аппарата замерцала равномерным зеленым светом, и меня поприветствовал многообещающий голос:
"КАЛИБРОВКА ЛОКАЛЬНОЙ БИОСФЕРЫ ЗАВЕРШЕНА. ПРИЯТНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ."
Я благодарно кивнула в ту сторону, откуда, как мне показалось, исходил голос, и медленно опустилась в кресло оператора.
Мне было вполне знакомо устройство этого девайса, и базовые элементы управления я знала наверняка. Так что первым делом была нажата кнопка "Планетарный перечень" на правом подлокотнике кресла, и среди бледной зелени экрана биосферы высветился голографический ряд из некоторого количества самых разных на вид планет.
Я пролистала несколько откровенно неинтересных миров и остановилась на симпатичной планетке с огромным количеством материков, равномерно разбросанных по океану - будто раньше материки выглядели нормально, но кому-то не понравилась такая грубость в организации суши, и он решил навести красоту.
"СИНХРОНИЗАЦИЯ ЛОКАЛЬНОЙ БИОСФЕРЫ С БИОСФЕРОЙ ПЛАНЕТЫ JJO-9."
Через несколько минут синхронизация была завершена, и предо мною предстал завораживающий желтоватый пейзаж. В золотой атмосфере пылала чуть красноватая звезда, а до самого горизонта простиралась испещренная оврагами и усеянная глыбами да булыжниками местность. Иногда между оврагами можно было заметить перекинувшиеся растения с угольно-черными стеблями, красующиеся продолговатыми и узкими золотыми лепестками, которые сами тянулись сначала вроде как к звездному свету, но потом повиновались стеблю и устремлялись вниз, в овраг.
Неподалеку виднелась невысокая полусферическая конструкция из этих стеблей, судя по всему, каким-то хитрым способом выращенная. Как только я обратила на нее внимание, оттуда, выпрямляясь в неожиданных пропорциях, вылезло долговязое существо с неопределенным количеством тонких и вытянутых конечностей и длинной, суставчатой шеей с небольшой круглой головой на конце. Голова также была увенчана крупными жвалами, служившими существу, судя по всему, еще и хватательным инструментом.
Создание выпрямилось в полный рост, достигнув в итоге высоты где-то в семь-восемь метров, вытянуло шею к золотой звезде и грациозно направилось в желтоватую дымку поотдаль. Я решила последовать за ним.
Как только я аккуратно повела пальцем вперед на сенсорной панели и моя точка обзора сдвинулась с места на несколько шагов, существо, заставив меня вздрогнуть, резко встало на месте и повело головой на жутковатой шее.
Оно заметило меня. Казалось бы, что здесь не так? Проблема была в том, что на техническом уровне это невозможно - визуальный фантом биосферы не является вообще телом какой бы то ни было природы. Он является совокупностью квантовых флуктуаций, создающих иллюзию детерминированности пространства в четко ограниченной области, не находясь в этом пространстве ни на каком из уровней. То есть, обнаружение его кем-либо в рамках определенного пространства невозможно в принципе, без всяких эмпирических и исследовательских допущений.
Тем не менее, я насторожилась. В конце концов, мне могло просто показаться, а объектом внимания существа могло оказаться что-то другое; и вся эта тревожная мысленная тирада была ни к чему.
Но когда я убедилась окончательно, передвинув точку обзора чуть левее и обнаружив, что существо повернуло голову за мной, мне стало совсем не по себе.
В следующую секунду шлюз аппарата распахнулся, и я увидела - в лучших традициях жанра - взъерошенную голову Рамви и его же встревоженную, запыхавшуюся физиономию.

. . .


I

Неизмеримое количество времени мы падаем в чрево Великого Аттрактора, появившегося изниоткуда и затягивающего вникуда. Мы практически лишены всех своих трансцендентальных понятий и способностей, так как Великий Аттрактор неспособен их понять. Он уверен, что если я вижу существо - то и оно видит меня - и он сделал так. Он знает, что кусок металла не может просто взять и пропасть вникуда - и так и есть, наш корабль медленно и понятно движется по прямой траектории вглубь Аттрактора.
Чем больше мы приближаемся к его центру, тем меньше понимает наше сознание. Недавно я потеряла чувство четырехмерного пространства, а сейчас, судя по всему, перестаю понимать, как сознание может существовать вне биологически обоснованных форм жизни. Как мы выяснили, в данном случае, когда речь мдет о теоретических представлениях, исходной точкой сжимания понимания становится наше сознание, а не некое единое сознание Аттрактора. Но вместе с тем физические свойства окружающих объектов зависят от его представлений о реальности - довольно скудных, что и создает все проблемы.
Рамвайтер сказал, что это некоторого рода информационная аномалия, обладающая абсолютным воздействием на физическое пространство. Это было бы не так печально, если бы сознание не входило в рамки этого пространства - опять же, по представлению злосчастного Аттрактора.
Квантовый отсек говорит, что при должных усилиях мы все же сможем подавить информационное поле аномалии, пока подавляющим фактором является сложность сознания. То есть, выходит, что упрощение сознания вторгнувшихся в пространство Аттрактора - результат действия его иммунитета. Что же, будем надеяться на лучшее.


II

Почти у всего экипажа начались спонтанные приступы потери памяти из других реальностей Мультиверса. Я уже не знаю, например, как связана моя персона и планета с неприятным названием Терра. Лейвенколь потерял свой забавный акцент... Вместе с возможностью говорить на понятном нам языке. Сейчас он сидит, не вылезая, в помещении биосферы, пытаясь, наверное, в отчаянии восстановить ее функции. Или как-то вытащить нас отсюда.
Я уже четко ощущаю силу, тянущую нас всех куда-то в сторону. Мысли об этой силе забивают все мои любые другие мысли и умозаключения, и выстраивать связные логические цепочки становится все труднее.
Квантовый отсек начал периодически пропадать из перечня помещений корабля. Вместе с его экипажем. Мне кажется, они пытаются сбежать.


III

Почти все время лежу на полу, глядя в потолок и хмуря лоб, периодически массируя его руками. Иногда накатывает чувство почти панического непонимания происходящего, а один раз по делам показавшийся в коридоре Лейвенколь вообще вызвал приступ животного страха. Лежала без сознания несколько часов после этого. Не помню почти ничего, кроме последних эпизодов, и то смутно.
Квантовый отсек пропал полностью, теперь у нас есть только обыкновенные двигатели - и те не работают. Что вообще такое "антиматерия"?


IV

Хочется пить. И есть, поглощать и переваривать пищу. У меня странное тело. Слишком много деталей. Ткани, органы, отходы. Избавиться.


V

Я люблю двигаться.


VI

УПАДЕМ!


VII

ааамопганощмгннмгррр нрд р

. . .

