POYELIKI1

Дѣйствіе эмное

Неопрятная кухня въ сомнительномъ домѣ гдѣ-то на окраинахъ Хитровской площади.
Мѣсто сборища гнусныхъ маргиналовъ и прочихъ вольнодумцевъ, кои до зубовнаго скрежета ненавидятъ всё правильное, душеполезное и преміальное.
Въ густомъ, аки кисель воздухѣ, поодаль отъ замызганнаго стола, виситъ топоръ.
За столомъ сидятъ безвредные, но отъ того не менѣе мразотные насмѣшники.

Якобинъ Талеиранской: Товарищи! Въ сложившихся условіяхъ необходимо усилить накалъ разоблаченія классово чуждыхъ намъ элементовъ! Эсквайръ Лисовской долженъ быть свергнутъ съ Литературнаго Олимпа и подвергнутъ втаптыванію въ грязь! Ибо такъ повелѣлъ мнѣ явившійся въ опіумномъ маревѣ Самъ Ирраціональный Ульяновъ!

Александеръ Фоу: (брызжа яростной саливою) НЕНАВИЖУ, ДОЗВОЛЬТЕ МНѢ СКАЗАТЬ О ТОМЪ, НАСКОЛЬКО Я НЕНАВИЖУ ЭСКВАЙРА ЭЖЕНА. МОЕ ТѢЛО СОСТОИТЪ ИЗЪ...

Кнюттъ Филли-Фьонкяйненъ: (мечтательно) Ахъ, сызнова эта шарманка объ наноаршинахъ и корпускулахъ... Будетъ вамъ, милѣйшій, вотъ, держите листочекъ.

(Фоу остервенѣло принимается что-то малевать. Выходитъ очень по-модернистски.)

Жоржъ Князской (глядя въ листочекъ): Дражайшій товарищъ, да вы, право слово - Эль Лисицкій!

(Фоу, слыша отъ Жоржа "Лисъ", бьется въ корчахъ. Его успокаиваютъ.)

Хеллеринкъ Шмакова-Сычесидященская: Скушно, господа. Ради курощенія Лисовскаго потребно ажитацію рисованную измыслить. Да въ присутственныхъ мѣстахъ оную клеить.

(Фоу, слышитъ "рисованную" и эксплодируетъ энтузіазмомъ. Его держатъ, дабы оный не сталъ, по завѣтамъ калужскаго затворника Ціолковскаго, первѣйшимъ изъ человѣковъ, кой реактивною тягою взбороздилъ эмпиріей. Результатами энтузіастического порыва становится препохабные лубки, извращающія правильное, душеполезное и преміальное.)

Жоржъ Князской: Азъ-Азъ-Азъ-Азъ-Азъ-Азъ-Азъ-Азъ-Азъ-Азъ!!

(Йоганнъ-сэмпайи лицедѣйствуетъ, изображая китайскаго кулачнаго бойца)

Хельга Баева: (вымарано цензурою)!

(Якобинъ Талеиранской изблевываетъ пиимый имъ чай на собраніе сочиненій Карлы Маркса)

Прочія вольнодумцы, схвативъ лубки со стола, немедля отправляются въ подпольную типографію, издающую марксистскую литературу и грошовыя книжки объ Нате Пинкертоне. Изъ окна тихо скрывается физіономія мракобѣса Варуха Телегина. Оный всё запомнилъ.

Усадьба Лисовскихъ. Нарочный гость Жоржъ Князской ненарокомъ подбрасываетъ господину Лисовскому препохабный лубокъ.

г-нъ Лисовской: Гхмъ, а что сіе такое?

(Князской безмолвствуетъ. Г-нъ Лисовской вертитъ лубокъ въ рукахъ, не имѣя словъ для отвѣта. Оныя онъ отыщетъ не болѣе чѣмъ черезъ седмицу.)

(Занавѣсъ)