Create a new version of paste:

Пролог

    Жизнь — странная штука. Может повернуть туда, куда ты всегда хотел, но не видел возможности. А может устроить испытание, с которым справится только сильный духом человек. Я отношусь больше ко второму типу. Не получала я внезапные удары грозой, после которых некоторые стали, к примеру, примагничивать к себе железные приборы. Не было у меня и известных родственников. Про родителей я промолчу. Не хочу получить очередной нервный срыв. Да и зачем это. Всё равно не поймёте. Конечно, есть люди с ситуацией похуже моей. К примеру — инвалиды, брошенные всеми пенсионеры. Судить не мне. С моим то психическим здоровьем — постоянные паранойя и агрессивность медленно приделывают колёса к моей крыше. Иногда мне кажется, что я могу сорваться и устроить кровавую бойню.
Спасибо моему не очень хорошему прошлому. Может, гормоны шалят, может — действительно психика не та. Мне с этой проблемой ещё жить. 

Ещё про шрамы. Они украшают мужчин, но никак не девушек. На мне же таких «украшений» многовато. Тут и ожоги, и порезы. Думаю, при первой встрече вы бы удивились, если, конечно, не живёте в каком-нибудь специфичном месте. Африка, к примеру. 
Имя самое обычное: Валя. Как у Багрицкого в поэме «Смерть пионерки». С печальным концом. Хотя, у кого в жизни был счастливый конец? Бессмертным ведь никто и не стал.  Если все станут бессмертными, то тогда из этого ничего путного не выйдет — либо перенаселение, либо мы все сгорим. От случайной кометы или повышенной солнечной активности. 

Что-то я загналась. Так бывает всегда, когда я рассуждаю о чём-то. И плавно перехожу с темы на тему. Привычка такая. Фамилия у меня — польская. Мицкевич. Как говорят некоторые не очень хорошие личности: пшеничка, пшёнка, пше-пше-пше. Ещё что-то про Польшу говорят. Шуточки такие мне не очень нравятся. Из-за того, что это моя первая родина. Польша, город Гданьск. Ну или Данциг для немцев и тех, кто говорит, что Пруссия — исконно немецкая территория. Там пруссов-то искоренили и немцы, и поляки. Так что формально сейчас Пруссия разделена между Польшей и Россией, которой достался Кёнигсберг.


Так вот, я полячка только наполовину. Странное сочетание — помесь польской и русской крови, учитывая, что вражда между этими народами достаточно долгая, чтобы при одном упоминании у типично мыслящего человека начался неконтролируемый приступ агрессии. Меня за это тоже недолюбливают. Стараются как - то насолить или устроить тёмную. Изгоем жить не очень хорошо. Везде вертеться, кому - то угождать, прятаться. И вылавливать поодиночке. Не очень любимое занятие. Впрочем, у меня любимых занятий не так уж и много. Рисовать люблю в основном. Только оценить мои труды практически некому: сама я скрытная и выдать на проверку могу только проверенным людям. Так хоть и не проще, зато есть шанс, что я свою гордость не унижу перед всеми. 

Ну что, начнём?

Глава 1
Сны мне практически не снятся. В основном только диалог с внутренним собеседником. Нет ничего, что указывало на его внешность. Только голос. В большинстве случаев это голос паренька примерно моего возраста. Только голос и ничего больше.

Ну что, красна девица, снова грустим? - спросил он меня. 

- Нет. - ответила я.

Снова он меня об этом спросил. Ему ли дело, что у меня сейчас на душе творится? С такой - то жизнью, благо, сейчас у меня всё устаканилось. Приёмные оказались вроде нормальными. Только отчим как-то странно смотрит. То ли похотливость, то ли хитрость какая, то ли просто у него доброта выражается именно таким взглядом. Но с ним надо быть осторожнее. Мало ли что он задумал. Я приёмная, мне здесь мало кто поверит. Будут думать, что я хочу избавиться от них и всё забрать себе. Мне же это особо и не нужно — привычнее своими силами всё делать. Такой характер у меня. Заточена я под самостоятельность и скрытность. Но от этого голоса не спрятаться. Он только у меня в голове. И только во сне. И внешности этого человека я не знаю, что меня очень пугает. Но не так сильно, как страх потери кого — либо. Этот страх я узнаю из множества таких. 

Вижу, что тебе хорошо сейчас живётся. Это радует. Ты знаешь, что говорят о хороших временах? - спросил он меня

Нет. - ответила я.

Хорошие времена не длятся долго. Ты живи, живи. Потом тебе плохо будет. Я тебя предупредил. Будь осторожна. - сказал голос.
Я всегда настороже. Тебе то что с того? - сказала я

В этот год тебе придётся быть намного осторожнее. Новая обстановка, новые знакомые. Многие из них могут быть очень опасными. - ответил голос.
Знаю, знаю. Зачем лишний раз напоминать? - переспросила я его
Просто дружеский совет. Иначе ты бы в этом месте загнулась. Ладно, спи. Сегодня у тебя тяжёлый день. - ответил мне голос.
Но.... - я пыталась вывести этот голос на дополнительную информацию.
Спи. Сегодня у тебя будет тяжёлый день. - ответил он. И замолк

…

Этот голос не дал мне никакой информации. Только то, что мне надо быть осторожнее со всеми, хотя я это и без него знаю. Сегодня день особенный — первое сентября. Торчать со своими будущими одноклассниками, руководителем и директором. Всё, как всегда, под « контролем». То есть — всем будет похрену на нас, на наше будущее. Всё как обычно. Меня это немного радует. Ведь излишняя доброта редко бывает без корысти. 

