Create a new version of paste:

 
Палочник 


2019 


Одним летним тёплым днём Михаил Петрович Коваленко, заурядный государственный служащий около сорока лет, прохаживался по дорожке в парке. Это было то время года, когда деревья и растения распускали свои ветви и листву слишком далеко и пышно для того, чтобы в них могли завестись клещи, жуки, комары, птицы и прочая живость — словом, всё то, что обычно бывает летом. Чиновник Коваленко был очень внимателен по этому поводу и не любил, когда за шиворот вдруг заваливался какой-нибудь клещ-наглец и залезал под самую кожу, терроризируя и угрожая несчастной жертве болезнями. Он осторожно шёл с мороженым в руках и пристально следил за тем, чтобы на мороженое не упал какой-нибудь комар. 

Дорожка завернула направо и спустилась вниз, деревья расступились. Коваленко вздохнул спокойно: вот виден его дом. Он замедлил шаг и расслабился. Мороженое закончилось, и остатки от него упали в ближайшую мусорку. Коваленко улыбнулся и даже немного припрыгнул. 

В дверях заскрипел ключ, и они открылись. Внутри дома было тихо и, как всегда, очень чисто. Коваленко разулся, зашёл и устало бросил портфель на стул. 

Его дом находился рядом с парком, который соединялся с лесом. Окно в прихожей было всегда полуоткрыто, и из него тянуло свежим воздухом. Коваленко сам жил в этом доме вот уже десять лет. Работая чиновником в государственном учреждении неподалёку, он привык возвращаться домой, переодеваться в повседневную одежду и включать телевизор с новостями. Так он сделал и сегодня. По ящику передавали невероятно дерзкие преступления, всегда вызывающие у Михаила Петровича негодование и злость на преступников. Вообще говоря, он был чрезвычайно послушным гражданином и терпеть не мог, когда нарушались хотя бы даже самые безобидные законы. 

Внимательно следя за новостями, Коваленко просидел за телевизором, пока не стало темнеть. Комнату красиво осветил закат, ветер стал слабеть, ласточки кричали в вышине. Заметив, что надо поесть, Коваленко оставил телевизор, направился на кухню и стал копаться в холодильнике. Вдруг где-то на улице раздался необычно громкий треск веток. Коваленко застыл на месте и превратился в слух. «Наверное, показалось», — подумал он и продолжил свои дела. Но когда он стал разворачивать колбаски, послышался ещё один треск, подобный первому. Коваленко снова прислушался. На этот раз треск никак не утихал. Коваленко подошёл к окну и осторожно посмотрел на улицу. Потемнело настолько, что парк стало плохо видно. Коваленко увидел ветки, небрежно раскиданные по земле. Он открыл окно и посмотрел на верхушки деревьев — никого. Коваленко боязливо огляделся и поспешно закрыл окно. 

«Может, подростки балуются?» — подумал он и задёрнул шторы. 

Коваленко вернулся в свою комнату и беспокойно сел на диван. Он взялся за пульт и принялся переключать каналы. В этот момент произошла вторая внезапность: Коваленко совершенно случайно заметил в окне чьё-то лицо. Основательно разглядеть его не получилось, но одна деталь успела врезаться в память: на голове лица находился джентльменский цилиндр; а также, вопреки обыкновенному положению, голова находила положение совершенно бескультурное и даже довольно фантастичное — выглядывала откуда-то сверху окна, а не снизу, как это положено обычным лицам. Лицо, как уже было объявлено, будто испарилось, как только Коваленко обратил на него внимание. Это обстоятельство заставило покорного чиновника серьёз задуматься о своём положении. 

Михаил Петрович нажал на пульт и выключил телевизор. «Что за чертовщина?» — подумал он и подкрался к окну. Его глазки, маленькие, как бусинки, с необыкновенною злобою разглядывали окно, а затем и стремительно стемневшую улицу; он мог в любую минуту поднять тревогу, кричать «караул!» и поднять весь район на уши. И только Михаил Петрович задумал найти фонарик, чтобы решительно ответить им улицу и застать преступника врасплох, как вдруг услышал совершенно непонятный голос, немного хриплый и в то же время писклявый, а в какой-то степени даже утробный и глухой: 

— Я зна-у, г-д-е т-ы живё-щь… — как будто сказал голос, делая частые и неестественные паузы, точно читая книжку по слогам. 

«Может быть, это пьяница забрался чуть ли не на мою крышу и ломает там ветки?» — подумал Михаил Петрович. И только он намерился проверить свою догадку, как тут же остановился: страх завоевал сердце чиновника, ибо он понял, что быть такого не может ни при каких обстоятельствах. Ему сделалось дурно на полминуты, и его кожа довольно быстро покрылась по́том. 

