В сердце

Созданный настоящими героями и лидерами города, Совет со временем превращался в некое подобие свалки мнений, не уважающих и почти не касающихся друг-друга. Занявшие места своих родителей, молодые члены Совета попросту не могли набраться опыта, потому что жили в легкое, спокойное время, когда за серьезную проблему принимали любое значимое событие, начиная от травли крыс и заканчивая организацией банкетов и приемов.

Изнеженные хорошей жизнью люди давали новую жизнь, новое поколение еще более нежных и избалованных, особо падких на деньги и не чтивших никакие моральные принципы. Вскоре Совет превратился в нечто нефункциональное, но дающее абсолютный статус всем входившим в него персонам. Поколение не заставшее ни одной войны, бунта или голода просто не верило в само их существование, оставляя им место где-то возле злых духов или детских страшилок. И во многом это не их вина.

И когда тяжелые времена уже стояли на их пороге, они начали просыпаться. Первую неделю после сообщений разведчиков все новости тщательно игнорировались, принимались за вздор, и глупо выглядел тот, кто хотел серьезно его обсуждать.

Когда разведчиков становилось все больше, а город словно губка наполнялся новыми жителями, бегущими от чего-то непонятного и ужасного — табу на обсуждение проблемы резко прекратилось.

Большой зал в замке Отмира использовался для пышных приемов и больших, значимых встреч Совета. Зал выглядел одинаково на протяжении почти сотни лет: изысканный, дорогой, горящий пурпурными красками, он словно лупа, собирающая свет, концентрировал облик всей столицы.

Получив достаточно вестей от разных доверенных и не совсем лиц — члены правящей группы столицы решили собраться вместе и обсудить дальнейшие действия. Каждый из присутствующих мнил себя важнее и умнее других.

— Мы собираемся на юг, к Белому замку, ближе к побережью.

Девушка сидела за столом в легком зеленом платье, скрестив руки на груди. Только один ее вид, ее закатывающиеся от негодования глаза выдавали в ней высокомерную и самовлюбленную натуру.

— Если все что говорят — правда, мы хотим большей безопасности. Я требую выделить пять дюжин гвардейцев на сопровождение нашей семьи.

Сидящие вокруг замерли на мгновение, но тут же забурлили в ответ. Каждый из них кричал что деньги, защита и продукты нужны и ему тоже, и оставаться здесь не хочет никто. Крики и гул нарастали, и никто не хотел успокаиваться. Страх и желание урвать напоследок разгорались в каждом из сидящих за столом. Кроме одного человека.

— Довольно!

Толпа снова притихла, продолжая вяло переругиваться с сидящими рядом. Мужчина встал из-за стола и грозно оглядел собравшихся, сидящих в развалочку правителей. Лицо мужчины кривилось от усталости, а веки слегка нависали на глаза. Он выглядел спокойным и сосредоточенным, но казалось мог сорваться по любому поводу.

— Мы уезжаем! — снова заговорила девушка — Я не собираюсь умирать здесь, за ваш город, Самуэль.

Сидящие за столом снова зашумели, но большая часть людей одобряла ее слова и согласно кивали. Сидящий напротив нее мужчина с кудрявой рыжей бородой привстал и оглядел всех вокруг.

— Какой нам в этом интерес? Сидеть тут и умереть с голоду?

— Какой вам интерес? — переспросил Самуэль — Вы только и делали, что пили соки из этого города когда он был вам полезен, а теперь, при первой опасности готовы смять и выбросить его?

Лицо Самуэля переменилось. Усталые глаза озлобленно раскрылись.

— Уезжайте куда сможете, но городская гвардия будет охранять город.

— Ты не командуешь гвардией, идиот! — крикнул молодой парень, с ногами сидящий на кресле.

— Могу дословно зачитать тебе записку, оставленную капитаном.

Самуэль протянул руку за шиворот и достал небольшой сверток, с сургучом помеченным гербом города. «Если хоть один из этих самодовольных маменькиных сынков вздумает бежать, все что я смогу обеспечить — это стрела в спину», — проговорил он спокойным голосом и оглядел изумленные лица членов Совета.

