— Славик, кушать! — этот крик стабильно раздавался на протяжении последних 30 лет.
Я послушно выключил компьютер и поплелся на кухню. Борщ. Сосиски. Чай.
— А у теть Люды Лешка-то женился, — мама произносит это одновременно с упреком и сочувствием, — когда ж ты невесту приведешь?
Я молча ем суп. Лешка, наш сосед, сваливший в Москву, герой в глазах моей мамы. А на самом деле, он с детства курил, наркоманил, дрался. Постоянно чем-то торговал. Но умудрялся выкручиваться из любых ситуаций. Был во дворе главным авторитетом. Нравился девочкам. Родители за Лешкой особо не следили. Со мной он даже не здоровался.
Я до 11 лет гулял с мамой. Или мама со мной. Подруг у нее не было, отец ушел. Когда подрос, мама купила приставку, чтобы не шлялся. Потом компьютер. Все попытки завести друзей пресекались. "Ты, что, Славик, он же из семьи алкашей!; Этот Вася... Ты взгляд его видел? Будущий уголовник...;  Так, Слава, я видела сегодня Илью рядом с курящими мальчиками, запрещаю тебе с ним общаться." Порой ситуации доходили до абсурда. Мать меня сильно била и я боялся перечить. Она чувствовала полную власть и гордилась "послушным мальчиком". Постоянно убеждала, что я гений, стану богатым и успешным, буду управлять этим быдлом со двора. Надо только учиться.
Выбора у меня не было. Спортом мне заниматься строго запрещалось, потому что "на футболе могут мячом в голову попасть", а на боксе "ее совсем отобьют". "И вообще, ты видел, кто туда ходит?"  В школе меня постоянно избивали, обзывали зубрилкой. За 11 лет я получил две четверки и одну двойку. За двойку мать разбила приставку мне об голову. Было больно.
Золотая медаль, институт. В группе ни с кем не общался. Вернее, со мной не общались. Мама одевала меня на рынке. "Вот начнешь деньги зарабатывать м будешь покупать себе туфли за четыре тыщи! А эти хорошие, турецкие, много б ты понимал..."
Закончил институт, стал среднестатистическим программистом. Работал четыре дня в неделю на местном заводе за 38 тысяч в месяц. Мама жутко гордилась. Зарплатой распоряжаться я, разумеется, не мог. Хотел купить машину, но мама сказала, что опасно.
И вот, я, тридцатилетний девственник, одетый, все так же, на рынке, неспортивный, без друзей и практически без знакомых, доедаю сосиски на обшарпанной кухне. И, по словам мамы, я достиг в жизни достаточно, чтобы жениться. Она разрешает. Я молча вернулся в комнату, включил компьютер. И вдруг понял, что жизнь закончилась. Не успев начаться. Лучше бы я стал наркоманом. Или боксером.
"Ненавижу компьютер! Он виноват во всем!" — с этой мыслью я ударил по системному блоку. Мои руки настолько ослабли, что, наверное, при всем желании, я бы не смог вывести его из строя. Вдруг я решил сбежать из дома. Давно пора! Быстро одевшись, я начал обуваться. Тут же подошла мама:
— Ты куда собрался? Одиннадцать вечера!
Я не успел ничего сказать, как она замкнула дверь на ключ и положила его в карман. Пришлось раздеться и лечь спать.
Прозвенел будильник. Пятница. Надо идти на рынок. Я поел, оделся, взял затасканный пакет для продуктов и ушел. Взял помидоры, огурцы, яйца, молоко... Все, как обычно. Стою на светофоре. Рядом целуются подростки. Делаю вид, что мне все равно, а на самом деле жутко завидую. Эх, сколько я упустил из-за этого компьютера... А может не в нем дело?
Зазвонил телефон. Разумеется, мама. Больше некому.
— Придурок, ты почему не одел куртку? Дебил, заболеешь! Дрыщавым тельцем своим людей пугаешь... Да кому ты нужен такой! Мозгов совсем нет! Быстро домой!".
Я привык слушаться маму. Быстро, значит нельзя ждать. Шаг, еще шаг. Визг тормозов. На мгновение все зависает. Я поворачиваю голову и вижу огромную фуру. Удар — падаю на асфальт. Чувствую прилив сил. Больше никогда не увижу этот проклятый компьютер! Никто меня не задержит дома! Свобода!

*
Вот эту фотографию сделайте, где он на работе, — выдавливает женщина сквозь слезы в похоронном бюро, — Славик компьютер любил очень...