Парнишкам из бедняцких районов Столицы наверняка жилось хуже. Дым и сажа фабрик, жестокие схватки банд, холод и голод, и многие другие неприятности, игнорируемые городской властью. И верно – зачем даже вспоминать о них, пока те беспрекословно поставляют рабочих и солдат? Ронни успел повозиться со всевозможными ранениями, пускай отец и не подпускал к операциям, поэтому неплохо представлял себе жизнь в подобном месте и лишь радовался тому, что родился именно у него.
	Здесь же все складывалось терпимо. Рабы укрыли его, помня о медицинской помощи, оказанной ранее. Тяжелый труд и усердие надсмотрщиков оставляли свои метки, с которыми нужно разбираться, поэтому Ронни продолжил частную и определенно незаконную практику, стараясь не оставлять следов вмешательства и обходиться тем минимумом, который имел. Прихваченные в бегстве запасы зеленой жижи медленно, но верно иссякали, а варить тряпки становилось все сложнее. Охрана заметила пропажу дров и периодические исчезновения котла, так что ему пришлось заметно притормозить.
	Эцтлик не появлялся. Из всех местных Ронни мог довериться разве что ему, и, к примеру, попытаться купить все необходимое или подобрать запасное укрытие. Вечно прятаться в этой пристройке не выйдет, какой-нибудь скучающий охранник вполне может наткнуться на следы парня. Но и бросать людей, уходя из города, он пока не собирался. Спешный побег не дал нормально подготовиться и это станет довольно глупым самоубийством, растянутым во времени.
	Очередной день в уже не таком чужом городе начался как обычно. Никто в здравом уме не станет охранять пустой барак, рабов из которого увели на стройку. Ронни привычно залез внутрь и достал спрятанный паек, который моряки составляли из нескольких, забирая из каждого по части. Толком наесться не выйдет, но хватит, чтобы дотянуть до следующего раза. Каждый из них питался именно так – краснокожие знали толк в содержании рабов.
	После короткого завтрака парень вернулся в тесную пристройку и разлегся на собранном из всякого хлама подобии кровати. Сейчас заняться особо нечем, ведь по улице снует множество аборигенов, а его загорелая кожа могла сойти лишь в сумерках. Оставалось только умирать от скуки в ожидании вечера, когда соотечественники вернутся обратно и для него появится какая-нибудь работа. Впрочем, с недавнего времени у него зрела идея выхода в город и покупки кое-чего, что могло пригодиться при побеге, но она тоже упиралась во время суток.
	Ронни спал, наверстывая упущенное, пересчитывал трещины в стенах, разглядывал уличную жизнь – словом, ждал. День тянулся медленно и неохотно, солнце застыло словно прибитое, а он просто ждал, не подавая виду. Полезный навык, который может пригодиться в самых неожиданных ситуациях.
	Наступил долгожданный вечер, солнце наполовину ушло за горизонт, и лишь тогда в двери барака вошла нестройная колонна рабов. После того, как местные спустили ужин и слезли с крыши, для парня настал один из самых опасных моментов такой жизни. Он, конечно, выучил маршруты охраны, запомнил, кто несет службу ответственно, а кто просто отрабатывал свою плату, да и намеченный путь уже исхожен, но риск все равно оставался.
	Как ни странно, уверенный напор подходил куда лучше медленного прокрадывания. Рывок через просматриваемую местность за спиной у аборигена, затаиться на пару минут, чтобы перевести дыхание, и снова вперед – прямо на стену барака. На грубом камне полно мест, чтобы зацепиться, нужно лишь действовать быстро, решительно и безошибочно. Световые щели, в которые мог бы пролезть даже взрослый человек, отлично годились для проникновения, что Ронни и проделал снова. Куда опаснее вылезать. Краснокожие не настолько тупы, чтобы оставить такую очевидную дыру и предусмотрительно воткнули шипы, позволяющие попасть внутрь, но впивающиеся в тело, если кто-то захочет покинуть здание или свернуть на половине пути.
	Негромкий гул разговоров не прервался ни на мгновение, когда парень приземлился не совсем удачно, больно ударившись коленом. Внимательность уставших рабов вообще сомнительна, так что ему даже повезло, что это заметили спустя всего пару минут катания по утоптанному земляному полу.
	Нога не разгибалась, но Ронни особо не волновался. Перелом или вывих заметил бы сразу, а так это всего лишь сильный, болезненный, но все же ушиб. Шипя от изредка пробегающих приступов боли, он ужинал, расслабленно откинувшись на спину. В этот раз местные расщедрились на похлебку, а в ней обычно было мясо, и даже не пара волокон на тарелку, как принято в учреждениях для бедняков в далекой Метрополии.
	Дверь распахнулась. Вот на это рабы отреагировали моментально, все как один уставившись на вошедшего к ним одиночку. Самоубийство для аборигена, но внезапный гость оказался совсем не одним из краснокожих. Ронни еще пытался разглядеть подозрительно знакомую фигуру, но навстречу уже мчался пушкарь Донован.
	— Черт возьми, Харпер! — радостно воскликнул он. — Ты погляди, живой!
	— Отойдем, — негромко ответил тот. — Вглубь. Этим слушать не стоит.
	Кивок в сторону двери явно указывал на сопровождающих сержанта. Они с некоторым неуютом осматривали рабов, понимая, что если те захотят их убить, то сомнут без проблем. Сухопутчик и моряк прошли к боковой стене здания, примерно посередине между входом и торцом. Рабы несколько отошли, создав полукруг из людей, тщательно ловящих каждый звук, но притворяющихся, будто дают шансы на приватность разговора. Ронни не остался в стороне, кое-как приковыляв ближе и протолкавшись к самому краю.
	— Серьезно? — тихо и задумчиво сказал Донован, потирая отросшую бородку. — Ты пропадаешь в пирамиде, а затем возвращаешься во главе отряда краснокожих и заявляешь именно это?
	— Хочешь остаться здесь? — сложив руки на груди спросил Харпер, вопросительно подняв бровь. Ронни показалось, что сержант притворствует, изображая эмоции, но он не понял, с чего вдруг сделал такой вывод. — Другие командиры оказались более рассудительными. Не ожидал от тебя, Альберт.
	Он отстранился от стены и пошел к выходу, когда пушкарь положил ему руку на плечо и грубо развернул лицом к себе.
	— Черт, даром оно не прошло, да? Вижу, не хочешь отвечать. Пролез без мыла куда-то наверх, а теперь решил вытащить остальных? Не верю я в это, но…. — Донован вздохнул и потряс головой. — Придется довериться. Выкладывай, что задумал.
	— Не боишься? — сержант кивком указал на жадно вслушивающихся моряков.
	— Крыс тут нет, уж поверь. Была одна после бунта, но удавили.
	— Все просто, — до Ронни дошло, что было в сержанте не так. Эмоции, вернее их отсутствие. Голос и взгляд не выражали совершенно ничего, оставаясь холодны и однообразны. — Скоро будет крупный праздник со жреческими ритуалами. Лучшего момента для удара изнутри уже не будет. Все они будут заняты и совершенно не готовы.
	— А ты, значит…
	— Подготовлю вас и остальных. Если все получится, то обрадуем краснокожих праздничным салютом по их телам, — вот сейчас улыбка Харпера выглядела тепло и искренне, хотя лед в глазах лишь окреп.
	— Согласен, — выдохнул Донован. — Я хотел умереть в море, но сойдет и суша, лишь бы не пленным.