Как только внутреннее напряжение спало, я начала разбираться. Глаза закрыты. Ноги, руки... на месте. Медленно, осторожно ощутить тело. Теперь пошевелить пальцами левой руки... Осторожно.
После всех процедур и, как результат, полного удостоверения в том, что я все еще нахожусь в человеческом теле, мне можно было открыть глаза.
Сначала меня встретила темнота, но тут же отошла на задний план. Из нее неожиданно проступили какие-то дурацкие образы светящихся звездочек, планет, комет с хвостиками. Как в детских комиксах, как в астрономии для дошколят... Я съежилась.
Образы мерцали, танцевали у меня в глазах, но вроде бы оставались на одном месте. Под их пляски в голове так же плясало непонятное, странное, слово, которое никак не хотело складываться в буквы. Ф-ф, ф-р...
Думай, думай.
Фосфор!
Я дернулась и окончательно ощутила реальность вокруг себя.
Сейчас будет самое страшное и болезненное из ощущений квантонавта - инфоприлив. Твой личный Большой Взрыв в мозгу, когда вся реальность с ее деталями и прихотями сжимается в невероятно маленькую точку сознания новоприбывшего, оставляет там свой исполинский след и беззаботно возвращается на место. Я попыталась расслабить побитый разум по советам одного безбашенного товарища, чтобы легче перенести этот роковой момент.
Вот уже сейчас...
Я чувствую, как информационная волна несется ко мне на всех возможных скоростях. В следующую секунду она...
Не захлестнет меня?..
Волна лишь обогнула мое сознание, образовав странную полую сферу со мною внутри. Перед глазами мелькнули образ какого-то черного объекта странной продолговато-граненой формы, наложившийся на бутафорский космический пейзаж перед моими глазами, и будто бы чья-то ироничная улыбка.
Из темноты прорезался голос.

ТЕБЕ НЕ СВЕЗЛО, СЕСТРА. НО, КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ПОЛИГОН. ТЕБЕ НЕ СВЕЗЛО.

Я аккуратно поднялась с кровати и оглядела свою комнату. Потолок и стены были усыпаны игрушечными светящимися звездочками и прочими космическими объектами, рядом стоял компьютерный стол с небольшим монитором. Миловидные деревянные шкафчики расположились вдоль синеватых стен. За окном мерцали окна хрущевки. У самого окна стоял неясный темный силуэт, тянущийся до потолка. Почему-то мне привиделся на нем галстук.

- Здравствуй. Объяснишь?

Силуэт шевельнулся и начал говорить хрипловатым голосом, причудливо меняя интонации.

- Конечно, объясню. Ты видела... многое, но многое забыла. Мы помогли тебе избежать некоторых неблагоприятных ситуаций и поместили в... кондицию, где ты сможешь реабилитироваться. Мы проводим некоторые... эксперименты в этом пространстве - поэтому ты вольна называть его Полигоном. Мы только что адаптивно передали тебе всю необходимую информацию для продолжения существования здесь. Рано или поздно тебя вызволят твои... товарищи. У тебя есть несколько интересных возможностей - поучаствовать в эксперименте или придумать свой, например; а также - понаблюдать за развитием твоего... альтер эго на этой планете, встроенного в ее информационное пространство, чтобы справиться с некоторыми... неувязочками.

Я нахмурилась.
- В каком формате - "понаблюдать"?

- Рано или поздно оно синхронизируется с тобой. Это работает так - ты вольна делать, что захочешь, а позже, перейдя в режим наблюдателя, можешь увидеть стандартное развитие событий, как если бы ты была обыкновенной жительницей этого пространства; а также косвенно воздействовать на сознание своего... "коренного" альтер эго до тех пор, пока оно не войдет в идентичную тебе цикловую позицию восприятия. Ты... поймешь со временем.

Я нахмурила лоб и кивнула.
- Спасибо.

- Обращайся.

Силуэт на мгновение приобрел четкие очертания - я четко разглядела офисный костюм и дипломат - и исчез.

. . .

Работать в этом пространстве было интересно. Я наблюдала за тем, как мой земной аналог рос пацанистой девчонкой в Москве, приобретал знакомые мне черты характера, эстетические предпочтения и заводил занимательные знакомства. Даже внешность постепенно начинала совпадать с моей во многих чертах. Иногда я подбрасывала ей куски информации, необходимой для синхронизации моего и ее восприятия, и все больше ощущала наше с ней единство. Вместе с тем я наблюдала за окружающей информационной структурой, за ее нюансами и устройством.
Я узнала, что любезно принявшие меня существа, называющие себя Операторами, проводят довольно специфический эксперимент. Основная его суть, как я поняла, заключается в выяснении минимального уровня усложненности потенциального восприятия пространства, при котором вообще может существовать сознательная, воспринимающая жизнь. Этому соответствует максимальная усложненность и замусоренность информационной структуры и еще куча всяких факторов, в которых можно долго копаться. Короче, если попонятней - насколько безнадежно низким может быть уровень восприятия существа и при этом насколько быстро оно выкарабкается из этого незавидного состояния на некие высшие уровни восприятия и сознания в условиях определенной информационной среды. В общем, надеюсь, вы поняли.
Полигоном они именуют дополнительное пространство эксперимента, где кто угодно творит что хочет. Здесь они и приютили меня, а также еще несколько заблудших вселенских путешественников. Есть основное пространство эксперимента, называемое Ноосферой - в ней проводится "чистая", важнейшая часть эксперимента. Ну и... в ней довольно скучно, но (!) именно из нее можно заполучить самую интересную информацию. Я перемещаюсь между ними свободно и по настроению - судя по всему, они никак друг на друга не влияют. Хотя стоило бы с этим, конечно, поэкспериментировать.

Полина много переживала, как и все самые настоящие люди. Она стояла перед огромным количеством разных выборов - и я, конечно, помогала ей их делать. Полина влюблялась, творила - как и в творческом смысле, так и в смысле "всякую херню", создавала себе проблемы, падала и поднималась, руководила. Я разделяла с ней все эти переживания, сближаясь с ней не только на каком-то там квантово-информационном уровне, но и на психоэмоциональном. Я любила того, кого любит она, и ненавидела тех, кого ненавидит она.

Сама же я потихоньку восстанавливала то, что потеряла после того происшествия с Аттрактором. Чтобы мне было с чем войти в знакомый мне, но не испробованный полностью мир в теле Полины. Большая часть информации была мной успешно восстановлена, и вы имеете честь ее лицезреть на этих страницах. Возможность перенести ее сюда мне дало то, что в одно прекрасное утро...

. . .