Через секунду они вскипели. Ругань и крики становились громче с каждой минутой, и уставший от этой вакханалии Самуэль поспешил к входу.

— Куда ты пошел, чертов предатель? — крикнул парнишка ему в спину.

— Выполнять свой долг. Спасать город любой ценой.

— Ты не сможешь! — завопила девушка в зеленом платье — Ничтожество! Мы уедем и без ваших чертовых солдат, заплатим другим за охрану.

Девушка вскочила на ноги, резко отодвинув кожаное кресло из-за стола. Сжав руки в кулаки, она пошла к выходу, обойдя остановившегося Самуэля.

— Вы не купите свои жизни ни за какие деньги. То с чем мы встретимся не нуждается в золоте и роскоши.

Девушка подняла подбородок и одарила Самуэля надменным взглядом. Взявшись за резную пурпурную ручку двери она обернулась и прошипела сквозь зубы.

— Ничтожество.

— Удачной поездки.

Люди начали вставать и идти к выходу один за другим. Они проходили мимо Самуэля с одинаковым напыщенным выражением лица, пытаясь показать свое непримирение и отвращение к нему. Но он был тверд и спокойно принимал это.

Мужчина с кудрявой рыжей бородой шел неспешно, что-то тревожило его изнутри. Он был одним из немногих действительно нужных людей в Совете и много раз выручал Самуэля.

— Люди тебя ненавидят. Они повесят на тебя все: смерти, голод, усталость... Тебя обезглавят через неделю. Беги пока можешь, дурак!

Глаза мужчины были полны сожаления и надежды, но в то же время он понимал все. Он прекрасно знал характер Самуэля, его идеалы, настойчивость, он прекрасно понимал что он будет бороться до конца.

— Наивно полагать, что мы выдержим лишь семь дней осады.

Мужчина покачал головой и нехотя улыбнулся, его глаза намокли и прищурились.

— Народ глуп, и никто никогда не оценит твоих трудов и бессонных ночей. Ты умрешь в бесчестии и предательстве. Едь со мной, Белый замок выдерживал и не такое.

Взглянув на Самуэля, он покосился на комок бумаги в его руке. «Там же пусто, да?» — спросил мужчина.

— Пусто, как и в головах этих недомерков. — Самуэль показал бумагу мужчине — Пусть меня ненавидят. Пусть пытаются убить или обвинить во всех грехах... Эта партия будет интересной даже если будет проигрышной.

Улыбка сбежала с лица мужчины. Он протер глаза руками и последний раз взглянул на Самуэля.

— Прощай, мой друг. Если бы я знал, что увлечение шахматами убьет тебя — я бы отказался тебя учить еще двадцать лет назад.

Мужчина хлопнул Самуэля по спине и вышел в коридор.
Оставшись наедине с залом, единственный оставшийся представитель Совета столицы скрестил руки на груди и медленно подошел к столу. Он взобрался на него и лег на спину. Украшенный причудливыми узорами потолок казался ему завораживающе красивым. Самуэль закрыл глаза и незаметно для себя уснул.

**

— Милорд! К вам капитан Бертон, милорд. — разбудил его часовой, дежуривший у двери.

— Пусть войдет.

Капитан вошел внутрь и увидел лежащего на столе Самуэля.

— Черт возьми, я уж подумал что ты умер! От стыда за письмо, которое я не писал. Только один из этих засранцев не испугался подойти ко мне. И знаешь что он спросил?

— Где продают верных солдат, которые не убьют меня, как только мы отъедем на сто метров от ворот замка?

— Нет. Он спросил можно ли ему уехать, ведь ты заверил его, что я убью каждого беглеца.

— Прости Лиам, прости... Что мне оставалось делать? — Самуэль развел руками, продолжая лежать на столе — Пусть боятся тебя, это полезно. Они сбегут. Все до единого.