— Ну-ка… уходи!.. А не то полицию вызову! — попытался сказать Коваленко как можно уверенней, но не нашёл в себе сил и еле слышно просипел. 

В ответ послышался треск, и на землю упала ещё пара веток, одна из которых довольно грубо и бесцеремонно задела окно. Это заставило Михаила Петровича разозлиться. Он быстро нашёл фонарь, схватил его трясущимися от страха и гнева руками и направился на улицу, чтобы раз и навсегда покончить с наглым гостем. За порогом стемнело настолько, что было едва видно на метр вперёд. Михаил Петрович распахнул дверь и направил фонарь на дерево у его дома. Изумлению чиновника не было предела: прямо на самой верхушке сидело нечто — не то жук невероятных размеров, не то зверь, а может и хорошо загримированный безумный человек; у существа было шесть конечностей, четырьмя из которых он держался за дерево, а другими продолжал ломать ветки прямо на виду у почтеннейшего Михаила Петровича. 

Пожалуй, правильнее всего будет назвать это существо средним полом; так мы и поступим. Но что это было на самом деле — мы не можем доложить, ибо сами не в состоянии определить; однако для определённости мы допускаем, что это есть чудо природы и имени ему ещё не дано. Как бы то ни было, сам Михаил Петрович не мог оценить здраво, ибо растерялся совершенно. На существе, как краем чувства заметил Михаил Петрович прежде, была джентльменская шляпка, на вид словно приросшая к голове; до сих пор, ломая ветки, оно продолжало что-то бурчать — это были не совсем слова, но и не животные звуки. Услышав на себе свет, оно обернулось и, вытаращив большие полые глаза, уставилось на фонарь. Михаил Петрович раскрыл рот от изумления; он как бы и хотел закричать, но не мог ни слова выдавить. Всё в его глазах стало темнеть и бледнеть; он стал терять контроль над собой, и мысли уходили в неизвестном направлении… Но тут мы остановимся: произошедшее покрывается туманом. 

 
*** 

Следующим утром полицмейстер Керенский проснулся чрезвычайно бодрым. Обойдя свой дом и поставив всю свою семью — жену и сына — с ног на голову, он отправился в свой кабинет-комнату и начал там шуметь, готовясь к завтраку. 

Керенский имел чрезвычайно боевой вид: на его виске был шрам, полученный им во время охоты; он всегда носил потёртую временем полицейскую форму, рубашка которой была так старательно заправлена, что сильно натягивалась и способствовала нелепому виду. Комната Керенского была сплошь усеяна охотничьими атрибутами: половичок имел вид шкуры убитого медведя; на стенке покоилась голова оленя, с головы коей свисало ружьё; рядом с окном стоял письменный стол, а напротив — остывший камин. 

После завтрака Керенский быстро собрался и пошёл на службу. Явился он очень рано и застал только дежурного. Ещё вчера он не успел расправиться с документами — его самым нелюбимым занятием — и уж хотел это сделать сегодня, но только он занял своё рабочее место и притронулся к бумагам, как к нему представился посетитель. Весь красный от гнева и злости, посетитель заявил: 

— Беспредел! Грабёж! Мошенничество! Я хочу написать заявление! 

В глубине души Керенский проклял незваного гостя, нарушившего его планы, и спокойным тоном сказал: 

— А вы сперва успокойтесь и назовите своё имя, милейший. 

— Михаил Петрович Коваленко! 

— И какое же заявление вы изволите писать? 

— Самое скорейшее, господин полицмейстер, самое скорейшее! — Михаил Петрович стал понемногу отходить и дышать ровнее. — Прямо сейчас рядом с моим домом произошло чрезвычайно дерзкое преступление! Господин полицмейстер, нам срочно нужен наряд жандармов. Совершенно непонятное существо только что закончило уничтожать мою собственность, а именно дерево, и скрылось. Такого вы ещё никогда не видели, господин полицмейстер! Невероятное животное! 

В глазах Керенского заблестел тайный интерес. Он сказал: 

— Опишите указанное животное. В каком образе оно невероятно? 

— О, вам лучше увидеть его лично. Для описания его я не смогу найти слов. Могу чем угодно поклясться, что ничего подобного вы ещё не видели. 