Сестры моей сейчас нет: свалила в город на учёбу. Жизнерадостный человек, скажу я вам. Это, конечно, не моё дело, но ей бы надо характер ужесточить. А то плохо ей будет. Легко смогут обмануть такую дурочку. 

Блузка с коротким рукавом и юбка. Донашивание за «сестрой»: множество застирываний и стёртостей. Мне не привыкать, всё время так ходила. А сама форма хорошо смотрится, мне как раз. Только рукава. Будут видны следы бурного прошлого. Начнутся сплетни, какие — то слухи. наркоманка, малолетняя проститутка, киллер. Идиотизм. Мне просто приходилось вырывать своё спокойствие. Слухи — оружие страшнее дубины: эмоциональное давление, постепенная изоляция одного человека от других действует сильнее, чем физическое давление. Может получится так, что все отвернутся от человека. Он станет никому не нужным, потребность в общении не будет удовлетворена и в итоге он либо съедет крышей, либо выпилится. Смерть, к которой общество приложило руку. Вроде бы и ничего, но всё печально..

После того, как я оделась, я стала искать расчёску. Ведь волосы — одна из самых важных составляющих. А ёж на голове будет смотреться очень вызывающе. Я и так со своими боевыми травмами могу оказаться в центре внимания. Зачем оно мне?

Ну что, Валя, ты готова войти в этот ад? - спросила я себя. Разговоры с собой — одна из важных составляющих моей подготовки к чему - либо. К примеру — сегодняшний день. Знаю, что так можно свихнуться. Ведь я и так потихоньку еду крышей. Лечиться я пока не думаю.
Ты там скоро? - раздался голос мачехи из кухни. Добрая женщина. Ведь это её решение — взять и помочь кому - то. Кто нуждается в помощи. И тут я под руку подвернулась. 
Сейчас — ответила я. Последний вщмах расчёской и всё. Пора идти.

Завтрак был незамысловатым. Чай и хлеб с маслом. Всё, что нужно для нормального начала дня. Энергии не так уж и много, но на завтрак нажираться, как хряк, не надо. Чай нужен крепкий. Насчёт сахара я точно не знаю — привыкла пить без него. Отлично бодрит. Никакого кофе не надо.

 -Всё. Я побежала. - сказала я своим «родителям» после завтрака. Время — то поджимает. С двумя знакомыми я встретиться не успею. Да и зачем это мне сейчас? После можно поговорить. Заодно и проверить обстановку: мало ли что сейчас будет? А то врываться в уютненькую иерархию к ним — дороже будет. Хотя, это как повезёт. Иерархии вообще может и не быть, что будет очень даже хорошо.

   Путь от дома до школы занял минут 15. По пути мне встречались и сверстники, и школьники помладше, и совсем уже мелкие, которых можно с полпинка отправить в больницу. Какая — то мамаша даже косо посмотрела в мою сторону. Привлекла внимание, блин. Конечно, девушка с шрамами всегда будет выглядеть странно, как, к примеру, патлатый парень или старушка, отжигающая так, что молодёжь и рядом не стояла. А вообще, косые взгляды — одна из самых неприятных вещей. Настрой сбивают.

    Первое впечатление от общего сбора удручающее. Все собрались в какую — то кучу, выжидающую, когда же дадут команду. Какую — неважно. Пусть то будет команда на самоуничтожение или подготовка к захвату местного органа власти. Правда, такой толпой закидывать не получиться. Всего - то около сотни, не считая нескольких учителей и родителей, которых с радостью можно считать за двоих.  Животные, блять. Хотя, мы все животные, пусть и с более развитыми системами. И пусть большинство будет отрицать, доказывать, что мы великие существа, я не отступлюсь. Мы — животные, пусть и более разумные. И наши инстинкты никуда не исчезают.

    Пока я рассуждала об этом, толпа начала потихоньку рассасываться по своим местам в линейке. Мелочь здесь, старшие там....


Чепрасова! - раздался голос.

Кого это там зовут? Вроде никого, кроме меня.... Твою мать. Забыла ведь, что фамилия поменялась.
Чепрасова! -ещё раз раздался голос.

 
Иду я уже, иду..... - пробубнила я себе под нос и встала в шеренгу.

 11 класс. 12 человек, включая и меня. Взгляды, как обычно, пустые. А что ещё ожидать от таких людей? Живут в основном сегодняшним днём. Без ступора в голове. Два паренька, вон, помятые. Наверняка с похмелья пришли. Главные тусовщики здесь или как их там. Или чьи — то прихвостни. Первый — блондин, среднего роста. Со странным взглядом. Укурыш какой — то. Второй — более высокий, патлатый и со странным шрамом на щеке. Телосложение у патлатого более крепкое...

- Ровняйсь! - раздался жёсткий мужской крик. Делать ещё больше нечего. Я повернула голову вслед за остальными.
- Смирно! - приказал тот же голос. Я повернула голову обратно.
- Вольно. - сказал тот же голос, но чуть тише. Голос принадлежал мужчине средних лет. Маленький рост и среднее телосложение, а такой грозный голос... Странновато.


    Тем временем, игнорируя речи тех, кто выступает на линейке, я начала рассматривать своих одноклассников. Впереди меня стояла девчушка чуть ниже меня ростом. Лица не видно, но волосы.... Такое ощущение, что они выжжены от солнца: цвета перемещивались. То коричневый, то чёрный, то ещё какой. Так же среди них был... Негр? Мать вашу, настоящий чернокожий. Хотя, чему сейчас удивляться — весь мир открыт для путешествий, миграций. Может, его семья эвакуировалась из мерзкой африканской страны, коих сейчас очень много.