2ch-izd-mar5

Девочки гуськом поднялись на палубу. Шлюпки были уже спущены: "Морская звезда" отличалась малой осадкой, но морское дно в этом месте делало резкий подъем, и заходить на него без крайней нужды у мистера Стичсона не было никакого желания. На место ныряльщиц доставляли матросы, по двое на шлюпку: этого было вполне достаточно для того, чтобы быстро вернуться на корабль в случае нужды.
Поначалу все, не отрываясь, смотрели на Пасть, пытаясь разглядеть ее получше. Те, кто всерьез поверил в рассказ про морского дьявола, смотрели сквозь пальцы, готовясь моментально сомкнуть их, если Пасть вдруг шевельнется - но интерес к угольно-черной скале, окутанной поднимающейся из провала водяной взвесью, быстро угас. На море царил штиль, и водяные капли образовывали что-то вроде тумана, мешая что-то толком рассмотреть.
Вскоре вода вокруг шлюпок посветлела: внизу показался риф, и ныряльщицы перегнулись через борт, разглядывая колышащиеся шлейфы водорослей и пористую, будто сыр, поверхность подводной громадины. Любопытство помогло наконец-то перебороть неловкость, вызванную невольной наготой, и вскоре девочки совсем перестали оглядываться на матросов - тем более, что те налегали на весла, и действительно ни на кого не глазели.
До рифа шлюпки шли рядом, но добравшись до места разошлись, предварительно обменявшись концами канатов с буйками, равномерно привязанными по всей длине. Промысел надлежало вести между шлюпками: следуя указаниям Марички, ныряльщицы соскользнули в воду, и началась учеба. Теперь уже никто не пытался перечить старшей ныряльщице - уж больно непривычным оказалось все, что окружало группку девчонок.
Отличия, впрочем, оказались в основном в пользу экватора. Вода была теплой, и кристально чистой, а большую часть разноцветных рыб, что сновали вокруг, Маричка объявила неопасными: исключение составляли длинные, полупрозрачные черви грязно-желтого оттенка, к которым и без того никто особо не собирался подплывать.
Работать надлежало дважды в день, по четыре склянки, и только в хорошую погоду. Промышляли крапчатый гребешок, или синеглазку, прозванную так за россыпь злых, мелких глаз-бусинок, таращащихся наружу из щели меж двумя створками. Гнездились такие по большей части в узких полостях, напоминающих небольшие пещеры или лазы, которыми был изъеден весь риф: взрослый человек в такой ни за что не протиснется, да и ныряльщицам приходилось довольно трудно. Вода в такой полости была стоячей, и от нее немного щипало в глазах: Маричка объясняла это тем, что гребешок тоже дышит, только не воздухом, а водой. Как дело обстояло на самом деле, никто не знал - но похоже было на то, что в этой воде явно содержалось какое-то количество голубого сока. Это и было главной причиной, по которой в ныряльщиц отбирали строго девчонок.
При должном навыке, работа была несложной. Нужно было нырнуть, приметить себе один из лазов, хорошенько отдышаться, и снова опуститься на дно. Мелкий гребешок в дело не шел: собирать следовало самые крупные раковины, крепящиеся к заросшим водорослями стенкам лаза странными, будто бы каменными нитями. Их следовало обломать острием ножа, подцепить раковину, и сразу же всплывать к ближайшему буйку, под каждым из которых свисала плетеная сетка, куда и складывали добычу. Там же можно было и отдохнуть, обняв буй, и жмурясь от солнечных бликов на бесконечной глади.
Так шли дни. Бочки в трюме понемногу полнились гребешком, дважды море штормило, препятствуя промыслу, но в целом все складывалось более чем благоприятно до того самого дня, когда из-за линии горизонта показался корабль. Без дыма из труб, без парусов, судно шло полным ходом - и его курс не оставлял мистеру Стичсону никаких сомнений.
- Все по местам!
Шлюпки, как назло, были на промысле - и драгоценные минуты текли, позволяя военному кораблю быстро сокращать расстояние между судами.
- Не могли они знать, что мы здесь будем, - прошипел боцман. - Никто этого знать не мог.
Боцман, очевидно, ошибался, но мистер Стичсон не стал его поправлять. Вместо этого он отдал серию приказов, и труба “Морской звезды” выдала в небо длинную струю дыма и копоти. Шлюпки наконец-то подняли, испуганных ныряльщиц загнали под палубу, и корабль двинулся вперед, постепенно набирая скорость.
Нельзя было сказать, будто у капитана не было предусмотрено плана действий для подобных ситуаций. План имелся. Единственный его недостаток заключался в том, что при его составлении мистер Стичсон не знал о возможностях батареи Бирса. Особенно той версии, что поставлялась в адмиралтейство. Версии для военных судов.
План заключался в отходе через риф. Для военного корабля такой маневр был невозможен: риск для “Морской звезды” тоже имелся, но был мизерным. Если следовать заложенному в план курсу. Только вот проблема заключалась в том, что на это у мистера Стичсона уже не было времени. За торговлю синим соком полагалась виселица, с возможностью замены на каторгу - и единственная возможность избежать ее заключалась в проходе через “язык”. Отмеченный на карте извилистой полосой, “язык” представлял собой проток с быстрым течением, несущий воды прямиком в Пасть. Если прибавить угля, повысить давление в котле, твердой рукой поставить корабль на курс - “Звезда” должна была проскочить “язык” под тупым углом, войдя в относительно глубокие воды между верхушками рифов.
Так бы и произошло, если бы не прохудившаяся муфта на трубе, что вела от котла к двигателю Уилсона.