Пролог

Кто-то может сказать, что поход в магазин за продуктами — плёвое дело. Очевидно, этот кто-то ни разу не сидел трое суток без сна за онлайн-игрой, чтобы докачать персонажа до максимального уровня к сроку. Я отодвинулся от монитора, глубоко вздохнул и потёр переносицу, пытаясь утихомирить цветные пятна перед глазами, подозрительно напоминавшие алые цифры критического урона. Если зажмуриться, перед внутренним взором появлялся силуэт персонажа — тёмного паладина с двуручным мечом, на лезвие которого плясал огонь. Черепа на наплечниках рыцаря насмешливо скалились надо мной, словно спрашивая, достоин ли результат потраченного времени. Ведь летние каникулы так коротки…
— К чёрту всё, — пробормотал я со второго раза — сперва из горла вырвался невнятный хрип. Голосовые связки слишком долго простаивали без дела.
— Это был последний заказ… Такими темпами и загнуться недолго. Лучше уж сидеть без денег или устроиться на нормальную работу, чем гробить свои шестнадцать лет так бездарно.
Не то чтобы это обещание никогда не звучало раньше. В конце концов, между беготнёй помощником продавца, разгрузкой товаров и помощью ленивым игрокам только идиот не выбрал бы последнее. Однако ещё больший идиот тот, кто вспоминает о заказе за несколько дней до сдачи.
По большей частью ощупью (в глазах ещё сверкали звёзды заклинаний) я отыскал кошелёк на растрёпанной кровати, нарыл в горе вещей наиболее чистые футболку и штаны, кое-как пригладил в ванной растрёпанные волосы и умылся. В зеркале над раковиной виднелось моё помятое и слегка недоумённое лицо.
— Мне это, это и… это? Или… Стоп, ты же берёшь с собой товары и просто пробиваешь на кассе. Уж надеюсь, что продавец сам посчитает цену. Всеблагие духи, Такуми Накагава, ты безнадёжен. Депривация должна иметь какие-то границы, не так ли?
Я подмигнул отражению. Отражение ожидаемо подмигнуло в ответ, но выглядело это не настолько залихватски, как я рассчитывал. Всё-таки красные от недосыпа глаза и осунувшиеся щёки шарма не добавляли.
На улице стояло безветрие. Несмотря на раннее утро, было тепло, и ветровка скорее исполняла роль хранилища кошелька и смартфона, чем защищала от холода.
Спустя два квартала я задумался над тем, куда иду. Еду можно было купить в магазине у дома, но рефлексы вели меня к местному супермаркету. Впрочем, корить себя смысла уже не имело. До цели оставалось рукой подать, нужно было лишь перейти дорогу, на которой не было видно ни одной машины…
Вынырнувший словно из ниоткуда грузовик я увидел в последний момент. На миг вид приближающейся махины заворожил меня, как кролика перед удавом, однако протяжное гудение сигнализации привело в чувство. Я отпрыгнул и, не удержавшись на ногах, грохнулся на задницу посреди дороги. Наверное, это было унизительно, но свидетелей моего позора поблизости не оказалось, а значит, и достоинство не пострадало. Я пересёк дорогу, на сей раз удачно, и остановился, чтобы отряхнуться.
Вдруг зрение застила вспышка. Я, конечно, слышал, что порой от неудачных падений в глазах пляшут звёзды, но именно эти звёзды конкретно так припозднились. Попытка помотать головой не привела ни к чему: я будто очутился в густом киселе, конечности практически не шевелились. Запаниковав, я начал дёргаться, и секундное стеснение исчезло.
В спину ударил ветер. Не слабый летний бриз, который приносит облегчение разгорячённым горожанам, а злой осенний порыв, что без усилий прострелил лёгкую куртку  насквозь, заставив тело съёжиться от холода.
Я открыл глаза.
То, что я увидел, отличалось от родных видов Аракавы, как день отличается от ночи.
