У широкой души широкая кость

В ментовском «бобике» я была единственной пассажиркой. Меня везли в отдел – на конечную остановку моего жизненного маршрута. За окном продолжал суетиться город, но теперь я смотрела на него через фильтр стальной решётки, пропускающий лишь отходы свободы – пыль, шум, тополиный пух. Эта стальная решётка болезненно врезалась своими холодными и ржавыми прутьями в плоть моей прошлой жизни, по ту сторону окна. Теперь моя жизнь кончена. Как я могла докатиться до этого? Вся такая правильная, справедливая, умная, гордая, смелая, принципиальная, знающая честь, защищающая слабых, не пьющая, не курящая, не употребляющая? Я пыталась собраться с мыслями, начать соображать, анализировать произошедшее.

С детства я отличалась полнотой и грубыми чертами лица. Девочки меня сторонились, да и мне было с ними неинтересно. Я ходила на коробку, смотреть как мальчишки гоняют мяч. Я мечтала сыграть. Однажды на площадке произошёл конфликт – пацаны с чужого двора стали наезжать на наших. Только один парень был готов дать отпор, звали его Кирилл, я была в него влюблена – высокий, красивый, смелый – он пытался собрать ребят, но все трусили. И тогда я впервые зашла внутрь коробки и встала рядом с ним. Увидев, что даже девчонка вышла защищать свой двор, подтянулись остальные и мы прогнали чужаков. После этого мне разрешили встать на ворота. Соперники увидели слабое звено в нашей команде и ринулись атаковать. И я вдруг поняла – если облажаюсь, то меня прогонят навсегда. Когда соперники рвались к воротам, я заметила, что они не дают пас – каждый хотел лично забить гол девчонке. Тогда я стала выходить на сближение и бросаться им под ноги, намертво хватая мяч. Мои коленки были в крови, но я этого не замечала. Я не просто защищала ворота – я боролась за место под солнцем. И тогда они стали бить издалека, на силу. Последний удар был особенно мощным. Я очнулась сидя на заднице. Я отбила мяч лицом. Все замерли в ожидании грандиозного рёва на весь двор. Но толстая девчонка молча поднялась на ноги, а на её красном лице, вместе с отпечатком мяча, проступила улыбка. Я не чувствовала боль, я лишь осознавала, что стала «своей». Отныне я тусовалась исключительно с мальчиками. А с Кириллом дружу до сих пор.

Поначалу я гордилась дружбой с пацанами, но они были поглощены конкурентной борьбой, междоусобицами, были жестоки к слабым. Заступиться за девочку у них считалось позором. Во мне всегда были сильны чувства сострадания и справедливости. В нашем школьном классе были одни девочки. Мальчиков было всего пятеро, и они держались особняком. Я впервые попала в девчачий коллектив. Оказалось, что там слабых угнетали не меньше. В 7 класс к нам поступили новые ученики, среди которых была милая и скромная девочка Маша со слабым характером. Весь наш серпентарий дружно принялся её унижать. Она была очень симпатичной и мне стало её жаль. Я тогда впервые задумалась о своей внешности. Я была, мягко говоря, некрасивой, у меня была широкая кость, толстые и кривые ноги, я сутулилась, стараясь не выделяться ростом. Но у меня был сильный характер. А Маша, хоть и отличалась миловидностью, была феноменально слабовольной. Почему мне, с моим характером, не досталось хотя бы частичка её красоты? Но я уже давно смирилась со своей участью – внешность нельзя изменить. А вот развить сильный характер – можно. И тогда я решила взять над Машей шефство. Я отбила её у серпентария, и мы стали дружить.