Капитан Лиам Бертон выглядел так, что с первого взгляда его можно только испугаться. Высокий, широкоплечий, немного полноватый мужчина с небольшой остриженой бородой и короткими каштановыми волосами. Его блестящие латы, украшенные пурпурной накидкой с гербом города и длинный, упрятанный в латы, меч внушали если не уважение, то пиетет из страха.

— Черт с ними. Тебе нужно кое-что увидеть, пойдем.

Самуэль встал со стола и почесал голову. Его усталое лицо немного порозовело и теперь выглядело помятым.

— Один из горожан заметил кое-что странное ночью на кладбище.

Самуэль взялся за голову.

— Нет, нет... Этого нам не хватало!

— Спустимся — увидишь сам.

Знакомые с детства лабиринты коридоров и лестниц вели Самуэля на главную площадь города. Залитая солнцем брусчатка завораживающе блестела под его сапогами. На улице стояла хорошая летная погода, на ярко-синем небе не было ни облачка, а легкий ветер лениво гонял пыль из стороны в сторону.

Обычно в такой день на площади собирались торговцы, предлагающие буквально все: от гвоздей и тяжелых стальных шлемов до экзотических южных напитков. Сегодня собравшиеся на площади люди, теснили друг друга, кричали и ругались. В ход шли всевозможные оскорбления, попавшие под руку камни или палки. Половина из них были приезжими, беженцами из окрестных деревень и небольших городков. Они не знали куда себя деть и целыми днями сидели на площади, вынужденные выпрашивать еду и воду.

— Они все прибывают. — негромко сказал Лиам, обращаясь к Самуэлю.

Мужчины шли через площадь в сопровождении шести стражников, аккуратно пробираясь через толпу.

— Мы не можем оставить их снаружи.

— Они могут убить нас изнутри, постепенно проедая запасы еды, нападая на стражников.

Самуэль нахмурился.

— Так может быть сразу убьем их и дело с концом?

Его услышали стоящие рядом люди и мигом устремили свои взгляды в его сторону. Отчаявшиеся, напуганные, обреченные они смотрели ему вслед исподлобья. Вдруг один из них бросился на стражника и закричал.

— Убийца! Вор! Сидите в своих замках и ждете пока нас тут всех убьют!

Стражник толкнул кричащего назад и выхватил клинок. Также поступили остальные гвардейцы.

— Кого же я убил по-твоему?

— Половина моей семьи погибла, прямо там, на фермах ниже по реке. И никто из ваших чертовых солдат не бросился спасать нас!

Толпа одобрительно загудела. Люди начали поднимать руки и кричать что-то невнятное. Самуэль был напуган, но не подавал виду.

— Совет бежал из города. — крикнул он в ответ, как вдруг в его лицо прилетел огрызок от яблока. Толпа рассмеялась.

Вытерев лицо перчаткой, Самуэль невозмутимо продолжил. Он был зол на толпу, но прекрасно понимал с чем ему предстоит столкнуться.

— Каждый, кто умеет держать меч должен...

Но обрушившийся на него град из грязи и объедков прервал его. Размахивающие мечами стражники пробивали дорогу к другому концу площади. «Сюда!», — скомандовал Лиам и кивнул головой на небольшую дверь в стене замка.

Стражники зажгли факелы и продолжили путь по узкому коридору.

— Они не понимают что ты...

— Я знаю. — перебил друга Самуэль. — Не важно. Позаботься о том, чтобы как можно больше людей могли держать строй к концу недели.

— А если они придут завтра?

В свету факела волосы Лиама казались рыжими, даже немного алыми.

— Тогда друг мой, мы обречены.


Коридор кончился и вывел их на небольшую улицу прямо под стеной замка. Город вне замка был бедным, но близкие к нему улицы старательно копировали состоятельность, пытаясь походить на богатых, и, как им казалось, очень умных и одаренных соседей.

Мощеная камнем улица извивалась между разнообразными, совершенно непохожими друг на друга домами. Они были разными, высокими, низкими, вытянутыми, приплюснутыми — но все они были сделаны не нарочно вторично, уродливо.