...В одно прекрасное утро, в небольшой квартире на окраине Москвы, где обширные пустыри соседствуют с недостроенными подземными парковками, обнажающими все свои кирпично-бетонные внутренности, я проснулась с четким ощущением, что я знаю, как устроено все вокруг.
Ощущение не покинуло меня и тогда, когда я тщательно умылась и протерла холодной водой затекшие уши.
Когда я насыпала себе кукурузных хлопьев и открыла дверцу холодильника за молоком, я наконец поняла, в чем подвох, стукнула себя по лбу и рассмеялась.
Аня, Великий Аттрактор, Левый Фронт, четырехмерная фазировка, Револьцовщина, Точка Консиенции, Казимир Малевич, Клина!
Синхронизация наконец была достигнута.
Мгновенное осознание целесообразности всего, что я делала до этого, застало меня врасплох, и я втыкала перед открытым холодильником до тех пор, пока он не запищал. Медленно захлопнув дверцу, я первым делом помчалась к блокноту и записала все, по-моему мнению, самое важное. Потом открыла список друзей ВКонтакте и пробежалась взглядом по людям, с которыми мне бы хотелось отдельно поработать.
В следующие несколько часов я гуляла по району, рассматривая хрущевки и раскладывая по полочкам полученную информацию.
Последние события до синхронизации были какими-то совсем фантастическими. Я помню, что с некоторой целью находилась в космическом пространстве, якобы вне ноосферы... По чьей-то воле? Все это было в каком-то дурацко-футуристическо-сайфай-формате, образы которого воспринимались совсем неубедительно. То есть сами мотивы моего помещения в космическое пространство вполне вписывались в знакомую мне картину вселенной, но то, чем исполнение этих мотивов сопровождалось, не вызывало никакого доверия.
Я помню стеклянный шарик, который я с определенной целью отдала Ане - человеку, который занимает довольно важную часть в моей жизни - с этим у меня теперь путаница насчет того, какую часть и какой жизни. Стеклянный шарик - носитель информации, веселые прогулки, наивная демагогия, вселенские откровения за поеданием шоколадных маффинов и распитием чая... Недоверие к себе, выискивание недоверия в других. Взывания к авантюрам, переживания по поводу неоправданных ожиданий насчет дорогого человека.
Все это странно переплетается, сжимается в один тугой канат и обвивает меня с ног до головы, затем ослабевает хватку и медленно спадает на пол, сливаясь с ним.
Я медленно вдохнула, затем выдохнула.
Я знаю самое важное.
Я знаю то, что настоящее приключение начинается именно здесь. В очередной раз. Посмеюсь над мыслью, что все наше существование является вечным началом настоящего приключения и ринусь ему навстречу. А у меня есть выбор?

. . .

Первое, что я ощутила в себе - это странное сияние, переливающееся между красным и лазурным. Затем моему пониманию предстало мое новое тело, готовое к использованию. Это прекрасно.
Верхняя его пирамида была увенчана всеми необходимыми мне знаниями о космическом пространстве. Каждая ее грань имела на себе подробную статичную голограмму окружающего меня космоса, и от изображения каждого значимого небесного тела на пирамиде тянулся лучик света к настоящему небесному телу. Верхняя пирамида должна была оставаться на месте относительно определенного градуса вращения, если я вращаюсь всем остальным телом.
Между верхней и нижней пирамидами шел корпус. Из корпуса ответвлялся сенсорный элемент, позволяющий мне воспринимать окружающее меня пространство.
Нижняя пирамида позволяла мне перемещаться в пространстве туда, куда я захочу.
Самая верхушка верхней пирамиды была увенчана сферой, генерирующей самые различные миры и позволяющей мне познать отношения Вселенных.

Я наслаждалась своим телом чуть меньше вечности, ощупывая абсолют и присматриваясь к сингулярности. Вскоре мне пришлось предстать перед моими возвысителями.

Мне рассказали о биологически ограниченном теле, способность находиться в котором я утеряла после падения в Великий Аттрактор. Мне рассказали о ссорах, перепалках, голосовых связках и мигрени.

Моя верхняя сфера потухла, я выругалась на весь ближайший сектор своим гребаным трансцендентальным голосом или что там у меня было и сказала им немедленно вернуть все как было, только без той херни с Катарактором или как его там.
Я ощутила кивок размером с несколько галактик. Это было жутко.

- А-ай!
Послышался лязг, скрип и какое-то шипение. Я обнаружила себя распластавшейся на полу буфета, с левой ногой в его стене. По невероятному стечению обстоятельств стена оказалась полой с небольшим количеством проводов, а сама нога угодила прямо в конденсирующее отверстие, шириной аккурат с мою щиколотку.
Попытки ее оттуда выдернуть вместе с ботинком не принесли никакого результата, и мне пришлось в течение нескольких минут корячиться, вытаскивая ногу из ставшего жертвой гиперпространственной аномалии предмета обуви.
В итоге долгожданная пятка наконец показалась из недр нашего судна. Я опустила многострадальную ногу на пол, ощутив, что он какой-то неестественно горячий.
В дверях буфета показался Рамвайтер. Шевелюра его была растрепана еще сильнее, чем обычно.
Подогнув голую пятку под ногу, не лишенную обуви, я приподнялась с пола и повернула голову в сторону навигатора.
- Мы где?
- Космопорт звездной станции Бринт-1. Нас выудили прямо из аномалии.
Только сейчас я ощутила жуткую боль в затылке и потерла его рукой. Это я об пол навернулась. Будет шишка.
- Бли-ин... То есть да, хорошо. Станцией владеют коммуникабельные существа или опять какие-нибудь полуразумные инфракрасные узоры с завышенной самооценкой?
- Люди, Клина. Люди.
Я мгновенно вскочила с пола, да так, что Рамви даже отшатнулся.
- Вы связь установили?! Всамделишные люди! Две руки, две ноги, кожа бежевая?! - было очевидно, что я только что описала себя, Рамви и еще нескольких членов экипажа, но для меня это все-таки имело особое значение.
Рамвайтер только кивнул головой, вместе с этим весь этот его взрыв на макаронной фабрике забавно качнулся и вернулся в исходное положение.
На глаза мне навернулись слезы. Тысячи раз я сама себя убеждала, что зацикливаться на одной-единственной форме жизни - неразумно и противоречит законам Мультиверса; сотни раз Лейвенколь пытался убедить меня в несостоятельности моей иррациональной любви к своему виду. Я давно уже позабыла это странное чувство, этот информационный островок, преследующий меня из вселенной во вселенную, но сейчас он всплыл вновь. Лица, выражающие понятные эмоции. Знакомые интонации в разговоре, плавная речь. И все это постоянно, стабильно, никуда не пропадает и не исчезает из воспоминаний, как это происходит у меня с Рамвайтером, от которого я помню четко лишь одну шевелюру - черты его лица постоянно ускользают из памяти. Я знаю о существовании его лица лишь потому, что запоминаю его тревожную мимику. Что уж и говорить об экипаже квантового отсека.
Вскоре, уже полностью обутая, я смело направилась к коммуникационному отсеку, полная решимости и желания увидеть знакомые очертания лиц и услышать заветную переливчатую речь.

Встретили нас приветливо и доброжелательно. Эта сферическая, с массивными антеннообразными конструкциями сверху и снизу станция была колонией, отмежевавшейся от Терры во время Пересдвига ее ноосферы в **15-м году и населенная людьми, пожелавшими покинуть эксперимент. Ведущим умам Терры дали разработать конструкцию эту станции, обеспечив всей необходимой информацией, и вскоре желающие переселились в свободную от любого стороннего информационного контроля станцию Бринт-1 рядом со звездой, называемой, собственно, Бринт. Здесь были свои "операторы", являющиеся уже людьми и постоянно сменяющие друг друга на основе народного голосования. В общем, все довольно мило и уютно. На первый взгляд, по крайней мере. Только Лейвенколю, Паваль-лашу (путешественнику-длажанину, засевшему у нас, можно сказать, автостопом) и Тамме (квалирялию, механику) пришлось терпеть некоторое недоверие - среди населения станции наблюдались легкие ксенофобские настроения. По понятным причинам.