Я знала, что эта красивая и слабая девочка без меня пропадёт. Я пыталась привить ей чувство достоинства, учила быть смелой, решительной, давать отпор. И когда у неё стало что-то получаться, вдруг пришло время подростковых гормонов и всё стало только хуже. Почуяв лёгкую добычу, её стали домогаться пацаны, пытаясь развести на секс. Я отбивала её как могла. А могла я, например, дать кому-то в глаз. И давала неоднократно. Но Машкины гормоны постоянно искали приключений. В 8-м классе она связалась с одним опасным старшеклассником. Стас славился жестокостью и барыжил наркотой. Она летела к нему как мотылёк на огонь. Я теряла над ней контроль. Маша стала пропадать, не отвечала на звонки. Это случилось на вписке. Она сама нашла меня на следующий день:
– Что случилось?
– Он изнасиловал меня.
Она разревелась и мне пришлось её обнять. Я пыталась успокоить её, слегка похлопывая по спине, но у меня не получалось:
– Дура, к этому всё и шло. Зачем ты вообще с ним связалась? Что ты в нём нашла?
– Он такой крутой… Он сказал что влюбился в меня…
– И ты поверила? Господи, что ты за человек-то такой? Как это произошло?
– Я плохо помню…
– Он тебе что-то давал? Скажи, ты употребляла что-нибудь?
Она уткнулась в моё плечо и было не понятно, что она говорит.
– Не бубни! Он тебе дал что-то принять?
– Да…
– Б****! Я же тебя предупреждала, а ты меня не слушала!
– Прости меня пожалуйста, Дарья, прости! Я такая глупая…
Она, как слепой котёнок, тыкала своим мокрым носом мне в шею, словно искала что-то, нашла щёку, потом я ощутила горячее дыхание рядом со своими губами. Кончик её носа прикоснулся к моему. Из её закрытых глаз текли ручейки. Я осторожно поцеловала её в губы, ощутив солоноватый вкус слёз. Она жадно целовала меня в ответ, всхлипывая и шмыгая носом.

В тот же вечер я нашла Стаса. Он сидел с пацанами во дворе.
Он отошёл в сторону:
– Чё тебе? Хочешь поработать на меня? Мне нужны такие, как ты.
– Пошёл на **й.
– Ты подумай. Будешь 5 штук в день зарабатывать. С твоими-то способностями.
– С какими способностями?
– Ты, я гляжу, бойкая очень.
– Слушай, петух, если я ещё раз увижу тебя с Машкой, я тебя урою на**й.
– Эй-эй, изи, детка. А ты ей кто, мамка что ли?
– Ты понял, что я сказала?
– Послушай, мамка, она сама этого хотела. И ей было хорошо со мной. Ты просто ей завидуешь – тебе же не дано этого понять.
– А может ей было хорошо от наркоты?
– Слушай, пусть она сама решит, хочет она меня или нет, ОК?
– Она уже решила. И если ты к ней приблизишься, тебе п****ц.
– Ты лучше подумай о моём предложении.
Стас заканчивал в этом году школу, и, так или иначе, должен смыться. Машка после этого случая, я надеялась, образумится. Но к концу учебного года я снова увидела их вместе. Стас грубо держал Машку за локоть и махал указательным пальцем. Он заметил меня издалека и поспешно ушёл.
– Что он хотел от тебя?
– Говорил, что любит меня.
– Ты ему отказала?
– Понимаешь, Дарья… Ты только не обижайся… Он парень. Пойми меня правильно.
– Он мудак, он сволочь, он кто угодно, но не парень! Я всё понимаю, Маш, я не дура! Найди себе нормального парня… Пожалуйста, кого угодно, но только не его! Он погубит тебя.
– Прости, Дарья, но он по-настоящему в меня влюблён, я это чувствую. Вокруг него куча девчонок, а он выбрал меня. Он не смог меня забыть с тех пор.
Я развернулась и ушла. Горло сдавливал спазм, хотелось заплакать, но я не умела. Я шла по улице и смотрела по сторонам. На остановке сидел щуплый мужичок в очках и читал газету. Господи! Почему ты сделал мужиком не меня, а это недоразумение? Что за несправедливость! Около ресторана стояла парочка утончённых натур, потягивающих тонкие сигареты. Мне захотелось подойти и выбить им яйца коленом. Во мне кипела ярость. Судьба надо мной просто решила пошутить. Логики в моей сущности не было никакой.