Неожиданно выросший перед ними парк, обнесенный низеньким покосившимся забором, выглядел совсем угрюмо. Несколько невзрачных деревьев, разбросанных хаотично то тут то там, заросшие кустами тропинки и потрескавшаяся брусчатка втоптанная в грязь. Капитан Грейсон рукой показал сопровождающим гвардейцам остаться на месте.

— Вот сюда. — Лиам перешагнул через заборчик и пошел вглубь парка. — Этот парк превратили в кладбище несколько лет назад. Вчера мне сообщили об этом.

Капитан примял ветки и пропустил вперед Самуэля. Невозмутимый вид главы города постепенно менялся, его лицо перекосило.

— Этого не хватало... — проговорил он негромко. — Кто уже знает?

— Двое наших патрульных услышали странные звуки, они не могли поверить что это не живой человек. Сделали что смогли. Могила выглядит свежей, будем надеяться, что остальные лежат спокойно.

Среди заросших травой надгробных камней лежал полуразложившийся мертвец. Его голова и часть спины были раздроблены ударами меча. Он лежал на сухой мягкой земле, по всей видимости разрытой им самим.

Самуэль стоял прикрыв лицо рукой. Жуткая вонь ударила даже по глазам.

— Хоронили без гроба. — брезгливо проговорил он — Бросили и присыпали.

— Что будем делать?

— Нужно сжечь его. — холодно сказал Самуэль. — Пусть кто-нибудь присмотрит за кладбищами. Если мы начнем выкапывать трупы сегодня — завтра окажемся на его месте.

*


Единственный из Совета, Самуэль Энтео, пытался управлять городом в одиночку. По его мнению — это значительно проще, чем разделять власть с кучкой недалеких самодуров, тянущих канат в разные стороны. Сложные времена требуют сложных решений, и зачастую принять их коллективно просто невозможно.

За последние несколько дней, сразу после первых вестей о восставших, Самуэль практически не спал. Его кабинет, а фактически он был и его домом, занимал два последних этажа в самой высокой башне замка. Причудливый круглый пролет перед кабинетом тоже можно было назвать своего рода частью его дома.

Его верный друг и наставник Харон также жил в башне, но его работа заключалась в постоянной помощи своему хозяину. Он был слугой Самуэля лишь формально, в действительности, Самуэль уважал его даже больше чем своего покойного отца. Он доверял ему все свои внутренние переживания, делился с ним успехами и просил совета в трудные минуты.

— К вам солдат с бумагами. — приоткрыв тяжелую дубовую дверь, крикнул Харон, в надежде что Самуэль не спал.

Лежавший на кресле с аккуратно уложенными на стол ногами глава города громко и непременно нарочно вздохнул. Поставив ноги на пол, он легким движением стряхнул накопившуюся на столе за утро грязь.

Под слоем мелкого песка, во весь стол расстилалась очень подробная, огромная карта города. Самуэль черкнул что-то поверх карты и, услышав стук, поднял голову и посмотрел на дверь.

— Войдите. — позвал он.

Самуэль принимал практически всех, будь то член совета или очень обеспеченный торговец или даже простой горожанин, каким-то чудом пробравшийся в замок. Он был готов выслушать любого, но не всегда был готов поддержать разговор.

Солдат с небольшим свертком под мышкой прошел внутрь. Легко кивнув головой в знак приветствия, он запер за собой дверь. Самуэль был холоден и безразличен, кроме того он витал где-то в своих мыслях, и посторонние люди сейчас были не кстати. Он холодно спросил его:

— Слушаю?

Солдат поменялся в лице. Он расслабился, слегка опустил плечи, а его глаза прищурились.

— Вам письмо.

— От кого?

Голос солдата совсем не подходил ему, он был низким, сухим, таким голосом мог говорить разве что старик. Солдат положил бумагу на стол. Самуэль потянулся за свертком, легким движением развернул его и недовольно глянул на солдата.

— Он пустой.

— Да. — также сухо ответил солдат. — Весть я передам на словах, к чему эти формальности.