Керенский колебался. С одной стороны, закон не предписывал уходить без бумажных оформлений, но, с другой стороны, любопытство решительно подстёгивало посмотреть на чудо природы. А может быть, — кто знает! — ему даже первым удастся завладеть трофеем невиданного чуда и поместить его к себе в комнату? И ведь если существо будет действительным чудом природы, Керенский уж точно наведёт фурор в городе. Полицмейстер закусил губу и сказал: 

— Отряд жандармов мы вам предоставить не можем. — Михаил Петрович хотел было возражать, но Керенский продолжил: — Однако не стоит волноваться, уважаемый: раз у вас такой необычайно срочный случай, то на первое время мы готовы предоставить вам неофициальную помощь в виде полицмейстера Керенского количеством одна штука, то есть меня. Пожалуй, беря во внимание всю серьёзность ситуации, оформим это после. Полагаю, вы не против? 

— Очень жаль, что вы не можете выделить побольше людей, но и этого хватит. Пойдёмте скорее, я вам всё покажу. 

— Извольте. Прежде всего нужно начать с места преступления. 

Уважаемые встали, и Михаил Петрович в срочном порядке повёл самоотверженного служителя закону на место преступления. 

Оказалось, что большое дерево рядом с домом было уничтожено окончательно. Все ветки на нём были варварски сломаны и разбросаны по всей округе. Полицмейстер Керенский нашёл на земле следы, ведущие из окраины города в лес. 

— Этому мошеннику удалось скрыться только оттого, что мой дом стоит рядом с лесом, господин полицмейстер. Я пытался его поймать, но у меня ничего не вышло: коварное существо было слишком быстрое. Оно в миг разодрало моё дерево, не оставив на нём ветки на ветке, и скрылось, — пояснил Коваленко. 

— Чтобы узнать его мотивы, нам нужно понять, чем оно руководствовалось, — сказал Керенский и поправил ремень. — Давайте пройдёмся чуть дальше, по следам. 

Михаил Петрович согласился. 

— Следы прекрасно видно, — говорил Керенский, приближаясь к лесу, — и это хорошо. Мы сможем выследить его без какой-либо помощи. 

— Вы уверены, что наших сил хватит для его поимки? — спросил Коваленко. 

— Абсолютно. Можете об этом вовсе не беспокоиться. На крайний случай, если оно будет сопротивляться, у меня есть пистолет. 

Михаил Петрович с сомнением встретил убеждения Керенского, но спорить не стал. 

Добравшись до леса, они заметили, что следы начинают маскироваться и исчезать от неопытного глаза. Керенский стал вертеться и кидать беспокойные взгляды во все стороны, точно поисковая собака, потерявшая след. Он не хотел сдаваться, но обстоятельства говорили сами за себя. 

— Что ж, дальше мы беспомощны. След теряется, — сказал Керенский, оглядываясь. 

— Не настало ли время для официального расследования? — сказал Коваленко. 

Керенский потёр лоб и ответил: 

— Нет, ещё нет… 

— Но как же так? След теряется, мы ничего не можем сделать. Нужно немедленно подключить профессионалов! 

— Профессионалов мы подключим. Но без официоза.  

— Каким образом? 

И Керенский поведал Ковалёву о своём приятеле, который был охотником от природы. Живя неподалёку от леса, он регулярно ходил охотиться, зарабатывая тем самым себе на жизнь. Попросить его присоединиться к расследованию — вот был план Керенского. Михаил Петрович встретил эту идею с большими сомнениями, но решительного Керенского уже нельзя было переубедить. 

Жилище охотника, как мы уже указали, было расположено на окраине. Оно стояло обосо́бленным от остальных и было похоже на избу с некоторыми странными модификациями: дверь из грубого железа, на крыше маскировочная сеть, а ставни защищены прочною решёткою. Охотник — звали его Тимофей Алексеевич Коро́бин — встретил гостей с неохотою; вид его был самый что ни на есть нелюдимый: прикрытие из животных шкур, дробовик наперевес и неприветливое, грязное лицо. Скупо познакомившись, он, к удивлению Михаила Петровича, согласился на авантюру Керенского и даже поспособствовал ей, добавив пару ружей. Керенский был несказа́нно рад этому. 

В самое кратчайшее время компания вернулась назад, в то самое место, где полицмейстер Керенский потерял след. 

— Нужно спешить, — сказал Тимофей Алексеевич, — пока оно не ушло слишком далеко в лес. 

Керенский кивнул.  

— Может, назад вернёмся? Мне что-то не по себе… — сказал Михаил Петрович, сжимая лямку ружья. 

— Ни в коем случае! Это же наш шанс! — загорелся Керенский. — Мы не повернём назад ни при каких обстоятельствах! Мы покажем этому проходимцу, где раки зимуют! — Керенский довольно крепко хлопнул Михаила Петровича по спине. 

