— Только начало, — уверенно сказал Серый. — Мы прыгнули, автоматика стабилизации жива и забрала контроль. Что с реактором?
	Ответ он увидел сам. На камере, расположенной на корме и смотрящей вдоль, казалось, что на крыше корабля вдруг открылся небольшой, но очень активный вулкан: ярко-оранжевая дыра, валящий из нее дым вперемешку с паром и чем-то еще, характерные микро-вспышки на картинке…
	— Ну, — Эрни нервно хихикнул. — Его у нас больше нет! Прямое попадание!
	Серый торопливо открыл документацию на корабль и нашел его схему. Реактор в корме. Рядом – баки с рабочим телом, пара тепловых аккумуляторов и почти всё транс-стандартное оборудование. А вдогонку – и инженерный отсек, защищенный тремя слоями полиэтилена, вперемешку с рабочим телом. Ну, хоть пассажиры были далеко. Что ж:
	— Вот мудила, — буркнул Серый. — Значит так, Эрни, спрошу прямо – жить хочешь?
	Его спокойный тон заставил инженера развернуться, а взгляд стального цвета глаз намекнул, что ответ может быть только один - да и рука на пистолете сыграла свою роль. Сглотнув слюну, Эрни торопливо кивнул.
	— Хорошо. Где хранятся радиопротекторы?
	— Часть была на мостике, остальное н-на кухне, — быстро ответил инженер. С каждым словом его лицо вытягивалось всё сильнее. — На всех не хватит! Мы брали только на экипаж!
	— Ясно. Значит так: Изолируй реакторный, с запасом, отрубай к херам всё, что жрет энергию и не связано с управлением и жизнеобеспечением, вентиляцию на минимум, охлаждение тоже, — в голове Серого стремительно переплетались писаные кровью инструкции, опыт и доля здравого смысла, выливаясь в поток приказов. — Затем пойдем за препаратами.
	— А-ага! — несмотря на страх, молодой инженер развернулся к экрану и застучал по клавиатуре.
	В отсеке стало немного теплее. Где-то за стенами взвизгнули двигатели, перекрывая подходы к реактору, привычный, и оттого незаметный гул вентиляции ослаб, оставив тревожную тишину, загоревшийся было основной свет разом погас. Эрни был освещен картинкой с камеры – и лицо его стало огненно-рыжим, как свежая дыра в корпусе.
	«Джесс? Ты как?» — написал Серый.
	Имплант показывал, что напарница жива и на связи, но ответа не последовало. Он попробовал еще. И еще. К пятнадцатому разу он сдался, едва сдерживая желание плюнуть на всё и рвануть в каюту. Джессика нуждалась в нем.
	— Пока так, — сказал Эрни, успевший немного успокоиться. — Радиационный фон растет, еще терпимый. Можно попробовать аварийный отстрел, но, думаю, там всё перекосило и не сработает.
	— Потом. Веди на кухню, — отрывисто приказал Серый.
	Проплывая по коридорам, следом за неуклюжим в невесомости Эрни, он снова написывал Джессике и скрипел зубами, не получая никакого ответа. Выставленные в начале полета приоритеты грозили рухнуть.
	Кухня. Небольшая комнатка, она же столовая, по всему объему которой летал всякий кухонный хлам, вперемешку с крошками, рассыпанным печеньем и стульями. Инженер сперва завис на входе, но затем подлетел к одному из шкафов, раскрыл и вытащил большой пластиковый контейнер, оранжевого цвета.
	— Тут всё, ну и прочая медицина, — объявил он, возвращаясь в коридор.
	Серый открыл контейнер. Да, лекарств с препаратами туда напихали по самую крышку – содержимое начало выплывать наружу. Серого интересовали только две вещи. Не беспокоясь об аккуратности, он закопался в груду упаковок, выискивая спасительные препараты. Кроветворное? Нет. Обезболивающее? Пару коробочек на запас. Средство для обработки ожогов? Точно нет.
	Радиопротекторы и антирад нашлись где-то в середине и, недолго думая, космонавт забрал их все.
	— На всех не хватит, — напомнил Эрни. — Даже на день.
	Серый усмехнулся.
	— Мне насрать. Протекторы получат только моя напарница, я и ты, — сказал он. — Никаких возражений. Хочешь дать кому-то еще – из своей доли. Понял?
	— Да, — кивнув, мрачно сказал инженер. — Я понял. Но если паксы словят лучевую и узнают, что у нас есть лекарства…
	— Их проблемы, — Серый хлопнул по кобуре. — Всё, собери еду, воду, и вали обратно в отсек. У нас впереди еще неделя. Понял?
	— Понял, — отозвался Эрни.
	Можно ли ему доверять? Скорее всего. Выхода у парня нет и, если он хочет вернуться на твердую землю, враждовать с пилотом он не станет. А теперь – к Джессике, бегом!
	Торопливо распихав медицину по карманам, Серый рванулся в пассажирскую часть корабля. Он летел так быстро, как только мог, и с новыми руками и усиленными мышцами получалось куда как быстрее, чем год назад. Пара минут, не больше.
	Перегородка, ведущая в коридор с паксами, все еще была опущена. Сквозь толстое пластиковое окошко Серый видел, как там болтался в воздухе народ, пытаясь привыкнуть к новым условиями… и, судя по шарикам блевоты, получалось далеко не у всех. Пистолет наготове, хлопок по панели – и внутрь.
	Взгляды толпы были далеки от дружелюбных, но и ему было глубоко на них плевать.
	— Что случилось!? Почему мы тут болтаемся!? — быстро спросил какой-то мужчина. — Когда всё исправят?
	Вопросы показались Серому настолько идиотскими, что он даже не попытался сдержать ухмылку. Но сказать что-то стоило – чтобы не дергались. Он хлопнул по панели, закрывая за собою перегородку.
	— По нам попали! — крикнул он, оттолкнувшись от пола и полетев к нужной каюте. — Мы прыгнули, но гравитации и нормального освещения можете не ждать! Особых проблем нет, так что сидите здесь и не дергайтесь, пока мы работаем!
	Дверь. Недлинный код – разрешающий зеленый огонек. Вздохнув, Серый открыл дверь, влетел в каюту и, не глядя, закрыл и заблокировал ее.
	Мало что изменилось. Между полом и потолком болтались подушки с одеялом, немного мелочи – и, в самом дальнем углу, у пола, сжалась в позу эмбриона Джессика. Она дрожала. Взгляд упирался в пол, клинок полностью выдвинут из левой руки, а правая сжимала обратным хватом нож.
	— Джесс? — негромко позвал Серый.
	Девушка медленно подняла голову, и горящие красным глаза на искаженном страхом лице, казалось, не сулили ничего хорошего. Она едва слышно всхлипнула.