На выпускном Машка пропала. Мобильный был включен, но мои звонки она игнорировала. Только поздним вечером мне удалось установить её местонахождение. Я зашла в подъезд и по разговорам на 4-м этаже поняла где вписка. Молодые люди курили на площадке, дверь в квартиру была приоткрыта. В коридоре на полу сидел пьяный парень и искал обувь. Пара девчонок ждала очередь в туалет. Я прошла в большую комнату – там был полумрак. Из дешёвых колонок хрипел Скриптонит, люди сидели полукругом на полу и во что-то играли, другие сидели на диване и общались. Стол был завален остатками пиццы, бухлом и телефонами. В дальнем углу кто-то целовался. Машки не было видно. В другой комнате стояли две кровати, на которых активно ёрзали покрывала. Со стороны одной кровати громко стонал девичий голос, не похожий на Машкин, а на большой кровати асинхронно двигались сразу две пары. Пришлось заглянуть под покрывало, чтобы убедиться, что Машки не было и там. Я прошла на кухню. Там было сильно задымлено и пахло жжёным сеном. Парни за столом передавали по кругу косяк и, когда увидели меня, затихли. Кто-то из них пошутил, что на входе не работает фейс-контроль, и все заржали. Я прошла к окну и отодвинула занавеску. На балконе стоял Стас и разговаривал с пацанами. Я быстро вернулась в большую комнату. К этому времени одна из девушек в кругу была уже раздета до нижнего белья. Я прошла в дальнюю часть комнаты и увидела лежащую на полу девушку. Это была Маша. Она никак на меня не реагировала. Её глаза смотрели сквозь меня, зрачки были расширены. Быстро, пока не вернулся Стас, я выволокла её из квартиры, прихватив по пути её сумочку и вызвав такси. Дверь открыла сонная мама:
– Почему так поздно?
– Машка у нас переночует.
– Что с ней?
– Кто-то её споил.
Я дотащила её до ванной, раздела и засунула под душ. Потом вышла, нашла в сумочке её телефон и увидела кучу неотвеченных. Я набрала её маму со своего номера:
– Ирина Викторовна, извините, мы не слышали звонка. Да, она правда со мной! Вы мне не верите? Она ушла в душ. Да, она сегодня ночует у меня, она не обманывала! Хотите поговорить с моей мамой? Мама! Скажи тёте Ире!
– Ирина, здравствуй, да, девочки погуляли и только что вернулись домой. Маша пошла в душ перед сном. Спокойной ночи.
Я вернулась в ванную, Машка стала приходить в себя. Я помогла ей вылезти из ванны и высушить волосы. Она попыталась надеть трусики, но не смогла вдеть в них ногу. Я просто накинула на неё халат и отвела в свою комнату. Закрыв дверь на защёлку, я уложила Машку в кровать, разделась и легла с ней рядом. Она лежала лицом к стене, согнувшись калачиком, и её трясло. Я прижалась к ней всем телом, чтобы согреть, обхватила рукой и уткнулась в её влажные волосы.
– Спокойной ночи. Я убью его.

После выпускного Стас исчез, оставив нас в покое. В последний наш учебный год он неожиданно объявился. Мы три часа гуляли с Машей по торговому центру, потом двинулись к её дому. Когда мы с ней неосмотрительно попрощались любовным поцелуем, рядом возник Стас:
– Ах ты грязная лесбуха!
– Что ты тут делаешь?
– Хватит морочить ей голову. Маш, я приехал за тобой.
– Она никуда с тобой не поедет.
– Маш, решайся, с кем ты, с этой толстой извращенкой, или с будущим мужем? Владельцем новенькой «Инфинити» и квартирой в элитном доме.
– Не смей её так называть, – вступилась Маша.
– Как именно? Толстой или извращенкой? И что из этого неправда?
– Быстро съ***лся отсюда.
– Ты за языком своим следи, а то могу и в табло прописать, не смотря на то что ты баба.
– Баба? Ты уверен, что я баба? Давай, пропиши в табло, не бойся, смелее. И ты узнаешь, кто я на самом деле.
– Ты грязная лесбуха.
Я со всей силы ударила его в челюсть. Он удержался на ногах и мгновенно ответил мне по лицу. Я упала и уже лёжа подсекла его ногой, он повалился, я вскочила и пнула ногой ему в живот, он ухватил меня за ногу, дёрнул, я упала, он обхватил шею рукой и стал сжимать её в локте. Маша что-то кричала, потом подскочили какие-то люди и стали нас разнимать.
– Молодой человек, вы почему бьёте женщину?
– Это не женщина, это монстр, посмотрите на неё! Она бешеная.
Потом он сел в свою тачку и уехал. На следующий день я не смогла найти Машу. Он снова её увёл. Она объявилась через два дня.
– Маша, тебя жизнь ничему не учит? Чем он тебя берёт? Силой? Внушением?
– Я не знаю… Он как-то на меня влияет… Я ничего не могу поделать, я как кролик перед удавом.
– Он тебя бьёт?
– Нет, но он прижал меня за шею к стенке так, что ноги висели в воздухе и сказал, что убьёт тебя, если я буду дружить с тобой. Он правда убьёт.
– Что ты ему ответила?
– Дарья, прости меня. Я больше не могу быть с тобой. Спасибо тебе за всё. Правда. Больше не звони мне, пожалуйста. Прощай.