Вскоре я, отмежевавшись от экипажа, бродила по просторам Бринт-1. Внутри станции был устроен целый город, внутри работало некое подобие метрополитена, а у ее стен по уровням, параллельно диаметру, были протянуты огромные коридоры-кольца с видом на космическое пространство. Они медленно вращались относительно друг друга, прямо как в фантастических задумках терральных конструктивистов начала двадцатого века. Самые нижние кольца были заняты техническим персоналом, средние кольца принадлежало всему населению станции, а верхние - ноо-операторам и приближенным управляющим органам.
Я была поражена этой конструкцией, мне и в голову не могло прийти, что человеческий разум способен на реализацию подобного. С восторженным выражением лица я ходила по станции, разглядывала лица проходящих мимо людей, рассматривала, как все вокруг устроено.
И, неожиданно для меня, мой торжествующий взгляд наткнулся на назойливо светящуюся надпись "КАФЕ". Я примерно вспомнила, что это такое, и уверенной походкой направилась туда.

В этом заведении было на удивление тихо по сравнению с основным холлом, что немного не соответствовало моим ожиданиям. Откуда-то доносилась приятная расслабляющая музыка, в воздухе витал незнакомый, но такой же приятный аромат. Большинство столиков пустовало, парочку из них было занято какими-то сомнительными личностями, а за одним сидела и что-то рисовала в блокноте, закусив губу, молодая девушка в ярко-красном берете и с рыжими волосами до плеч. Я решила подсесть к ней.
- Можно?
Девушка подняла голову, растерянно моргнула глазами, откашлялась и кивнула.
- Да, можно.
Я медленно отодвинула стул и присела на него. Постучав пальцами по металлическому столу, я решила лишний раз не растягивать тишину и протянула через стол руку.
- Клина.
Девушка положила пишущий инструмент на стол, и, посмотрев мне в глаза (я только сейчас поняла, что они у нее какие-то чересчур металлически-небесно-глубокие), крепко пожала руку.
- Аннияра. Но лучше Аня.
Я доброжелательно кивнула в ответ. Аня пробормотала себе под нос еще что-то вроде "Да, конечно лучше Аня" и вернулась за увлеченное рисование.
Мне пришла в голову мысль, что, возможно, все-таки стоит использовать это заведение по назначению и заказать чаю. Рядом как раз проезжал на одном гироскопическом колесе, судя по всему, кто-то вроде андроида-официанта, и я обратилась прямо к нему:
- Извините пожалуйста! Я хочу сделать заказ.
Андроид резко развернулся на одном месте и, еле слышно жужжа, подъехал к столику.
- Я вас слушаю.
- Один чай каркаде, пожалуйста.
Где-то на груди у робота загорелся красный огонек, и он послушно поехал выполнять заказ.
Моя новая знакомая в это время отложила блокнот и скромно зевнула.
- Ну, начнем рассказывать о себе всякое.
Вскоре мы разговорились. Я могла о себе рассказать только кучу разрозненной и непонятной информации, а вот Аня поведала мне массу интересных вещей о жизни станции, о населяющих ее людях и даже поделилась кое-какими довольно крамольными соображениями. Она рассказала, что некоторые обстоятельства указывают на то, что ноосфера станции все же контролируется теми самыми, земными Операторами, а операторы тамошние мало на что влияют и являются всего лишь медийными фигурами. А это означает, что на самом деле из эксперимента никто не вышел, и он продолжается всего-навсего в другом формате. Она высказывала эти мысли довольно осторожно, что дало мне повод думать, что все это на деле намного серьезней.
Через какое-то время я допила весь чай и получила сообщение, что мне надо явиться к зарегистрированному на нас жилому модулю и удостоверить свою личность. Я распрощалась со своей новой подругой, и мы договорились встретиться завтра здесь же, в это же время. Кажется, ей было много что мне рассказать.

Выходя из кафе, я вдруг поняла неожиданную вещь.
В разговоре с Аней было что-то такое, чего я не ощущала на протяжении очень долгого времени в общении с самыми разными существами. Это была искра доверия, какой-то... теплоты, что ли. Помимо довольно серьезных разговоров мы смеялись, обменивались какими-то дурацкими, на первый взгляд, шуточками. Помню странное выражение, которое сейчас подходит больше всего - "нашли общий язык", да.
Все это предвещало мне, судя по всему, множество интересных открытий. Ну как же - нам не привыкать!

. . .

Наслаждение всеми удобствами проживания в жилом корпусе было прервано обрывистыми возгласами, доносящимися откуда-то снаружи.
Я поднялась с кровати, хрустнув чем-то глубоко в своем хрупком человеческом организме, и подошла к окну. Стеклянные створки разъехались в разные стороны, стоило мне провести между ними расслабленной рукой.
Мне достаточно было лишь бросить взгляд на пространство за окном, чтобы понять, что происходит что-то серьезное и значительное влияющее на дальнейшее развитие событий.
Приличное количество чем-то явно возмущенных людей собралось посреди улицы. Сама улица, в свою очередь, была перегорожена конструкцией, которой здесь, судя по всему, в принципе не должно быть. Конструкция была похожа на причудливые баррикады - насколько причудливыми могут быть баррикады, возведенные на территории космической станции.
Над блестящим и бесформенным металлическим нагромождением провисали сияющие голубоватым светом провода, формируя эдакую защитную сетку. Самодельное силовое поле переливалось до самого полукруглого потолка гражданского кольца, удерживая за собой какое-то количество полицейских дронов.
То же самое было устроено и через некоторое расстояние от первой конструкции. В пространстве посередине и расположились, как теперь стало ясно, протестующие.
Слегка вслушавшись в упорно повторяемый лозунг, я отчетливо разобрала:
"НАСТОЯЩЕМУ СОЗНАНИЮ - НАСТОЯЩУЮ СВОБОДУ!"
Не теряя больше ни минуты, я натянула на ноги тяжелые сапоги, схватила со стола не менее тяжелую кобуру, на секунду задержавшись, косо нацепила черный берет и ринулась за дверь.