Я находился в центре круга, образованного заострёнными каменными столбами, между которыми было не меньше метра. У вершины каждого обелиска сиял остаточным светом кристалл. Под ногами лежали каменные плиты, из их расщелин пробивалась трава. За пределами кольца виднелись покосившиеся деревянные ограды. Внутри них были в основном криво вбитые деревянные палки, хотя в нескольких обнаружились стелы. В общем и целом место здорово напоминало деревенское кладбище, причём не японское, а западное и… средневековое? Мои познания в этом вопросе кончались на онлайн-играх, где без подобных локаций обойтись было нельзя. Но и там они выглядели куда приличнее.
— И кого же вы подняли, госпожа? — Последнее слово было наполнено отвращением, какого не ожидаешь услышать при таком обращении.
Я повернулся на звук и замер в изумлении. Оказывается, рядом со мной — но за пределами круга — находилась целая толпа. На переднем плане стояли трое, две девушки примерно моих лет и пожилой мужчина. Голос принадлежал блондинке, чьи зелёные глаза, казалось, готовы были метать молнии. Она то и дело теребила поясную сумку, словно хотела что-то достать. В целом же её облачение можно было назвать экстравагантным: белоснежный камзол, чёрный ремень со сверкающей бляшкой и такие же чёрные брюки контрастировали со сверкающим многообразием колец на пальцах. Покрой её одежды заставлял предположить, что она только недавно вернулась со съезда реконструкторов и ещё не успела переодеться. Впрочем, в таком случае юбка была бы куда уместнее, разве не так?
Мужчина вписывался в стереотипы куда больше: он был классический священник, почти лысый, а его крупный живот, казалось, грозился прорвать груботканную робу. Правда, вместо креста на его груди покоился крупный медальон, в центре которого блестел самоцвет.
Но наибольшее удивление вызвала девушка, что стояла ближе всех ко мне.
В отличие от подружки жреца, её пепельные волосы были коротко подстрижены. На красивом лице застыло выражение досады и раздражения, усиливаемое пунцовыми зрачками. Такие глаза вызывали вопросов больше, чем странной формы ножны на её боку. Вместо типичного для средневекового сеттинга платья она была облачена в практичную кожаную куртку и кожаные штаны. Если честно, я никогда не был фанатом цветных контактных линз в ролёвках, так как, на мой взгляд, они свидетельствовали об отсутствии вкуса у носящего их.
Оставался один вопрос: что я здесь делаю?
Позади таинственной троицы — на порядочном расстоянии — отиралось несколько стариков, но они справлялись с косплеем куда лучше девушек. Их одежда точно отражала идею о зажиточных крестьянах.
— Больше похоже на призыв, чем на поднятие, — заметил жрец.
— На духа это не смахивает, — возразила блондинка.
— Однако я не чувствую ауры нежити… и неупокоенных, — поправился священник, поймав взгляд красноглазой.
— Заклятие должно было поднять недавно умерших. Оно никак не могло призвать живого… тем более откуда-то издалека, если судить по облачению. Я проведу тест.
Пепельноволосая девушка зашептала что-то себе под нос. Прошло добрых пятнадцать секунд, прежде чем она резко выбросила руку в мою сторону. С её пальцев сорвался сгусток чёрной энергии. Один его вид вызвал у меня дикий, животный ужас, мгновенно захлестнувший всё тело. К счастью, сгусток летел медленно, примерно со скоростью небрежно брошенного мяча, и я сумел увернуться. Стрела энергии ударила в обелиск за моей спиной и исчезла, оставив на камне уродливую кляксу. Увиденное заставило меня замереть в шоке. То, что мой полурабочий мозг принял за сходку ролеплейщиков, являлось чем-то совсем иным. Я попробовал закричать, но севший голос не дал сделать и этого. Проклятье… Почему тут так холодно?
Священник покачал головой.
— Тем не менее это, по всей видимости, живой… скорее всего, человек. А значит, он вне юрисдикции Мадила. Неупокоенным нет нужды бояться магии тьмы.