— Харон! Охрану сюда! — крикнул Самуэль, быстро выдвигая ящик стола. Он достал небольшой клинок и, направив его на солдата, сделал пару шагов назад.

Солдат спокойно прошел мимо стола и подошел к окну. Это окно всегда было любимым место Самуэля: оно достаточно высокое, чтобы можно было стоять в нем в полный рост, и начинается оно чуть выше уровня колен. Солдат шагнул на каменный подоконник и, сложив руки за спиной, оглядел город. Затем он повернул голову и громко, уверенно сказал через плечо:

— Я не намерен напасть на тебя сейчас, твоя смерть — это дело времени.

Самуэль не мог издать и звука, он оцепенел от ужаса. Ужас этот был рационален, ведь перед ним стоял человек пришедший на верную смерть, и ни капли не боялся ее. В дверь постучали. Послышались крики охраны.

— Я разберусь! Ждите там. — наконец выдавил из себя он.

Самуэль аккуратно положил клинок на стол и сжал в кулак предательски дрожащую руку.

— В этом городе есть кое-кто очень важный. — солдат прервал неловкую паузу и развернувшись лицом к Самуэлю начал разговор. — Человек с особенной кровью. Мой дальний родственник. Я сначала подумал что им можешь оказаться ты, но сейчас я вижу тебя насквозь.

Глаза солдата пугающе чернели. Его лицо выглядело как маска, которая вот-вот спадет. Он шагнул с подоконника и пошел в сторону Самуэля.

— Найдешь его для меня — и твой город будет спасен.

— Где...? Кто он?

— Он — дитя первой крови. Ты все поймешь.

Солдат продолжал шагать в сторону Самуэля. В деревянную дверь снова постучали: «Все в порядке, милорд?» — послышался голос стражника.

— Да, да... — негромко ответил Самуэль.

— Возьми свой клинок и убей его. — тихо сказал солдат — Сильный правитель — это убийца, убийца невинных.

Самуэль схватился за клинок и отпрыгнул назад. Он старался оставаться спокойным.

— Какого черта? Кто ты?

— Я — твой противник, твой смертный приговор. Это тело — солдат оглядел себя — это тело меня не интересует, в нем течет грязная кровь, как твоя.

— Кто ты такой?

Стражник с силой ударил в дверь.

— Я разберусь! — злобно крикнул Самуэль.

Солдат подошел к нему на расстояние вытянутой руки. Только сейчас сочащаяся из раны в боку кровь отпечаталась на серой солдатской тунике.

— Он уже мертв, если тебя это останавливает.

Солдат остановился, позволяя Самуэлю немного подумать.

— Давай же! — поторопил он. — Ведь я могу передумать и раздавить тебя как клопа.

Вздрогнув, Самуэль опомнился и резким движением вонзил клинок в грудь солдата. Беззвучно поникнув, он в последний раз поднял голову и тихо произнес:

— У тебя три дня.

Самуэль отпустил клинок и бросился к двери. Труп с грохотом рухнул на деревянный пол. Отодвинув засов, он подозвал Харона.

— Позови капитана. — нервно попросил он — И этих тут запри.

Самуэль кивнул в сторону стражников. Двое молодых гвардейцев испуганно переглянулись. Харон понимающе кивнул и, написав что-то на клочке бумаги, поспешил на выход.

— Сегодня вы дежурили вон у той двери. — Самуэль показал пальцем на запертую Хароном дверь — Обычная скучная смена. Вы видели несколько богатеев, шныряющих туда-сюда с одной только целью — нажиться на простом народе. Приходил капитан Бертон, нес какую-то чепуху. Все как обычно.

Стражники нервно закивали головами.

— Да, милорд, да... — жалобно протянул один из них.

— Но что это было? Вы его убили? — дрожащим голосом спросил второй.

— Не знаю о чем ты. — отрезал Самуэль. — Но я бы посоветовал тебе меньше лезть в чужие дела.

Развернувшись, он вернулся в свой кабинет громко хлопнув дверью.