У самого выхода из корпуса меня встретило несколько человек с воодушевленными лицами и увесистыми винтовками аннигиляторного типа. По одному моему взгляду им стало понятно, чьи интересы я собралась отстаивать, и они только проводили меня горящими глазами.
Первая моя мысль - разыскать в этом действе Аню. Она точно должна участвовать в подобном.
Не прошло и минуты, как я увидела знакомую фигуру, увенчанную алым беретом. Аня будто почувствовала мой взгляд и резко повернулась. Но лицо ее было искажено выражением страха. Она смотрела не на меня, а чуть выше.
Я обернулась назад, и все вокруг внезапно затянулось будто черной полупрозрачной пеленой, а в ушах раздалось острое шипение. Мои ноги подкосились, и я рухнула на твердый пол.
Прямо передо мной возвышалась неясная фигура явно нечеловеческого происхождения, окутанная черным туманом и возвышавшаяся почти до крыши жилого корпуса. Я взглянула туда, где могла бы быть ее голова, но тут же отвела взгляд - оттуда струился ослепляющий белый свет, проникающий куда-то внутрь и там что-то мерно и узорно выжигающий.
Я с трудом поднялась с ног, стараясь не смотреть на фигуру, и тут же ринулась туда, где до этого была Аня.
Я металась в огромной, паникующей человеческой толпе, утопая в ее криках и бездонном коллективном страхе. В какой-то момент люди стали прямо на глазах пропадать, сгорая в ярко-белых вспышках. Страх почти охватил и меня, но тут я увидела знакомое встревоженное лицо.
Мы встретились глазами, и я тут же крепко взяла ее за руку. Она сжала руку в ответ. Люди сбивали друг друга с ног, орали, визжали, то и дело вспыхивая белоснежным пламенем. Только мы с Аней, не сдвигаясь с места, крепостью стояли посреди всей этой агонии и смотрели друг другу в глаза.
Тут я почувствовала очень странное холодящее ощущение в правой руке, которой я держала Анину руку. Краем глаза я увидела исходящее от нее белое свечение. Мы молча схватились обеими руками, но было уже поздно - всепоглощающее пламя охватило наши тела...

. . .

Я резко открыла глаза навстречу яркому свету и вскрикнула, зайдясь частым дыханием. Вскоре из слепящей пелены проступили очертания потолка и квадратной электрической лампы.
Слева от меня тоже кто-то прерывисто дышал. Я повернула голову набок, ощутимо хрустнув шеей, и увидела Аню. Она широко открыла глаза и смотрела в потолок. Мы лежали на кровати и держались руками.
В дверном проеме стоял Рамвайтер. Лицо его было насмешливо-серьезным и нисколько не встревоженным. Вместо взъерошенной шевелюры - аккуратно и коротко подстриженные волосы. Пальцы его лежали на выключателе.
Я закрыла глаза. Лицо навигатора четко вырисовалось у меня перед глазами.
- Вставайте давайте, джульетты гиперпространственные. Выкарабкались.
Силуэт Рамви исчез из проема, и в воздухе повисла очень странная тишина. Аня умерила дыхание, глубоко вдохнула и выдохнула.
- Какой дурацкий сон.
Я молча согласилась.
Будто у кого-то фантазии не хватило, честное слово.

Голографический стол красочно вспыхнул схемами, постепенно выросшими из его поверхности вверх в трех измерениях. Рамвайтер почесал выбритый затылок, откашлялся и заговорил.
- Итак, после всего, что с вами... экхем... с нами со всеми приключилось, нам явно стоит прийти в себя и освоиться в новой среде. Теперь мы можем чувствовать себя в абсолютной безопасности, и у наших многострадальных рассудков отныне есть прочная опора. Чтобы не потерять ее, я должен удостовериться, что все займет свои места... - слегка затянув последнее слово, навигатор проделал какие-то особо хитрые манипуляции с голограммой и продолжил рассказ. - ...И мы с чистой совестью продолжим наше путешествие. Ага.
Стараясь подавить неуместную зевоту, я спросила:
- Что для этого требуется?
- Всего ничего.
Схемы одна за другой поисчезали из голограммы.
- Я просто расскажу вам, как все устроено, без всякого мудреного нагромождения и мозголомства. Чтобы опустить все вопросы. Это будет очисткой, перезагрузкой, если хотите.
Мы с Аней переглянулись. Я пожала плечами.
- Хорошо, мы согласны. В конце концов, все рано или поздно принимает правильную форму.

. . .

...Представим гипотетическое пространство. На деле его не существует как того, что мы привыкли понимать под пространством, но мы вводим его для условного обозначения.
По одну его сторону расположено пространство чистого сознания. Квинтэссенция свободной воли, бескрайний океан, где вместо воды - душа. Как неисчислимое понятие. Безграничный Солярис. Сингулярность сознания, высшее сознание.
Супрема.
По другую сторону - пространство абсолютной информации. Материал, несущий в своих свойствах определенный набор логических закономерностей, но сам абсолютно хаотичный и не структурированный за счет своей сингулярности, хоть и теоретически подчиняющийся в своем условном внутреннем поведении заданным в его рамках параметрам; при этом имея возможность воспринимать только этот материал, но не его "программу" (набор параметров), никогда нельзя определить эти параметры - так как всегда у нас будет только "проба" абсолютно хаотичного материала, по которой мы не можем узнать всю его состав/сущность. Это можно сравнить с невозможностью научным путем понять все принципы бесконечной Вселенной, какую бы мы обширную ее часть не воспринимали и не изучали - всегда существует безусловная неопределенность того, что мы не восприняли.
Название этого пространства - Матрица.

Таких матриц - множественное количество. В каждой заданы свои параметры. Супрема одна, окруженная матрицами.
Между этими двумя пространствами - небытие.

В какой-то момент Супрема усилием абсолютной воли, обусловленной бесконечным стремлением познать себя, вызывает к себе элемент одной из матриц. Элемент называется Импедиментумом и несет в себе уже упорядоченную и детерминированную информационную структуру, сложенную из хаотичного смыслового наполнения Матрицы.
Упорядоченность возникает из-за факта выделения элемента, что отрицает информационную сингулярность Матрицы. Это отрицание формирует в Импедиментуме уже не абстрактную информационную массу, подчиняющуюся своим параметрам только при рассмотрении ее "программы", а вполне упорядоченные ситуации и сценарии, взаимозаменяемые и образующие выстроенную структуру. Тем не менее, они все еще числятся в бесконечном количестве - но теперь природа этой бесконечности заключается не в аксиоме неопределенности, а в неограниченности возможных комбинаций. Так как..."

Настойчивый жест рукой внезапно в разы ускорил темп повествования. Я остановила перемотку на моменте рассказа о взаимодействии ноосфер.

"...Для установления стабильного контакта между ноосферами-консиентумами и их слияния необходимо, чтобы произошел информационный обмен определенного объема и сложности (в зависимости от усложненности ноосферы) посредством субноосвязи.
Субноосвязь - связь, проявляющаяся во взаимодействии бессознательных пространств различных консиентумов. Благодаря “жидкому” состоянию информационной структуры в бессознательном пространстве, часть информации из одной ноосферы может свободно встроиться и “перемешаться” с информационной структурой бессознательного пространства другой.
После завершения определенного процесса адаптации, между двумя ноосферами возникает модуляция пространства. Это означает, что теперь два разных вида сознания могут контактировать в рамках условного космоподобного пространства, свойства которого складываются из физических свойств сознательных пространств обоих ноосфер. После этого начинается постепенное их слияние в одну инфосферу.