Коваленко сжал плечи. Весь его энтузиазм успел иссякнуть, равно как и физическая энергия. 

Компания направилась в лес. Тимофей Алексеевич удивлял своими навыками: шёл по следу ужасно быстро, не теряя времени. «Никогда не видел таких следов, — комментировал он. — С кем ни сравни, ни на что не похожи». — «Чую, нас ждёт большой улов!» — радовался Керенский, энергично шагая вслед. И только Михаил Петрович не чувствовал себя комфортно: он постоянно отставал; одежда его не подходила занятию; растительность жалила его руки и ноги, которые стали сильно чесаться; а его тапочки не давали уверенно шагать и устойчиво угрожали соскользнуть с ноги и затеряться.  

С каждым шагом лес становился плотнее. Компаньоны шли как можно тише. Вдруг где-то в вышине раздался резкий треск веток. Тимофей Алексеевич мгновенно присел и подал знак остальным, чтобы сделали то же самое. 

— Вот он, пришли, — шёпотом сказал он, указывая на высокое дерево впереди. 

Михаил Петрович прищурился, но так ничего и не разглядел. 

— Разрешите взять ружьё, — обратился к Михаилу Петровичу Тимофей Алексеевич и сменил свой дробовик на ружьё. — Сейчас мы его оттуда спустим… — Добавил Тимофей Алексеевич и тщательно прицелился. 

Раздался громкий выстрел (Тимофей Алексеевич имел особые ружья), и дымовая завеса закрыла обзор. Что-то тяжело рухнуло на землю. Когда дым рассеялся, компаньоны обнаружили, что на земле лежит ни что иное, как то самое животное, что портило Михаилу Петровичу дерево. Тимофей Алексеевич, обнаружив, что оно всё ещё подаёт признаки жизни, взвёл дробовик и выстрелил в упор.  

— Это окончательная победа, господа! — воскликнул Керенский. 

Тимофей Алексеевич лишь опустил глаза и, небрежно указав на мёртвое тело, сказал: 

— И впрямь чудо природы. Смотрите, какой колпак на нём. Может, попробуем его на вкус? 

— Непременно, — сказал Керенский, изящно отрезав голову чудовища. — А это, — тут он показал отрезанную голову, — пойдёт как трофей. 

— Какие страшилище! — сказал Михаил Петрович и даже немного повеселел. 

Компаньоны устроились поудобнее. Тимофей Алексеевич расчистил место и достал спички; разожгли костёр. Нашлась и бутылка со спиртным напитком; не хватало только жаренного мяса, но и эту проблему быстро решили: убитое чудовище отправилось на костёр. 

Настроение поднялось необычайно высоко; Керенский часто шутил, а остальные смеялись. Костёр всё трещал, а наши успешные мстители уже отведали лапки, которые, на удивление Михаила Петровича, оказались довольно неплохими на вкус. Солнце перемещалось в зенит.  

Вдруг где-то позади Керенского раздался треск веток. Тимофей Алексеевич подскочил на месте; остальные резко обернулись. Из-за деревьев показалось ещё одно странное животное, похожее на первое: стоящее на шести конечностях, ростом с человека, зелёное на цвет. Тимофей Алексеевич медленно потянулся к дробовику. 

— Спокойно, господа, это дело несложное… — тихо сказал Керенский, положив руку на кобуру пистолета. 

Но тут ситуация осложнилась: вышел ещё один, как и первый, но коричневый; а затем показался и ещё один, уже покрупнее: размер последнего достигал около трёх метров в длину. У Михаила Петровича перехватило дыхание. Двое существ, один большой и один маленький зелёного цвета, подняли головы с приросшими джентльменскими цилиндрами на до смерти напуганных людей. Третье, коричневое, совершило неопределённое движение в сторону и, будто не проявляя никакого интереса, понуро уставилось в землю. Самое большое из существ поднялось на четыре конечности, тем самым став ещё выше и внушительнее. Оно, словно трещотка, издало непонятный сигнал. Керенский сглотнул. Громадное существо пригнулось и сделало резкое движение вперёд… 

*** 

Из известий в газете «Новости города N»: 

«Трое мужчин около сорока лет были найдены мёртвыми в районе пригородного леса. У всех отмечаются глубокие колотые раны. Кроме того, на месте преступления полицией был обнаружен костёр и голова неизвестного животного. Эксперты утверждают, что, вероятнее всего, найденное животное принадлежало очень редкому виду — палочнику, питающемуся ветками деревьев…»