Я три недели искала этот пресловутый элитный дом. Наконец, я его нашла и стала ждать Стаса. Я ничего не знала про Машку. Жива ли она, здорова. Мне нужна была хоть какая-то информация. Был только один способ подобраться к ней ближе.
– Привет, Стас.
– Какого хрена ты тут делаешь? Ты совсем ё****ась?
– Прости за драку, это было глупо.
– Ты пришла извиниться?
– Да. Как Машка? Всё нормально?
– Не твоё сучье дело.
– Расслабься, я к тебе не за этим. Мне нужна работа.
– Ого. Ну надо же. А как же твоя гордыня?
– Это всё в прошлом. Пойми, я не доверяла тебе и не ожидала, что ты так поднимешься. Машке нужен был надёжный, обеспеченный человек. Рада, что ошиблась в тебе.
– Ладно, проехали. Ты готова начать завтра?
На протяжении месяца я получала в мессенджере сообщения об оплате, делала закладки и отправляла координаты. Мне нужно было укорениться в этой сети, чтобы Стас считался со мной. Тогда я смогу постепенно наводить справки про Машу. Стас лично с наркотой не работал, он лишь встречался со мной раз в неделю, чтобы выдать деньги. В свободное время я следила за их домом. Маша никогда не выходила из квартиры. Но однажды я их увидела. Он осторожно выводил её из подъезда под локоток, Маша шла медленно, как будто под препаратами, с трудом залезала в машину. Он продолжал пичкать её наркотой. Кто знает, что он ещё там с ней делает? Я не выдержала и бросилась к машине:
– Маша! Подай знак, если тебя удерживают насильно! – её дверь не открывалась. Маша сняла тёмные очки и посмотрела на меня глазами, полными животного страха. Она так сильно боялась подать знак, что это было излишне. Из машины выбежал Стас, схватил меня за ворот и стал трясти:
– Ты обманывала меня? Ты хотела к ней подобраться? – он сжал зубы и приблизился к моему уху, – Ты мне надоела. Готовься, скоро тебя зарежут прямо на улице, как жирную свинью. Доигралась?
На следующий день я получила заказ на остатки товара и должна была отработать последний день. Но меня взяли с поличным менты. Я была сама не своя, забыла про бдительность. Всё время думала про Машку. Со мной было достаточно товара, чтобы сесть реально. Сначала меня возили на освидетельствование, потом в отдел оформляться. Я катилась на дно. Такой глупый конец. Я была полностью деморализована.
– Хочешь условку? – неожиданно предложил капитан.

– «Алло, Стас, я хочу выйти из бизнеса и исчезнуть из вашей жизни». Мы встретились в вестибюле метро.
– Ты правда исчезнешь?
– Стас! Я попала в беду, меня взяли…
– Ты совсем еб****сь? – он стал в испуге озираться по сторонам, – И после этого ты забила мне стрелу?
– Не волнуйся, менты просто хотят денег. Мне нужно откупиться сегодня, иначе меня закроют.
– Ну и зачем мне тебе помогать? Будет проще, если тебя закроют. На меня выходов нет.
– Я могу взять деньги в другом месте, но только завтра. Я хочу заключить сделку с тобой.
– Ты исчезнешь из нашей жизни?
– Обещаю. Завтра я верну деньги и больше вы меня не увидите. Поможешь мне?
– Сколько.
– Триста косарей.
– Твою мать. Если завтра не вернёшь?
– Ты же мечтаешь меня зарезать?
– ОК. Через час в том сквере.
Получив деньги, я поехала к ментам. Там их пометили. На следующее утро я забрала деньги и забила стрелу Стасу. Когда я передала ему деньги, его скрутили. Якобы за сбыт наркотиков в особо крупных размерах. Мутная ментовская схема, но иначе босса было не взять. Я сдала босса не просто за условку. Я сдала босса за Машку.
Моё чутьё не подвело. Он издевался над Машей, пользуясь её слабым характером. Он связывал её и грубо насиловал, сёк плёткой и снимал на видео. А чтобы она не чувствовала боли и теряла память, пичкал её наркотой. Он преодолевал стеснение только когда она была в отключке и реализовывал свои самые больные фантазии. Её положили в наркологию и через месяц она вернулась к жизни. А потом я позвонила своему лучшему другу детства, тому самому Кириллу:
– Хочешь, я тебя познакомлю со своей симпатичной подругой?
– А насколько она симпатичная?
– Настолько, что мне необязательно стоять с ней рядом.