— Всё, что получено ритуалом, разработанным при участии Владыки, принадлежит Ему, — возразила красноглазая. — Очевидно, большое количество посторонних внесло помехи, однако…
— Однако Мадилу не нужны живые люди, — перебила блондинка. Пепельноволосая девушка вытащила волнообразный кинжал, расписанный рунами, один взгляд на которые отдался тупой болью в голове.
— Этот вопрос решается одним ударом — в сердце для наилучшей сохранности трупа при последующем поднятии.
— Протестую! В соглашении ничего не сказано об убийстве людей! Тем более что это может быть член нашей паствы, — сказал священник и обратился ко мне: — Юноша, признаёшь ли ты единственными истинными богами Триединых?
Я заморгал. Выключившийся было разум заработал вновь. Стоило прокашляться, и оказалось, что говорить я ещё могу.
— Я верю в кого угодно и во что угодно, если это спасёт меня от ножа этой сумасшедшей. Любой бог, дьявол и их комбинации… Да, я верю в Триединых!
Жрец поджал губы.
— Определённо не речь того, кто истинно верует. Впрочем, у любого живущего есть шанс на спасение… Я, Эвакил, служитель Триединых, накладываю вето на убийство этого юноши в рамках обряда поднятия неупокоенных. В Соглашении нет пункта, регламентирующего такие случаи. Свидетели, зафиксируйте, — обратился он к старикам, торопливо закивавшим.
— Я, Ланда из ордена Святой Софии, поддерживаю вето, — сказала блондинка. — Вместе с тем я официально заявляю о нарушении регламента Соглашения госпожой Вероникой, поскольку при исполнении обряда она напала на живого человека. Свидетели, зафиксируйте.
Пепельноволосая девушка — Вероника — фыркнула:
— Если бы я желала напасть на кого-то, вы были бы уже мертвы.
— Тем не менее этот человек пережил атаку тёмной магией, — равнодушный взгляд Ланды скользнул по мне. Для неё я был не более чем поводом досадить Веронике. — Уверена, госпожа, вы не хотите превращать этот инцидент в массовую резню. Всё происходящее записывается на медальон уважаемого Эвакила, а на расстоянии полёта стрелы ожидают три десятка солдат. Безусловно, ваши навыки проклятого рыцаря заслуживают уважения, однако я, как боевой маг, не дам вам закончить с нами так легко до прибытия подкрепления, а там сыграет роль численное преимущество…
Ланда ухмыльнулась.
— Когда в тебе торчат болты, начинаешь жалеть, что служишь мертвецам, будучи живой, не так ли?
Эвакил кашлянул, чтобы разрядить обстановку.
— Предлагаю закончить здесь на сегодня. Нам следует отправиться в столицу, чтобы изучить этого юношу, а также созвать комиссию для решения вопроса с нападением. Уверен, эта часть будет пустой формальностью, госпожа, ведь вы лишь пытались узнать, является ли этот человек неупокоенным…
Пепельноволосая девушка с силой загнала кинжал в ножны.
— Господин Эвакил, вы прекрасно понимаете, что до столицы как минимум седмица пути. Ещё несколько дней на разбирательство, затем обратный путь… К тому времени оптимальное время для поднятия пройдёт, а количество нежити среди неупокоенных будет куда выше.
— Какая жалость, — ехидная улыбка не желала сходить с губ Ланды. — Нам всем очень жаль, что число новых подданных вашего Владыки будет меньше ожидаемого. Но закон есть закон, и мы будем действовать в соответствии с Соглашением.
На этом моменте я осознал простую вещь. Где бы я ни оказался, я не желаю иметь ничего общего с людьми, стоявшими передо мной. Потому что либо все они окончательно и бесповоротно сумасшедшие, либо я…
На всякий случай я попытался вызвать  перед собой силой мысли огненный столп, как в онлайн-игре, в которую играл до событий этого утра. Ожидаемо ничего не произошло. Ни огня, ни даже жара. Меня по-прежнему терзал холод.
Что ж, всё не могло быть настолько просто.