Например. Существует две расы. Каждая в своей ноосфере. Два вида сознания, по своему формирующих данную им информационную структуру. Назовем их Альфа и Бета.
В сознательном пространстве Альфа, имея понятие о космическом пространстве, никогда не встретят истинно альтернативный вид сознания - Бета. Космическое пространство будет формироваться только на основе информационных принципов их ноосферы, либо же не будет формироваться вообще - если вид сознания Альфа недостаточно сложен и неспособен поддерживать информационную структуру таких масштабов. Пока они уверены, что раз они не встретили альтернативного разума в своем пространстве - они одиноки вообще.
В свою очередь, Бета - раса, имеющая четкое представление о своих возможностях в рамках собственной ноосферы. Они знают, что смогут при должных усилиях проникнуть в бессознательное пространство Альфа и установить контакт через субноосвязь - что они и делают.
Вскоре представители расы Альфа поражаются необыкновенным встречам в своих сновидениях - и такие встречи происходят повсеместно. Альтернативный разум был встречен совсем не там, где его ожидали найти.
В конце концов, по инициативе расы Бета происходит обмен нужным количеством информации о понятиях и структуре обоих ноосфер - тогда ноосферы тут же появляются в сознательном модулированном пространстве. Так как у обоих рас, допустим, было представление о космических телах, и, в частности, планетах - они могут проявится в этом новоиспеченном пространстве в виде двух планет.
Свойства общего модулированного пространства складываются из свойств сознательных пространств обоих ноосфер, но при этом также могут при определенном усилии в нужных “областях” переходить в “жидкое” информационное состояние бессознательного пространства. Это необходимо для свободного контакта между ноосферами и их дальнейшего слияния.”

Голографический стол погас. Сил у меня хватило только на то, чтобы проговорить:
- Это все, что нам надо пока знать. Если мы вообще хоть что-то поняли. И еще у меня очень стойкое ощущение, что это все - дико устаревшая информация. ОЧЕНЬ СТОЙКОЕ. Иногда меня охватывает страшная мысль, что таинственность происходящего мне больше по душе.
Навигатор усердно разминал лоб. Моя спутница стояла с выражением лица вроде “вы слишком много хотите от меня сейчасошней”.
- Сделай нам чайку, Рамви. Какого-нибудь проветривающего голову.

. . .

Физические упражнения в открытом космосе актуальны только тогда, когда человек не имеет никакой власти над своими потенциальными возможностями и может лишь развивать и поддерживать уже имеющиеся. Постоянные тренировки держат организм в тонусе и позволяют ему спокойно и без сбоев функционировать в условиях космического пространства, ага, ага. Добро пожаловать в двадцатый век.

Нет ничего забавнее намеренно противоречить собственным осознанным убеждениям, причем будучи в еще более осознанном состоянии. Наблюдать за тем, как объект твоей уже рефлекторной веры постепенно теряет значение или метается туда-сюда, пытаясь не потерять собственной фундаментальности. Тщетно! Я уже придумала новые аргументы. И как бы наивно они не звучали - я, сознание, уже на их стороне.
Так что физические упражнения в нашем путешествии теперь развивают мою силу духа и воли, подготавливая меня ко встрече с величайшими трудностями Космоса.
И плевать, что большинство тамошних опасностей буквально лишают свою жертву возможности существовать так, как она привыкла - а сила воли может лишь произвести на источник опасности чуть более значимое впечатление! Я решила, что теперь фактор моего выживания здесь обусловлен еще и количеством времени, проведенным за физическими упражнениями. Это мое восприятие. И вы ничего с этим не сделаете!

Шумно выдохнув, я вытерла пот со лба раскрасневшейся рукой и начала мерно нарезать круги вокруг снаряда, пока не восстановила дыхание. После этого я начала упорно рассматривать сильно выступившие вены у себя на запястье, усмехнулась им и запрокинула голову назад, на потолок.

Миллиарды, миллиарды конфигураций, скафандров для сознания в самых разных физических и внефизических состояниях - все это наши ученые назвали бы биологией. Разум, чья воля проявляется только в момент квантового схлопывания - это тоже биология? Ведь наука Терры была знакома с подобным явлением еще с того же злосчастного двадцатого века - они даже не пытались ввести понимание этого явления как проявление чьей-то воли. И нисколько даже не высшей! Волю нельзя иерархицировать! Эзотерика! Эх, чтоб вас!
А нам, пресловутым землянам, повезло. У нас было четкое понятие о жизни, откуда она появляется и как ее опознать. Пока первые из нас не встретились с представителями альтернативного разума! Бам! Биологии не существует, ха! Есть только сознание и материал! Какая примитивная бинарность, правда?! Кто бы мог подумать!
Но! Тогда лучше не отказаться от понятия “био”, а подогнать под него любую репродуктивную деятельность. Да и лишний раз не встречаться с чем-то, что уж совсем на “био” не похоже. Тогда будем жить и изучать спокойно.
Так и сделали.
И я этому рада, знаете ли. Благодаря этому я могу удовлетворять свои собственные эстетические потребности и наблюдать за всякими зверьками и прочей флорофауной в биосфере Лейвенколя.
И именно благодаря этому мне лишний раз не приходится погружать новоиспеченных своих спутников в пучину ощущения и вынюхивания сознания - где оно есть, а где его нет (принимая во внимание тот факт, что оно везде); это меня радует больше всего - даже самая диковинная красота инопланетной жизни всегда соответствует в таком случае подсознательным ожиданиям ее возжелавшего. И возжелавший вкушает ее сполна.

Сейчас меткий взгляд нашего навигатора лег на вполне цивилизованную планетку, спрятанную от посторонних глаз естественным газовым облаком. Про такие миры говорят “жемчужина вселенной” - это было бы красиво, если бы не было так грустно. Самое интересное здесь - это что то газовое облако нисколько не “естественно” и порождено параноидальным ментальным усилием обитателей этой самопровозглашенной “жемчужины”. На зато - у нас есть причина там остановиться.

По случаю нашего посещения нам выделили специальную “трассу” сквозь газовое облако, являющуюся, по сути, искусственно рассеянным в толще опасной субстанции тоннелем. Опасна она - кто бы мог подумать - квантово-информационными искажениями. Было бы очень неприятно, если бы мы опять вляпались в подобную эпопею и восстанавливали бы наше сознание по кусочками в течение нескольких десятков страниц.
Этого, конечно, не произошло, и мы благополучно проследовали по отведенному нам пути, вглядываясь в пугающие образы лазурного тумана за иллюминатором. В последний момент, правда, мне почудилось собственное деформированное лицо, искаженное гримасой отвращения, но я быстро остепенилась и сосредоточилась на чашке чая.

Когда мы покинули облако, я отправилась в лобовой отсек - полюбоваться на планету. Не успела я приблизиться ко входу в отсек, как наперерез мне из-за угла невозмутимо показался Лейвенколь и со словами “твоий глазай мерцают по-другомуй” вручил мне в ловкой членистоногой лапе некие окуляры со сферическими линзами. Рассмотрев их пару секунд, я приняла оптику в свои руки и неуверенно нацепила на голову.
Моему взгляду открылась… слегка иная сторона окружающего меня интерьера. Скажу сразу - наша геометрия здесь явно не работала, и доминирующей формой казалась сферическая.
Я уже отвыкла от издевок над моим визуальным восприятием.
Тем не менее, сделано это было явно не зря - и рано или поздно я привыкну.

Не очень планетарной формы планета возникла в межзвездном пейзаже. Ядовито-лазурные потоки тянулись от космического тела к внутренней стороне газовой оболочки. Лейвенколь к месту заметил, что без надетых на мне окуляров я бы уже утеряла возможность адекватно воспринимать геометрические формы. Я выкинула из головы глупую мысль, что было бы неплохо.
В помещение лобового отсека, с той же оптикой и выражением явной, но приподуставшей заинтересованности, заходит Аня.
Буквально пару минут мы любуемся открывшейся картиной, а затем корабль устремляется к поверхности планеты.

У самого схода на поверхность нас встретили извивающейся, но прямостоящей формы создания, тщательно изучающие нас своими постоянно выписывающими какие-то пассы щупальцами. Стояли они от нас поотдаль, но их “осматривание” ощущалось довольно отчетливо.
В конце концов вперед тактично вышел Лейвенколь, дабы наладить контакт и уточнить цель нашего визита. Как я поняла, нам необходимо было раздобыть некую особую субстанцию, аккумулирующую “осторожность и предостереженность” как стремление сознательного существа при контакте с ней. У этой цивилизации огромные массивы такой субстанции были накоплены в течение тысячелетий - каждый благоразумный член общества жертвовал часть своей предостереженности в общий депозиторий, где она множилась и излучалась на огромные территории по всей планете. А еще у них были “святые коровы” в виде совсем нездоровых параноиков, способных только на существование в закрытом помещении, выстроенном из этой субстанции, и постоянную отдачу своей параноидальной энергии. Называлась планета, кстати, Нельволе-явайо. Это еще более или менее благозвучное наименование из переводящихся в терральную транскрипцию.

Организовав какие-то договоренности, Лейвенколь разрешил нам пройтись в окрестности и заодно поискать грушеподобные массивы дымно-лазурных оттенков. Поделившись на несколько групп, экипаж разошелся по поверхности планеты.

Из-за тамошнего странного ветерка в мозгу слегка покалывало; но это ощущение бодрило и заставляло сконцентрироваться на актуальных задачах. Мы с Аней направились к холмистой местности за кораблем, над которой в воздухе спиралями танцевали какие-то сияющие ленты - напоминало северное сияние, но гораздо более динамичное.
Ослепительно голубое небо мерцало невнятными формами. Этот призрачный серпантин вился вокруг нас, будто настойчиво пытаясь что-то сказать. С трудом взобравшись на ближайший холм, мы осмотрелись.
- Похоже, будто кто-то искусственно выделывал все эти холмики. Но что там про них рассказывал Лейвенколь?.. - моя спутница прищурилась навстречу особо яркой и крупной ленте.
- Да, что это одно из немногочисленных естественных образований на самой планете.
- А вот эта вся штука? - Аня провел рукой в мечущемуся в разные стороны сиянию.
Я почесала затылок сферического шлема, заставив Аню залиться смехом.
- Ну, вроде это как-то связано с контролем эмоций у местного народонаселения.
- То есть?
- Ну, то есть в буквальном смысле. Они воплощают свои эмоциональные переживания в этих волновых явлениях, создавая целые “сады эмоций”. И в нужные моменты занимаются собирательством.
- Блин. Круто.
Повисла недолгая пауза.
Тишину прерывал лишь тихий звон мерцающих лент и шаги тяжелых сапог двух терранок в скафандрах.
- У них тут вообще все, получается, под контролем. В плане психики. Эмоции они выращивают в садах, а чтобы быть начеку, аккумулируют осторожность в специальном веществе.
Я согласилась.
- И… Сколько мы ни путешествуем, почти у каждой цивилизации что-то… предусмотрено. А насколько я помню Землю - то есть Терру - у нас ничего такого не было. Да, были условности вроде оборонных периметров и все такое - но это не решало никаких проблем для всего человечества. Может, даже создавало их. Понимаешь?
За сферическими окулярами и стеклом шлема не было видно выражения аниного лица, но я четко ощутила вопросительный взгляд.
- Да, выходит, нам не благоволит Вселенная. Либо она и правда не дала нам такой палочки-выручалочки, либо мы слишком рассеянные и невнимательные, чтобы ее заметить и осознать.
Аня молча кивнула и задумалась. После минутной тишины разговор продолжился ее догадкой.
- Ну, была же всякая магия, древние артефакты. Пресловутая магия. Кто-то зацепился за возможность творить чудеса - но привело ли это к процветанию человеческой цивилизации? Нет. Вон, колдунов сжигали на кострах, например. Или - когда появилась Всемирная Сеть - все вот эти вот лазейки с инфоморфологией и Тихим Домом. И… даже если это неверная догадка, и секрет был в другом - разве все сложилось бы иначе?
- Ты права, Ань. Не сложилось бы.

Искомое образование возвышалось перед нами вытянутой сферой. Мне уже каждые полминуты приходила в голову навязчивая мысль оглядеться по сторонам.
Лейвенколь прибыл на место почти сразу - и выдал нам все необходимое для добычи субстанции. Я сказала, что пойду первой, и зашагала навстречу заветному хранилищу осторожности.
Но уже на полпути меня посетили стойкие сомнения. Я никак не могла их объяснить или обосновать - я просто сильно сомневалась в необходимости того, что я делала.
Кинув вопросительный взгляд на стоящего поотдаль ксенобиолога и увидев жест, вроде как говорящий о продолжении движения, я неуверенно развернулась и зашагала дальше, как-то слишком отчетливо ощущая землю под ногами.
До образования оставалось какие-то несколько шагов, когда меня совершенно внезапно охватил чуть ли не животный страх. Перед глазами начали мелькать неясные образы, почему-то железно аргументирующие необходимость не делать ничего с субстанцией. С каждой секундой я с ужасом осознавала, что не могу ни на шаг приблизиться к объекту. Это было слишком опасно.
Последнее, что я помню - это удаляющийся от меня своим паучьим шагом Лейвенколь и бегущая ко мне со встревоженным лицом Аня.

. . .

Образ затухающей звезды сменился образом тускнеющей электрической лампы на потолке. Мне кажется, этим лампам что-то от меня надо.

Забавно, что, казалось бы, такая условность, как пробуждения в кровати, переросла во что-то сверхъестественное и знаменующее переход между судьбоносными эпизодами моего существования. Сон в кровати - настолько человеческий атрибут; а уж пробуждение в ней вообще связано с необходимостью вставать, завтракать, чистить зубы и прочей совсем-совсем терральной утилитарностью. Почти все удерживает кроватное пробуждение от такого смыслового вознесения, везде оно пустило корни в обыденность и будничность - но нет, именно через него происходит все самое переменяющее и перестраивающее, роковое и забрасывающее.
Может, это какое-то другое пробуждение? Что-то вселенского масштаба, с невероятным искусством мимикрировавшее под такую ежедневную мелочь. Наверное, так и есть. Ведь знаем же мы что-то о божественных явлениях в самых многочисленных вещах вроде кустов или облаков? Просто какие-то кусты - или облака - особенные. Но это я уже совсем в какую-то примитивщину ушла.
А сейчас мне, по стандартному шаблону сценария, предстоит осведомиться о новом направлении нашего корабля и приготовиться к посещению новой ноосферы.

Мне удалось сделать лишь несколько привычных шагов в коридор корабля. Дальнейшему моему движению помешала вдарившая по ушам не хуже какой-нибудь очередной аномалии сирена. Свет стремительно погас, а взамен него круглый коридор озарился классическим красноватым аварийным сиянием.
Да, такой поворот событий, в принципе, стоит чуть выше обыкновенного послепробудочного сценария по неординарности. Но все равно - не особо впечатляет.
Я пронаблюдала, как вдоль меня прошмыгнуло несколько инженерных дронов куда-то в сторону технического отсека. Последнего, уже заворачивавшего за угол, я остановила жестом и запросила информацию о произошедшем.
Фатальное повреждение квантового отсека.
А вот это уже совсем весело будет.

В сопровождении еще нескольких дронов я добежала до обозревательного пункта, настроила оптику на ближнюю дистанцию и вперилась в куполообразный экран.
За нашим кораблем, тщетно набирающим скорость, выстроилась целая армада довольно крупных объектов. Каждый представлял из себя постоянно меняющую форму, а точнее, порядок расположения своих элементов, конструкцию из выглядящих ржавыми угловато-прямоугольных деталей. Периодически конструкция обнажала нечто, похожее на крупнокалиберные орудия, либо же такие же ржавые и будто неумело приваренные металлические сферы, окруженные еле видными электрическими зарядами.
Как только я более или менее рассмотрела нежданных преследователей, у дюжины из них на поверхности поочередно что-то вспыхнуло, и на наше судно обрушился залп довольно ощутимых снарядов - прямо как в пушечных морских битвах времен парусных судов на Терре. Несмотря на довольно неожиданную встряску, я не была напугана - структура обшивки нашего корабля могла справиться гораздо с большим, нежели с обыкновенным физическим орудийным обстрелом.
Так я думала, пока не увидела сообщение о многочисленных повреждениях в двигательном отсеке.
Где-то здесь меня начала постепенно охватывать паника. Мне в голову пришла мысль, что виною моей чрезмерной уверенности и неосторожности были симптомы восстановления сознания после инцидента с параноидальной материей. Ментальный иммунитет перестарался.
Но сознательное самообладание взяло вверх над обоими крайностями, и я ринулась прочь из обозревательного пункта на поиски хоть каких-то членов экипажа, способных объяснить происходящее.

Сначала я наткнулась, конечно, на Рамвайтера. Тот, перекрикивая сирену, сообщил мне о необходимости собраться в координационном отсеке. По совместительству - буфете.
Уже там, в присутствии всей нашей многострадальной команды, было выяснено несколько вещей - мы потеряли возможность контроля нооструктуры и прочих подобных дел в области нашего корабля благодаря уничтожению квантового отсека (вообще непонятно как произошедшему), увязавшийся за нами неопознанный флот испытывает стойкое желание просто-напросто разнести нас на обломки обыкновенным кинетическим вооружением, и - самое досадное - скорее всего, ему это удастся, если мы ничего не предпримем.
В сопровождении периодически осыпающейся с потолка буфета обшивки и гулкого, сотрясающего все вокруг грохота было принято решение дать соответствующий отпор. Клин клином вышибают! И без моего присутствия вкупе с собственным именем это звучало бы не так воодушевляюще.

Уже через совсем небольшой промежуток времени мы заняли свои позиции за ионными орудиями в сферических кабинах, постепенно разворачиваясь в сторону противника. Как только наш корабль сошел со своей базовой траектории и начал боевой маневр на резервных двигателях, пропустив в космическое пространство приличное количество вражеских снарядов, нами был открыт огонь.
Первый ионный залп нанес не особо много повреждений вражеской армаде, но наверняка обезвредил один или два объекта, лишив их вооружения.
Противник быстро среагировал на наш маневр и мгновенно начал перестраиваться, обнажая орудия уже слегка под другим углом.
В промежуток между выстрелами, в самый подходящий для этого момент, я внезапно ощутила будто бы замедление времени. Такое бывает в художественных произведениях, знаете? Вот и у меня такое же. Это дает мне возможность о чем-то задуматься.
Я неторопливо обвела взглядом окружающую обстановку, чтобы найти, о чем. И взор мой пал на располагавшуюся совсем недалеко боевую кабину Ани, сосредоточенно наводящейся на противника. Я сразу же задумалась - чем занята ее голова в этот момент? Настроена ли она на битву и только на битву, а я тут одна забиваю свой мозг неизвестно чем, никак не способствующим нашему выживанию - или же только снаружи она выглядит такой напряженной, а внутри ее также терзают какие-то вездесущие и мельтешащие эмоции и размышления? О себе. Обо мне. О том, как обернутся последующие события, если она вовремя на нажмет на триггер. Где мы все окажемся в итоге? Я пытаюсь предугадать ее мысли, хотя все это до сих пор мысли в моей голове.
Не успела я закончить мысленную тираду, как в кабину Ани врезался кинетический снаряд, разорвавшись пышным пламенем взрыва.
В этот момент все мысли из моей головы пропали. Испарились в орудийном огне; сразу же после этого я, ни капли не думая, выставила максимальную скорострельность на своем орудии и направила его в самый центр вражеского флота.
Боезапас был истрачен за несколько секунд. Я не считала потери противника. Я не считала потери.
А вот сейчас время остановилось окончательно.
Замершее пламя, зависший в пространстве снаряд. Абсолютная тишина.
И это не субъективное ощущение или поэтическая метафора. Время правда остановилось.

Из подозрительно похожей на дверь своей формой выемки в пространстве (в нем ли?) сделала несколько уверенно-неуверенных шагов знакомая фигура в смокинге и с чемоданчиком.
- Опять неведомая тропа привела вас ко мне, товарищ Клина.
Я остепенилась и постаралась придать своему лицу наиболее уверенное выражение, когда вдруг поняла, что вообще никак не могу взаимодействовать с физической реальностью.
- Блуждающие, слепые маневры в... таких с первого взгляда парадоксальных пространствах… Вы многое теряете, товарищ Клина. Не старайтесь мне ответить, я скорее порождение риторической природы… если вы позволите мне так выразиться.
Тишина. Только этот голос скрежетал посреди окончательно погребенной под наивными эпитетами бездны.
- Вам не стоит бояться. Истинный страх - боязнь потери, помните?.. Вы разучились терять, товарищ Клина. И отучили терять все, до чего дотянулись. Это принесло определенные... плоды. Все, кто вам дорог, именно благодаря вам спасется. Всем уготовано… убежище от забвения. Не так ли, товарищ Клина? Вам дарован уникальный шанс проверить это на своем опыте. А мы посмотрим, как вам это… удастся. Вам не нужна удача. Проснитесь и пойте, товарищ Клина. Проснитесь и пойте.